на гораздо
сильнее, чем у обычного человека. Кроме того, у него есть система
экстрациркуляции. Она выглядит абсолютно непохоже на нормальную
систему кровообращения, но выполняет ту же функцию. Самое
потрясающее - она не соединена с сердцем! Такое впечатление, что до
сегодняшнего дня она не использовалась. Как будто запасная. То есть, он
пользуется обычной системой кровообращения, а в случае
необходимости может переходить на запасную. - Андерсон убрал трубку
в карман и нервно потер руки.- Вот, примерно так.
	Блэкберн всплеснул руками:
	- В это невозможно поверить!
	- Мы почти час обследовали Саттона, и, поверьте мне, каждый
дюйм его тела исследован на самой совершенной аппаратуре. Все
результаты зафиксированы. Мы продолжаем обработку информации, и
пока еще не закончили. Потребуется время... Но в одном мы потерпели
полную неудачу. Мы применили психонометр и не выудили ~ни-че-го~!
Прибор не зарегистрировал ни единой мысли, ни единого намека на
мысль. Его сознание заблокировано, полностью закрыто.
	- Может быть, прибор барахлил? - предположил Адамс.
	- Нет, мы все проверили,- покачал головой Андерсон.- И не раз.
Прибор был в полной исправности. - Он обвел взглядом
присутствующих.- Может быть, вы не совсем знакомы с принципом
работы психонометра? Дело в том, что когда человек спит обычным
сном, или под гипнозом, или в любом другом случае, когда он не
догадывается, что его обследуют, психонометр выворачивает его
сознание наизнанку. Он вытаскивает наружу такие вещи, о которых
человек наяву и не помышляет.
	- Но с Саттоном ничего не вышло? - резюмировал Шулькросс.
	- Вы правы. С Саттоном ничего не вышло. Я повторяю: он - не
человек.
	- Значит, вы полагаете, что его организм изменен настолько, что
Саттону и открытый космос нипочем?!
	- Не знаю,- хрипло ответил Андерсон.
	Он облизнул губы и огляделся по сторонам, как затравленный
зверь в поисках выхода.
	- Не знаю,- повторил он.- Честное слово, не знаю...
	- Не стоит так пугаться,- мягко сказал Адамс. - Чужеродность
организма - не такая уж необычная вещь. Мы уже сталкивались с этим не
раз с тех пор, как начали осваивать космос.
	Кларк нетерпеливо прервал его:
	- Если бы речь шла об инопланетянине, Адамс! Но когда человек
превращается в инопланетянина! - Сглотнув слюну, он обратился к
Андерсону:- Как вы полагаете - он опасен?
	- Не исключено,- ответил Андерсон.
	- Даже если так, он не сможет причинить нам никакого вреда,-
спокойно сказал Адамс. - Его номер в гостинице прослеживается
насквозь лучами-шпионами. Ситуация полностью контролируется.
	- Есть какие-нибудь сообщения? - поинтересовался Блэкберн.
	- Самые невинные. Ничего особенного. Саттон держится довольно
непринужденно. Несколько раз звонили ему. Несколько раз - он сам. Ему
нанесли пару визитов.
	- Он не может не понимать, что за ним следят,- сказал Кларк.- Он
притворяется.
	- Ходят слухи,- сказал Блэкберн,- что его вызвал на дуэль сам
Бентон.
	Адамс кивнул:
	- Да, это так. Эш попытался избежать поединка, что говорит,
пожалуй, о том, что он не агрессивен.
	- Может быть,- как-то безнадежно проговорил Кларк.- Может
быть, Бентон сработает в нашу пользу.
	- Во всяком случае,- тонко улыбнулся Адамс,- я думаю, что вторую
половину дня Эш провел в раздумьях о том, как ему разделаться с нашим
мистером Бентоном.
	Андерсон выудил из кармана трубку и принялся сосредоточенно
набивать ее. Кларк рассеянно вертел сигарету.
	- Вы хотели что-то добавить? - обратился к Шулькроссу Адамс.
	- Да,- кивнул эксперт-лингвист,- но мне кажется, наша информация
особого восторга не вызовет. В портфеле Саттона мы обнаружили
рукопись. Мы скопировали ее и положили на место. Пока что сообщить
особенно нечего, то есть, мы не смогли прочитать ни одного слова...
	- Шифр? - спросил Блэкберн.
	Шулькросс покачал головой:
	- Если бы!.. Роботы бы его расщелкали за пару часов. Но это не
шифр. Это язык. А язык без ключа не расшифруешь.
	- Вы, безусловно, все проверили?
	Шулькросс мрачно усмехнулся:
	- Начиная с санскрита и шумерского. Сравнивали со всеми
языками и диалектами Галактики. Не похоже ни на один.
	- Язык...- задумчиво протянул Блэкберн. - Новый язык.
Следовательно, Саттон что-то обнаружил...
	- Вполне, вполне возможно,- пробурчал Адамс.
	- Он наш лучший сотрудник.
	Андерсон пошевелился в кресле.
	- Вам нравится Саттон? - спросил он с нескрываемым интересом.-
Вам лично, Адамс, он нравится?
	- Нравится,- просто ответил Адамс.
	- Адамс,- продолжал Андерсон,- вот что удивительно, есть один
момент, который мне не дает покоя с самого начала...
	- Да, слушаю вас?
	- Вы же знали, что Саттон вернется. Знали с точностью до минуты.
И устроили засаду. Как это понять?
	- Просто догадался. Чистая интуиция.
	Наступило долгое молчание, Адамс больше не сказал ни слова.
Совещание окончилось. Все встали.



	11.

	В зале заведения, куда привела Саттона Ева, было шумно.
Освещение все время менялось - от апрельской небесной синевы до
умопомрачительного сочетания серого и красного цветов. Пол качнулся
под ногами Саттона, и он почувствовал, что Ева крепче сжала его руку.
Они сели за столик. Подошел хозяин, марсианин Заг. Впечатление было
такое, что перед ними ожившая египетская мумия.
	- Что вам угодно? К вашим услугам все, о чем только можно
мечтать. Можете уйти от реальности, обрести все, что желаете...
	- Хочу на берег ручья,- подумав, сказал Саттон. - В детство...
	Свет стал беленым, сказочно-зеленым, в его лучах засверкала
радостная жизнь пробуждающейся природы, в нем угадывалось
рождение мира... Возникли деревья, покрытые сияющей, свежей,
тронутой поцелуями солнца зеленью распускающихся почек.
	Саттон пошевелил пальцами ног, ощутил траву - первую нежную
весеннюю траву, и ему показалось, что он чувствует запах ветрениц и
подснежников, хотя они, по идее, пахнуть не должны...
	...Он бежал по берегу ручья, по теплой гальке, рядом с ним
наперегонки, весело журча, бежал ручей к Большому Омуту. В одной
руке у Эшера была удочка, в другой - банка с червями.
	На верхушке старого вяза распевал дрозд. Эш отыскал на берегу
удобное местечко - тут можно было устроиться на изгибе вяза, как на
стуле. Он уселся, перевел дыхание. Дрожащей рукой достал из банки
самого большого червяка и насадил на крючок. Затаив дыхание, он
забросил крючок и пристроил удочку на коленях. Поплавок нырял в
бурном потоке, крутился в водоворотах. Подпрыгивал, исчезал, снова
появлялся на поверхности и плясал на волнах...
	Эш следил за движением поплавка, наклонившись к воде, до боли
сжимая удилище. Но, как бы ни был он поглощен своим занятием, он
ощущал, как хорош день, какой вокруг покой и чистота, как прекрасна
утренняя прохлада и как нежно греет солнце, как красивы синее небо и
белые облака... Вода что-то говорила ему, и Эшу вдруг представилось,
что он тоже растет здесь на берегу, что он тоже стал частью этого
удивительного и прекрасного утреннего мира - мира холмов, ручья, луга,
земли, облаков, воды, неба и солнца...
	Вдруг поплавок глубоко нырнул. Клюет! Он вскочил, и сразу
почувствовал на другом конце удочки солидный вес. Дернул. Рыба
описала дугу над его головой и шлепнулась в траву. Эш бросил удочку и
помчался к добыче. В траве бил хвостом здоровенный голавль! Эш
потянул вверх леску. Рыба повисла в воздухе. Она была просто
громадная! Почти шесть дюймов!
	Дрожа от восторга, Эш опустился ты колени, вынул крючок
дрожащими пальцами...
	- Неплохое начало! - сказал он весело, обращаясь к небу и ручью.-
Может быть, сегодня все будут такие? Наловить бы дюжину! Вот было
бы здорово!..
	- Привет,- неожиданно произнес рядом детский голосок.
	Эшер, все еще стон на коленях, обернулся. Под вязом стояла
маленькая девочка. Ему показалось, что он ее где-то видел. Нет,
показалось. Девочка была незнакомая. Эш расстроился. Девочки - не
самая подходящая компания для рыбалки.
	Хоть бы ушла! - подумал он. Если она собирается тут торчать,
день можно считать испорченным.
	- Меня зовут...
	Имя он не расслышал - она сильно картавила.
	Эш не ответил.
	- Мне восемь лет,- добавила девочка.
	- Меня зовут Эшер Саттон,- сообщил он неохотно.- Мне десять,
скоро будет одиннадцать.
	Она все еще стоила под деревом и смотрела на него, теребя
кружевной фартучек. Фартучек был чисто выстиран и выглажен, но она
так волновалась, что совсем смяла его.
	- Я тут рыбу ловлю,- сказал Эшер как можно более небрежно.-
Только что поймал здоровенную.
	В то же мгновение он заметил, что глаза девочки наполнились
ужасом. Он вскочил, обернулся и быстро сунул руку в карман курточки...
	По залу вновь метались красные и серые краски, звучал капризный
женский смех, а над Саттоном нависло лицо человека... то самое,
которое он уже видел сегодня, и не мог не узнать. Глаза, налитые
кровью, с упрямой злобой уставились на Саттона. Грубая волосатая рука
уверенно сжимала пистолет. Намерения его не оставляли никаких
сомнений.
	Саттон резко вырвал свой пистолет из кармана. Он был уверен,
что опоздает.
	Внутри у него проснулась ярость - холодная, одинокая,
обнаженная. Он возненавидел этот массивный волосатый кулак, это
улыбающееся лицо, лицо маньяка, пытавшегося с бараньим упрямством
победить робота-профессионала; маньяка, который вообразил, что
может прикончить Эшера Саттона.
	Это была злость... нет, больше чем злость, не просто выброс
адреналина... Чувство, овладевшее им, было и частью его самого и не
принадлежало ему, оно не принадлежало смертному из плоти и крови по
имени Эшер Саттон. Что-то в нем было нечеловеческое...
	Улыбка исчезла с лица противника, и Саттон ощутил, как гнев
покинул сознание и со скоростью пули устремился в направлении цели -
человека по имени Джеффри Бентон.
	Пистолет Бентона рявкнул, пыльно-красное освещение зала
разорвала яркая вспышка пламени. Почти в это же мгновение Саттон
выстрелил в ответ.
	Бентон покачнулся и упал лицом вперед.
	В зале воцарилась тишина. Сквозь рассеивающийся дым Саттон
увидел, что взгляды всех присутствующих устремлены на него. Он
почувствовал, как кто-то тянет его за руку, и пошел, повинуясь тому, кто
шел рядом. Он с трудом передвигал ноги, превозмогая навалившуюся
страшную слабость и думал: о, Господи, я только что убил человека!
	- Быстрее! - произнес голос Евы Армор. - Нужно поскорее уйти
отсюда. Сейчас все набросятся на тебя. Пошли быстрее!
	- Это была ты! - сказал он, внезапно вспомнив что-то.- Ты сказала,
как тебя зовут, а я не понял. Это была ты!
	Девушка волокла его к выходу.
	- Они наняли Бентона,- на ходу говорила она.- Они решили, что
такой вариант устроит всех. Они не предполагали, что победишь ты.
	- Это была ты,- повторял Саттон, не слушая Еву.- Ты была
маленькая. У тебя был кружевной фартучек, и ты его все теребила. Ты
очень волновалась. Почему?
	- Боже мой, о чем ты?
	- Как - о чем? Я ловил рыбу, помнишь? Поймал здоровенного
голавля, и тут появилась ты, в таком фартучке...
	- В фартучке... С ума сошел! - срывающимся голосом, не глядя на
него, вскричала Ева. - Рыбу он ловил! Быстрее давай!
	Она толкнула плечом дверь, вытащила Саттона на улицу. В его
разгоряченное лицо плеснула волна вечерней прохлады.
	- Ну, подожди секундочку,- умоляюще попросил он и крепко сжал
руку Евы. - Ты сказала "они". Кто "они"?
	Она смотрела на него, широко раскрыв глаза.
	- Ты что, ничего не знаешь?
	Он помотал головой.
	- Бедный Эш,- сказала она с искренним состраданием.
	Ее рыжие волосы отливали червонным золотом в свете горевшей
над их головами вывески заведения Зага:
	~СНОВИДЕНИЯ ПО ЗАКАЗУ
	Не упустите свой шанс!
	Здесь - жизнь, о которой вы мечтаете!`
	- Машину, сэр? - вежливо обратился к Саттону портье-андроид.
Стоило ему произнести эти слова, как мягко и беззвучно подъехала
машина, будто черный блестящий жук выполз из темноты на свет.
Портье открыл дверцу.- Сказано - сделано,- улыбнулся он. Что-то было
такое в его теплом дружелюбном голосе, от чего Саттон немного пришел
в себя. Он подошел к автомобилю, сел за руль и втянул за собой Еву.
Андроид закрыл за ними дверцу.
	Саттон нажал акселератор и машина тронулась, а выехав на шоссе,
взревела от нетерпения и понеслась в сторону холмов.
	- Куда? - спросил Саттон.
	- Назад, в гостиницу,- ответила Ева.- Там они не осмелятся тебя
тронуть. Но ты должен знать, что вся комната просвечивается. Там
сплошные лучи-шпионы.
	- И мне нужно там холить осторожненько, чтобы за них не
зацепиться, да? - усмехнулся Саттон.- Интересно, а откуда ты это знаешь?
	- Это моя работа. Я должна знать.
	- Кто ты - друг или враг?
	- Друг,- мягко ответила она.
	Он повернул голову и внимательно посмотрел на нее.
	Ева сидела, утонув в мягком сиденье, и была точь-в-точь, как та
маленькая девочка, только без кружевного фартучка, и совсем не
волновалась.
	- Видимо,- сказал Саттон,- вопросы задавать смысла нет?
	Она кивнула.
	- Если я начну расспрашивать, ты будешь врать?
	- Если захочу.
	- Но я могу вытрясти из тебя правду!
	- Можешь, но не будешь. Видишь ли, Эш, и очень хорошо тебя
знаю.
	- Но, прости, мы только вчера познакомились!
	- Нет, я действительно знаю тебя. Я уже двадцать лет за тобой
наблюдаю.
	Саттон расхохотался.
	- Глупости! А, понимаю, ты шутишь!
	- Эш!
	- Что, Ева?
	- Ты просто прелесть!
	Он быстро взглянул на нее. Она все так же сидела. уютно
устроившись на сиденье, и ветерок трепал ее медно-рыжий локон. У нее
была такая нежная кожа... Лицо ее сияло счастьем. Неужели обман? -
подумал Саттон.
	- Спасибо за комплимент,- сказал он. - Не знаю, правда, чем я его
заслужил. Можно тебя поцеловать в знак признательности?
	- Ты можешь целовать меня, Эш,- тихо ответила она,- когда тебе
захочется.
	Саттон остановил машину.



	12.

	Чемодан принесли утром, когда Саттон завтракал. Он был старый,
потертый. Сквозь порванную кожу виднелся ржавый металлический
каркас. На крышке кожу почти целиком обгрызли мыши.
	Саттон помнил этот чемодан... Он стоял в дальнем углу чердака,
когда он мальчишкой забирался туда в дождливые дни.
	Он отвел взгляд от чемодана и развернул свежий номер
"Галактик пресс". Заметка, которую он искал, была на первой странице
- третья по счету из земных новостей.
	"Мистер Джеффри Бентон был убит вчера в неофициальном
поединке в одном из развлекательных центров университетского округа.
Победителем оказался мистер Эшер Саттон, только вчера вернувшийся
из экспедиции на Лебедь-61". И последнее предложение - позорное для
любого дуэлянта: "Мистер Бентон стрелял первым и промахнулся".
	Саттон аккуратно сложил газету и положил на стол.
	Закурил.
	На его месте должен был быть я, подумал он. Ведь до вчерашнего
дня я такого пистолета в глаза не видел.
	"Мистер Эшер Саттон убит вчера в неофициальном поединке"-
вот так должно было быть.
	"Мы отлично проведем вечер"- сказала Ева и, наверное, она что-
то знала. "Поужинаем и отлично проведем вечер. Отлично проведем
вечер, а потом Бентон кокнет тебя в заведении у Зага".
	Да, продолжал размышлять Саттон, она могла что-то знать.
Вообще, Ева, наверное, много чего знает. Про лучи-шпионы в комнате, к
примеру. Знает, что кто-то нанял Бентона, чтобы тот вызвал меня на
дуэль и отправил на тот свет...
	Она сказала, что она - друг, но слово-то можно сказать какое
угодно. Двадцать лет наблюдала за мной! Ну, это уж точно ерунда.
Двадцать лет назад я улетел к Лебедю, и тогда меня никто не знал. Да и
сейчас я не слишком важная персона. Для кого я и представляю интерес,
так исключительно для самого себя, мне доверили величайшую идею.
Мне одному. Неважно, что эти проныры пересняли рукопись, все равно
они в ней ничего не поймут, ни единого слова.
	Его мысли опять вернулись к Еве. Я спросил ее - друг она или
враг? Она знала, что Бентона наняли. Ответила, что она - друг. Она
позвонила и назначила мне свидание. Она сказала... Слова словами, но
было еще кое-что, чего словами не скажешь - ее губы, ее пальцы, нежно
коснувшиеся моей щеки...
	Он погасил сигарету, встал и подошел к чемодану. замок
проржавел, ключ повернулся с трудом...
	В чемодане оказалась груда старых бумаг, однако все они были
аккуратно перевязаны и рассортированы. Саттон невольно улыбнулся.
Бастер всегда отличался педантичностью.
	Саттон уселся на пол и стал перебирать содержимое. Пачки старых
писем. Его студенческая записная книжка. Альбомчик с переводными
картинками, а вот этот - побольше - с коллекцией дешевых марок.
	Саттон устроился поудобнее и принялся перелистывать старый
альбом. Пахнуло детством. Марки были дешевые, потому что денег на
дорогие не хватало; яркие, потому что только такие и нравились.
Многие - уже в весьма плачевном состоянии, но было время, когда он от
них приходил в восторг...
	Филателистическая лихорадка, вспоминал он, продолжалась два,
самое большее - три года. Тогда он просматривал от корки до корки все
каталоги, покупал пакетики с марками, научился странному языку
своего хобби: "гашеные, негашеные, штриховка, водяные знаки,
инталия..."
	Саттон улыбнулся. Были марки, которые ему жутко хотелось
заполучить, но он знал, что это невозможно, и довольствовался тем, что
любовался их изображениями в каталогах, он знал их, если можно так
сказать про марки, наизусть ,.. Саттон положил альбом на пол и снова
заглянул в чемодан.
	Еще какие-то блокноты и тетради. Письма. Какой-то странный
гаечный ключ. Обглоданная до снежной белизны кость - вероятно, это
сокровище принадлежало одной из любимых собак.
	Хлам, подумал Саттон. Бастер сэкономил бы уйму времени, если
бы просто взял и сжег все это.
	Пара старых газет. Съеденный молью вымпел. Пухлое письмо в
нераспечатанном конверте. Саттон повертел конверт и положил его
поверх остальных бумаг, вынутых из чемодана. Но что-то заставило его
снова взять конверт в руки.
	Очень, очень странная марка... Ну, во-первых, цвет! Он напряг
память и вспомнил эту марку. То есть не ее, конечно, а ее изображение в
каталоге. Потом поднес конверт ближе к глазам и ахнул от изумления.
Марка была старая, безусловно, старая. Очень старая и очень дорогая...
Господи, сколько же она тогда стоила?
	Он попытался разглядеть стоимость марки, но цифры почти
совсем стерлись.
	Он поднялся, подошел к столу, сел в кресло и стал разглядывать
конверт. Что за адрес такой на штампе?
	@БРИДЖП... ВИС...@
	Скорее всего - Бриджпорт, А Вис...? Какой-нибудь из древних
штатов? Штат - территориальная единица, смысл и значение которой
давно смыты волнами времени.
	Июль, 198 ..
	Июль, 198- какого-то года!
	Это что же! Получается, что письмо написано шесть тысяч лет
назад? Рука Саттона дрогнула.
	Нераспечатанное письмо, отправленное шесть тысяч лет назад!
Оно лежало в этой куче хлама. Рядом с обглоданной костью и
несуразным гаечным ключом.
	Нераспечатанное письмо с маркой, стоившей целое состояние...
	Саттон еще раз внимательно разглядел штамп почтового
отделения. Бриджпорт, Вис... Июль, а число? Как будто, 11. 11 июля
198... Последняя цифра была такая бледная, что разобрать ее можно
было разве что с хорошей лупой.
	А вот адрес был виден прилично:
	М-ру Джону Г. Саттону,
	Бриджпорт,
	Висконсин
	Ага, вот что значило это "Вис...". Висконсин, вот что! Письмо
предназначалось Саттону. А кому же еще?
	Что сказал тот андроид, адвокат Бастера? "Целый чемодан
семейных бумаг".
	Нужно будет заглянуть в историческую географию, подумал
Саттон, и выяснить, где находился этот Висконсин.
	Ну, а кто такой этот Джон Г. Саттон? Какой-то давний предок, чей
прах уже столько лет покоится в земле. Наверное, человек рассеянный,
поскольку не распечатал предназначенное ему письмо.
	Саттон перевернул конверт. Нет, конверт действительно не
вскрывали. Клей засох от старости, и, когда он провел ногтем по краю
заклеенного уголка, в воздухе рассыпалось облачко... Бумага сильно
истлела. С письмом нужно было обращаться осторожно.
	"Целый чемодан семейных бумаг"... Да не бумаг, а трухи! И
среди всего этого хлама - письмо, отправленное шесть тысяч лет назад и
нераспечатанное.
	А Бастер знал про это письмо? Задав себе этот вопрос, Саттон ни
минуты не думал над