клиентов, тогда бы мы и на геночек всяких плевали с высокой колокольни.

     Напротив дома Марка Иосифовича высилась глыба  входа в зоопарк. Людей у
входа было  совсем немного  - середина недели, детвора в школе. Больше всего
было бабушек  с внуками,  да  молодых  парочек студенческого возраста. Мы  с
Ленкой в свое время  так же сбегали с лекций и гуляли здесь.  Только зоопарк
тогда был еще  старый,  неухоженный, Ленка всегда в  нем  зверей жалела. А я
ведь так и не  побывал в нем после  реконструкции. Светку  Ленка водила, мне
все некогда было. А может, зайти?
     Ближайшее будущее было - как свинцовый грозовой фронт без конца и края,
а я перед ним - как легкий спортивный самолетик: ни подняться, ни облететь -
класс  у меня не  тот, мощи не хватит. И на запасной аэродром не уйти - нету
его просто. Остается стиснув зубы,  переть вперед, да молиться,  чтоб кривая
вывезла.  Но  пока  гроза еще не начала швырять  самолетик,  как беспомощную
бабочку, у  пилота есть еще пара  свободных минут, чтобы  напоследок глубоко
вздохнуть,  на  солнышко   глянуть,  сигаретой   затянуться,   да  вспомнить
что-нибудь  доброе  -  потом  времени  на  это  не будет.  И я  направился к
зоопарку.  Чтобы  хоть  ненадолго  отдохнуть  от напастей,  чугунной  плитой
свалившихся мне на шею.
     Зоопарк  жил  своей  жизнью  - добрый  и безмятежный  параллельный  мир
посреди безумного  мегаполиса. Здесь даже не был слышен уличный  шум.  Хотя,
скорее  всего, я  его просто  не  замечал,  бездумно поглощенный созерцанием
существ, которым не  было никакого дела до  нашей суеты. Я  неторопливо брел
между  клеток  и вольеров  и с  давно  забытым веселым удивлением  узнавал в
обитателях зоопарка нас с вами.
     Глядя на карамельно-розовых фламинго - грациозных, нескладно-изящных, с
дивными   горбатыми   клювами,  я  почему-то   сразу   вспомнил   французов.
Неторопливо-мудрый, с  ласковыми  шоколадными глазами красавец жираф  Самсон
Ленинградов в  прошлой  жизни  был,  наверное,  нашим профессором прикладной
математики Азаровым - доктором наук и мастером  спорта по альпинизму, грозой
наших зачеток и сердец первокурсниц.
     Бредущий  крадущейся походкой бурый сип хищно втягивал голову в сутулые
плечи и с тоскливой злобой поглядывал на меня поверх могучего белого клюва -
ни дать, ни взять бандит Горбатый из Говорухинского "Места встречи...".
     Невольно я  задержался у  клетки  длиннохвостой совы-сипухи.  На первый
взгляд, ничего в ней не было особенного. Но чем больше я смотрел на нее, тем
больше она мне нравилась. Опрятная, чистенькая, скромно  сидящая в  уголке -
вылитая симпатичная застенчивая монашка.  Прелесть,  а  не птица. Эх, а ведь
сколько славных девчонок остаются без своего женского  счастья только  из-за
того, что  нам, дуракам, в первую очередь яркие перышки в  глаза  бросаются.
Приглядеться  повнимательнее  -  ведь  такая  красота  откроется! А нам  все
некогда.... Но куда  это моя прелесть  смотрит?  Куда-то  вниз.  Что она там
увидела?
     Из-под перевернутой  алюминиевой  плошки на  полу совятника неторопливо
выбрался хомяк. Серый, размером с  крупную мышь. Потянулся, зевнул, повертел
щекастой головой  и принялся озадаченно чесаться задней лапкой. Ребята,  где
это я? Куда  это  я попал?  Все  такое вокруг  незнакомое.... И от внезапной
жалости  к  этому малышу-нескладехе  я аж прикусил кулак. Эх, парень, вот ты
п_о_п_а_л.... Ну точно как я. Еще минута-другая, и все. И не  потому, что ты
дурак - ты такой, каким тебя природа создала, и в  своей клетке или норке ты
был  вполне  адекватен. Жил  себе  спокойно, чесался,  щеки пшеном  набивал,
никого не трогал  и  был доволен жизнью. Но  вот просто  сложилось  так, что
угораздило тебя родиться в том месте, где вашего брата для корма выращивают.
И ни в чем ты не виноват, просто так вышло....
     Сова, между тем, неторопливо  и бесшумно  спорхнула вниз,  с  интересом
глядя на хомяка.  Как это я его  ночью  не  заметила  во  время кормежки? Ну
ничего, легкий полдник - вещь очень даже приятная.... Хомяк испуганно замер,
потом неловко засеменил в угол клетки. Сова перепорхнула за ним следом.
     И вот  ведь что самое жуткое  -  не было в ее поведении  ничего  такого
кровожадного, злобного. Только  стремление к  порядку.  Что  это такое? Мясо
себя так  вести  не должно.  Оно  должно спокойно  лежать и ждать,  пока его
съедят. Чего это ты разбегался, глупый? Сиди  спокойно, так лучше будет, для
тебя же стараюсь.
     Вот  точно так  же, наверное, старательный, благочестивый  и  туповатый
инквизитор старался поскорее  отправить на костер еретика, искренне заботясь
о  спасении его  души и недоумевая,  почему этот  идиот  не  понимает своего
счастья.
     - Бабуль,  смотри! - прилип к  ограждению пухлощекий  карапуз в вязаной
шапке с помпоном, - Сова мышку поймать хочет!
     - Ох, Димочка,  -  забеспокоилась подошедшая бабушка, - Пойдем  отсюда,
ничего тут интересного. Вон - кенгуру прыгают, пойдем...
     -  Не пойду! - вцепился  в трубу ограждения пацаненок, - Она ее  съест!
Бабуль, скажи ей!
     -  Пускай  съест! - живо встряла девчушка  с  кукольным личиком, - Я ни
разу  не  видела! -  И вот ведь свинюшка маленькая, во все глаза смотрит, аж
рот разинула.
     - Ты что, дура! - мальчишка готов был уже зареветь, - Она же живая!
     - И пускай! - ликовала маленькая эсэсовка, - Давай, совушка, хватай ее!
     Никогда  не думал,  что  смогу возненавидеть  ребенка. Черт.  Отдохнул,
называется.   Сваливать  отсюда,  сваливать...  Я   встал,  чтобы  уйти,  не
оглядываясь, но  никак  не мог оторвать  взгляд  от клетки, где  совершалось
аккуратное, опрятное, неумолимое убийство.  Сова  деловито загнала хомяка  в
угол возле сетки, растопырила очень красивые полосатые перья. Вот и все...
     И тут хомяк вдруг повел себя совсем не по-хомячьи.  Рывком  вскочил  на
задние лапы, выставил передние, оскалил зубы (хотя  какие у  него там зубы -
название одно). И  скакнул  на сову, пытаясь тяпнуть ее прямо в клюв! Сипуха
оторопела. Ничего себе заявочки! Совсем закуска обнаглела. Хомяк скакнул еще
раз. Сова села на хвост. Но быстро пришла в себя - нет, не пропали охотничьи
инстинкты, просто притупились немного от сытой жизни. В следующий момент она
цапнула  когтистой  лапой  то  место,  где мгновение  назад был хомяк -  гм,
утратила немного навык. Ну ничего, сейчас, сейчас...
     -  Ба-бу-ля-а!!  - зашелся  в отчаянном реве  пацаненок  Димка,  молотя
ладошкой по сетке, - Ну прогони ты ее! Не трогай мышку, дура!!
     У клетки начал собираться народ.
     -  Не, ну это  ваще дурдом, - озабоченно  проговорил тощий, как грабли,
парнишка  с сосисками-дрэдами  на голове, - Что,  нельзя их в  другое  время
кормить - надо, чтоб чипиндосы всякие видели?
     - Когда положено, тогда и кормят! - отбрила его красивая ухоженная мама
маленькой садистки. Судя  по  всему, ей тоже нравилась сцена  охоты. - Будут
тут еще всякие хиппари сопливые советы давать!
     - Херня это все, - осторожно возразил "сопливый хиппарь", - Они на воле
по ночам жрут, пускай бы и кормили их по ночам, пока не видит никто...
     - Уйди, дура такая! - бился в истерике Димка, - Тьфу!
     Он  плюнул  в  сову,  но  слюни   только  потекли  по  его  трясущемуся
подбородку.
     Э-э, пропади оно все  пропадом! Я поднырнул под ограду,  двинул кулаком
по гладкой сетке.  Хоть  бы  хны.  Тонкая,  но прочная,  зараза. Я  суетливо
раздернул молнию  сумки,  выхватил бокорезы.  Прочная,  да  тонкая...  Двумя
щелчками перекусил соединения полотен сетки, рванул  отошедший край на себя,
сунул руку внутрь.
     - Айда сюда, парень!
     А еще говорят, что у  хомяка  ума - с горошину. Серый  комочек метнулся
прямо ко мне  на ладонь,  я  вытащил  его  наружу - встрепанного, дрожащего,
обалдело вертящего розовой мордочкой с черными глазами-бусинами.
     -  Мужчина, вы что хулиганите! - взвилась  ухоженная мамаша, -  Вам кто
дал право инвентарь портить?!
     Возмущенный визг ее был заглушен разочарованным ревом дочери.
     - Ты, дядя, лучше хватай задницу в  горсть  и - скачками отсюда, -  дал
непочтительный, но дельный совет "хиппарь", - А то повяжут.
     - Дырку  заделать  надо...  -  копался  я  в  сумке,  выуживая  обрывок
проволоки.
     - Ничего, отец, чеши. Я заделаю.
     - Ага.... На, проволоку возьми.
     Торопливо покидая с хомяком в кулаке место схватки, я оглянулся и успел
заметить Димку, размазывающего слезы и сопли по сияющей рожице.

x x x
     Сергей  задумчиво вертел  чашку,  глядя, как кофейная гуща образует  на
стенках  замысловатые  коричневые  иероглифы.  Вздохнул,  звякнул  чашкой  о
блюдце.
     - Нет, Саня, не могу я ствол достать,  - проговорил он, не отводя глаз.
- Точнее, смог бы, сегодня это - дело нехитрое. Только зачем это тебе?
     - А что мне остается?
     - И что, думаешь, сможешь выстрелить?
     - Не знаю,  - честно признался я,  - Но наверное, смогу, если совсем уж
прижмет.  А что делать?  Если Генка квартиру отберет, куда нам  деваться?  К
старикам перебираться? Мои -  в деревне, у  них  самих домишко  маленький. У
Ленки они  - вообще в коммуналке живут. А работать где, а то, а се?Пристрелю
гада,  и  гори  оно  все  синим  пламенем.  Пусть сажают, зато хоть семья  с
квартирой останется...
     Сергей внимательно посмотрел на меня.
     -  Слушай,  а ты  здорово  изменился  за  эти дни. Даже  внешне  - весь
подтянулся как-то, пузо почти не видно, щеки ввалились....
     - Э. Жизнь подтянула. Вон, Васька - и тот в  драку  кинулся,  как жизнь
заставила. А я же не хомяк все-таки.
     - Ты его Васькой назвал? - удивился Сергей.
     - А что? Плохое имя? Пока к тебе ехал, я его по всякому окликал, думал,
как назвать.  Он  сидел  себе  и  внимания  не  обращал. А  на  Ваську вроде
среагировал - голову поднял, стал усами трепыхать....
     - Так это же девчонка! - засмеялся Сергей, - Василиса!
     - А ты откуда знаешь?
     - А вот, смотри...
     - Ну и ладно. Василиса, так Василиса.
     - Давай, еще кофе сварю, - поднялся Сергей, - Ты пока включи комп, ага?
     Серегин  хомяк,  сидя  в  клетке,  явно тяготился  своим  заточением  и
проявлял  активный  интерес  к Васе-Василисе,  сидящей  рядом,  в  маленькой
пластмассовой клеточке, куда ее поместил Сергей ("а то слиняет, ищи потом").
Василиса  скромно,  как и  положено  воспитанной девушке,  грызла  тыквенную
семечку и не обращала на ловеласа никакого внимания.
     Вошел Сергей с дымящейся туркой в руках, разлил кофе по чашкам.
     - Включил машину?
     - Пароль введи.
     - А, да, - потыкал он в клавиатуру, - Грузись, машинка...
     Сел в кресло, отхлебнул горячущего кофе и подмигнул мне.
     - Нич-чо, Сань, не дрейфь - прорвемся.
     - Ты что задумал? - ясно было, что у Сергея созрел какой-то план.
     - Да я и раньше об этом думал, а раз теперь так все  складывается - так
нечего и думать, делать надо.
     - Да что делать-то?
     - У себя на сайте программу выложу, вот что. Для всех желающих.
     - Ты что - серьезно? - опешил я.
     - А фиг ли нам, взрослым кабанам? Пускай качают, кому не лень.
     - Слушай.... Неужели не жалко?
     - При чем  тут "жалко-не жалко"? Просто  надо  так.  Она ценная, пока у
одного  в руках. А  этот один, как ты  убедился, наворотить всякого может. А
так - совсем другое дело. Завтра в любом ларьке купить можно будет.
     - Но все-таки...
     -  Сань, ну  ты заколебал, елки! Что, ждать надо, пока этот  козел твою
дочь украдет? Или маманю мою? Их-то  к себе не привяжешь. Все, решили. Модем
вруби....

     Появление  хомяка  в семье  вызвало радостный Светкин  визг  и умильное
Ленкино сюсюканье. Только имя Василиса ей не понравилось.
     - Долго выговаривать, - заявила она, - И какая она Василиса? Василиса -
это что-то такое могучее, а она вон какая маленькая.
     - А что делать? - расстроился я, - Она только на Васю отзывается.
     - Тогда пусть будет Бася! - недолго думая, решила Ленка.
     - Что еще за Бася?
     - Сериалы надо хоть изредка смотреть, папуль! - назидательно отозвалась
Светка, - тогда будешь знать, что Бася - это уменьшительное от Барбары.
     На том и порешили.

x x x

     Генке я назавтра  не звонил. Работал  себе спокойно и  упивался сладким
мстительным  чувством, представляя,  как тот сейчас поглядывает на телефон в
уверенности,  что я  вот-вот  позвоню и паниковским  голосом  буду  скулить:
дескать, возьмите меня, я хороший. А вот черта тебе лысого. Хоть Волобуев из
нас я, но пресловутый меч получишь ты.
     Генка позвонил  сам. Откуда он мой рабочий телефон узнал,  интересно? Я
ему не давал.
     - Здоров, Сань, - голос Генки был вполне  миролюбивым. Наверное, решил,
что не стоит сразу палку  перегибать, если я и так никуда не денусь,  - Чего
не звонишь?
     - Да работы много, - небрежно ответил я, - Некогда.
     - А-а. Ну ты как - надумал, нет? - Холодеет, холодеет голосок-то...
     -  Насчет  чего? А-а,  насчет программы-то? Да нет  проблем,  записывай
адрес,  - весело  продиктовал  я  ему название  Серегиного  сайта, - Она там
выложена, называется "Акакий". Бери да скачивай. И тратиться не надо.
     - Чо-о?!
     - Не понял, что ли?  У Сереги она на сайте выложена,  со вчерашнего дня
еще. Заходи,  да  скачивай,  народ  уже  вовсю  качает.  Название  запомнил?
А-ка-кий.
     - ХРЕНАКИЙ!! Ну, Саня! Н-ну, блллин!!
     - Ген, ты чего? - не мог я удержаться от смеха, - Что-то не так?
     -  Смеешься,  крендель?! -  ярился Генка, -  Хрен ли ты смеешься,  ведь
такие бабки упустил, кретин!
     - Засунь их себе... Сам знаешь куда. Бывай здоров.
     - Я-то буду. А вот как ты - не знаю... - грохнул трубкой Генка.

     Я сладко потянулся. Пле-вать нам на этого Геночку. Утром  позвонил Марк
Иосифович,  спросил,  не  могу  ли  я  помочь  его  знакомому  -  у  него  с
"макинтошем"  проблемы.  Наконец-то  начал  своей  клиентурой  обзаводиться.
Может,  и  в  самом деле,  соскочил  я с  этой  дурацкой  конвейерной  ленты
невезухи? Тогда очень даже здорово, что та самая шестеренка сбой дала!


Глава седьмая

     Протирая заспанные глаза, я вышел из подъезда. Ну за каким дьяволом так
рано  требуется  на  этот  аэродром  ехать? На  пару  часиков  позже  вполне
нормально  было бы. Но Сергей позвонил вчера и сказал, чтобы в пол-шестого я
уже  был  у  дома,  они  за мной заедут.  (Светка проявила  к этому живейший
интерес  и  заявила,  что  тоже  хочет.  Номер  не  прошел  -  у  Ленки была
запланирована варка варенья.  Пришлось пообещать  взять  с собой в следующий
раз.) Ждешь этих выходных,  ждешь, и ни фига тебе не  выспаться. Так, брюзжа
спросонья, я отчаянно зевнул и полез за сигаретами.
     Во двор въехал серебристый  джип.  Кажется,  такой называется "Лексус".
Красивая   тачка,  что  говорить.  Джип   остановился   у   моего  подъезда,
распахнулись дверцы  и  из  машины  лениво выбрались  двое.  Угу.  Все,  как
положено. Похожи, как два газовых баллона. Ш е и, сарделькообразные пальцы с
золотыми "гайками", черные майки, дорогущие  кроссовки, узкие  черные  очки.
Быстро посмотрели  по сторонам, заметили меня, переглянулись.  Я отвернулся.
Быки направились в мою сторону.
     - Командир, - услышал я ленивый голос, - Закурить есть?
     - Держи, - протянул я пачку "Явы".
     - А че такую дрянь куришь? - вплотную подошли, паразиты, не обойти...
     - Не нравится - не бери, - пожал я плечами, - Пустите, мне пройти надо.
     - А  че так  грубо отвечаешь? -  Ну и рожи, блин... Специально их таких
разводят, что ли? А  рожи-то побитые, вон, на скулах свежие ссадины и из-под
очков фингалы светятся.
     - Чего надо-то?  - безнадежно попытался я оттянуть неизбежную развязку.
Эх, Генка, что же ты за пакостник все-таки... Глупо как - возле собственного
подъезда...  Откуда  они  знают,  что я  в это  время выйду? Неужели телефон
прослушивали?
     -  Че  так грубо отвечаешь,  командир?!  -  пока несильно пихнул меня в
грудь  один  бык,  дохнув в  лицо мерзким букетом перегара,  лука  и  мятной
жвачки.
     Что там  Серега советовал?  Двинуть и  сматываться?  Двинешь  такому  -
только кулак отшибешь,  а  он и не  почувствует. Не  кричать  "помогите",  а
кричать "пожар"? Да хоть что кричать - как  это я начну голосить-то? Стыдно,
неловко.
     -  А ну, пусти! - попытался я оттолкнуть ближнего и слетел с крыльца от
мощной  плюхи  в  ухо. Начинается...  Под  руку мне попался обломок кирпича.
Вскочив, я прижался спиной к стене, сжимая холодный шершавый снаряд.
     -  Только подойдите,  гады,  -  проговорил  я  срывающимся  голосом,  -
Проломлю  башку, а потом хоть  убейте! -  Сердце колотилось в глотке, волной
поднималась незнакомая отчаянная ярость.
     - Вахтанг! - послышался вдруг хриплый крик у соседнего подъезда. Задрав
голову  к  окнам, кричал Семеныч. Еще  раз кликнув Вахтанга, он оглушительно
свистнул. Верные его  адъютанты Тузик с Дамкой крутились рядом, настороженно
скалясь.
     Распахнулось   окно  на  третьем   этаже,  в  него  высунулась  Натэлка
Сихарулидзе,  дочь  нашего  участкового.  В  махровой  повязке на  голове  и
малиновом купальнике - видно, занималась аэробикой с утра пораньше.
     - Что кричишь, дядя Слава?
     - Батя где?
     - В ванной. Умывается.
     - Зови сюда, тут какие-то пидоры Сашку Волобуева лупят!
     - Ладно, сейчас, - скрылась Натэлка.
     - Ты чо, козел! - рыкнул один из быков, - Хавальник заткни!
     -  Да пошел ты... - спокойно отозвался  Семеныч,  - Давай, дернись, мои
коблы тебе живо оттяпают все, что надо.
     Тузик с Дамкой, в подтверждение его слов, тихо  зарычали,  нервно морща
морды. Быки несколько растерялись. Что-то выходило не по плану. А дальше все
произошло очень быстро, хотя на словах это выглядит гораздо длиннее.
     Негромко  порыкивая,  во  двор   въехала  заляпанная  грязью  "Газель".
Отъехала  дверь,  и  оттуда  высыпала  вся  наша  компания.  Быстро  оценили
обстановку и неспешно направились к нам. И, судя по их виду, в их намерениях
не приходилось сомневаться.
     Впереди всех спешил  маленький аккуратный Мося. И был он, как наглядная
иллюстрация  к  цитате Великого Кормчего:  "Китайский  народ  часто называют
миролюбивым.  Это  не  так. Китайский народ любит подраться!".  Я им  просто
залюбовался - такое удовольствие сияло на его лице  от  предвкушения хорошей
драки!  Так азартно сжимались  и разжимались  его тонкие бамбуковые  пальцы!
Сейчас это был не вежливый студент-филолог и искусный кулинар. Боец это  был
- с пластикой молодого тигра и ледяной  улыбкой  камикадзе в последнем пике.
Вслед за авангардом подтягивались основные силы - неспешно разминали пальцы,
поплевывали на ладони,  как перед работой, которую  привыкли делать хорошо и
обстоятельно.   В   арьергарде   выступал   Лаэрт,   долго   выбиравшийся  с
водительского места, но зато вооруженный бейсбольной битой размером  почти с
его ногу.
     Быки застыли. Такой оборот дела их явно не устраивал.
     -  Э,  студенты!  -  жизнерадостно  окликнул  их  Сергей,  -  Вам  что,
вчерашнего мало было?
     И  в  этот  момент  с другой  стороны  двора, безбожно воняя  дизельным
выхлопом, въехал  "КРАЗ"  моего  соседа Ильи Проскурина. Илья с ходу  вник в
ситуацию  и, остановив машину, выбрался наружу, внимательно глядя на  нас  и
похлопывая монтировкой по мозолистой лапе размером с суповую тарелку.
     Нервы быков  не выдержали.  Скакнув в джип,  они рванули мимо "КРАЗа" -
"Газель"  наглухо  перегородила  основной въезд.  В узкий  промежуток  между
могучим  бампером  самосвала и  стеной.  Раздался жуткий скрежет обдираемого
лакированного  бока  и  рвущегося  металла  серебристой  обшивки.  Лаэрт  аж
сморщился, как от нестерпимой зубной боли.
     - Оборзели  в  корень,  бычье!  - возмущенно рявкнул им  вслед Илья,  -
Только вчера бампер покрасил!
     - Что случилось, Саша? - в фуражке  и милицейской  кожанке, наброшенной
на  спортивный  костюм, неторопливо  вышел  из подъезд