горассудится.
    Томас, тоном неподкупного  патриота:  Я  ничего  не  признавал.  И
вообще, не отвечу больше ни на один вопрос.
    Шомут: Этот ответ вам подсказал ваш Юстас?
    Молчание.
    Шомут: Если  ваш  Юстас  здесь,  можно  ли  с  вашей  помощью  его
допросить?
    Ответа не последовало.
    Выключив запись, комендант сказал:
    - Такие вот дела. Восемь других  офицеров-землян  дали  более  или
менее сходные показания. Остальные постарались скрыть факты,  но,  как
вы уже слышали, у них ничего не вышло. Сам Зангаста прослушал  запись,
и он всерьез озабочен сложившейся ситуацией.
    - Пусть не берет в голову, - посоветовал Лиминг.
    - Почему?
    - Потому что все это сплошная инсценировка, цирк да и только.  Мой
Юстас подговорил их Юстасов - вот и все.
    Физиономия коменданта ты и вытянулась.
    - Когда мы с вами виделись в прошлый  раз,  вы  уверяли,  что  без
помощи Юстасов никакого сговора быть не может...  но  теперь  уже  все
равно.
    - Я рад, что вы наконец разобрались, что к чему.
    - Не будем зря терять время, - нетерпеливо вмешался Паллам. -  Все
это не имеет никакого значения. Доказательства,  которые  подтверждают
ваши слова, достаточно весомы - как бы мы к ним ни относились.
    Получив подсказку, комендант продолжал:
    - Я сам провел кое-какое расследование. На протяжении двух  лет  у
нас бывали мелкие  неприятности  с  ригелианами,  но  ни  одной  особо
серьезной. И  вот  после  того,  как  вы  свалились  на  нашу  голову,
происходит массовый побег. Очевидно, он был  запланирован  задолго  до
вашего появления, но, тем не менее, случился вскоре после него, да еще
и при  обстоятельствах,  наводящих  на  мысль  о  посторонней  помощи.
Спрашивается, откуда пришла поддержка?
    Понятия не имею, - многозначительно произнес Лиминг.
    - Восемь моих охранников, то  и  дело  оскорбляя  вас,  постепенно
вызывали вашу враждебность. Из них четверо  находятся  в  госпитале  с
тяжелыми ранениями,  еще  двоим  предстоит  отправка  в  район  боевых
действий. Полагаю, что раньше или позже двое остальных тоже попадут  в
беду - это всего лишь вопрос времени.
    - Двое остальных взялись за ум и заслужили прощение. С ними ничего
не случится.
    - Неужели? - Комендант был явно удивлен.
    Но Лиминг не унимался:
    Я не могу дать таких же гарантий тем, кто расстрелял беглецов,  их
офицеру   или   начальнику,   приказавшему   расстрелять   беззащитных
пленников.
    - Мы всегда расстреливаем  заключенных,  виновных  в  побеге.  Это
давно установленное правило и необходимая мера устрашения.
    - А мы всегда расправляемся с палачами, - парировал Лиминг. -  Это
тоже давно уже установленное правило и мера устрашения.
    - Говоря "мы", вы подразумеваете себя и вашего  Юстаса?  -  встрял
Паллам.
    - Да.
    - А какое до этого дело вашему Юстасу? Ведь жертвы-то не  земляне.
Просто кучка буйных ригелиан.
    - Ригелиане - наши союзники.  А  союзники  -  значит  друзья.  Мне
претит, когда их хладнокровно и бессмысленно уничтожают. А Юстас очень
чутко реагирует на мои настроения.
    - Но не обязательно им повинуется?
    - Нет.
    - На самом деле, -  наседал  Паллам,  решив  все  выяснить  фаз  и
навсегда, - если рассмотреть вопрос, кто кому подчиняется,  то  именно
вы служите ему.
    - Во всяком случае, частенько, - признался Лиминг,  перекосившись,
как будто у него только что выдернули больной зуб.
    - Видите, вы сами лишний раз подтверждаете то,  что  уже  говорили
раньше, - коварно усмехнулся Паллам. -  Вот  в  чем  основная  разница
между землянами и  латианами:  вы  сознаете,  что  вами  руководят,  а
латиане о своем положении понятия не имеют.
    - Да никто нами не руководит - ни на сознательном  уровне,  ни  на
подсознательном, - упирался Лиминг. - Наша жизнь построена  на  основе
взаимного партнерства, ну, как у нас с женой. Иногда она нам  уступит,
иногда - вы ей. И никому из вас не приходит в  голову  считаться,  кто
уступает чаще, скажем, за месяц, или требовать, чтобы уступки делались
точно поровну. Так ведь всегда бывает. И никто не в обиде.
    - Мне трудно судить, поскольку я никогда не  был  женат,  -  изрек
Паллам, потом обратился к коменданту - Продолжайте.
    - Как вам, вероятно, уже известно, Сообщество отвело нашей планете
роль своей главной тюрьмы, - сказал комендант. - На сегодняшний день у
нас скопилось порядочно пленных, в основном ригелиан.
    - Ну и что же?
    - На подходе новые партии. На следующей  неделе  должны  доставить
две тысячи центаврийцев и  шестьсот  тетиан,  которых  мы  поместим  в
только что построенную тюрьму.  Сообщество  начнет  посылать  нам  все
новые и новые партии, как только мы будем готовы их принять и появятся
свободные корабли. - Он задумчиво посмотрел на собеседника. -  Пройдет
какое-то время, и они завалят нас землянами.
    - И чем же такая перспектива вас не устраивает?
    - Зангаста решил отказаться от приема землян.
    - Это его дело, - с вежливым безразличием заметил Лиминг.
    - У  Зангасты  светлая  голова,  -  так  и  лучась  патриотическим
восторгом, произнес комендант. - Он твердо уверен:  собрать  на  одной
планете целую армию разномастных  пленников  да  еще  добавить  к  ней
несколько  тысяч  землян  означало  бы  создать  взрывоопаснув  смесь,
заварить такую кашу, что потом не расхлебаешь! Ведь этак можно и вовсе
утратить  власть  на  планете,  которая  к   тому   же   стратегически
расположена в тылу Сообщества, и стать мишенью для яростных атак своих
же союзников.
    - Вполне возможная ситуация, - согласился  Лиминг.  -  Я  бы  даже
сказал, очень вероятная. А еще точнее, практически неизбежная.  Только
она - не единственная забота Зангасты. Просто  ее  он  счел  возможным
предать гласности. Есть у него еще и личный интерес.
    Какой же?
    - Ведь это  сам  Зангаста  издал  приказ  расстреливать  беглецов.
Наверняка он - иначе никто бы не осмелился  их  прикончить.  А  теперь
Зангаста струсил: как знать, может,  Юстас  ночами  уже  сидит  у  его
изголовья  и  посмеивается.  Вот  он  и  думает,  что,  скопись  здесь
несколько тысяч Юстасов, угроза для  него  возрастет  пропорционально.
Только он ошибается.
    - Почему ошибается?
    - Потому что причин для страха нет не только  у  раскаявшегося,  а
еще и у трупа! Пусть на  планету  свалятся  хоть  пятьдесят  миллионов
Юстасов - мертвецу уже все равно. Зангасте  лучше  отменить  приказ  о
расстреле, если, конечно, жизнь ему дорога.
    - Я передам ему ваш  совет.  Только  отмена  приказа  может  и  не
понадобиться. Ведь я  вам  уже  сказал:  у  него  светлая  голова.  Он
разработал тонкую стратегию, в результате которой все  ваши  показания
пройдут последнюю  решающую  проверку.  В  то  же  время  она  поможет
наилучшим образом решить его личные проблемы.
    Ощутив смутную тревогу, Лиминг спросил:
    - Могу ли я узнать, что он собирается предпринять?
    - Мы получили распоряжение поставить вас  в  известность.  Он  уже
приступил к делу. - Для пущего эффекта комендант сделал  паузу,  потом
заключил: - Он послал Содружеству радиограмму с пред= ложением  начать
обмен пленными.
    Лиминг заерзал на стуле. Святые угодники, ну и наломал же он  дров
своими угрозами мести!  Ведь  с  самого  начала  он  добивался  только
одного: всеми правдами и неправдами выбраться из тюрьмы  и  попасть  в
такое место, откуда можно было бы отчалить на всех парах. Болтал,  как
заведенный, чтобы перемахнуть через стены. И вот теперь они берут  его
небылицы и устраивают звон по всей галактике! Вот уж воистину, задумав
сеть обмана прясть, рискуешь сам в нее попасть...
    - Более того, - продолжал комендант, - Содружество заверило нас  в
своем согласии, при условии, что обмен пойдет  чин  за  чин.  То  есть
капитана за капитана, навигатора за навигатора и так далее.
    - Вполне разумно.
    - Зангаста, в свою  очередь,  -  сказал  комендант,  скалясь,  как
голодный волк, - тоже  дал  согласие,  но  при  условии,  что  первыми
Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного.
Сейчас он как раз ожидает ответа.
    - Двое за одного? -  хлопая  глазами,  переспросил  Лиминг.  -  Вы
хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?
    - Ну что вы, конечно, нет! - Комендант ухмыльнулся еще  шире,  так
что десны обнажились. - Нам должны вернуть двух солдат  Сообщества  за
каждого землянина  и  его  Юстаса.  Два  за  два  -  ведь  это  вполне
справедливо, не так ли?
    - Не мне судить, - Лиминг чуть  не  поперхнулся.  -  Решать  будет
Содружество.
    А пока не придет ответ и обоюдное согласие  не  будет  достигнуто,
Зангаста хотел бы  создать  для  вас  более  подобающие  условия.  Вас
переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы,  вы
получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки.  С  вами
будут временно обходиться, как с гражданским лицом,  словом,  создадут
все удобства. От, вас требуется одно - обещайте,  что  не  попытаетесь
бежать...
    Вот чертова перечница! Все  россказни  Лиминга  были  нацелены  на
конечный побег. Не отказываться же от него теперь?  И  все  же  он  не
хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.
    - Никаких обещаний, - отрезал он.
    Комендант не верил своим ушам.
    - Вы, наверное, шутите?
    - Даже не думаю. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли  не
позволяет военнопленным давать никаких обещаний.
    - Но почему?
    - Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за
своего Юстаса. Как я могу поклясться, что не  убегу,  если  за  другой
моей половиной уследить невозможно?  Разве  может  один  близнец  дать
клятву за другого?
    -  Стража!  -  взревел  комендант,  но  вид  у   него   был   явно
разочарованный.
    Целых двенадцать дней Лиминг слонялся по камере, ночами  время  от
времени болтая с Юстасом, в расчете на подслушивающих под дверями.  Ну
и влип же он в историю! Но теперь отступать уже поздно - или пан,  или
пропал...
    Еды по-прежнему давали вдоволь,  хотя  качество  оставляло  желать
лучшего. Охрана толком не знала, как с ним обращаться,  -  так  всегда
бывает,  если  пленнику   каким-то   образом   удается   снюхаться   с
начальством. Еще четверых пойманных ригелиан водворили на место, но не
расстреляли. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.
    Хотя  Лиминг  ни  словом  ни  о  чем  не   обмолвился,   остальные
заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом
повинен в общем послаблении режима. Во время прогулок  они  выказывали
ему  глубокое  почтение,  как  человеку,  которому   удалось   достичь
невозможного. Но время от времени их любопытство  все  же  прорывалось
наружу.
    - Тебе известно, что последних четырех не расстреляли?
    - Да, - признался Лиминг.
    - Говорят, что ты положил конец расстрелам.
    - Кто говорит?
    - Да так, слухи ходят.
    - Вот именно, слухи ходят.
    - Интересно, почему первых пойманных расстреляли,  а  следующих  -
нет? Должна же быть какаято причина.
    - Может бить, зангов совесть заела, пусть  даже  с  опозданием,  -
предположил Лиминг.
    - Нет, здесь что-то другое.
    - Ну и что же?
    - Кто-то их достал.
    - Кто же например?
    - Я не знаю. Но  ходят  упорные  слухи,  что  ты  совсем  приручил
коменданта.
    - Похоже на правду, верно? - поддел собеседника Лиминг.
    - Лично я так не думаю. Но с землянами  надо  всегда  держать  ухо
востро. - Немного поразмыслив, он спросил: - А что ты  делаешь  с  той
проволокой, которую я для тебя таскал?
    Хочу связать из нее пару носок. Нет ничего удобнее и прочнее,  чем
проволочные носки.
    Так он отделывался от любопытных и  помалкивал,  не  желая  будить
напрасные надежды. В душе у него росло беспокойство. Ведь ни  союзники
в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Юстасах. Предположим,
противник сделает предложение об обмене пленных два за одного,  и  оно
будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический  отказ
с их стороны может  обернуться  для  него  неприятными  вопросами,  на
которые он не сумеет ответить.
    Тогда  противника  раньше  или  позже  осенит,  что  ему  довелось
повстречать первейшего в мире лгуна. И  Лимингу  устроят  какую-нибудь
хитроумную проверку. Он провалится - тут-то все и начнется.  Он  ни  в
коей мере не переоценивал свою  заслугу  в  том,  что  ему  так  долго
удавалось водить противника за нос. Из тех немногих книг, которые  ему
довелось прочесть, явствовало,  что  в  основе  религии  зангов  лежит
почитание духов предков.  К  тому  же  зангам  знаком  так  называемый
полтергейст. Почва была подготовлена задолго до него. Он лишь  вспахал
ее и засеял. Если жертва уже верит в двух невидимых существ, ее не так
уж трудно убедить проглотить и третье.
    Но  когда  союзники  передадут   Асте   Зангасте   недвусмысленное
предложение катиться подальше, третий призрак  скорее  всего  будет  с
яростью извергнут. Если только не удастся ценой очередной убедительной
выдумки  протолкнуть  этот  плод  воображения  обратно,  пока  его  не
изрыгнули окончательно.
    Но как?
    Лиминг уже в который раз бился над этим  вопросом,  когда  за  ним
снова явилась стража. Комендант был  у  себя,  но  Паллама  с  ним  не
оказалось. Вместо него на  Лиминга  с  любопытством  воззрилась  целая
дюжина штатских.  Всего,  значит,  тринадцать  -  как  раз  подходящая
компания, чтобы признать его созревшим для мясорубка
    Он сел, чувствуя себя в центре всеобщего  внимания  -  совсем  как
шестихвостая мускусная крыса  в  зоопарке.  Четверо  штатских  тут  же
принялись по очереди его атаковать. Их  интересовал  один-единственный
предмет: бопамагилви. Похоже, что они часами развлекались с  ним  и  в
результате  только  дошли  до  легкого  обалдения,  что  их  вовсе  не
устраивало.
    - На каком принципе основан  бопамагилви?  Он  что,  концентрирует
телепатический сигнал в  узкий  пучок  большого  диапазона?  На  каком
расстоянии ваш Юстас выходит из зоны прямой связи, так что  приходится
вызывать его с помощью этого устройства? Почему для  получения  ответа
необходимо сначала провести направленный поиск? И прежде всего, откуда
вы знаете, как сделать спиральную петлю?
    - Я не могу вам объяснить. Откуда знает птица,  как  вить  гнездо?
Это чисто инстинктивное знание. Я  всегда  знал,  кав  вызвать  своего
Юстаса, с тех самых пор, как сумел согнуть кусок проволоки.
    А не мог ваш Юстас вложить вам в голову необходимые знания?
    - Если честно, то я об этом никогда не задумывался. Тем не  менее,
очень может быть.
    - Любая ли проволока годится?
    - Да, если она не содержит железа.
    - Все ли земные спирали одинаковой конструкции и размера?
    - Нет, все зависит от владельца.
    - Мы произвели тщательный и  доскональный  обыск  землян,  которые
содержатся в латианском плену. Ни у кого из них подобных  приборов  не
оказалось. Как вы это объясните?
    - Им они просто не нужны.
    - Почему же?
    - Потому что их в плену  больше  четырехсот  и  они  всегда  могут
рассчитывать, что  как  минимум  несколько  Юстасов  в  нужный  момент
окажутся под рукой.
    Когда Лимингу кое-как удалось от них отбиться, у него просто ум за
разум  зашел,  а  душа  провалилась  в  пятки.  Потом   настад   черед
коменданта.
    - Союзники наотрез отказались принимать пленных землян первыми или
обменивать их из расчета два к одному и вообще дальше  обсуждать  этот
вопрос. Что вы на это скажете?
    Собрав остатки воли в кулак, Лиминг ответил:
    - Посудите  сами,  на  вашей  стороне  -  больше  двадцати  разных
народов, самые могущественные из них  -  бесспорно,  латиане  и  зебы.
Неужели вы думаете,  что  Сообщество  согласилось  бы  с  предложением
союзников отдать приоритет  при  обмене  какой-то  определенной  расе?
Окажись такими счастливчиками, к примеру, танзиты - что ж,  по-вашему,
латиане и зебы так и проголосуют, чтобы они попали домой первыми?
    Тут вмешался высокий, начальственного вида субъект в штатском:
    - Я - Даверд, личный помощник Зангасты. Он  придерживается  такого
же мнения и считает, что  землян  просто  забаллотировали.  Поэтому  я
уполномочен задать вам один вопрос.
    - Какой же?
    - Ваши союзники знают о Юстасах?
    - Нет.
    - Вам удалось скрыть от них истинное положение вещей?
    - Никому и в голову не приходило что-то от  них  скрывать.  Просто
для друзей такое положение вещей не очевидно. Ведь  Юстасы  эффективны
только в борьбе с врагами - тогда их уже ни от кого не скроешь.
    -  Прекрасно.  -  Даверд  подошел  поближе  и  напустил  на   себя
заговорщический вид. - Латиане развязали войну, а зебы вступили с ними
в военный союз. Все остальные, в том числе и мы,  оказались  втянутыми
по разным причинам. Латиане сильны и заносчивы, но мы знаем,  что  они
не отвечают за свои действия.
    - А мне-то что до этого?
    - Мы, более слабые народы, не  можем  противостоять  латианам  или
зебам в одиночку. Но,  объединившись,  мы  станем  достаточно  сильны,
чтобы выйти из войны  и  поддерживать  нейтралитет.  Поэтому  Зангаста
связался с остальными.
    Господи, ну и дела! Вот чего можно  добиться,  имея  всего-навсего
моток медной проволоки!
    - Сегодня он получил от них  ответ,  -  продолжал  Даверд.  -  Они
готовы создать единый фронт во имя  обретения  всеобщего  мира  -  при
условии,  что  союзники  признают  их  нейтралитет  и  проведут  обмен
пленными.
    Такое трогательное  единодушие  среди  мелкой  рыбешки  говорит  о
многом, - злорадно вставил Лиминг.
    - 0 чем же?
    - 0 том, что силы союзников недавно  одержали  победу.  При  этому
кому-то изрядно досталось.
    Даверд не сказал ни да, ни нет.
    - На этой планете вы - единственный пленный землянин.  И  Зангаста
считает, что вас можно прекрасно использовать.
    - Каким же образом?
    - Он решил отослать вас на Землю. Ваша задача  -  убедить  землян,
чтобы они поддержали  наши  начинания.  Запомните:  если  вам  это  не
удастся, сотням тысяч инопланетных пленников придется несладко.
    - В подобных случаях полагается говорить: я умываю руки  и  ни  за
что не отвечаю. Но вы тоже запомните - вздумаете  сделать  из  пленных
козлов отпущения, раньше или позже придется поплатиться.
    - Союзники ничего не узнают, - парировал Даверд -  Ведь  здесь  не
будет  ни  землян,  ни  Юстасов,  так  что  некому  будет  тайком   их
проинформировать.  Таким  образом  мы  нейтрализуем  землян.  Так  что
союзники не смогут воспользоваться сведениями, которых у них не будет.
    - Да уж, - согласился Лиминг. - Тем, чего у  тебя  нет,  никак  не
воспользуешься.
    Они снарядили легкий эсминец с командой из десяти  зангов.  Сделав
единственную посадку для заправки и  смены  дюз,  он  доставил  их  на
базовую планету, находившуюся на передней линии фронта.
    База была аванпостом латиан, но их ничуть не заинтересовали  планы
младших  партнеров.  К  тому  же  им  и  в  голову  не   пришло,   что
человекообразное  существо  в  зангастанском   экипаже   -   настоящий
землянин. Латианские техники тут  же  принялись  менять  обшивку  дюз,
готовя истребитель в обратный путь. Тем временем Лиминга пересадили на
одноместный латианский корабль-разведчик, на котором не было  никакого
вооружения. Перед отлетом все десять зангов отдали ему  церемониальный
салют.
    С этой минуты Лимингу оставалось полагаться только на себя.  Взлет
показался сущим адом. Пилотское кресло  было  ему  велико  и  вдобавок
подогнано под латианскую задницу, так что все выпуклости и  вогнутости
приходились не туда. Приборы - совершенно незнакомые и расположены  не
там, где положено. Кораблик мощный и быстроходный, но слушается  рулей
совсем иначе, чем земной. Лиминг так и не понял, как это ему  удалось,
но, тем не менее, он ухитрился взлететь.
    Потом его преследовали постоянные опасения,  что  корабль