очень давно.
     Штурман Бабич смотрел на него с сомнением.
     -  Нас никто  не  встречает,  -  пояснил  Александр  Синяев.  - Значит,
встречать некому. И  не  глядите  так.  Очень многие памятники  культуры Маб
великолепно сохранились.
     - Культуры Маб? Что вы хотите сказать?..
     - Это написано здесь. - Александр  Синяев показал на  покрывающий стены
орнамент. - К тому же их корабли легко узнать по внешнему виду.
     - Перестаньте! - поморщился Бабич. - Вы же ничего не знаете! Даже того,
насколько я счастлив! Мы все-таки первые здесь, хоть вам и не хочется этого!
А если у вас разыгралась фантазия, то скажите, куда девались все эти люди?
     Несколько секунд Александр Синяев молчал.
     - Не люди. Разумные существа, так будет вернее.
     -  И почему же они  погибли? Атомная война, как водится? Или даже взрыв
сверхновой?..
     -   Нет,   -   сказал  Александр  Синяев.  -  Естественное   вымирание.
Биологические формы не вечны. Их губят мутации. Сначала вы копируете эталон,
потом  копии.  Как  далеко  вы  уйдете  за  миллион   поколений?  Причем  не
обязательно в сторону улучшения...
     Черные тени кружили далеко в  коридорах, выжидая.  В тамбуре ничего  не
было, в тамбуре было светло и чисто. Мощный поток  сжатого  воздуха ворвался
сюда перед появлением людей  и вынес  коридорную  нечисть в другие помещения
корабля. То, что осталось, было сметено облучением.
     - Ладно, - с  подъемом сказал  Бабич.  - Извините,  я был  не  прав. Вы
здорово придумываете, мне нравится. Что будем делать?
     -  Смотря  что  вы  хотите.  Для  вас   лучше   всего  возвратиться  на
"Землянику". Сейчас же. В конце концов, это приказ Монина, вашего командира.
Провести разведку - и тут же назад.
     - Приказ, вот еще! А вы?
     - Мне нужно в рубку.
     - Нужно?.. - повторил Бабич. - Не возражаю. Значит, идем в рубку.
     -  Не  торопитесь,  - сказал  Александр Синяев.  - У  нас  ничего  нет.
Единственный транспорт - ноги, и кулаки вместо оружия. А до рубки километров
десять, из них пять по оранжерейному поясу. Остальное - по темным тоннелям.
     Штурман Николай Бабич положил ладонь на выданный Мониным пистолет.
     -  Почему  вы  все  время  хотите  меня   напугать?  -  усмехнулся  он,
окончательно принимая  правила новой  игры. - Оранжереи -  прекрасно! Темные
тоннели - великолепно! А преисподней здесь нет, случайно?..
     - Ну, разница не такая большая, - рассеянно сказал Александр Синяев. Он
внимательно  смотрел  на  стену, у  которой они стояли. Потом,  найдя нужную
точку, толкнул в нее кулаком.
     Стена расступилась.
     Мгновение спустя штурман Николай Бабич уже рвал из кобуры пистолет.
     В  трех шагах от людей, в нише, обнажившейся на месте пропавшей  стены,
стояло  чудовище. Похожее  на  дракона или  даже на гигантское  насекомое  -
высоко   над  ядовито-зеленым  цилиндрическим  телом  вздымались  сочленения
сильных ног, почти сложенных пополам. Их было шесть; они впивались в гладкий
металлический пол круглыми плоскими присосками. Чудовище протягивало к людям
крокодилью  зубастую пасть  на длинной, вытянутой  вдоль  пола  шее. Нет, не
пасть - скорее, широкую разинутую клешню.  Седьмую  конечность, выставленную
вперед, как манипулятор подводного аппарата...
     А голова была у него дальше, глазастая и безротая, нераздельно слитая с
корпусом.
     Пилот-инструктор Александр Синяев ждал. Прошло две секунды, чудовище не
шелохнулось.  Бабич  справился  наконец  с  кобурой...  но  тут  же  опустил
пистолет.
     - Механизм?.. - почти разочарованно выдохнул он.
     Александр   Синяев  молча  кивнул.  Членистоногий  механизм   оставался
недвижным;  значит, что-то  в нем неисправно. Тогда  человек  шагнул вперед,
обошел мертвый  механизм, открыл багажник, извлек оттуда два тяжелых лучевых
пистолета и протянул один Бабичу.
     - Возьмите. А монинскую игрушку можете выбросить.
     Потом  человек  опустил  лучемет  в свою пустую кобуру - он  вошел  без
зазора - и достал из багажника инструменты.
     - Придется поковыряться, - сказал он. - Ничего, еще побегает у нас  эта
машинка.
     Глава 3. Призвание
     1
     - Вот так.  А теперь  так,  -  сказал  Александр Синяев. Могучая клешня
механизма плавно  сомкнулась, его суставчатые  ноги медленно  распрямлялись,
подняв  цилиндрическое  тело  на  высоту  второго  этажа,  согнулись,  опять
выпрямились. Казалось, механическое чудовище разминается, делает приседания.
Александр  Синяев аккуратно уложил инструмент в багажник и вышел  из ниши на
простор тамбура,  вытирая перчатки платком. Механизм втянул манипулятор  под
корпус и, как большой дрессированный зверь, последовал  за ним волнообразной
походкой, попарно переставляя конечности.
     Александр  Синяев  положил  руку на плечо  Бабича.  Тот,  во все  глаза
глядевший  на  механизм,  который ожил  вопреки  всему,  вздрогнул от  этого
прикосновения. Механизм остановился перед людьми, повернувшись к ним боком и
подставляя спину, обтянутую гладкой зеленой пленкой.
     Минуту они молча  смотрели в глаза друг другу.  Потом  Александр Синяев
отнял   руку,  шагнул  к  механизму,  оперся  на  его  вздыбленный   сустав,
оттолкнулся ногой от пола и взлетел, как в седло. Теплая зеленая поверхность
прогнулась  по  форме  тела.  Механизм  мелко  вибрировал,   готовый   нести
Александра Синяева куда угодно - хоть на край света. Бабич глядел на него не
отрываясь. Александр Синяев  тоже смотрел  на  Бабича, мысленно  прощаясь  с
чем-то,  так   и   не  состоявшимся.  Встреча  с   человечеством,   внезапно
реализованная,  оказалась  чересчур  кратковременной.  Что  делать -  такова
жизнь.
     - А я? - сказал наконец Бабич.
     - Вы? Теперь я могу только советовать. Возвращайтесь на "Землянику".
     - Без вас?
     - Без меня. Я объясню, как вернуться к катеру.
     - Вы считаете, это будет по-товарищески?
     - По-товарищески? -  повторил Александр  Синяев. - Не знаю. Но иначе вы
рискуете  не  вернуться  совсем.  Во  всяком  случае, Землю  вы скорее всего
потеряете. Потеряете навсегда.
     Механизм  под   Александром  Синяевым  нетерпеливо  перебирал  длинными
ногами,  торопясь  вырваться  на  свободу.  Человек ждал.  Ему  вдруг  стало
мучительно  от  мысли  снова  остаться  наедине  со  всем,  что его ожидало.
"По-товарищески"... Места на спине механизма  было сколько угодно. Александр
Синяев ждал решения Бабича.
     Некоторое  время  тот  стоял  неподвижно.  Два  пути, и  такие  разные.
Отказаться от Земли? Нет, никогда в жизни.
     - Прощайте, - сказал Александр Синяев. И вдруг  Бабич, перестав думать,
неловко вспрыгнул на спину механизма позади Александра Синяева.
     -  Нет,  -  сказал  он,  -  Я  с  вами.  Вы меня обманули, человек - не
буриданов осел. Перед человеком только одна дорога...
     Он замолчал. Механизм под ними пританцовывал от нетерпения.
     -  Ну  что ж, - сказал Александр  Синяев,  обернувшись  через  плечо, -
спасибо. - Он посмотрел на лучемет в руке Бабича. -  Пока можете спрятать. В
коридорах он вам не понадобится.
     - А потом? - спросил Бабич, убирая оружие в  кобуру. Пистолет, выданный
Мониным, сиротливо лежал подле стены.
     -  Я уже говорил.  Экипаж покинул корабль,  но жизнь осталась. Даже  на
древних  парусниках жили тараканы, крысы  и  прочее. Микробы,  бактерии... А
здесь есть оранжереи - но это  не заповедник флоры  и  фауны минувших  эпох.
Здешняя жизнь  миллиард лет развивалась свободно, без всяких помех. Биосфера
- а  здесь внутри  целая  биосфера,  -  отрезанная  от  космоса слоем брони,
становится уродливой, хищной,  недоброй. Эволюция на больших кораблях делает
такие зигзаги,  что  встречаться с ее  продуктами  нежелательно.  Обычно это
страшная жизнь. Вы были правы - здесь живут чудовища, Николай.
     - И нам придется стрелять?
     - Да.  Но  запомните главное.  Ничего не бойтесь,  нельзя. И  лучше  не
оглядывайтесь,  особенно в коридорах. Смотрите  только вперед. Вероятно, это
будет непросто, но постарайтесь. Не оборачивайтесь, что бы вы ни увидели.  -
Александр Синяев тронул пятками бока механизма.
     Стена  впереди  уже  медленно  исчезала,  выпуская   их  во  внутренний
лабиринт.
     2
     Медленно разгоняясь, они вынеслись в ночь коридоров. Механизм, выставив
уродливую  клешню,  набирал  скорость,  его  корпус  приподнялся  до  уровня
сочленений,  конечности мелькали все  чаще. Но  ход его  оказался неожиданно
плавным,  будто  он  мчался над ровным асфальтом на воздушной или  магнитной
подушке...
     В коридорах стояла ночь, но голова механизма испускала слабое сияние, и
кое-что  было видно в его неверном и призрачном свете. Вогнутый пол  тоннеля
был чистым  и  полированным,  но  стены и  потолок усеивали  пятна  мохнатой
растительности,  свет  иногда отражался в  чьих-то  кристаллических  глазах,
путался в сплетениях лап, играл на изогнутых челюстях... Механизм  бежал все
быстрее,  из-под  его  ног то и  дело шарахались жуткие черные тени, упругие
паутинные сети с треском лопались под вытянутым во  всю длину манипулятором,
а мохнатые пятна, чередуясь  на стенах, складывались в гипнотизирующий узор,
манивший дальше, вперед.
     Но они и так летели вперед.
     Коридор был овальной в сечении трубой, он чуть заметно  загибался вниз,
повторяя внешний обвод борта.  Что-то  пищало, щелкало,  шелестело  жесткими
крыльями, и черные тени  бежали из-под ног механизма. В мохнатых наростах на
стенах сверкали фасеточные  глаза:  казалось, вся местная живность следит за
гонкой доселе невиданных чудищ.
     Большая  темная масса  оторвалась  от потолка  далеко впереди и  теперь
медленно падала,  блестя  фосфорическими глазами,  растопырив острые  когти,
целясь серповидными жалами.  Механизм,  не  снижая скорости, толкнул хищника
манипулятором, как бейсбольной битой, потом, высоко подбросив одно из колен,
нанес  ему  тяжелый удар суставом.  Кожистый  панцирь  нападавшего  треснул,
фонтан вязкой  жидкости  обрушился на шлем скафандров, но когда она достигла
пола, механизм был  уже далеко от места стычки. Темноту озарили молнии - это
Александр  Синяев двумя точными  выстрелами  снял со стены еще двух таких же
монстров, готовых к прыжку. В следующее  мгновение их метровые тела остались
далеко позади. А впереди уже появилось светлое пятно.
     - Внимание! - крикнул Александр Синяев.
     Пятно   света  росло  стремительно.   Коридор   кончился,   и  механизм
предупредительно  встал  на  дыбы,  упершись  передней  парой конечностей  и
распрямив  их  вовсю  длину. Его  вытянутое  туловище  изогнулось:  передняя
половина  поднялась  почти  вертикально.  Если  бы  не  это, люди,  ничем не
привязанные к корпусу, наверняка полетели  бы через  головы; сейчас  инерция
сильно прижала их к спине механизма. Потом он медленно сложил передние ноги,
опустив брюхо почти до пола. Александр Синяев  спрыгнул с его  спины, за ним
Бабич. Они стояли перед матовой стеной, перегородившей тоннель поперек.
     - Дальше  пойдем пешком. Безопаснее. И, повторяю,  не бойтесь. Все, что
может случиться, не стоит нашего страха.
     Бабич ничего не подумал и вслух ничего не сказал.
     Они стояли  на  границе света и тьмы. Позади лежал  мрак коридора, чуть
ослабленный  светом стены, перед которой они стояли. Стена была овальной, во
все  сечение  коридора.  Из  тьмы  позади  них   доносились   шумы:   шелест
перепончатых крыльев, стук острых когтей по полированному металлу...
     Два человека и  механизм  шагнули  вперед. Матовая  стена на миг обрела
прозрачность и тут же совсем исчезла.
     Потолок ушел вверх,  на  недосягаемую  высоту,  стал голубым небом,  по
которому плыли редкие белые облака. Желтое солнце висело низко над темневшим
вдалеке  лесом.  Вместо  звонкого  металлического  пола под ногами оказалась
мягкая  почва,  поросшая зеленой  травой.  В двух  десятках  шагов  высились
плотной группой пупырчатые  растения трехметрового роста.  Вокруг было тихо,
стекла скафандров моментально затянуло тончайшей пленкой тумана.
     Бабич, ожидавший чего-то другого, расхохотался.
     - Это что, огурцы? -  сказал он,  вытирая шлем рукавом  и показывая  на
пузатые растения. - Их, что ли, бояться?! Но смотрите...
     Ближайший  к  ним  "огурец"  незаметно  деформировался.   Один  из  его
пупырчатых  выступов  рос  пульсирующими  толчками,  вытягиваясь  в  зеленое
щупальце, бесшумно  ползущее к людям. Щупальце погрузилось  в  траву; теперь
только она выдавала его перемещение, ленивое и, казалось, вряд ли опасное.
     -   Как  видите,  -   спокойно   сказал  Александр   Синяев,   -   нами
заинтересовались.
     -  Но  это просто  побег,  -  шепотом  возразил  Бабич.  - Только  дико
быстрорастущий. Еще одна мечта агрономов...
     Александр Синяев  внимательно смотрел на приближающееся  к  ним  тонкое
зеленое  щупальце.  Оно  уже выбралось на  открытое  место, но  скорости  не
прибавило. Ничего  похожего  он  никогда  не  встречал.  Эволюция  в  каждом
замкнутом мире идет по  собственному пути, и повторений почти не бывает.  Но
почему оно ползет так целеустремленно? Что оно сможет поделать с вооруженным
отрядом?..
     - Все-таки вы боитесь, - сказал Александр Синяев. - Они здесь больше ни
на что не реагируют, только на страх. У них не бывает других эмоций.
     - Боюсь? - повторил  Бабич и снял ладонь  с рукоятки  лучемета. Зеленый
побег  наткнулся  на  одну из присосок механизма, отвернул почти под  прямым
углом и его конец приближался теперь  к башмакам Бабича. - Бояться  какой-то
лозы?  -  Он  отодвинул  назад правую  ногу, которой  почти коснулось тонкое
щупальце.  - Пусть  даже быстрорастущей. Да  я...  -  И он презрительно пнул
зеленый побег.
     В следующее мгновение Александр Синяев резко толкнул его в плечо, и сам
бросился  рядом, ничком  на траву. Раздался оглушительный  грохот; несколько
секунд они  лежали как под артиллерийским обстрелом. Над  их головами визжал
воздух,  что-то  летало  там, глухо вонзалось в землю. Грянуло еще несколько
взрывов, воздух  снова наполнился свистом... Когда, наконец, канонада утихла
и  они подняли головы, пузатых растений на месте не оказалось,  а все вокруг
усеивали овальные зеленые предметы, видимо, весьма твердые: корпус механизма
был покрыт вмятинами.
     - Ого! - изумился Бабич.
     -  Вот  что значит поднять  здесь меч,  -  объяснил  Александр  Синяев,
показывая на один из твердых зеленых предметов.
     Это была миниатюрная копия материнского растения. Пупырышки на одном ее
конце вытягивались, шевелились, нащупывали землю, цеплялись за нее, исчезали
между  ее влажными комьями.  "Огурец" дернулся,  встал  вертикально, немного
пошатался  и начал  очень  медленно, но прямо на глазах раздуваться.  То  же
происходило и с остальными - а их были сотни.
     - Понимаете?  Щупальце  работает как детонатор,  растение взрывается, а
его  потомство использует трупы -  наши,  например, - вместо  удобрений.  Но
пошли, пока урожай не созрел.
     -  Согласен, - пробормотал Бабич. - Пусть его  пожинают  другие...  Они
двинулись к неподвижной стене леса. Механизм, прикрывая  их спереди, ковылял
во  главе процессии,  слегка  прихрамывая.  В  чистом  небе  над  ними плыли
курчавые облака.  Восходящее  солнце  поднималось над  лесом.  Густая  трава
упруго пружинила под ногами. Стена деревьев неторопливо приближалась.
     - Какой-то  кошмар! - сказал вдруг Бабич. - Обычный земной пейзаж, и мы
в скафандрах, и этот, -  нервно рассмеявшись, он указал на механизм. - И уже
не стреляет. Карнавал. Так и хочется сбросить все к чертовой матери...
     - Действительно похоже на Землю? - спросил, помолчав, Александр Синяев.
     - Разве сами не видите?
     Александр  Синяев не ответил. Процессия  приближалась к опушке. Деревья
здесь  были  высокие,  незнакомые,  с  желтыми смолистыми  стволами.  Вместо
листьев их  ветви были  усеяны неисчислимыми  зелеными иглами.  По-видимому,
весьма  острыми.  Под  деревьями  лежал  пласт  таких же иголок,  только уже
пожелтевших.
     -  Обычный  сосновый  бор,  -  прокомментировал  Николай  Бабич,  почти
успокоившись. -  Кошмар!  Издали лес  показался мне чужим,  даже враждебным.
Будто там не деревья,  а щупальца. А это просто сосны. Чудеса!  Но вы, может
быть, все-таки расскажете, куда мы идем? И главное - зачем?
     - Погодите, - сказал Александр Синяев. Он остановился, придержав Бабича
за рукав; замер и механизм, не успев поставить на землю одну из своих ног  -
она  повисла в воздухе.  -  Вы  уверены,  что это,  - он показал на  лес,  -
действительно напоминает...
     - Сосновый бор? - подхватил Бабич.  - Конечно. Представляю, какой здесь
воздух! Но разве сосна росла на родине этих... как вы их называете?
     Александр Синяев ответил не сразу. Западня, ловушка,  капкан... Хорошо,
что Бабич  вдруг начал высказываться. Еще минута - и они вместе с механизмом
вошли бы под сень леса. И тогда...
     - Нет, Николай, -  сказал он. - Сосны на планетах Маб никогда не росли.
Значит, это не сосны. И производят они вовсе не кислород.
     - Слезоточивые газы? - пошутил Бабич.
     - Нет, что-нибудь посерьезнее.
     - И... - растерялся Бабич. - Что теперь делать?
     - Ничего. Просто стоять и ждать.
     - Но сколько же можно ждать? Всю жизнь?..
     - Вы этого не говорили! - крикнул Александр Синяев. Но было поздно.
     3
     Лес  грозно  зашумел, будто по  нему пролетел  ураган.  Тучи  заслонили
солнце; казалось,  потемнел воздух.  Вековые  деревья  шатались под  ударами
ветра. Загрохотал гром, небо вспороли молнии. Сосны изгибались, наклонялись,
будто живые, тянулись к людям колючими лапами. Бабич инстинктивно прижался к
теплому  боку  механизма.  Александр  Синяев  смотрел  на  верхушки   сосен,
прикидывал на глаз их высоту. Нет, не дотянутся.
     Деревья гнулись, уже как лишенные упругости водоросли под напором воды.
Они перегибались пополам, почти ложились  на землю, бросали зеленые иглы. Со
стволов  слезала кора, отваливались  ветви, а сами они, уже  оголенные,  как
щупальца, тянулись  к людям... Но достать,  увы,  не могли. Этим  волнением,
впрочем,  была  охвачена  совсем небольшая  рощица,  всего  метров  сорок  в
диаметре. Обошлось  без стрельбы, до стрельбы на  сей раз не дошло. Щупальца
не  дотягивались,  им  не хватало  добрых пять  метров. Добрых  метров  злой
древесины...
     Александр  Синяев  посмотрел на Бабича.  Тот уже  не боялся,  глядел  с
любопытством. И  результат не замедлил сказаться. Иглы  и  ветви, падавшие с
деревьев, стали превращаться в серую пыль, ее уносил ветер.  Молнии сверкали
все реже, вскоре прекратились совсем.
     Тучи  рассеялись, вновь  выглянуло  солнце.  Деревья,  уже  обнаженные,
потерявшие ветви и хвою, перестали гнуться, распрямились. Роща стала мертвым
лесом,  частоколом сухих стволов. Ударила последняя  молния.  Она угодила  в
самое  высокое  дерево. Спустя  секунду  на  месте рощи  полыхал  гигантский
костер.  Потом  пламя,  оставшись   без  пищи,  съежилось  и  угасло.   Роща
превратилась в скопление обугленных пней.
     - Вот так номер! - удивился Бабич.
     - Камуфляж,  -  объяснил Александр Синяев. - Это животное,  как видите,
согласует свою  внешность с желанием  жертвы. Оно, кстати,  встречается и на
других  кораблях. Обличья разные, суть  одна -  круглая  площадка  с  живыми
щупальцами. Хорошо еще, что не бегает... Ладно, двинулись.
     Он повернулся направо  и пошел вдоль границы леса. Бабич последовал  за
ним,  механизм,  помедлив,  двинулся  тоже, тут  же опередил  их  и  зашагал
впереди, предупреждая неведомые  опасности. Обугленные пни  рощи-оборотня не
шевелились, однако, казалось, они наблюдают за перемещением отряда.
     -  Но  раз оно  всюду  такое.  -  сказал  Бабич, - значит,  было  и при
хозяевах. Зачем оно им? Для самоустрашения?
     -  Скорее  для  защиты  от  вредителей.  Что-то  вроде  живого,  хорошо
дрессированного   пугала.   Или  это  искусственная  форма,   оттого   и