Михаил Пухов.
    Корабль Роботов


     М. Пухов. Корабль Роботов. А. Дмитрук.  Ветви  Большого Дома. Е. Носов.
Солнечный Ветер/Сборник фантастических произведений. Составитель Н. Полунин.
-- М.: Молодая гвардия, 1989. -- 228 с. (ISBN 5-235-00860-X) стр. 3-91.
     OCR: Сергей Кузнецов

     Кто-то выдумал ее от безделья, а потом подхватили газетчики. Вы слышали
эту  легенду.  Она  гласит, что где-то -  неизвестно, где  именно,  -  лежит
Государство Роботов, поставившее  цель завоевать всю Вселенную. С давних пор
по  космическому  пространству   рыщут   их   вооруженные   корабли.  Роботы
переделывают под шаблон все  небесные  тела, на которые  натыкаются. Сначала
они  уничтожают рельеф, придавая планете  сходство с бильярдным шаром; потом
окружают ее оболочкой из инертных газов. При переделке роботы не обращают на
биосферы никакого  внимания. Утверждают, что  такая участь грозит и Земле. Я
провел в космосе всю сознательную жизнь,  видел всякое, но нигде не встречал
следов Государства  Роботов.  Я высаживался на планетах,  которые приводят в
качестве доказательства. Я могу заявить, что слухи, распространяемые об этих
планетах,  -   обыкновенный  безответственный  вздор.   Действительно,   они
напоминают одна другую, но они отнюдь не пустынны.  Пусть на  них  нет гор -
зато  они  покрыты  ровной  зеленой  растительностью,  их  окружают  плотные
кислородные атмосферы, и там никогда не  бывает бурь или наводнений. На  мой
взгляд, Государство Роботов - просто чья-то неумная выдумка.

     Из "Воспоминаний" А.И.Толейко, заслуженного деятеля Космофлота
     Глава 1. Имя
     1
     Человек проводил предпоследнее занятие цикла,  когда вошли те двое.  Он
чертил на доске круглый контур  звездолета культуры Маб и схему расположения
противометеоритных лазерных батарей; объяснял, как с  минимальными  потерями
подойти к  кораблю  на абордажных ракетах и  как правильно вести штурм после
остановки  циркульных  таранных  головок;  рассказывал о  наиболее  уязвимых
местах электронных защитников космической крепости, и аудитория внимала  его
словам.
     Шел второй  час занятия, когда появились те двое. Они перешагнули через
высокий  металлический  порог и остановились  возле  люка,  двое здоровенных
охранника   в  вакуумных  комбинезонах,  с  тяжелыми   атомными  карабинами,
обращенными прикладами вниз.
     -  Отставить, -  сказал один из них.  Человек только  что  нарисовал на
доске мелом подробную  схему атаки  из-за  угла, и слушатели очень тщательно
переписывали условные обозначения. Не  глядели на доску лишь двое с атомными
карабинами.
     - Прекратить, - повторил один из них, и человек понял, что обратились к
нему. - Замолчи и следуй за нами.
     Возражать было  бессмысленно. Они  ждали,  прислонив  к  ноге карабины,
когда  человек  отошел  от  схемы. Остальные аккуратно  перерисовывали  ее в
пухлые студенческие тетради.
     -  Документы, - сказал тот, что был выше другого. Человек  отдал жетон.
Другой  извлек  из  его кобуры пистолет  и сунул  себе  за  пояс.  В  тишине
отчетливо слышался скрип перьев по плотной бумаге.
     - Следуй за нами.
     Они  шли  по  затемненному  лабиринту  внутренних  переходов,  и  стены
отражали эхо  шагов. Человек  достаточно  разбирался в  архитектуре станции,
чтобы понять, что они поднимаются  к верхним ярусам.  Тот,  что шел впереди,
свернул направо. Человек остановился,  но другой подтолкнул его в бок, и  он
тоже повернул направо. Когда они приблизились  к концу коридора, люк был уже
открыт. Высокий конвоир стоял рядом, пропуская человека вперед.  Один  шаг в
черный провал, и люк за спиной со скрежетом затворился.
     Кругом  стояла  тьма, было тихо, и  человек не понимал,  где находится.
Вдруг что-то щелкнуло, ноги  у него подкосились, пол пошел вверх, и вспыхнул
внутренний свет.
     Он сидел в единственном кресле малой межорбитальной  ракеты типа "Гном"
и  отдалялся  от  станции с  возрастающей  скоростью.  На  кормовых  экранах
незаметно для глаза вращался диск Дилавэра, наполовину закрытый тенью. Слева
горел Лагор. Впереди сияли крупные звезды Четырех Воинов. Там ждала бездна -
и, вероятно, смерть.
     Он  ткнул  наугад клавишу  на  пульте  управления, хоть это и не  имело
смысла. Естественно,  клавиша не поддалась - пульт был  парализован. Ракетой
управляли  извне.  Пульты  межорбитальных "Гномов" всегда блокируются, когда
команды  поступают  снаружи. Поэтому  "Гном"  особенно хорош при  исполнении
приговора.
     Горючего в баках почти не было.  Столбик подкрашенной жидкости медленно
укорачивался.  Кроме свободы  свободного полета,  человеку оставалась только
свобода сна...
     Он  открыл глаза в  громадном  квадратном  зале, середина которого была
огорожена канатами,  словно  боксерский  ринг, если только бывают ринги,  по
периметру  которых  вглубь, в пол зала, ухолят  глубокие  вертикальные норы,
круглые колодцы метрового поперечника. Зрителей было мало, да они и  не были
зрителями - в руках у них были тяжелые охотничьи лучеметы, все  они смотрели
на гладкую, как каток, поверхность ринга, и была очередь человека.
     "Давай",  -  кивнул  ему  старший  секундант.  Человек сделал мысленное
усилие, и в  центре  сорокаметрового квадрата  возник колоссальный  косматый
паук - его  двойник,  его дополнение, его враг из  другого времени. Паук  не
успел  двинуться,  а лучемет уже выплеснул  длинную  струю плазмы,  но  рука
человека  дрогнула,  и на  гладком  полу в метре  от паука  появилось быстро
зарастающее  пятно  ожога. Лучемет  снова  выстрелил;  паук,  отскочив вбок,
остался в  стороне от нового затягивающегося пятна, и опять человек стрелял,
а  его  кошмарный  двойник  остановился  на  миг у  одной из круглых нор  за
канатами, лучемет еще раз дернулся у человека в руках, и струя  косо вошла в
отверстие, но все  было уже  кончено, потому что  паук  скрылся  в  соседнем
колодце.
     Секундант посмотрел  на человека,  как  на  пустое  место, на мертвеца.
"Все, - сказал он. - Нарушений правил не было. Вы свободны".
     "Давай,  - кивнул  он  следующему, а  человек  пошел  из  зала, вниз по
скрученной винтом лестнице, навстречу минуте, когда по мысленному приказанию
членистоногого чудовища он  окажется  в молодой Вселенной, в точно таком  же
зале, огороженном стальными  канатами,  и в него тоже  будут стрелять, но не
плазмой,   а   клейкими  сетями,  прочными   паучьими  нитями,  и   потащат,
беспомощного, к  краю ринга,  в подрагивающие от нетерпения  челюсти. Теперь
надо  было не пропустить момент переноса, чтобы  бежать стремглав, зигзагами
через зал,  к спасительным  люкам  за канатами. Правда,  ближайшие несколько
часов можно было не беспокоиться, потому что противник должен выждать,  пока
бдительность человека не притупится. И вдруг он исчез.
     Но он очутился не  на ярко освещенной площадке,  готовый  увернуться от
летящей в  него  липкой  ткани. Он очнулся в тесной кабине "Гнома" и не  мог
шевельнуться,  в глазах у него рябило, мысли цепенели, и, как обычно, прошло
несколько десятков  секунд, прежде  чем  он  понял,  что  где-то  поблизости
свертывают пространство и что он по идее должен потерять сознание.
     Когда он  очнулся  вторично, он лежал обнаженный в  чистой постели,  на
откидной  койке в  нестандартной  каюте, его одежда  висела  рядом  и вокруг
никого  не было,  и корабль,  на  борту которого  он находился,  был гораздо
крупнее обычных абордажных и десантных ракет, и где-то в дальнем его  конце,
видимо, в рубке,  разговаривали  на  языке,  услышать  который в этом районе
Вселенной  было совершенно невероятно. Некоторое время  он  слушал  разговор
просто  так,  наслаждаясь его звучанием, и  только  потом начал воспринимать
смысл.
     -  ...еще сутки, -  произнес  голос,  принадлежавший кому-то  высокому;
что-то было с ним связано - не только теперь, но и в будущем. - Не знаю, как
он уцелел. Я бы на его месте не выдержал.
     - Так он что же, не человек? - спросил другой голос. Его обладатель был
бесспорно лыс, небольшого роста, облеченный реальной властью.
     - Спросите  биологов, - сказал высокий. - Но горючего у него не хватило
бы даже до ближайшей планеты.
     - Там  была планета? -  спросил третий  голос, принадлежавший непонятно
кому.
     - Да,  -  сказал  высокий.  - Не слишком  далеко.  И  ни одного корабля
поблизости.
     - А что это была за планета? - не унимался третий. - Она есть в плане?
     -  Нет, -  сказал  высокий. -  Я  вышел  в  пространство  случайно. Мне
показалось, что-то должно случиться.
     - Погодите, - сказал лысый. - Вы отдаете себе отчет, чем рисковали?
     - Вам следовало там задержаться,  -  укоризненно сказал третий. - А  вы
даже не выяснили, что это за планета.
     - Там не было ничего интересного.
     - Тогда что же он делал?
     - Кораблекрушение, - сказал высокий. - Видимо, у них отказал инвертор.
     - А где остальные? Погибли?
     -  Необязательно,  -  сказал  высокий.  -  Если  инвертор  отказал  вне
пространства, их могло разбросать по всей Вселенной.
     - Зачем спорить? - сказал лысый. - Он сам все расскажет.
     - Если мы его поймем.
     - У нас есть лингвистическое оборудование.
     -  Все-таки  мне не нравится,  что  мы там не  остановились,  -  сказал
третий.
     Пока они так переругивались, человек окончательно очнулся и привел себя
в порядок. Версия высокого его устраивала. За высокого он был спокоен. Лысый
тоже  не  внушал  подозрений.  Разве  что  третий. Он  снова  прислушался  к
разговору в рубке, и вовремя.
     - Пойду посмотрю, как он там. Вдруг очнулся.
     - Напрасно потеряете время.
     - Я с вами, - сказал третий.
     Человек  мысленно следил за  тем, как они,  покинув рубку, идут  к нему
сквозь лабиринт коридоров. Это  были настоящие  люди. Но он  немного ошибся.
Вошедший первым действительно был невысокий и головастый, но голова эта была
покрыта  буйной  вьющейся  растительностью,   прямо-таки  шевелюрой.  Однако
человек продолжал  воспринимать  его лысым, вроде шара из папье-маше. Второй
был обыкновенный, ничем не примечательный.
     Человек  внимательно  смотрел на них, оценивая ситуацию.  Впрочем, план
ему уже подсказали. Он встал и пошел им навстречу.
     - Здравствуйте, - сказал он, подбирая слова. - Если бы не вы...
     - Так вы все-таки человек? - обрадовался второй.
     Слово "человек" прозвучало вслух совсем по-другому, чем он, который так
назывался, привык  произносить его мысленно. Это было  уже  не  имя; обычное
слово, каких тысячи...
     - Человек... - сказал он. - Но если бы не вы...
     - Благодарите Бабича, - сказал головастый. - Нашего вахтенного.
     - Как вы там оказались? - спросил второй.
     - Авария при гиперпереходе,  - объяснил человек, которого они спасли. -
У нас полетел инвертор.
     - Боже, - сказал второй. - Какой ужас! - А ваши товарищи?
     - Не  знаю, - сказал  спасенный человек.  -  Понятия не  имею, где  они
сейчас.
     - Какой ужас! - повторил второй.
     Теперь он уже не внушал опасений. Вся его подозрительность улетучилась,
как дымовая завеса в вакууме.
     - Кто-нибудь из них мог оказаться поблизости, - сказал спасенный.
     - Вы заметили место?
     - Нет, -  сказал головастый.  - Мы сами  попали туда чисто случайно. На
Бабича снизошло откровение.
     - Но у вас сохранились какие-нибудь записи?
     - Записи? - переспросил головастый. - Видимо, да. В бортжурнале.
     - А что у вас за журнал?
     Головастый пожал плечами. - Обычный кристаллический бортжурнал.
     - Хорошо, - сказал спасенный. - Где он?
     Когда  они появились  в  рубке, высокий  вахтенный  уже  шел навстречу,
протягивая руку для приветствия:
     - Николай Бабич, штурман.
     Спасенный почувствовал смущение.
     - Фамилия  моих  родителей  была  Синяевы, - сказал  он. - Иногда  мать
называла меня  Сашей... И... профессия. Я... инструктор. Я учу других летать
на ракетах...
     В   серых  глазах  штурмана  что-то   мелькнуло;   что-то  похожее   на
удовлетворение.
     - Значит, пилот. Так и запишем. Александр Синяев, пилот-инструктор.
     -  Извините, - сказал головастый.  -  Совершенно  забыл  представиться.
Монин, тоже Александр. А это Анатолий Толейко, руководитель научной группы.
     Все обменялись рукопожатиями.
     -  Наш  корабль  называется  "Земляника",  -  сказал  головастый  тезка
спасенного пилота-инструктора и вопросительно на него посмотрел.
     - Я с одного старого звездолета, - сказал спасенный пилот. Вряд ли вы о
нем слышали.
     -  У  них взорвался двигатель,  - объяснил руководитель научной  группы
Анатолий Толейко.  -  Неизвестно,  что с остальными. Мы  должны  просмотреть
запись.
     - Там никого не было, - сказал штурман Бабич.
     - На всякий случай.
     - Как хотите.
     Экраны  в рубке  на  миг  погасли,  но  тут же вспыхнули снова,  сменив
рисунок неба.
     Созвездия в экранах были видны  совершенно отчетливо, так что спасенный
беспокоился  не напрасно.  В глубине маячил едва  заметный серп  Дилавэра. А
совсем рядом, в каких-нибудь ста метрах от передатчика, в пустоте плавал он.
     Да,   он  стоял  сейчас   в  рубке  управления  чужого  звездолета,  но
одновременно  сидел  в  тесной  кабине  "Гнома",  и терял  сознание,  и  его
подтаскивали   мощными   магнитами   к   отвесной   громадине   корабля,   к
расширяющемуся  приемному  отверстию,  и  несли   на  спине  по  бесконечным
металлическим коридорам,  и корабль снова уходил из пространства, и он терял
уже, кажется, подсознание, так что от всех ощущений, сопутствующих переходу,
остались лишь  полная остановка времени,  оцепенение да  шум  чужих  голосов
где-то внутри.
     - Вы все видели сами, - сказал штурман Бабич. - Там никого не было.
     -  Придется  исследовать  запись более тщательно, -  сказал  головастый
Монин. - На проекторах.
     Он взял прозрачный кубик  из  рук Бабича и передал  спасенному: - Вам и
карты в руки.
     Перед  тем,  как вернуть кристалл, пилот Александр Синяев подбросил его
на ладони. Он  напоминал обычный  пищевой  концентрат. К сожалению, это было
чисто внешнее сходство.
     2
     В  рубку  вошли новые люди. Один  из  них, рыжий, долговязый,  в темных
очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул
руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.
     - Александр Синяев, - сказал спасенный. - Пилот-инструктор.
     -   Сейчас  посмотрим,  -  сказал  новый  человек.  -   Пройдите  сюда.
Раздевайтесь.
     Он откинул одно из кресел. Получилась койка.
     - Ложитесь.
     - Это Дорошенко, - объяснил Монин. - Бортовой медработник.
     - Я  не  называю своего  имени,  -  сказал  Дорошенко,  - Все  равно не
запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.
     На боку у него  была прицеплена сумка.  Он вытащил оттуда белый халат и
облачился.  Потом он достал из сумки  белую маску и укрепил  ее на лице, так
что  снаружи  остались только очки и прямые рыжие волосы,  которые он тут же
прикрыл  извлеченной  из  сумки  белой  шапочкой.  После этого  он осторожно
потрогал пустую кобуру, висящую  на подлокотнике рядом  с одеждой Александра
Синяева.
     - Вася, - позвал он. - У тебя есть такая штука?
     - Нет, - ответил кто-то из новых людей. - Я не знаю, что это такое.
     - Так, - удовлетворенно сказал Дорошенко. - На что жалуетесь?
     -  У них взорвался  двигатель, -  объяснил руководитель  научной группы
Анатолий Толейко. - Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.
     Дорошенко  извлек  из  своей  бездонной сумки инструменты и принялся за
работу.
     -  Дышите, -  говорил он, ощупывая Александра Синяева руками, одетыми в
белые перчатки из сумки. - Не дышите. Откройте рот, скажите "а". Ага, сердце
слева.   Сделайте  вдох.  Вы  глубже  не   можете?  Так,  почки   на  месте.
Перевернитесь на  живот.  Ребра целы, дыхательные пути  в  норме.  Поднимите
голову, сделайте выдох и не дышите. Повреждения позвоночника отсутствуют. Не
дышите, я вам сказал. Покажите ладонь. Так я  и думал.  Печень функционирует
правильно. Пальцев на  руке пять,  как  я  и  предполагал. Я  же попросил не
дышать. Ладно, одевайтесь.
     Он отошел  от койки, разоблачаясь и  укладывая в сумку предметы  своего
медицинского туалета.
     - Патологических отклонений нет, -  сказал он  Монину. Александр Синяев
стоял уже  одетый и ждал диагноза. - У него  все в порядке, если  не считать
головокружения. Вы сколько можете не дышать?
     - А сколько нужно? - спросил Александр Синяев.
     Люди почему-то заулыбались. - В общем, он вполне здоров. А эту штуку, -
Дорошенко  показал пальцем на пустую кобуру,  -  отдайте экспертам.  Все, до
свидания.
     Он вышел.
     - Действительно,  -  сказал Вася, дюжий  парень,  очевидно, тоже пилот,
которого Александр Синяев раньше  не видел, но которого узнал  по голосу.  -
Зачем вам эта вещь?
     - Это кобура, - объяснил Александр Синяев. - Из-под пистолета.
     - А что такое пистолет?
     - Вася,  - укоризненно сказал Монин. - У меня тоже есть пистолет. Я дам
тебе как-нибудь пострелять.
     - А куда делся ваш пистолет?
     -  У меня его никогда не было, - объяснил Александр Синяев. - Зачем  же
мне пистолет?
     Люди снова заулыбались. Александр Синяев  еще раз ошибся,  но они этого
опять не заметили.
     - Товарищи,  - сказал руководитель научной  группы Анатолий Толейко.  -
Мы, по-моему, забыли о деле. Нам надо поесть и заодно обсудить план высадки.
     - Без меня, - сказал Монин. - А вы, Николай?
     - Я на вахте.
     Александр Синяев  и остальные люди гурьбой  вышли из рубки, оставив там
Монина  и Бабича. Насколько он понимал, все направлялись в каюткомпанию. Его
коллега  Вася шагал рядом,  пытаясь заглядывать в глаза,  и задавал вопросы,
как на экзамене. Александр Синяев отвечал по возможности лаконично, чтобы не
наделать новых ошибок.
     - Как вы поступаете, когда при заходе на посадку на вас налетает смерч?
- спрашивал Вася.
     - Сажусь.
     - А если отказывает шасси?
     - Сажусь на днище.
     - А если внизу скалы?
     - Сажусь между.
     - А если скалы сплошные?
     - Сажусь поверх.
     - А что вы делаете, когда отказывают парашюты?
     - Выпускаю крылья.
     - А если смерч обламывает крылья?
     - Планирую на днище.
     - А если корпус поврежден?
     - Тогда смерч сажает меня сам.
     - Товарищи,  -  сказал руководитель научной группы  Анатолий Толейко. -
Нельзя ли хотя бы здесь без этих идиотских тестов?
     - Я уже все, - сказал Вася, обходя Александра Синяева сзади и появляясь
с другой стороны. - Мы уже прекратили.
     Позже, в кают-компании, его усадили  за  самый дальний конец  стола, но
Александр Синяев  отчетливо слышал, как Вася сказал, наклонившись  к соседу,
еще одному их коллеге:
     - Это пилот высочайшего класса. Он ответил на самые плохие вопросы.
     Людей за столом было много, все они что-то ели, и Александр Синяев  мог
спокойно приглядываться к ним и прислушиваться к их разговорам. Руководитель
научной  группы  Анатолий Толейко, сидевший недалеко от  него, беседовал  со
своим помощником, который специально выбрал место напротив.
     - Кого же пошлем все-таки?
     - Как обычно.
     - Нет, я насчет пилотов.
     - Их слишком много?
     - Наоборот.
     - Значит, всех.
     - А нового?
     - Он, наверное, устал. И вообще, ему сейчас не до этого.
     - Вот и пошлем, чтобы отвлекся.
     - Пусть выспится.
     - А потом пошлем.
     - Как хотите. Только вряд ли он согласится.
     - Согласится.
     Пока они так сплетничали, в другом месте стола переговаривались ученые,
члены десантных групп.
     -  Мне нужны  фотокамеры,  -  говорил  один  из ученых. -  Много камер.
Столько камер, что я и не подниму.
     - А мне папки для гербариев. Много папок. Чтобы я не смог унести.
     - А мне ужасно необходимы...
     - А мне...
     - Перестаньте передразнивать! Просто мне нужна пара негров.