,
маятниковые и пружинные, металлические и деревянные  -  лишь  подчеркивали
неумолимость  рока.  Собирать  коллекцию  часов  Эрвин  Килби  начал   лет
пятнадцать назад,  когда  младший  брат  подарил  ему  хронометр  адмирала
Дрейка, купленный им на один из первых его крупных гонораров. Не  случайно
среди часов висел портрет Дэйва Килби; как всегда, когда ему было  трудно,
Килби-старший поднял глаза.
     Но Дэйв молчал. Он ничем не мог помочь Эрвину.
     Килби-старший боялся рока. Еще он боялся печати ухода. Разве не  было
отмечено такой печатью лицо Дэйва Килби  в  день  его  гибели?  Разве  он,
Эрвин, не видел такую печать на прекрасном лице Анри Лаваля?
     Нет, Эрвин понимал - бессмертие нереально. Но разве нельзя  построить
жизнь так, чтобы чувствовать - хотя бы в ближайшие дни твои планы не будут
жестоко нарушены?
     За окном кабинета шумели сосны.  По  небу  несло  облака,  накрапывал
дождь.  Джулия,  секретарша  Килби-старшего,  надежно  ограждала  шефа  от
назойливых посетителей, но рок, рок! -  часы  не  давали  ему  возможности
забыть о роке.
     Уходящее время. Вечно текущее, утекающее время.
     Впрочем, одни часы молчали.
     Простые песочные часы на объемистой деревянной подставке, их  подарил
Эрвину самый близкий друг Дэйва - Анри  Лаваль.  На  деревянной  подставке
вырезана была даже стихотворная строка. Если уж разум не в  силах  постичь
время, то не лучше ли в таком случае постигать его смиренно - на глаз,  на
ощупь, на вкус, наконец?
     Необычные, тревожащие стихи.
     Анри Лаваль. Взрывной, дерзкий Лаваль.
     Время беспощадно даже к гениям.
     Килби-старший со вздохом  повернул  голову  к  бесшумно  возникшей  в
проеме дверей секретарше:
     - Что у вас, Джулия?
     - Рон Куртис, шеф. Он спрашивает, можно ли ему войти?
     Эрвин Килби укоризненно покачал головой:
     - Пришел Рон, а ты ждешь разрешения?
     И спросил:
     - Он, наверное, опечален?
     Джулия потупилась:
     - Как всегда.
     - Что значит как всегда? - удивился Эрвин.
     - Он беззаботен, шеф. Я никогда не видела его другим.
     - Ты ничего  не  понимаешь,  Джулия,  -  Килби-старший  огорчился.  -
"Беззаботен"... Это лишь такой стиль.


     Но Джулия не ошиблась.
     Мрачный вид Эрвина Килби не стер улыбку с плотных губ Куртиса:
     -  Он  в  кресле  выцветшем,  угрюмый,  неизменный  собрат  и   друг,
порывистым пером терзает мир, склонившись над  столом.  Но  мыслью  он  не
здесь, так... На краю Вселенной!
     - Ты, кажется, заглядывал в заведение Арчи Мейла, -  потянул  длинным
носом Килби.
     - Не осуждай, - Куртис устроился в кресле. - Улыбка в  грустный  день
иногда просто необходима. Тем более, эта тема...  Я,  кажется,  решил  ее,
Эрвин.
     - Бессмертие?
     Куртис кивнул.
     Килби-старший медленно перелистал стопку белых листков.
     Да, Рон Куртис всегда остается Роном Куртисом.  Там,  где  другой  бы
плакал, он смеялся, но там, где другой смеялся бы,  он  оскорбительно  бил
сарказмом. Ну  да,  эти  новые  оптимисты  от  финансов,  вдруг  почему-то
решившие, что откупиться можно и от самой смерти! Куртис жестоко высмеивал
наивных дельцов, ухватившихся за новую науку - криогенетику. Казалось,  он
напрочь забыл, что недалеко от редакции "Джаст" в  специальном  криогенном
саркофаге покоится не кто-нибудь, а сам Сидней Маури Джинтано.  Чем  плохо
само название новой науки? - спрашивал Куртис. И отвечал. Да,  ничем.  Оно
даже не хуже приевшегося людям словосочетания - мечта о бессмертии. Ну да,
мечта! Тебя заморозят, ты уснешь, ты будешь спать долго, может, пятьдесят,
может, сто лет, пока тебя не разбудят  многому  научившиеся  представители
нового прекрасного  мира.  Дельцы  от  науки,  пояснял  Куртис,  научились
закачивать  специальные  растворы  в  очищенные  от  крови  сосуды   своих
молчаливых, засыпающих на десятилетия клиентов.  Разумеется,  эти  клиенты
могут платить за будущее. Разумеется, только они и могут платить за  такое
будущее. Но неужели там, в будущем, новое  человечество  с  распростертыми
руками  будет  встречать  старых  ублюдков,  мораль  которых   ничуть   не
изменилась за долгие годы вынужденного сна? И что они будут делать там,  в
будущем? Он, Куртис, сомневается,  что  Эйнштейн  или  Винер  легли  бы  в
азотный гроб, к тому же они всегда нужны именно  сегодня.  Любопытно,  как
будет выглядеть будущее, когда в него из  гробов  начнут  выпрыгивать  все
новые и новые заплесневевшие ублюдки?


     - Рон, - простонал Эрвин Килби. - Мне  страшно  подумать,  что  такую
статью могут увидеть подписчики "Джаст".
     - Что именно тебя пугает?
     - Рон... Разве Сидней Маури Джинтано не  достоин  увидеть  будущее?..
Представь, лет через пятьдесят ты смог бы ему опять пожать руку.
     - Какая странная мысль.
     - Рон!
     - Разве в статье речь идет о Джинтано?
     - Кого ты хочешь обмануть? - Килби говорил умоляюще. - Конечно,  речь
в статье идет и о нем. И это поймет каждый, кому  на  глаза  попадут  твои
строки.
     Он понизил голос:
     - Тебе не должен изменять оптимизм. Бери пример с Говарда.
     -  Ну  да,  покинув  Бэрдокк,  Говард  Ф.Барлоу,   несомненно,   стал
оптимистом.
     - Не мучай меня, Рон. Вспомни, как цвел Бэрдокк,  когда  "бэби-старз"
еще не покинули его. Конгресс по  реформам  образования.  Всемирный  съезд
психофармакологов.  Крупнейшие  ученые,  политики  и   писатели.   Сколько
известнейших фирм считали необходимым открывать свои  представительства  в
Бэрдокке! Это же город Херста, Килби, Патриции Хольт! Это  и  твой  город,
Рон! А создал его Сидней Маури Джинтано, разве не так? Уместно ли смеяться
над попытками заглянуть в будущее? Даже над такими попытками?
     - "Они были так умны, что уже ни на что не годились".
     - Кого ты цитируешь?
     - Лихтенберга. Иногда мне кажется, он сказал это о "бэби-старз".
     Куртис протянул руку к своим  листочкам,  но  Килби-старший  коротким
жестом остановил его:
     - Рон, почему нам не вернуться к идее Дэйва?  К  старой  доброй  идее
нашего Дэйва? Помнишь, он говорил: необходимо дело, сумевшее бы объединить
всех. Без этого любой союз распадется. Разве не  о  том  же  говорили  нам
доктор Гренвилл и Сидней Маури Джинтано?
     Куртис неопределенно хмыкнул.
     - Я видел вчера Камилла Джинтано, Рон. Он полон энергии. Он  прилетел
на похороны Анри, он невероятно огорчен и расстроен, но он полон  энергии,
он хочет возродить  славу  Бэрдокка.  Он  не  собирается  больше  покидать
Бэрдокк. Его союз с Патрицией  Хольт  -  дело  практически  решенное.  Это
значит, в Бэрдокк вернутся Пат и ее мальчики. Камилл мечтает о том,  чтобы
собрать с Бэрдокке всех "бэби-старз". В  конце  концов,  разве  только  из
прихоти Сидней Маури Джинтано убил на вас миллионы?
     - Убил?  -  улыбнулся  Куртис.  -  Мне  кажется,  Эрвин,  сам  старик
придерживался на сей счет несколько других взглядов.
     - Ладно. Считай, я оговорился. Я просто потрясен  смертью  Анри...  И
это за несколько дней до встречи выпускников "Брэйн старз"!
     - Увы, Эрвин! Это не первая потеря.
     - Вот я и говорю тебе, Рон, - Килби поднял на журналиста  опечаленные
глаза, - надо начинать игру заново.
     - Ты сам пришел к этой мысли?
     - Мне помог осознать происходящее Камилл. Печальные события последних
трех лет не должны разрушить великого  союза  "бэби-старз".  Камилл  хотел
тебя видеть.
     - Он обедает, как прежде, в "Зодиаке"?
     - Да,  Рон,  в  "Зодиаке",  -  Килби-старший  задумчиво  взглянул  на
песочные часы, даже шевельнул губами, будто считывая стихи с их подставки.
- Он просил передать, что ждет тебя завтра. Он надеется, и я  уверил  его,
что так и случится, что ты угостишь его одним из  тех  коктейлей,  которые
создали славу заведению Арчи Мейла.



                           4. "БЛИКУС" АЛЬБУДИ

     В семь утра инспектор Янг был уже на ногах. Сквозь огромное,  во  всю
стену, окно нижнего  бара  отеля  "Гелиос"  хорошо  просматривался  омытый
дождем сквер. По усыпанной желтой листвой дорожке неторопливо прогуливался
молодой человек в затасканных вылинявших джинсах и такой же куртке.  Время
от времени  он  останавливал  кого-то  из  прохожих  и  вступал  с  ним  в
непродолжительную беседу.
     "Чем занимается Черри? Что он еще придумал?"
     Через  пару  минут  Янг   сам   ступал   по   палой   листве.   Черри
незамедлительно обратил на него внимание.
     -  Вам  необходим  отдых,  сэр.  Воспользуйтесь   приглашением   бюро
путешествий Эткинда.
     Янг с удивлением взглянул на рекламный проспект,  оказавшийся  в  его
руке. "Бюро путешествий Эткинда. Прогулка внутри Гольфстрима! Океан прост,
как ваша кухня!"
     "Что он мне подсунул? - удивился Янг. - И где поставил машину?"
     Ага... Он увидел малолитражную  БМВ  на  автостоянке...  Почти  сразу
Черри оказался рядом с ним.
     - Что за чушь ты раздаешь?
     - Рекламирую бюро путешествий.
     -  Ты  уверен,  что  жители  Бэрдокка  мечтают  о  прогулках   внутри
Гольфстрима? Где это, кстати?
     Черри задумался:
     - Думаю, в Атлантике. Но  это  неважно.  Нашему  делу  это  никак  не
повредит. А сам Эткинд в свое время помог мне.
     Янг покачал головой. Черри  ему  нравился  -  молод  и  настырен,  но
слишком много воображения.
     "Прогулки внутри Гольфстрима!"
     Он фыркнул. И сказал уже другим тоном:
     -  Черри,  вот  содержимое  песочных  часов.  Может,   это   какой-то
заполнитель, тем не менее,  аккуратно  подели  песочек  между  химиками  и
медиками. Завтра я должен знать, что это такое.
     - Нашли? - восхитился Черри.
     - Не убежден. Уж слишком равнодушно глядел  на  все  это  Палмер.  Не
думаю, что у него так мало мозгов. Но ладно... Что ты  можешь  сказать  об
этом?  -  Янг  выложил  на  ладонь  красный   пластиковый   прямоугольник,
извлеченный из подставки часов.
     -  Похоже  на  личный  жетон  с  шифром  вкладчика.  Вроде  как   для
компьютера. Нет?
     - Для компьютера, говоришь?.. - Янг вздохнул.  -  Только  компьютеров
нам и не хватало.
     Он насмешливо взглянул на Черри:
     - Тебе придется попыхтеть, милый. В этой  истории  ты  выступаешь  не
против Латтера, мозги которого были  ничто  перед  его  кулаками,  в  этой
истории ты выступаешь против  гениев.  Если  не  знаешь,  что  это  такое,
полистай книжку Говарда Ф.Барлоу, он сам из их числа. В его  книжке  много
имен, которые покажутся тебе знакомыми. Например, Фрост, Лаваль,  Альбуди.
А завтра, дружок, займешься Роном Куртисом. Он лицо известное, не дай тебе
Бог на чем-то проколоться. Я сам первый откажусь от тебя,  особенно,  если
ты попадешь в бэрдоккскую полицию.
     - Что мне делать с Роном Куртисом?
     - Ничего с ним делать не надо. Будешь  внимательно  следить  за  ним.
Учти, за ним может следить кто-то  еще,  будь  осторожен.  Только  в  двух
случаях бросай все и связывайся  со  мной.  Это,  если  в  Бэрдокке  вдруг
объявится известный тебе  Фрост,  и  если  вдруг  краем  уха  ты  услышишь
что-нибудь о человеке, который носит имя или кличку Блик.


     Из отеля Янг связался по телефону с капитаном Палмером.
     - Что у вас нового, капитан?
     - Вы о своих находках?
     - И о них тоже.
     - Сигаретные коробки в лаборатории, я еще не связывался  с  ребятами.
Что же касается Анри Лаваля, он умер от обширного  кровоизлияния  в  мозг.
Переслать вам заключение?
     - Буду признателен. А моя машина?
     - Собрались уезжать?
     - Да нет, мне еще надо заглянуть в клинику Джинтано.
     - Машина будет готова часа через три. Подбросить вас до клиники?
     - Не стоит. Возьму такси. В конце концов, такси нам еще оплачивают.
     - Советую ехать по Южному шоссе. Так короче.
     - Отлично.
     Янг прислушался к  сопению  капитана  Палмера  и,  не  без  некоторых
колебаний, добавил:
     - Попросите своих ребят в лаборатории  обратить  особое  внимание  на
фильтры сигарет, капитан.  Иногда  самое  интересное  находится  именно  в
фильтрах.


     Взяв в баре газеты и две пачки "Плизант", Янг остановил такси.
     - Клиника Джинтано. И давай по Южному шоссе.
     Рыжий, побитый веснушками, водитель обрадовался:
     - Вы впервые в Бэрдокке!
     - С чего вы взяли?
     - Истинный бэрдоккец начинает утро с "ЮФИ", а вы взяли  "Голос".  Это
не наша газета.
     - Но я взял и "ЮФИ", - заметил Янг, разворачивая газету.
     И хмыкнул.
     Почти всю вторую полосу "ЮФИ" занимало объявление, набранное  фигурно
и крупным шрифтом:

              МУНИЦИПАЛИТЕТ ГОРОДА БЭРДОККА ОБЪЯВЛЯЕТ КОНКУРС
                 НА ЛУЧШИЙ ПРОЕКТ ПАМЯТНИКА, ПОСВЯЩЕННОГО
                      ВЫДАЮЩЕМУСЯ ГРАЖДАНИНУ СТРАНЫ
                          СИДНЕЮ МАУРИ ДЖИНТАНО
                               1895 - 1970

     Рыжий водитель скосил глаза:
     - Наши гении отгрохают старику  что-нибудь  стоящее!  Старина  Сидней
Маури останется доволен.
     - Боюсь, ему уже все равно, - палец Янга уперся в дату смерти.
     - Вот я и говорю, вы впервые  в  Бэрдокке?  -  рыжий  бросил  руль  и
изумленно уставился на Янга.
     -  Держись  за  руль,  -  посоветовал  Янг.  -  Что-то  мне  пока  не
приходилось видеть ни одного покойника, который  радовался  бы  памятнику,
сооруженному над ним.
     - Сидней Маури Джинтано не покойник.
     - То есть как?
     - Он лежит в специальном саркофаге. Его заморозили, по его,  конечно,
желанию. Джинтано  пролежит  в  саркофаге  до  тех  пор,  пока  не  отыщут
надежного способа вернуть его к жизни. Он здорово болел, - объяснил  рыжий
водитель, - но его не оставляла мечта увидеть своих гениев  в  цвете  лет.
Похоже,  мечта  его  сбудется,  он  еще  встанет  и  протянет  руку  своим
выпестышам.
     - Такое замораживание, наверное, стоит  немалых  денег,  -  осторожно
заметил Янг.
     - Скажете! - хохотнул водитель. - Нам с вами та кой суммы не набрать.
     - Похоже, Джинтано не пустой звук для Бэрдокка.
     - "Не пустой звук"? - взвился рыжий водитель. -  Лет  тридцать  назад
Бэрдокк был унылым местечком. А сейчас? В чем наш город уступит столице? -
Водитель бросил руль и воздел над собой руки.  -  Самые  красивые  здания!
Никакой безработицы! Самые богатые аптеки! Самые веселые здоровяки!
     - И самые разговорчивые таксисты, - усмехнулся Янг. - Держи руль!
     - И таксисты, конечно! - рыжий веселился вовсю. - Но главное,  гении!
Такого нет нигде! И чья, вы думаете, была затея?
     - Сиднея Маури Джинтано, - важно произнес Янг, прочтя имя старика  на
очередной рекламе.
     -  Верно,  -  с  удовлетворением  отменил  водитель.  -  Вы  все-таки
наслышаны о Бэрдокке.
     - Не очень, - признался Янг.
     - Разыгрываете? - воскликнул водитель.
     - Почему же? Я действительно не бэрдоккец.
     - Но о Джинтано слышали все! Понимаете,  все!  Вы  сами,  что  ли,  в
саркофаге лежали? В Бэрдокке Джинтано принадлежало все, так же как сегодня
это все принадлежит его сыну Камиллу. И "Брэйн старз" основал  старик,  он
вложил в эту школу кучу денег.  Уж  о  гениях-то  вы  слышали.  Тринадцать
мальчиков и две девочки, настоящие вундеркинды,  других  таких  больше  не
было, - рыжий водитель легко выговаривал самые  сложные  слова.  -  Сидней
Маури Джинтано дал ребятишкам все.  Они  одевались,  как  короли,  на  них
работали лучшие ученые. Нет, нет, старик сделал доброе  дело!  -  Водитель
обернулся к Янгу. - Вы читаете журнал "Джаст"?
     - Может, и попадал в руки.
     Рыжий водитель ударил кулаком по клаксону:
     - Но, может, хоть книгу Говарда  Ф.Барлоу?  Я  имею  в  виду  "Третью
молитву"... Не слышали о такой? Уму непостижимо!
     Глаза водителя сверкнули. Он лукаво подмигнул Янгу:
     - Зато в музеях бывали. Ну, в современных.  Картинки  эти...  Поняли,
наверное, что перед Паулем Херстом все мировые картинки ничто? А?
     - Кажется, видел репродукции.
     - Ну вот, хоть что-то, - обрадовался водитель. И опять подмигнул. - В
Бэрдокке необычная жизнь, вам каждый скажет.
     - Такому городу, пожалуй, пошло  бы  имя  Джинтано,  -  польстил  Янг
водителю.
     Рыжий обрадовался:
     - Это точно! Это вы хорошо сказали. Джинтаун - а? Как звучит?
     - Неплохо, - согласился Янг. -  Наследник  старика  был  бы  доволен.
Кстати, что из себя представляет этот наследник?
     - А, Камилл... - восторженность водителя чуть приутихла, но он тут же
вспыхнул.  -  Он  слишком  долго  просидел  в  Европе,  это,  знаете   ли,
нехорошо... Но он вернулся... Говорят, он хочет взяться  за  наш  город...
Хорошо, если у него хватка старика!  Ну,  вы  понимаете,  я  имею  в  виду
старика Джинтано.
     - Сколько же времени провел Камилл в Европе?
     - Почти три года.
     Почти три года...
     Янг задумчиво смотрел на шоссе.
     Опять те же пресловутые три года... Что-то уж слишком  много  событий
подпадает под это - почти...
     - Скоро клиника, - предупредил весело водитель, на  большой  скорости
выводя машину к развилке шоссе.
     Впереди  шоссе  было  пустынно,  но  с  правой  стороны,   почти   по
касательной к их машине, двигался тяжелый  грузовик  с  длинным  прицепным
фургоном. Грузовик явно превысил положенную  скорость,  рыжего  весельчака
это возмутило. Он незамедлительно выжал газ.
     Из кабины грузовика выглянул  волосатый  человек  в  темных  очках  и
неопределенно махнул рукой, как бы пропуская такси,  но  тут  же  прибавил
скорость. Отчаянным движением, мгновенно поняв, что сейчас произойдет, Янг
навалился на руль, оттесняя оторопевшего водителя, но фургон уже навалился
и с лязгом смел машину с дороги.
     Удар.
     Звон стекла.
     Все стихло.
     Янг не мог сказать, терял ли он сознание. Скорее всего, нет. Но  пока
он выдирался из-под перевернутого такси, грузовик ушел, оставив  на  шоссе
перевернувшийся фургон. Убедившись,  что  самому  разговорчивому  водителю
Бэрдокка уже ничем не поможешь, Янг выругался  и,  прихрамывая,  побрел  к
фургону.
     Ни  номерного  знака,  ни  каких-либо  указателей;  замок  у  фургона
оказался автоматическим, шофер по своей воле в любой момент мог  отцеплять
фургон.
     "Эту штуку пустили на нас специально".
     Но кто в Бэрдокке мог знать о его  поездке  в  клинику?  Ну,  капитан
Палмер... Но его нелепо подозревать в таких действиях...
     Неплохое местечко для неприятных сюрпризов.
     Янг осмотрелся.
     Если вон в той "Дакоте",  что  вынырнула  из-за  поворота,  находится
приятель волосатого водителя, тут и укрыться негде.
     Он сунул руку в карман. "Дакота" затормозила.
     -  Могу  быть  чем-то  полезен?   -   смуглый   длиннолицый   человек
настороженно осмотрел Янга.
     - Несомненно.
     - Лезьте в машину. Подброшу вас до ближайшего полицейского поста.
     - Вас обгонял грузовик с этим прицепом?
     - Его работа?
     Янг кивнул:
     - Мы могли бы догнать его...
     - Ну, нет, - отрезал смуглый. - В эти игры я не играю.
     -  Тогда  вам  придется  презентовать  мне  машину,   -   Янг   вынул
удостоверение.


     Грузовик, потеряв прицеп, будто канул в небытие.
     - Тут масса ответвлений, - объяснили инспектору  сотрудники  дорожной
службы. - Масса частных подъездных дорог. Кое-куда вас и с  удостоверением
не пустят. Таксиста мы увезли и капитан Палмер в курсе случившегося. Между
нами, он взбешен.
     - Еще бы, - буркнул Янг. - Клиника Джинтано далеко отсюда?
     - На такой машине... -  усатый  дорожник  покосился  на  "Дакоту",  -
минуты три. Видите башню под деревьями? Это и есть клиника. Вас проводить?
     - Спасибо, не надо. Прогуляюсь сам и пешком. Машина не  моя,  верните
ее хозяину. Я найду способ извиниться перед ним.
     Дорожники переглянулись.
     - Как он тебе понравился, а? - спросил младший, глядя вслед  Янгу.  -
Шустрый парень. Я бы поспорил с ним, да ты  видел,  как  оттопыривается  у
него карман.
     - Пусть разбираются сами, - усатый дорожник сплюнул. - Мне  наплевать
и на этого инспектора и на Палмера. Э