семенами  Твоими,  ибо
много грехов в  нас и не стараемся мы достаточно, дабы отринуть их  от себя,
хотя и есть в этом наш долг. Мы бедны, и бедна наша жизнь, но обладая Тобой,
мы  не лишены взаимных надежд. О Сознание, стань  бдительным  опекуном  этих
пяти утлых суденышек, поскольку надежда больше  нужна нам, гребцам, чем тем,
кто остался, и поэтому больше в нас места для Тебя. Поскольку мы знаем,  что
как только станет Тебя не хватать, объявится Твой враг, Подсознание. Позволь
верить,  что мысли  наши  будут обращены  только к Тебе.  Сделай  ноги  наши
быстрыми, руки сильными, взор --  острым и гнев наш -- яростным, чтобы могли
мы победить  и  убить  тех,  кто осмелится  нам  мешать.  Позволь одолеть  и
поразить их! Позволь развесить  их кишки по всему кораблю! Позволь, чтобы мы
дошли  до конечной победы, полные Тобой и верные только Тебе. Позволь, чтобы
твоя искра горела в  нас, пока не осилят нас враги, и не настанет наше время
отправиться в Долгое Путешествие.
     Акцентируя молитву,  священник приподнялся, сел, вознес руки вверх, это
движение  повторили  за  ним  все,  под  конец расправил плечи и, согласно с
ритуалом, выполнил жест пальцем поперек горла.
     -- Ну а теперь, заткнитесь, -- сказал он, уставившись в угол.
     Комплейн  лежал, привалившись  к  стене  и положив  голову на  котомку.
Обычно он засыпал  легко,  как  зверь, без  состояния дремоты  между  сном и
пробуждением, но в этом непривычном окружении он лежал с закрытыми глазами и
пытался думать. Мысли эти, собственно, были лишь обобщенными фразами: пустой
матрас Гвенны, Маррапер, победно возвышающийся над трупом  Циллака, Меллер и
готовый  к  прыжку  зверек,  появившийся  под  его пальцами,  частая  сетка,
напряженные  мышцы  на  шее  Вэнтеджа,  готового  мгновенно   оторваться  от
интересного зрелища,  стражник  Твеммерс,  бессильно  опускающийся  на  руки
Маррапера.  Все  эти  картины  связывал один  знаменательный факт:  все  они
касались лишь того, что уже было, будущее же не порождало никаких образов.
     Теперь же он стремился к  какой-то неведомой  цели, вступал  во тьму, о
которой  говорила  и  которой  так  боялась его мать.  Он  не  делал никаких
выводов, не тратил времени на предположения, наоборот, что-то  вроде надежды
пробудилось  в нем  согласно  популярному тезису,  который  гласил: "Дьявол,
которого ты не знаешь, может победить того, который тебе знаком".
     Прежде  чем  заснуть, он еще мог  видеть  слабо освещаемую  из коридора
комнату,  вековые  заросли  в  проеме  приоткрытой  двери.  В  постоянной  и
безветренной  духоте  был   слышен  непрестанный  шум  водорослей,   изредка
раздавался тихий треск, когда семя падало на пол. Растения росли так быстро,
что  когда  Комплейн  проснулся, молодые  побеги были на десяток сантиметров
выше,  а старые скопились  вокруг  преграды, какой  являлась  для них дверь.
Скоро и те и другие  будут уничтожены тьмой. И все же, постоянно наблюдая за
этой волной, он не понимал, до чего это напоминает человеческую жизнь.

        II


     -- А ты храпишь, святой отец, -- дружелюбно сказал Роффери, когда они с
началом новой яви сидели за завтраком.
     Их  взаимные  отношения  подверглись  каким-то  неощутимым  изменениям,
словно  во время сна подействовала на них какая-то колдовская сила. Чувство,
что они  беглецы, пресытившиеся  жизнью в  Кабинах, исчезло. Беглецами  они,
разумеется, так и остались, но в том смысле, в каком все мужчины стремятся к
бегству;  но  в  первую  очередь  они   ощущали  связь,  объединявшую  их  и
противоположную  всему миру.  Дежурство  пошло на пользу душевному состоянию
Роффери, который теперь сделался почти послушным. Из всех пятерых, казалось,
только с Вэнтеджем не произошло перемен.
     Его   характер,  постоянно   подвергающийся  разрушительному   действию
одиночества и  самоунижения,  словно деревянный столб  в центре беснующегося
водяного  потока,  не  обладал никакими возможностями к  изменению. Вэнтеджа
можно было либо убить, либо сломить.
     -- За эту явь мы должны уйти как можно дальше, -- сказал Маррапер. -- В
следующую сон-явь будет как  всегда  темно, а путешествовать в такую пору не
рекомендуется, так как фонарики могут выдать наше присутствие. Однако, перед
тем,  как мы отправимся, я бы хотел обрисовать наши планы,  а для  этого мне
придется рассказать кое-что о корабле.
     Не переставая жадно зевать, он с улыбкой обвел их глазами.
     --  Итак,  во-первых,  тот  факт,  что мы  находимся  на  корабле.  Все
согласны?
     Его  настойчивый   взгляд  вынудил  каждого  на  что-то   вроде  ответа
"разумеется" Фермора, неторопливого бурчания Вэнтеджа, словно он считал этот
вопрос  не  имеющим  значения,  безразлично-неопределенного  движения  рукой
Роффери и "нет" Комплейна. Маррапер живо заинтересовался этим "нет".
     -- Будет лучше, если ты все это быстренько поймешь, Рой, --  сказал он.
-- Сперва факты. Слушай  внимательно, отнесись к  этому делу очень серьезно,
так как проявление воинствующей глупости может вызвать мой гнев, а это плохо
для нас всех кончится.
     Он принялся расхаживать вокруг поломанной  мебели, массивный, говорящий
авторитетно.
     -- Значит  так,  Рой,  запомни  одно: не  быть  на  корабле  это  прямо
противоположное тому,  что  быть на  нем.  Вы знаете, что это такое: быть на
корабле,  и  поэтому мы считаем, что существует лишь корабль.  Но существует
множество мест, огромных и самых разных, которые кораблем не являются. Я это
знаю  из  записей,  оставленных  Гигантами.  Корабль  был  построен ими  для
какой-то им ведомой цели, которая, по крайней мере, сейчас для нас скрыта.
     -- Все  это мы уже слышали в Кабинах, --  невесело заметил Комплейн. --
Допустим, Маррапер, я поверю  в то,  о чем  ты говоришь. Что дальше? Корабль
или мир, какая разница?
     -- Этого ты не понимаешь. Вот смотри, -- говоря это священник нагнулся,
сорвал  несколько   водорослей   и  принялся  размахивать  ими  перед  лицом
Комплейна.
     -- Это что-то естественное, что-то, что выросло само, -- сказал он.
     Он вошел в ванную и пнул фарфоровый умывальник так, что тот зазвенел.
     -- А вот это было изготовлено искусственно, -- сказал  он. -- Теперь ты
понимаешь?   Корабль  --  искусственное   сооружение,  мир   же  --  явление
естественное. Мы --  естественные  существа, и настоящий  наш дом -- это  не
корабль, выстроенный Гигантами.
     -- Но даже если так... -- начал Комплейн.
     -- Именно так. Все именно  так. Доказательства тому повсюду вокруг нас:
коридоры, стены,  комнаты -- все  это  искусственное, но  ты к ним настолько
привык, что этого не замечаешь.
     -- То, что он этого не замечает, это неважно,  -- сказал Фермор. -- Это
не имеет никакого значения.
     -- Я это вижу, -- гневно возразил Комплейн, --  просто  я не могу этого
объяснить.
     -- Ладно,  сиди тихо и обдумывай это, а  мы тем временем пойдем дальше,
-- сказал Маррапер. --  Я  прочитал множество книг и  знаю  правду.  Гиганты
выстроили этот  корабль  с какой-то конкретной целью. В дороге эта цель была
утрачена, а сами Гиганты вымерли. Остался только корабль.
     Он перестал ходить и прислонился к стене, опершись о  нее лбом, и когда
продолжил объяснение, то говорил словно бы сам себе.
     -- Остался только корабль, и в нем, как в ловушке, все племена людские.
Должна  была  произойти  какая-то   катастрофа,  когда-то  произошло  что-то
страшное,   и   нас  предоставили  собственной  судьбе.  Это  --  проклятие,
обрушившееся на нас за какой-то ужасный грех, совершенный нашими предками.
     --  Вся эта болтовня гроша ломаного не  стоит, -- раздраженно  вмешался
Вэнтедж. -- Попробуй-ка наконец забыть, что ты священник, Маррапер. Все  это
не имеет никакого отношения к нашей дальнейшей судьбе.
     -- Имеет и огромное, -- возразил Маррапер.
     С печальным  лицом он  сунул руки в  карманы и сейчас же  вытащил одну,
чтобы покопаться в зубах.
     --  Что касается  меня, то  меня  в  основном  интересует теологический
аспект этого  дела. Что  же касается  вас, то  важен тот факт,  что  корабль
куда-то  отправился.  То,  куда он  отправился,  даже более  важно,  чем сам
корабль, поскольку  именно там мы должны находиться на самом деле. Там  наше
настоящее место. Во всем этом нет  никакой  тайны,  разве что для придурков.
Тайна же заключается в том, почему нас держат в неведении относительно того,
где мы находимся. Что, собственно, творится за нашими спинами?
     -- Что-то где-то сломалось, -- быстро предположил Вэнтедж. --  Я всегда
говорил, что что-то где-то не вышло.
     --  Не смей  говорить  таких вещей в моем  присутствии, -- презрительно
процедил священник.
     Ему  казалось, что общее  согласие с его взглядами может  ослабить  его
положение и авторитет.
     -- Заговор. Против нас плетут какие-то интриги. Пилот или капитан этого
корабля  куда-то  спрятался,  и мы  несемся  вдаль  под  его руководством не
сознавая, что вообще  путешествуем, не  зная цели  путешествия. Это  какойто
сумасшедший, который прячется ото всех,  а  на  нас  пало наказание за грехи
наших предков.
     Комплейну все это казалось поразительным и неправдоподобным, чуть ли не
более  неправдоподобным,  чем сама  мысль,  что  они находятся на движущемся
корабле. Но принятие одной мысли влекло за собой принятие другой. Поэтому он
сохранил молчание. Его  ошеломило ощущение нестабильности.  Присматриваясь к
остальным,  он   не   заметил,  чтобы  они   с  энтузиазмом  согласились  со
священником. Фермор иронически усмехнулся, лицо  Вэнтеджа выражало привычное
неопределенное неудовольствие. Роффери нетерпеливо теребил усы.
     -- Мой  план  следующий, -- изрек Маррапер.  --  К  сожалению, для  его
осуществления   мне  потребуется  ваша  помощь.  Мы  должны  отыскать  этого
капитана, должны  выследить его в том месте, где он прячется. Наверняка,  он
нашел  себе надежное  убежище, но  ни одни, даже наилучшим  образом запертые
двери  не  спасут  его  от нас. А как только  мы найдем  его -- убьем и сами
захватим власть на корабле.
     --  А  что  мы   будем  делать  с  кораблем,  когда  его  захватим?  --
поинтересовался  Фермор  тоном,  явно  рассчитанным  на  то, чтобы  погасить
чрезмерный энтузиазм Маррапера.
     Священник лишь какое-то мгновение казался растерянным.
     -- Мы  найдем для него какую-нибудь  цель, -- сказал он. -- Такого рода
нюансы оставьте мне.
     -- И где нам следует искать этого капитана? -- захотел узнать Роффери.
     В ответ священник расстегнул плащ,  залез под сутану и небрежно помахал
книгой, которую Комплейн уже видел  раньше. Он ткнул пальцем в название,  но
это не произвело  на них никакого впечатления, так  как только  Роффери  мог
бегло разбирать слоги, но не умел складывать их в слова.
     Убрав  книгу, Маррапер милостиво пояснил,  что  называется  она  "Схема
электрических коммуникаций  звездного  корабля". Он  объяснил также -- и это
было еще одним поводом похвастаться -- каким образом эта книга попала  в его
распоряжение.  Она  лежала  на  том  складе,  на  котором  стражники Циллака
отыскали  банки  с  краской,  и  была  брошена  в кучу  предметов, ожидавших
инспекции Совета. Маррапер заметил ее  и, почувствовав  ее важность, сунул в
карман.  На  этом  его  поймал  один  из стражников.  Молчание  этого крайне
лояльного  человека  можно  было  купить  обещанием,  что  он  отправится  с
Маррапером и разделит с ним власть.
     --  Это  был  тот  стражник,  которого прикончил Меллер  у дверей  моей
комнаты? -- поинтересовался Комплейн.
     -- Тот самый, -- сказал священник.
     Он автоматически сделал жест сожаления.
     -- Но когда он как следует надо всем  поразмыслил, то решил, что больше
будет ему пользы, если он сообщит о моих намерениях Циллаку.
     -- Кто знает, может, он был и прав, -- едко заметил Роффери.
     Игнорируя это высказывание, священник раскрыл книгу и развернул чертеж,
придавив его рукой.
     -- Вот так  выглядит ключ ко всему нашему делу, -- заявил он с глубоким
убеждением. -- Это план корабля.
     К своему неудовольствию ему пришлось  тотчас  же прервать  монолог, так
как понятие это было остальным совершенно неизвестно.
     На этот раз Комплейн имел преимущество  перед Вэнтеджем, так как  очень
быстро сообразил, для чего нужен план, а прежде всего понял, на чем основано
двумерное  изображение трехмерного объекта, да к тому  же  такого огромного,
как  корабль.  Вэнтеджу  не  помогли  даже   почти  в  натуральную  величину
изображения Меллера.  В  конце концов он  решил, что  должен  согласиться  с
фактом,  которого  не   понимает  точно  так  же,  как   Комплейн   "принял"
существование   корабля,   хотя  и  не  видел  для  этого  никаких  разумных
доказательств.
     -- До сих пор никто еще  не располагал таким точным планом корабля,  --
поучал Маррапер. -- Это  счастье, что он попал ко мне в руки. Озберт Бергасс
знал очень многое о строении корабля, но в совершенстве он знал лишь область
Кормовой Лестницы и часть Джунглей.
     План делал явным,  что корабль своей формой напоминает вытянутое  яйцо,
более широкое посредине,  и  тупо закругленное  на  обоих  концах.  Все  его
пространство занимали  восемьдесят  четыре отсека, напоминающие в поперечном
сечении   монету.   Большая  часть   отсеков  (за  исключением   нескольких,
расположенных на концах)  состояли из трех концентрических этажей: верхнего,
среднего  и нижнего.  В них  помещались коридоры, соединяющиеся  между собой
лифтами  или  лестницами,  а вдоль коридоров  шли жилые помещения, среди них
были большие, а порой  такие огромные, что  занимали  весь  этаж. Все отсеки
соединялись друг с  другом коридором, идущим вдоль  большой оси корабля, так
называемым Главным Коридором. Однако, существовали какие-то  отдельные связи
между коридорами  как  разных  секторов, так  и разных  этажей.  Один  конец
корабля  был отмечен четкой надписью "Машинная", другой -- "Рулевая".  В это
место Маррапер ткнул пальцем.
     -- Вот где мы  найдем капитана, -- изрек он. -- Тот, кто находится там,
управляет кораблем. Вот туда мы и направимся.
     --  Благодаря тому, что  у нас есть план, это  будет по-детски  простой
забавой, -- сказал Роффери.
     Он потер руки.
     --  Нам надо  лишь  все  время  идти по Главному  Коридору. Может быть,
все-таки слушаться тебя, Маррапер, не было таким уж большим идиотизмом.
     -- Это будет не так просто, -- возразил Комплейн. -- Ты все яви провел,
удобно рассевшись в Кабинах, и совершенно не  знаешь условий,  царящих за их
пределами. Главный  Коридор хорошо  известен  охотникам,  но  в  отличие  от
остальных коридоров он никуда не ведет.
     -- Хотя ты  и формулируешь  свои взгляды очень наивно,  Рой, но  тут ты
прав,  -- согласился  Маррапер. --  В этой книге  я нашел  объяснение  тому,
почему  он никуда не  ведет. Так вот:  вокруг  Главного  Коридора  размещены
аварийные  двери.  Каждая секция  построена таким  образом,  чтобы  в случае
опасности становиться более или менее самостоятельной.
     Он принялся листать страницы с чертежами.
     -- Даже я не понимаю всего, но вроде бы  достаточно ясно, что произошла
какая-то  авария, пожар или  что-то  похожее, и  с  тех пор  Главный Коридор
остался замкнутым.
     --  А вот  потому,  пробираясь  сквозь  водоросли,  трудно  куда-нибудь
прийти, -- добавил Фермор. -- Мы просто крутимся по кругу. Нам остается лишь
отыскать  вот  эти дополнительные  соединения, которые все  еще  открыты,  и
использовать  их.  А  это   значит,  что   мы  все  время  будем  петлять  и
возвращаться, а не идти напрямик.
     -- В этом  вопросе ты получишь от меня детальные инструкции. Благодарю,
--  кратко сказал священник.  -- А  поскольку, как я вижу, все вы дьявольски
мудры, то без  дальнейших  разглагольствований мы можем  отправиться в путь.
Взвали-ка на спину вон тот тюк, Фермор, и иди первым.
     Они  послушно  поднялись.  За  дверями  их  поджидало  негостеприимство
Джунглей.
     --  Но  чтобы  добраться  до  рулевой,  нам придется  пробираться через
территорию Носарей, -- сказал Комплейн.
     -- Испугался? -- ехидно спросил Вэнтедж.
     -- Да, Дырявая Губа, испугался.
     Вэнтедж  зло  повернулся, однако он  был слишком увлечен,  чтобы  остро
реагировать на незавидное прозвище.
     Они молча  пробирались сквозь заросли, продвижение их было  медленным и
утомительным. Отдельный охотник мог пробраться в Джунглях, разводя  растения
и держась  поближе  к стене.  Теперь  же  они  не  могли прибегнуть к  этому
способу,  так  как  отклоняемые стебли били  идущих сзади. Этого можно  было
избежать,  увеличив расстояние между путниками, однако, подчиняясь рассудку,
они  старались  держаться  вместе,  не  вырываясь  вперед и не  отставая.  В
продвижении  вдоль стены  им мешало еще  одно: в  этом  месте  слой покрытых
хитиновой оболочкой семян был более толстым, так  как,  ударившись о  стену,
они падали рядом,  и каждый шаг вызывал громкий треск.  Натренированный глаз
Комплейна безошибочно  отмечал  каждый  факт:  количество семян,  являющихся
любимой пищей свиней  и собак, указывало  на существование  животных в  этом
районе.  Тучи  мух  не  уменьшались.  Они  без  перерыва  гудели  возле ушей
путников.  Идущий  впереди Роффери вырубал  водоросли.  Каждый раз, когда он
взмахивал  секирой, он  проводил  ею в опасной  близости  от  головы,  чтобы
отогнать раздражающее облако насекомых.
     Первое дополнительное соединение между секциями, до которого они дошли,
было  отмечено  достаточно  четко.  Оно  находилось  в  коротеньком  боковом
коридоре и  состояло из двух отдельных металлических  дверей,  сейчас слегка
приоткрытых.  Они должны  были дать возможность пройти из  одного коридора в
другой,  но сейчас все пространство между ними было  забито растительностью.
На первой двери  виднелась надпись "Отсек  61",  на  второй  -- "Отсек  60".
Маррапер  довольно  хмыкнул,  но  было  слишком  жарко,  чтобы  пускаться  в
комментарии.  Комплейн  во  время   охоты   не  раз  натыкался  на  подобные
соединения, видел такие же надписи, но тогда они ничего не значили для него.
Сейчас же  он  пытался  скорректировать  свой  предыдущий опыт с  концепцией
движущегося  корабля,  но пока  это  все  было слишком  умозрительным  и  не
годилось для логического анализа.
     В "Отсеке 60" они повстречали других  людей. Первым как раз шел Фермор,
со стойким упорством расчищая дорогу, когда неожиданно открылась дверь.
     Такие двери всегда  означали опасность. Они в  таких случаях собирались
вместе и миновали их одновременно, но на этот раз они  обнаружили в  комнате
старуху.
     Она лежала нагишом на  полу, и  рядом с  ней спала привязанная веревкой
овца.
     Женщина была повернута к  ним  боком, благодаря чему они могли во  всех
подробностях  рассмотреть  ее левое  ухо. В  результате  какого-то странного
заболевания оно разрослось,  словно громадная губка,  высовываясь  из редких
седых   волос.   Оно   было   пронзительно-розового   цвета   и   причудливо
контрастировало  с  бледным  лицом.  Женщина  медленно  повернула  голову  и
уставилась на них осоловевшими глазами.  Тут же, не изменив выражения  лица,
она  принялась  глухо  рыдать. При этом  Комплейн заметил, что ее другое ухо
совершенно нормально.
     Овца проснулась, отбежала на длину веревки, блея со страху, и рвалась с
привязи. Прежде чем все пятеро успели уйти, из задней комнаты выскочило двое
мужчин, скорее  всего  встревоженных криком, и бессильно  остановились около
воющей женщины.
     -- Они нам ничего не сделают, -- с облегчением сказал Фермор.
     Это было  очевидным.  Эти двое были  уже стариками,  согнутыми пополам.
Один уже  вплотную подошел к Долгому Путешествию, другой -- страшно  худой и
лишенный одной руки в результате какой-то давней поножовщины.
     -- Мы должны их убить, -- заявил Вэнтедж.
     Одна половина его лица просияла.
     -- И в первую очередь эту ко