с нами  связь...  Мог
бы ты вести флиттер по пеленгу их передатчика?
     - Мог бы, - сказал Рип, - если бы они нам что-нибудь сообщали. Но они
не выходят в эфир. Всю ночь Тан вызывал их на аварийной частоте, чтобы они
точно знали, что это  мы,  а  не  кто-нибудь  другой.  Но  они  так  и  не
отозвались.
     Да, без пеленга флиттер до развалин не доведешь. И  все  же  какую-то
рацию там засекли - возможно, рацию Али - и совсем недавно.
     - Я попробовал выйти, - сказал Рип, указывая в туман. -  Хорошо,  что
догадался привязаться тросом, а то бы заблудился через несколько шагов...
     Дэйн в этом не сомневался. Но лихорадочное нетерпение, мучившее Рипа,
передалось и ему.  Невозможно  же  сидеть,  сложа  руки,  когда  появилась
наконец какая-то надежда выручить Али! С ума можно сойти...  Он  спустился
по скользкому трапу, нашел трос, который Рип привязал к поручню, и, крепко
взявшись за него, двинулся в серую мглу.
     Туман каплями оседал на его куртке, стекал по лицу, оставляя на губах
странный металлический привкус. Дэйн осторожно, шаг за шагом,  продвигался
вперед.
     И вдруг впереди замаячил какой-то  темный  силуэт.  Дэйн,  крадучись,
приблизился и смущенно хихикнул, обнаружив, что это всего лишь  краулер  -
тот самый, который проделал  несколько  рейсов  к  развалинам  и  обратно,
перевозя оборудование Рича.
     К развалинам и обратно!
     Дэйн стиснул трос в кулаке. А что, если...
     Быстро перебирая  по  тросу  руками  и  поминутно  спотыкаясь  -  так
торопился, - он вернулся к трапу. Если его надежда  оправдается,  проблема
решена. Можно будет найти  лагерь  и  застать  археологов  врасплох.  Они,
конечно, ничего подобного сейчас не ожидают.
     Рип ждал его на трапе. По лицу Дэйна он сразу понял, что у того  есть
какая-то идея, но вопросов задавать не стал, а просто поспешил за  ним  по
пятам.
     - Где Ван Райк? - спросил Дэйн на ходу. - Или капитан?
     - Капитан спит, - ответил Рип. - Тау заставил прилечь.  А  Ван  Райк,
наверное, у себя в каюте.
     Дэйн устремился на грузовую палубу. "Ах, если бы все получилось  так,
как я задумал! Это была бы настоящая удача - первая удача с тех  пор,  как
мы связались с этой проклятой планетой..."
     Суперкарго возлежал на своей койке, заложив руки за  голову.  Дэйн  в
нерешительности остановился на пороге, но голубые  глаза  Ван  Райка  были
открыты и тотчас же уставились на него. Дэйн начал с места в карьер:
     - Кто-нибудь пользовался краулером последние два дня, сэр?
     - Насколько мне известно, нет, - ответил суперкарго. - А что такое?
     - Значит, -  дрожа  от  возбуждения,  произнес  Дэйн,  -  значит,  им
пользовались только для перевозки оборудования доктора Рича?
     Ван Райк сел. Он не только сел, но потянулся за ботинками и обулся.
     - Так ты  полагаешь,  автонастройка  у  него  сохранилась?  Возможно,
сынок, вполне возможно!
     Он уже натягивал куртку. Тут до Рипа дошло.
     - Проводник до самого лагеря! - с восторгом вскричал он.
     - Будем надеяться, - сдержанно произнес Ван Райк.
     Снова вернулись к краулеру - на этот раз во главе с самим суперкарго.
Приземистый грузовоз по-прежнему стоял между стабилизаторами "Королевы"  в
том же положении, в каком его оставил Дэйн, - уставив тупой нос на  запад.
Да,  автонастройка  на  лагерь,  видимо,  сохранилась.   Когда   двигатель
включили, краулер медленно пополз по своим старым следам, и, если бы Дэйн,
нагнав его, не заглушил потом, он так полз бы и полз, невзирая ни на какие
туманы, через выжженную пустошь до  того  места,  где  Рич  выгрузил  свое
оборудование. Это был идеальный  проводник.  Людям  "Королевы"  оставалось
лишь следовать за ним.
     Суперкарго не сказал ни слова. Он только повернулся и пошел обратно к
"Королеве". Шагая следом за ним, Дэйн пробормотал:
     - Эх, нам бы хоть один ручной лучемет...
     - Тогда уж лучше резонатор, - возразил Рип.
     Дэйн испуганно покосился на него. Лучеметом не обязательно убивать  -
им можно  пригрозить  или  проломить  стену  укрепления.  Но  резонатор...
Акустические волны невидимы, от них нет защиты, и они буквально  разрывают
людей на части. И если Рип заговорил о резонаторе, значит, он считает, что
настоящее  сражение  неизбежно.  Впрочем,  все   это   пустые   разговоры.
"Королева" - послушный закону торговый корабль, на ней нет  ни  лучеметов,
ни резонаторов.
     Ван Райк поднялся в секцию управления и постучал в дверь  капитанской
каюты,  из-за  которой  доносились  пронзительные  крики  Хубата.  Джелико
откатил дверь. Лицо у него было усталое и хмурое. Он  раздраженно  стукнул
по клетке голубого чудовища и поздоровался с суперкарго.  Однако  на  этот
раз встряска не оказала обычного действия - Хубат завизжал еще громче.
     Суперкарго спросил, разглядывая его:
     - Давно он у вас так бесится, капитан?
     Джелико бросил на своего любимца яростный взгляд и  вышел  в  коридор
подальше от шума.
     - Почти всю ночь. - Он задвинул дверь, стало  тише.  -  По-моему,  он
сошел с ума. Не понимаю, что с ним стряслось?
     - У него слуховой порог, кажется, выше ультразвука?
     - Значительно. А почему... - Капитан проглотил свое  "почему".  Глаза
его сузились. - Вы имеете в виду эти чертовы радиопомехи?  Полагаете,  они
связаны с акустикой?
     - Не исключено. Он орет, когда помехи прекращаются?
     -  Это  можно  проверить.  -  Джелико  сделал  было  движение,  чтобы
вернуться в каюту, но Ван Райк остановил его.
     - Сейчас есть дело важнее, капитан.
     - А именно?
     - Мы знаем, как добраться до лагеря Рича.
     И  Ван  Райк  принялся  рассказывать  капитану  о  краулере.  Джелико
внимательно слушал, прислонившись к  стене,  лицо  его  было  бесстрастно,
словно Ван Райк зачитывал  ему  список  принятых  на  борт  грузов.  Когда
суперкарго закончил, капитан только проговорил неторопливо:
     - Ну что ж, может быть, и получится...
     Снова экипаж  собрался  в  кают-компании.  Отсутствовал  только  Тан,
оставшийся  в  радиорубке.  В  руке  у  капитана  Джелико  был  серебряный
стерженек, прикрепленный к поясу длинной цепочкой.
     - Мы обнаружили, - начал он без всякого вступления, - что  управление
грузового краулера по-прежнему настроено на лагерь  Рича.  Таким  образом,
краулером можно воспользоваться как проводником...
     Это заявление было  встречено  общим  шумом,  в  котором  можно  было
разобрать вопрос: когда начнем? Джелико постучал стерженьком по  столу,  и
шум прекратился.
     - Жребий, - сказал он.
     Мура уже приготовил все для жребия - нарезал соломку, сложил в кружку
и встряхнул.
     - Тан остается на рации, - объявил капитан.  -  Жребий  будут  тянуть
десять человек. Пойдут пятеро - те, кто вытащит короткие соломинки...
     Стюард пошел по кругу, держа кружку выше уровней глаз сидящих  людей.
Каждый вытаскивал соломинку и не глядя зажимал  ее  в  кулаке.  Потом  все
одновременно раскрыли ладони.
     Короткая! Дэйна бросило в жар - то ли от радости, то ли от  волнения.
А кто еще? Он оглядел стол. Рип! У Рипа тоже  короткая!  И  в  замасленных
пальцах Кости тоже  зажата  короткая  соломинка.  Четвертую  показал  Стин
Вилкокс, а пятую и последнюю - Мура.
     Командиром будет Вилкокс - это хорошо. На молчаливого штурмана  можно
положиться  полностью.  И  надо  же,  как  странно  распорядилась  судьба.
Короткие соломинки достались как раз тем, без кого "Королева"  на  крайний
случай могла обойтись. Если мы все пропадем, корабль и без нас сумеет уйти
с Лимбо. Дэйн постарался отогнать от себя мрачные мысли.
     Капитан Джелико недовольно фыркнул, обнаружив, что он в экспедицию не
попал. Он поднялся, подошел к стене справа от себя  и  вставил  серебряный
стержень в  какое-то  отверстие.  Дверца  секретного  сейфа  со  скрежетом
распахнулась. Видно, ее давно не открывали.
     Внутри на подставке стояли бластеры - целая шеренга ручных бластеров!
Под ними висели кобуры и  зловеще  поблескивали  полные  обоймы.  Это  был
арсенал "Королевы", вскрыть его мог только капитан и только  тогда,  когда
считал положение чрезвычайно серьезным.
     Один за другим Джелико  извлекал  бластеры  и  передавал  Штоцу.  Тот
тщательно осматривал каждый бластер, щелкал и клал перед  собой  на  стол.
Пять бластеров, пять кобур, пять патронташей  с  комплектом  обойм.  Затем
капитан закрыл сейф и запер его серебряным стерженьком,  с  которым  -  по
законам Федерации - не имел права  расставаться  ни  днем,  ни  ночью.  Он
вернулся к столу и оглядел пятерых избранников судьбы. Каждый из них  умел
пользоваться бластером, как и всякий вольный торговец, так  что  объяснять
было нечего. Капитан сделал приглашающий жест.
     - Разбирайте, ребята, - сказал он. - Это все ваше!
     Он ничего больше не добавил - и без  того  было  ясно,  что,  по  его
мнению, дело им предстояло опасное.



9. ОХОТА ВСЛЕПУЮ

     Снова Дэйн облачился в полевое обмундирование.  Застегивая  шлем,  он
дал себе торжественную клятву  впредь  ни  при  каких  обстоятельствах  не
выключать радиотелефон. Никто так  и  не  упрекнул  его  за  оплошность  в
лощине, а ведь  он  думал,  что  отныне  его  будут  держать  подальше  от
настоящего дела. И вот, пожалуйста, никто не оспаривал его  права  идти  в
поход, ему предоставили новую возможность отличиться - просто потому,  что
он вытащил  короткую  соломинку.  Что  ж,  он  приложит  все  силы,  чтобы
оправдать доверие.
     За бортом по-прежнему не было ни дня, ни ночи. Был только туман.  Они
плотно поели и спустились по трапу  в  серые  сумерки,  которые,  судя  по
показаниям часов, следовало называть полуденными.
     Рип шагал впереди. Ощущая у бедра непривычную тяжесть бластера,  Дэйн
шел вслед за Вилкоксом. Кости и Мура уже хлопотали у краулера.
     На плоской платформе маленькой машины было место  только  для  одного
человека, от силы для двух. Бортов у платформы не было вовсе, держаться на
ее скользкой поверхности было не за что, а потому решили, что  все  пойдут
пешком, привязавшись тросами к корме.
     Кости запустил двигатель, и краулер пополз вперед,  дробя  гусеницами
гравий и обломки пористого камня. Двигался он  со  скоростью  пешехода,  и
поспевать за ним не составляло труда.
     Дэйн оглянулся. "Королевы" уже не было видно.  Только  слабое  сияние
еще мерцало где-то вверху - это был прожектор, который в обычных  условиях
виден на расстоянии многих миль. Вот тогда-то  Дэйн  по-настоящему  понял,
что значит сейчас потеряться, и ухватился за трос, проверяя, хорошо ли  он
привязан.
     Человек, который вел краулер через  пустошь  в  первый  раз,  выбирал
самый удобный путь. Дорога под ногами была достаточно ровной,  только  раз
они попали на реку застывшего шлака, где было очень скользко,  и  пришлось
основательно попотеть.
     Однако довольно скоро они обнаружили  еще  одну  особенность  тумана.
Звуки! Они так и не смогли понять, что это за звуки. То ли многократное  и
усиленное эхо их собственных  шагов  и  хруста  гусениц,  то  ли  какие-то
другие, естественные шумы. Несколько раз Кости  глушил  двигатель,  и  они
замирали, прислушиваясь. Им  казалось,  что  они  окружены,  что  какой-то
другой отряд скрыто следует за ними во мраке, готовясь напасть. Но  стоило
им остановиться, как звуки исчезали, так что  в  конце  концов  по  общему
молчаливому согласию они решили пренебречь этими слуховыми  галлюцинациями
и двинулись вперед уже без остановок, видя лишь несколько дюймов грунта  у
себя под ногами да смутную тень на месте ближайшего соседа.
     Влага, стекавшая по шлемам, пропитывала одежду. Она неприятно  пахла,
и собственная кожа казалась Дэйну липкой и нечистой. Он попытался вытереть
лицо, но только размазал маслянистую жидкость еще сильнее.
     В остальном же все шло хорошо. Краулер  уверенно  и  беспрепятственно
двигался вперед. Его  электронная  память  работала  безотказно.  Так  они
оставили позади уже три четверти пути через пустошь, когда в тумане  вдруг
послышался новый звук, и звук  этот  явно  не  был  эхом  их  собственного
движения.
     Топот! Кто-то бежал во мгле, совсем недалеко.
     Очень странный топот, подумал Дэйн. Какой-то  дробный.  Как  будто  у
бегущего больше двух ног. Он стал медленно поворачивать  голову,  стараясь
определить, с какой стороны доносится  топот.  Но  определить  направление
было невозможно. Непонятно было даже, догоняют их эти шаги или,  наоборот,
убегают от них. Тут трос подергали, и приглушенный голос Рипа спросил:
     - Что это там?
     - Не знаю, - отозвался Дэйн. Топот затих. Может, это  был  шаровидный
лимбеанец?
     Из тумана выступило какое-то  обширное  темное  пятно,  и  сейчас  же
раздался чей-то крик. Дэйн вздрогнул. Башмаки его съехали с гравия и песка
на что-то гладкое. Теперь он стоял  на  плите  мостовой,  а  темное  пятно
оказалось обвалившейся стеной древнего строения.  Пустошь  кончилась.  Они
достигли развалин.
     - Торсон! Дэйн!
     Это  кричал  Рип,  и  Дэйн  поспешил  откликнуться.  Трос  больше  не
натягивался - значит, краулер стоял,  Дэйн  осторожно  двинулся  вперед  и
наткнулся на Рипа. Рип стоял, склонившись над лежащим вилкоксом.
     Оказывается, Вилкокс оступился и попал ногой в трещину.  Перелома  не
случилось, но острый камень пропорол ему икру, а нога застряла.
     Вчетвером они подняли штурмана,  посадили  на  платформу  краулера  и
перевязали рваную рану, из которой хлестала кровь. Идти Вилкокс больше  не
мог, а потому остался на платформе возле пульта управления.
     Прошло полчаса, прежде чем они снова двинулись в путь. Вилкокс  сидел
с бластером наготове, а остальные шагали рядом с краулером, по обе стороны
от него.  Вокруг  вырастали  стены,  целые  кварталы  каких-то  диковинных
строений, но никаких следов лагеря землян видно не было.
     Здесь, среди руин древней и чуждой жизни,  у  Дэйна  снова  появилось
ощущение, будто кто-то следит за ними из тумана, чьи-то глаза, для которых
эти неверные сумерки не помеха. Гусеницы краулера больше  не  хрустели  по
щебню, стояла жутковатая тишина. По гладким стенам стекала вода, там и тут
она скапливалась в большие  лужи,  Жидкость  в  этих  лужах  была  гнилая,
скверная, от нее тянуло дурным металлическим запахом.
     Вскоре они достигли места, где здания, видимо, не пострадали. Крыши и
стены охраняли вечный мрак внутри, и становилось странно при одной  только
мысли заглянуть в эти зловонные склепы.
     Поскрипывая гусеницами по осевшим плитам мостовой, краулер  продолжал
бодро катиться вдоль улицы. По-видимому, стены как-то  задерживали  туман.
Дэйн обнаружил, что что различает уж не только фигуры своих товарищей,  но
и их лица. И еще он заметил, что все они то и дело опасливо оглядываются и
косятся на черные провалы.
     Рип вдруг вытащил фонарик и включил его. Луч  света  упал  на  темное
пятно у ближайшей стены. Вилкокс остановил краулер. Рип нагнулся над своей
находкой, и Дэйн подошел к нему.
     Рип принюхался, посапывая словно ищейка, разбирающая запутанный след.
     - Что тут у тебя? - спросил Дэйн. Пятно как пятно, ничего особенного.
     Луч фонарика заскользил по мостовой, как будто Рип искал еще  что-то.
В круге света появился какой-то желтоватый комочек. Рип  рассматривал  его
очень внимательно, но рукой не касался. Дэйн нагнулся.
     - Крэкс... - произнес Рип.
     Дэйн отшатнулся.
     - Ну да?
     - Понюхай, - посоветовал Рип.
     Но Дэйн не стал следовать  его  совету.  Чем  меньше  имеешь  дело  с
крэком, тем лучше.
     Рип выпрямился и подошел к краулеру.
     - Кто-то здесь  выплюнул  жвачку  крэкса,  -  сообщил  он.  -  Совсем
недавно... возможно, сегодня утром.
     - Я же говорил - браконьеры! - сказал Кости.
     - Так... - Вилкокс стиснул рукоять бластера.  Крэкс  был  наркотиком,
объявленным вне закона по всей Галактике.
     Человек, жующий крэкс,  обретал  -  ненадолго  -  невероятно  быструю
реакцию, сверхчеловеческую способность владеть собой, необычайную  ясность
мышления. Потом следовала жестокая расплата. Но  под  действием  наркотика
человек становился вдвое  хитрее,  вдвое  быстрее,  вдвое  сильнее  любого
нормального человека. Встретиться с таким противником было бы страшно.
     Они тщательно обыскали все вокруг, но, кроме  выплюнутой  жвачки,  не
нашли никаких следов. Словно никто до них не ходил этим путем с  тех  пор,
как забытая война разрушила город. Если доктор Рич и начал свои  раскопки,
то место работ еще предстояло отыскать.
     Вилкокс пустил краулер малым ходом, и группа двинулась дальше. Теперь
все держали бластеры наготове.
     - Интересно... - Дэйн вгляделся в изломанную линию крыш.  -  Тебе  не
кажется, что туман редеет? - спросил он Рипа.
     - Да, уже давно. И это очень неплохо... Гляди-ка, гляди!
     Мостовую пересекала расселина, и будь туман погуще, из нее получилась
бы настоящая яма-ловушка. Она могла бы с легкостью поглотить и краулер,  и
всех, кто его сопровождал. Впрочем, краулер помнил о ней.  Он  неторопливо
повернул и полез в обход через  кучу  щебня,  так  что  Вилкоксу  пришлось
засунуть бластер в кобуру и обеими руками вцепиться  в  пульт  управления,
чтобы не упасть. Краулер вскарабкался на вершину груды и стал сползать  по
противоположному склону в лавине потревоженного щебня.
     Шум при этом стоял такой, что люди Рича не  могли  не  услышать  его.
Вилкокс остановил краулер, и все бросились в укрытия. Некоторое время  они
ждали, но тянулись минуты,  а  ничего  не  происходило.  Вилкокс  приказал
двигаться дальше.
     - Да нет их здесь, - заявил Кости, вылезая из укрытия.
     - и наверное, довольно долго, - согласился Рип. - Я так и  знал,  что
он не археолог.
     - А как же насчет Али? -  спросил  Дэйн;  Все-таки  Тан  принял  этот
слабый сигнал именно со стороны развалин. Впрочем, может  быть,  только  с
направления на развалины.
     Краулер дополз до  места,  где  расселина  была  до  краев  заполнена
обломками, образовавшими нечто вроде моста. Прочность этого моста вызывала
сомнения, но краулер уже проходил здесь, и не  один  раз,  так  что  имело
смысл рискнуть.
     Штурман включил двигатель и  железными  пальцами  вцепился  в  пульт.
Краулер, приседая и раскачиваясь, пополз по обломкам.  Был  момент,  когда
его гусеница сорвалась в рытвину и он сильно  накренился  на  левый  борт,
едва не сбросив Вилкокса в пропасть, но все обошлось.
     Когда машина переползла на ту сторону, пошел  Кости.  Держась  обеими
руками за трос, он мелкими шажками двигался по самой  середине  насыпи,  и
пот стекал у него из-под шлема,  смывая  со  щек  слизь  осевшего  тумана.
Остальные медленно пробирались следом, проверяя каждый свой шаг. Идти было
особенно неприятно потому, что дна пропасти ни справа, ни слева  видно  не
было.
     Когда опасное место осталось позади, краулер снова набрал скорость  и
вывернул на свой первоначальный курс. Туман явно  редел,  и,  хотя  он  не
исчез совсем, видимость значительно  улучшилась.  Теперь  они  видели  все
вокруг по крайней мере на полквартала.
     - У них были полевые палатки, - задумчиво сказал Дэйн.  -  И  полевая
энергостанция.
     - Ну? - сказал Рип раздраженно. - Где же все это?
     С того момента, как он нашел жвачку крэкса,  его  хорошее  настроение
испарилось.
     - Лагерь они разбили не в городе, - уверенно сказал Дэйн.
     Здесь, среди развалин, было нехорошо. Все здесь было  чужое,  жуткое,
давящее. Дэйн никогда не считал себя особенно чувствительным человеком, но
эти развалины его угнетали. Остальные, по-видимому,  чувствовали  себя  не
лучше. Маленький Мура не произнес ни слова с тех пор, как они  вступили  в
город. Он брел за краулером, держась за свой трос, и все  время  озирался,
словно ожидая, что вот-вот нечто бесформенное и ужасное ринется на них  из
тумана. Да кто же  решится  разбить  здесь  палатку,  спать  здесь,  есть,
работать, жить среди запахов,  пропитывающих  эти  спаленные,  р