дой.  -  Но
тогда...  Тогда  это  может  означать,  что  запах  принадлежит  этому   -
агрессивному?..
   - Валерий гонится за ним, вот что это значит! -  воскликнул  Сандро.  -
Это все объясняет, и спуск по спирали тоже. Это погоня, понял?
   - Тогда - быстро вниз! - скомандовал Седой.
   Под палубой  взвыли  компрессоры  систерн.  Круто  опуская  нос,  лодка
стремглав рванулась в глубину. Не успевшие очистить дорогу рыбы стукнулись
о прозрачную стену купола,  отлетали  в  сторону  и  исчезали  за  кормой,
подхваченные стремительным течением.
   Потом на миг перегрузка, подобная космической, вдавила людей в  кресла.
Лодка выпрямилась, встала на ровный киль, и Эдик выключил двигатели.
   - Мы его опередили, - сказал он. - Запахов нет.
   - Всплывать помалу, - приказал Седой.
   Лодка двинулась вверх едва ощутимо. Казалось она вовсе не  поднимается,
а неподвижно стоит в могучей толще моря, вросла, словно вмерзла в  нее,  и
никогда уже  прозрачный  купол  не  покажется  над  вечно  колеблющейся  и
рассыпающей солнечные блики поверхностью. Чудилось,  что  лодка  стоит,  и
только  разноцветные  и  разнообразные,   утонченно-нервные   или   словно
погрузившиеся в созерцание рыбы медленно, не шевеля ни  единым  плавником,
опускаются вниз, все глубже погружаясь в свой, гораздо более ощутимый, чем
на суше, и привольный даже на взгляд  мир.  На  самом  же  деле  обитатели
океана стояли на месте, и лишь лодка с  прозрачным  куполом,  под  которым
сидели пятеро представителей другого дыхания, неторопливо, словно  нехотя,
поднималась все выше, в пронизанные светом и  беспокойством  слои  жидкого
монолита. Глубомер  пощелкивал  лениво  и  ритмично,  как  настроенный  на
замедленный темп метроном.  Седой,  перегнувшись,  включил  ультразвуковой
преобразователь, и отзвуки во многом  еще  непонятной,  но  устоявшейся  и
прочной жизни океана ворвались в  тишину  купола  и  заметались  в  тесном
пространстве, отражаясь от прозрачных стен и гася возникшее, как обычно во
время  медленного  движения  под  водой,  представление  об   идиллической
безмятежности этого мира.
   Медленно скользя в толще воды,  трудно  было  поверить,  что  здесь,  в
нескольких  сотнях  метров,  человек   преследует   какое-то   не   только
загадочное, но и опасное, агрессивное  существо,  и  преследование  это  -
вовсе не игра, как бывало, а возможно, лишь продолжение  схватки,  которая
началась еще там, на поверхности. Тем труднее было примириться  с  ленивым
движением корабля.
   - Почему так медленно, Эдик? - резко спросила Инна. - Проснись!
   Рулевой пожал плечами.
   - Иначе потеряем след, - невозмутимо ответил он.
   - Спокойно, спокойно,  -  пробормотал  Седой,  вглядываясь  в  воду  за
переборкой. Затем он перевел глаза на приборный щит. - Двоим подготовиться
к выходу.
   Он  не  взглянул  ни  на  кого,  словно  не  желая  использовать  право
начальника назначать людей. Коренастый Сандро и  юношески  стройный  Георг
вскочили, но Инна опередила их.
   - Я пойду, - сказала она. Тон ее не допускал  и  мысли  о  возражениях.
Седой все так же не глядя кивнул.
   - И Сандро. Сразу же в барокамеру. Иначе  как  вдвоем  его  не  убедишь
отложить это преследование.
   Юноша вновь уселся в кресло, обиженно сдвинул брови, но  не  сказал  ни
слова, потому что и сам понимал преимущества гораздо более опытной Инны.
   - Итак, отложить? - спросила Инна.
   - Конечно. Район обитания нам теперь ясен,  а  Валерия  надо  везти  на
базу, в отряд. Уверен, что медики ждут его с нетерпением. Так что хватайте
его и тащите в лодку...
   Инна и Сандро исчезли в люке.  Им  предстояло  сейчас  войти  в  тесную
барокамеру,  где  давление,  постоянно  повышаясь,   будет   доведено   до
забортного. Только тогда они могут выйти в воду на этой  глубине.  Трое  в
куполе продолжали внимательно всматриваться в воду.
   В  многоэтажном  мире  океана  царил  покой,  рыбы  словно  грелись   в
солнечных, еще доходивших сюда лучах. И только одна длинная, там, наверху,
вдруг  неожиданно  сорвалась  с  места,  неуловимым  движением   взмахнула
плавниками и распяленным хвостом и, мимолетно сверкнув, исчезла. Это было,
как знакомая с детства цепная реакция: в следующий миг в стороны бросились
еще три, за ними - еще и еще, и поле зрения  в  мгновение  ока  совершенно
очистилось, а ультразвуковой шум, на миг усилившийся и заполнивший  кабину
до отказа, прекратился. Одновременно раздалась трель искателя  запахов,  и
его экранчик затеплился бледным светом. Седой  удовлетворенно  кивнул,  но
внезапно лицо его вытянулось, пальцы обхватили подлокотники кресла,  брови
сдвинулись у переносицы.
   - Стоп! - проговорил он. - Это что-то не то...
   И еще через мгновение:
   - Кажется, Автандил сам не знает, насколько он прав...



3

   Уравновешенная лодка застыла без  движения.  Три  головы  были  задраны
вверх, три пары глаз всматривались  через  прозрачный  потолок  в  еще  не
совсем ясную картину.
   Несколько продолговатых теней  скользило  наверху.  Они  опускались  по
пологой линии, и корабль находился сейчас  на  ее  продолжении.  Было  еще
трудно рассмотреть плывущих, опознать их или хотя бы понять, к  какому  же
классу живых существ они относятся. Но рыбы знали эти воды лучше людей,  и
раз уж они так торопливо покинули обжитое пространство,  очевидно,  у  них
были причины.
   - Сколько же их? - едва слышно, словно боясь спугнуть, произнес  Седой.
- Одна, две, три... Больше четырех, во всяком случае.
   - Неужели Валерий преследует всю группу? - прошептал Георг.
   - Если только он преследует...  -  хмуро  пробормотал  Седой.  -  Эдик,
прожектор на изготовку! Думаю, здесь будет очень серьезный  разговор  -  и
вовсе не с Валерием...
   Секунды текли лениво, и на миг сидящим в  рубке  даже  почудилось,  что
неизвестные существа  совсем  остановились  в  своем  подводном  полете  и
совещаются, заметив на пути темную и неподвижную массу корабля.  На  самом
же  деле  они  плыли,  но  было   обстоятельство,   заставлявшее   их   не
торопиться... Теперь уже можно  стало  разглядеть  продолговатые  тела,  а
полуминутой позже возможно разобрать, что одно из этих  тел  было  как  бы
двойным - две фигуры, соединенные чем-то вроде длинной и тонкой связки или
буксира. Оно-то, наверное, и двигалось  медленнее  всех,  а  остальные  не
старались обогнать его. Наоборот, они держались небольшим отрядом.
   Наконец, пловцы приблизились настолько,  что  уже  никак  не  могли  не
заметить корабль. И в тот миг, когда продолговатые тела, чуть изогнувшись,
изменили направление, чтобы обойти неожиданное препятствие  на  безопасном
(как, наверное, подсказывал им инстинкт) расстоянии, Эдик мягким движением
замкнул контакт прожектора.
   Длинное огненное  копье  вырвалось  из  рефлектора,  ударило  в  группу
плывущих, и задрожало, словно вонзившись во  всех  сразу.  И  вот  морским
жителям не осталось ничего другого, как  дать  людям  рассмотреть  себя  и
решить - что же теперь делать.
   Это продолжалось доли секунды - состояние полкой  неподвижности,  когда
две группы живых существ напряженно вглядывались  одна  в  другую,  и  все
нервы  и  мышцы  были  натянуты  до  предела.  Холодный  свет  прожектора,
наверное, на миг  ослепил  плывущих,  и  они  не  могли  сразу  разглядеть
изумленные лица сидящих в рубке. Зато сидящим били ясно видны  и  длинные,
панцирные,  покрытые   блестящей   слизью   тела,   и   суставчатые   ноги
остановленных прожектором существ, - и главное - вытянутая  клешня  одного
из них, которая крепко держала за ногу человека, не  проявлявшего  никаких
признаков жизни...  Вот,  значит,  каким  образом  погружался  Валерий  на
глубину: не преследователем, а жертвой. Его надо было  не  уговаривать,  а
спасать. И теперь стало ясно, что это окажется нелегким.
   Это стало ясно потому, что даже застигнутые  неожиданным  ударом  света
морские жители не  бросили  свою  жертву,  чтобы  поторопиться  в  убежища
(которые у  них  наверняка  были)  -  туда,  где  нет  этого  нестерпимого
слепящего света. Растерянность, заметная в  нескольких  первых  судорожных
движениях, владела ими очень краткое время. Затем весь отряд разом, словно
по команде, бросился в сторону.  Нужные  мысли  еще  не  успели  прийти  к
Седому, а Эдик уже разворачивал лодку, чтобы  не  выпустить  убегающих  из
прожекторного луча. Двигатели взревели, догоняя  преследуемых,  Седой  все
еще искал наилучший способ  действий  в  этих  неожиданных  и  заранее  не
рассчитанных обстоятельствах, а  маленькая  группа  морежителей  повторила
свой маневр снова, едва луч прожектора коснулся их, а  затем  -  еще  раз.
Эдик, не дожидаясь команды, судорожно менял курс, и на какое-то время даже
казалось,  что  ему  удастся  сократить  расстояние   между   кораблем   и
похитителями - но они были  все-таки  куда  подвижнее  и  обладали  лучшей
способностью  маневрировать.  Поэтому,  несмотря  на  их  малую  скорость,
догнать группу странных существ не удавалось.
   Эдик искоса взглянул на Седого, и снова застыл, словно вся его  энергия
проявлялась теперь  только  в  крутых  разворотах,  бросках  и  остановках
корабля. Но для Седого было достаточно и этого взгляда  -  он  понял,  что
Эдик  таким  образом  признает  свое  бессилие   в   борьбе   с   верткими
противниками. Конечно, они были в зоне досягаемости оружия; но ведь с ними
был человек, а кроме того, - кроме того на лодке-разведчике  океанического
отряда вообще не было оружия, потому что нужды  в  нем  не  возникало  уже
очень давно,  и  никто  не  ожидал,  что  настанет  момент,  когда  оружие
понадобится.
   Но все же Седой в свою очередь  взглянул  на  Эдика  и  кивнул,  и  это
означало, что за несколько секунд капитан успел выработать план  действий.
Протянув руку, Седой тронул рулевого за плечо.
   - Есть мысль... Убавь ход, и медленно - в глубину...
   Не думая о смысле маневра, Эдик мгновенно  выполнил  команду.  Людей  в
очередной раз качнуло в  креслах,  когда  Эдик  начал  замедлять  движение
корабля, а Седой в этот же миг включил ультразвуковой передатчик - обычную
в обиходе океанистов-разведчиков приманку. Георг торопливо вставил  нужную
пластинку - и прерывистое курлыкание, запись  голоса  раненной  барракуды,
прозвучало в кабине и ушло в океан.
   Убегающие не могли не услышать его, и тогда  должен  был  сработать  их
инстинкт, повелевающий добить раненого  врага.  А  барракуда,  несомненно,
была их врагом, как и всего живого в океане; и раз лодка  кричала  голосом
этого хищника, то, значит, она и была гигантской барракудой. На  этом  был
основан расчет Седого, подсказанный опытом.
   Расчет оправдался. Прожектор погас, и в тот же миг  убегавшие  существа
внезапно повернулись "все вдруг" и, увеличив скорость,  бросились  вперед,
чтобы уничтожить этого непонятного, огромного, опасного  преследующего  их
хищника.
   Сближение произошло в считанные секунды. Какой-то миг странные  круглые
глаза, вывернувшись  из  слизистых  складок,  пристально,  с  высокомерным
блеском,  смотрели  сквозь  прозрачную  броню   купола.   Потом   длинные,
суставчатые,  как  у  крабов,  ноги  вытянулись  вперед,  в  бессильной  и
напряженной ярости тыкаясь в преграду. Другие бросились на  корпус  лодки,
пытаясь поразить ее сразу во многих местах, и это говорило о  том,  что  у
неизвестных существ были уже свои приемы в тайной борьбе  даже  с  гораздо
более крупным противником. Но корпус разведчика  был  рассчитан  и  не  на
такие удары, он без  особого  напряжения  выносил  придонное  давление  во
многие сотни атмосфер, - и без труда отразил первое нападение.
   Все это произошло быстро, очень быстро - и,  даже  не  дав  рассмотреть
себя как следует, существа опять все разом, кинулись прочь, сомкнувшись  в
плотную группу, и стали уже заходить в новую атаку.
   Наставало время активного контрнаступления.  Седой  решительно  тряхнул
головой и включил сигнал, служивший для связи с  пловцами,  которые  давно
уже в нетерпении топтались возле выходного люка барокамеры,  ожидая  своей
очереди вступить в дело.
   Наконец,  прозвучал  сигнал,  и  створки  люка  медленно  разошлись   в
стороны...
   Из прозрачной рубки было видно, как две фигуры вынырнули справа  из-под
корабля и устремились вперед.  Они  казались  совершенно  обнаженными,  на
самом деле сейчас их облегали тонкие костюмы, на глазах были очки, во  рту
- трубки дыхательных аппаратов для высокого давления,  потому  что  сейчас
предстояло  двигаться  много  и  быстро,  и  дышать  растворенным  в  воде
кислородом было бы слишком трудно.  Тела  пловцов  были  стянуты  широкими
поясами, в  гнездах  которых  находились  геологические  взрывпатроны;  за
спиной  висели  трубки  с  шарообразным  резервуаром  на  одном  конце,  -
реактивные двигатели, которые могли помочь не отставать  полчаса  даже  от
дельфина, как известно - одного из лучших пловцов. В этом и заключалось на
сей раз все снаряжение океанистов - если не считать еще  ларингофонов  для
связи с кораблем.
   - Заходите, заходите  сзади,  ребята,  -  громко  и  раздельно,  словно
диктуя, командовал в микрофон Седой. При этом  он  потрясал  микрофоном  и
даже вскочил с кресла - должно быть, командир разведывательного  кораблика
в молодости был не очень усидчив. - Заходите сзади, пусть они бросаются на
нас, а вы ударьте в тыл и  сразу  же,  в  минуту  растерянности,  хватайте
Валерия и тащите в барокамеру,  люк  мы  откроем  своевременно.  В  нужный
момент мы дадим свет. Вам все ясно?
   - Почти, - отозвался Сандро, и его приглушенный голос четко прозвучал в
рубке. - Мы заходим сзади. Только что мы должны с ними делать?
   - Уничтожать, черт побери! - вскричал Седой. - Чего же еще?
   - Но ведь мы никогда этого не делали...
   - А сейчас надо это делать, - сказал  Седой,  и  в  сердце  его  словно
что-то оборвалось. - Ах вы, ребята... - И тут  же  он  закричал  в  полный
голос: - Отставить, не двигайтесь, оставайтесь на месте,  раз  не  умеете,
пусть они на этот раз еще атакуют...
   Вторая атака подводных агрессоров тоже разбилась о непроницаемую  броню
корабля. Но существа, очевидно, не теряли надежды - они  снова  отхлынули,
разлетелись, как разлетается волна, ударившись  о  камень,  и  устремились
назад, чтобы собраться для очередного, третьего штурма.  Это  дало  Седому
возможность сказать пловцам еще несколько слов.
   - Уничтожать, - задумчиво сказал он. - Вы меня слышите? Вас еще не было
на свете, а это уже перестало быть нужным. Даже здесь... Это была нелегкая
работа, но кончилась она тем, что уже полстолетия, как никто  не  нападает
на человека, даже самое дикое животное:  превосходство  человека  у  всех,
даже у леопардов и барракуд, стало безусловным рефлексом. А у этих -  нет;
не зря Мукбаниани назвал их  агрессивными...  Вы  не  привыкли  уничтожать
кого-либо, вам никогда не приходилось заниматься этим. Завидная  судьба...
Но сейчас надо спасти Валерия.
   - А как? - пробормотал  Сандро.  -  У  нас  же  нет  для  этого...  ну,
инструментов.
   - Оружия? Да, но у вас в поясах - геологические взрывпатроны. Вы должны
метать патроны в этих. Вам понятно?
   - Метать взрывные патроны в живых? - удивленно протянула  Инна;  Сандро
пожал плечами с видом явного недоверия, и Седой коротко не  то  засмеялся,
не то заплакал.
   - Да понимаю я, что  это  кажется  вам  невозможным...  Но  ведь  надо,
надо... Надо спасать своего. Смерть грозит ему, понимаете - смерть...
   - Но мы его не видим, - сказал Сандро.
   - Как? Смотрите, вот они собираются в атаку.
   - Их видим. А Валерия - нет.
   - Понятно, - процедил сквозь зубы Седой. - Они нападают  не  все.  Тот,
который тащил Валерия, удрал. И, может быть,  не  один.  Да,  это  уже  не
просто инстинкт... Хорошо. Направление вам примерно известно. Полный ход -
за ними. А мы здесь еще будем отвлекать этих, чтобы они не устремились  за
вами.
   - Все ясно, - быстро сказал Сандро,  и  Седому  показалось,  что  нотка
облегчения прозвучала в его голосе. -  Все  ясно,  -  повторил  он.  -  Мы
плывем...
   Отсюда, из рубки, не было видно, как оба пловца, вытянувшись над своими
реактивными двигателями, устремились в том направлении, в  котором  раньше
следовали похитители Валерия. Но из рубки  увидели  другое:  третья  атака
противника захлебнулась в  самом  начале.  Устремившись  вперед,  странные
существа вдруг круто затормозили на  месте,  повернулись,  и  в  последний
момент вся стая бросилась прочь.
   - Заметили, - с досадой процедил Седой. - Заметили наших, пустились  за
ними! Нет, они не так-то глупы, эти...
   - Внимание, ребята!.. - закричал он. - Внимание! Они пошли за вами. Они
вас нагонят,  -  прибавил  он,  видя,  какую  скорость  сразу  же  развили
преследователи. - Лучше не пытайтесь уйти! Обороняйтесь! Мы идем к вам...
   Неясные, слабо  фосфоресцирующие  создания  быстро  скользили  в  воде,
удаляясь все больше. Пловцы отсюда не были видны -  они  не  светились,  а
наверху солнце, очевидно, вошло  в  облака  и  сумрачный  свет  здесь,  на
глубине, почти совсем погас. Затем во тьме вспыхнули два острых, как бивни
нарвалов, луча. Они метнулись в  самую  гущу  светлых  пятен,  и  в  рубке
поняли, что противники встретились.



4

   Это был бой, подобного которому  не  приходилось  видеть  даже  Седому,
несмотря на его большой и разнообразный опыт, несмотря и на  то,  что  его
жизнь под водой началась еще в те  времена,  когда  животные  нападали  на
людей.
   ...Враждебные  существа  вначале,  как  только  пловцы  включили   свои
прожекторы,  словно  испугавшись,  рассыпались  и  погасли  -  их  бледное
свечение перестало быть видимым. Луч прожектора Сандро упирался  теперь  в
пустоту, а а следующий миг пловцу показалось, что  слева  мгла  сгущается,
что  там  даже  не   столько   видятся,   сколько   угадываются   какие-то
быстродвижущиеся фигуры. Он мгновенно  устремился  вверх,  луч  прожектора
описал кривую, а затем яркий сноп огня выхватил из темноты  неподвижные  -
из-за  кратковременности  взгляда  -  длинные  тела,   суставчатые   ноги,
разинутые клешни, пристальные глаза... Они оказались  гораздо  ближе,  чем
думал  Сандро,  и  он  метнулся  влево  -   туда,   где   маячил   тусклый
опознавательный огонек лодки. Шесть теней не отставали и не  приближались,
остальные растворились во тьме.
   - У меня их шестеро, Инна, - предостерег Сандро. - Остальные, наверное,
следят за тобой. Опасайся нападения...
   - Поняла, - голос звучал глухо, словно доносился откуда-то издалека.  -
Что делать?
   -  Возвращаться!  -  вмешался  Седой.  -  Возвращаться  немедленно,  вы
слышите? Будем пытаться уничтожить их двигателями корабля. Вы слышите?  Не
подвергайте себя опасности, иначе, кроме Валерия...
   Он не договорил, а может быть,  Сандро  просто  перестал  его  слышать,
потому что те шестеро снова потребовали всего внимания. Пришлось  изменять
курс  и  броситься  в  сторону  от  лодки:  один  разбуянившийся  многоног
попробовал было  зайти  справа.  Сложное  сплетение  цепких  ног,  грозных
клешней, длинных,  покрытых  слизью  тел  оказалось  вдруг  совсем  рядом.
Холодным,  колючим  мерцанием  засветилось  целое   созвездие   -   дюжина
немигающих глаз. И вдруг странное оцепенение сковало человека.  По  рукам,
по ногам, по всему телу заметались холодные  мурашки,  закололо  в  концах
пальцев, рот раскрылся в судорожной зевоте...
   Лишь  это  и  спасло  Сандро:  неожиданно  хлынувшая  в  рот,  в  обход
дыхательной трубки, вода заставила океаниста  опомниться,  нажать  стартер
реактивной трубки и сразу же оставить холодные глаза далеко позади.
   Правда, ненадолго:  преследователи  увеличили  скорость,  и  расстояние
вновь начало сокращаться. Из купола  лодки  было  видно,  как  метался  из
стороны в сторону луч прожектора, как шесть снова засветившихся  пятен  то
тесно окружали источник яркого света, то снова,  растянувшись  в  цепочку,
пускались преслед