тесь, - очень симпатичные мизантропы. Симпатичными их делают страдания. Так уж мы устроены: в мучениках видим святых, суперменов духа. Или по-другому: гениальный дух проявляется только в муках...
     Наконец человеконенавистнику повезло. Он услышал треск поднимаемых зарослей, всплеск взбудораженных потоков и бросился навстречу звукам. Стена из обвислых листьев вздрагивала, не желая кого-то пропустить, с нее срывались дождевые ручьи... Джузеппе увидел двоих, пробирающихся через заросли с тяжелой поклажей на плечах. Наткнувшись на Джузеппе, они обалдело уставились на него. Потом, уронив в воду забренчавшие мешки, бросились бежать.
     Злой дух преследовал их.
     - Подождите! Ну, стойте! - стонал, умолял, угрожал. - Все равно никуда не уйдете.
     ...В верховьях реки что-то глухо заворочалось, охнуло, и весь даньчжинский мир содрогнулся. Дождевая вода выплеснулась из луж и водоемов, из глазниц каменного бога. Девяностолетний Главный Интендант запел подходящую молитву, и все испуганно подхватили: Святые мощи не увянут, Святые камни не станут песком, Потому что зло боится святости...
     Мир духкхи сжался от боли и страха под воздействием благостного пения мужчин. И вдруг выплюнул осколки зла - из джунглей вырвались двое с хриплыми воплями, не похожими на пение молитв:
     - Дух Черной Заразы! Гонится!
     Все продолжали петь и везти салазки с божественным покойником. Только Говинд, бывший впереди всех, оглянулся.
     - Впрягайтесь и вы!
     Правильно. Зло боится святости любого вида. И Чжанг торопливо схватил конец свободной лямки, волочившейсяв грязи. А Дундунг, бедненький, отвлекся - высунув бледный большой язык, ловил дождевые капли. Чжанг бросил в него грязью.
     - Не стой без дела, убогий!
     Ман Умпф поливал меня соком манго из шланга и, довольный, приговаривал:
     - Нравится? Вижу, что нравится. Поднимается настроение, жизненный тонус. Ведь ты буквально купаешься в тех витаминах и микроэлементах, в которых нуждается твой организм. Для алкоголика нет большего счастья, чем искупаться в ванне с шампанским. Или с виски.
     Не в силах увернуться от струи, бьющей в лицо, я отплевывался, кашлял, глотал литрами уже забродивший, пузырящийся сок. В пещере были солидные запасы провианта.
     - Видишь, Пхунг, как я стараюсь для тебя. А ты не ценишь. Забудем старое, Пхунг. Все будет хорошо. Это я тебе говорю. А мое слово, ты убедился, крепкое. Как сказал, так и будет.
     Сок медленно густел на моей коже, пощипывало глаза, и запах манго уже вызывал тошноту. Монстр уселся на решетку, вытирая ветошью руки.
     - Могу порадовать тебя, Пхунг. Мне позволили дать тебе кое-что из нашего учения. Разумеется, только то, что ты можешь понять.
     - Кто позволил? Кто вы такие?
     Начнем с того, что... - Монстр задумался, потом резко мотнул головой. - Нет, с того, что... короче говоря, на Земле появился разум и взял на себя ответственность за дальнейшие процессы на планете - биологические, исторические, геологические... Плохой из меня популяризатор, Пхунг, еще никому не приходилось вправлять мозги таким способом. - Он вздохнул. - Ну ладно. Ты должен понять самое простое. Наука нуждается в господине, сама по себе она - ничто. Все ее претензии лопнули. Знания не могут спасти человечество. Все эти культурные, социальные, технические революции и твои любимые эпохи просвещения не принесли и не принесут человеку счастья. И прежние религии и системы власти тоже выдохлись. Все вы стремились не избавить мир от зла, а убеждали в том, что надо полюбить зло, потому что от него нет спасения.
     - Смотря что считать злом... - пробормотал я.
     - Зло всеобще, эпифеноменально. Тебе трудно понять без подготовки, пойми вот что: только мы знаем, как можно привести человечество к процветанию, к истинному счастью, о котором, кстати, человечество все время мечтает. Путь не очень простой, ты поймешь. Нужен один командный пункт, откуда управляют настоящие, от бога, командиры. Все остальные должны быть солдатами.
     Я молчал, он пытливо всматривался в меня.
     - Это и есть в упрощенном изложении суть решения всех проблем. При условии, конечно, что командиры знают свое дело и обладают силой, внушающей страх. Ведь ты не будешь оспаривать, что страх - лучший из всепланетных законов, он известен всем, обладающим мозгами. Страх - основа единственно возможного счастливого общества во Вселенной. Такова природа людей. Неужели ты не понял, Пхунг? Когда мы шли сюда, я управлял вами с помощью страха.
     Я молчал.
     - Вот величайшие истины, которые не нравятся таким, как ты, из-за запаха крови. Жизнь всегда пахнет кровью. А когда перестает так пахнуть - значит, в ней что-то сломалось, непорядок, нарушение законов природы.
     - Которую вы уничтожаете, - прохрипел я. - Зачем?
     - Ты до сих пор ничего не понял или корчишь из себя кретина? Природа - потребляемый ресурс. Так было и будет. Сейчас большая часть энергии природы тратится впустую, на поддержание многообразия. Принеся в жертву многообразие видов, мы получим рациональное всепланетное хозяйство. Без революций и катаклизмов.
     - Земной рай? - пробормотал я.
     - Называется иначе, но суть та же, Пхунг. Ты это верно схватил. Кстати, инстинкт борьбы с многообразием заложен в основание разума. Природу начинают уничтожать еще с пеленок. Дети выдирают с корнем траву и ломают ветви - просто так, не для потребления. Вот указующий перст Невидимых Отцов, или, как раньше говорили, Провидения. Многообразие вредно! Многообразие - слепое расточительство ресурсов! Многообразие - мировое зло.
     - Почему именно... тех животных... и королевских горных надо уничтожить?
     - Это тебе пока не следует знать, Пхунг. Нужна определенная подготовка.
     Он говорил и говорил, начиняя меня мощью своих догматов. А я слушал его и представлял себе благообразных, неудержимо располневших старичков с трудноуловимыми следами воинской выправки. Кто-то когда-то их унасекомил... Впрочем, понятно кто. Невидимые Отцы - это, наверное, воинское звание, следует сразу за генералиссимусом. В той армии, где я бунтовал, чинами и орденами награждалось истинное рабство, и до высот военной иерархии добирались ископаемые подонки, как сейчас понимаю, с полным рабским комплексом. В других армиях дело обстоит не намного лучше, судя по тем рассказам заключенных, которые я услышал в "межармейском тюремном изоляторе".
     Так что во главе целеустремленных, вышколенных, вооруженных до зубов манов умпфов - унасекомленные армией люди с предельной выслугой лет? И вот теперь они могут создавать свой идеал - всепланетную казарму, и попробуй оказаться у них на пути...
     - Ман Умпф - это не имя? - прохрипел я.
     Монстр осекся. Я понял: не имя. Титул, должность, псевдоним диверсанта, воинское звание? И их непонятный язык, конечно, - военный код, составленный на шифровальных машинах при каком-то штабе. Код, ставший родным языком.
     - О чем ты еще хочешь спросить? - проговорил он настороженно.
     - Надо подумать... - прошептал я, чувствуя, что ему захотелось убить меня.
     - Я жду. Спрашивай.
     - Ты можешь... точно сформулировать вашу цель?
     - Я же сказал тебе - всеобщее счастье!
     - Это учение для всех. Но в каждой религии есть скрытое знание. Так что давай по существу. Главное.
     - Я тебе приоткрыл главное! Другого нет!
     - Или другое ты не знаешь. Тебе не позволяется знать. Можно проверить.
     - Как?
     - Ответь, почему ты убиваешь именно королевских горных тигров, а не бенгальских, допустим.
     - Их популяция локальна, малочисленна. Легче перебить.
     - Перебили. И что? Тигры других популяций остались же на земле! Но в перечне на экране... всегда одна строка с тигром, и она желтая, последняя стадия перед покраснением...
     - Хватит, Пхунг! Здесь тайный обряд... о котором я не могу тебе сказать. О нем может знать только член братства.
     Меня трясло от возбуждения, я перестал чувствовать боль.
     - Существует какая-то общность всего лучшего, Ман Умпф! Вы это поняли... выдавили из чьих-то гениальных мозгов... И превратили новое знание в мистический обряд... В религиях, мистике, суевериях всегда можно обнаружить элементы точных знаний...
     - Продолжай, Пхунг. Мне интересно.
     - Религии всегда и везде... сгребали под себя самое ценное, до чего могли дотянуться. И в то же время вырубали все, что стимулирует в людях качество мышления, самость.
     - С какой стати? Мы не против качества мышления.
     - Против! Каждая религия как выделенная сущность стремится к максимуму, к мировому господству, уничтожая самосознание народов... Оставляет жизнь только сломленным и рабам, и еще лукавым, ищущим в любой силе корысть для себя... И теперь твое братство, Ман Умпф, делает то же самое, только разбег у вас подлинней и оснастка посолидней... Гениальность - ваш враг, вы это поняли, это было легко понять, ибо самосознание - начало гениальности. И вы принялись искоренять гениальность на планете с помощью науки и черной магии. Вы задумали разрушить фундамент жизни - многообразие... Знал ты об этом, Ман Умпф? Или тебя не поставили в известность? Хочешь еще?
     - Хочу.
     Контраст - это жизнь; эволюция контрастирует бытие, создавая Качество, - таков постулат научной монст-рологии. Энтропия уничтожает контраст, превращает все в однородный хаос. Это мы называем смертью. Существуют только две вселенские тенденции, определяющие все и вся, - эволюция и энтропия, то есть жизнь и смерть. Не знать эти классические истины твои божественные командиры не могли. Значит, выбор - смерть - сделан осознанно. Всеобщая смерть, Ман Умпф, а не всеобщее счастье. Ради чего сделан такой выбор? Попробуй понять, ответить себе честно, если можешь. И тебе откроется лицо твоих командиров. И твое лицо, Ман Умпф, о котором ты, наверное, не подозревал. И характер твоего братства.
     - Ты к чему ведешь?
     - Сам, сам попробуй! Только тогда будет толк. Мне ты можешь не поверить...
     - Не будем играть в прятки, Пхунг. Говори. Я и так потратил много времени на тебя.
     - Хорошо, скажу... Счастье для человечества как целевая установка божественных командиров отпадает. Так? Тогда что может быть взамен? Немного. Жажда власти, жажда известности, жажда богатства. Ради какой-то из этих "жажд" - готовность низвести человечество до состояния однородной бессамости. Только над такой массой можно стать всемогущими богами. Выходит, психическая доминанта божественных - низменная цель.
     - Дальше! Я пока слушаю, Пхунг!
     - Теперь о принципе сгребания. Это вовсе не гениальное изобретение - питаться чужими достижениями. Это древний инстинкт доличности. Созидание как принцип выживания трехступенчато: заимствование, подражание, собственное творчество. В вашей доктрине преобладает заимствование. Собственное творчество на таком фоне всегда выглядит крамолой, потому что это уже чуждый заимствованию тип мышления. Заимствование в чистом виде - паразитизм. Он не терпит коррекции нравственным чувствам. Паразитизм на любой силе, на любом качестве. Заимствование - доминанта низкоорганизованного существа, не способного ни на что другое. Грабительские войны - это отсюда.
     - Все?
     Ты торопишься. Я бы мог еще сказать об одномыслии и сиюминутности мышления создателей доктрины Невидимых Отцов. Об отсутствии малейших следов нравственных импульсов. О безадресной враждебности ко всему, что есть на свете, этом глубинном инстинкте всех, не имеющих своего мнения. И все для того, чтобы ты сам сделал вывод об уровне сознания твоих командиров.
     - Ну? Какой уровень? Быстро!
     - Доличностный. Одномерное мышление. Неспособное на самость. Программированное первичными желаниями, физиологией. Раньше о таких людях говорили - презренные рабы, а теперь - унасекомленные, тип неинтеллектуального сознания... Можно даже представить, откуда начинались "инопланетяне".
     - Ты знаешь об "инопланетянах"? Прохвост! Ну, ну, и откуда начались?
     - В некой армейской среде, где идеально осуществлялся принцип бездумного повиновения, наверх выбились самые унасекомленные и, как водится, получили доступ к секретным арсеналам и к новейшей научной информации. Ведь на войну до сих пор работают лучшие интеллектуальные силы наций... Эти господа обрели свободу от любых обратных связей - и в силу своих высоких званий, заслуг, преклонности лет, или просто вышли в отставку, на генеральскую пенсию, лишившись сдерживающего влияния уставов и казарменного распорядка. Но их никто не научил жить среди людей, не одетых в военную форму. Они не сдавали экзаменов на право и умение жить в гуще разнообразия и многомерности, потому что таких экзаменов не существует. Великий опыт древних инициации исчез. В условиях многообразия царят трудности, недоступные пониманию этих господ. Поэтому такие люди до гробовой доски возбуждают вокруг себя трудности первого рода, первобытную борьбу за жизнь. Только в обстановке таких трудностей они ощущают душевный комфорт и желание долго жить.
     Ман Умпф молчал. Его чистое, без прыщей и морщин лицо было мрачно непроницаемым. Руки жили отдельной жизнью - сжимались в кулаки и разжимались.
     - Широко известный тип, - продолжал я. - Малейший успех - и они уже уверены в собственной исключительности, раздувают свои куцые доминанты до космических масштабов. Внешне тусклое, серое, безобидное существо, а в душе притаился монстр... Дай ему маленькую, пусть символическую власть - и он начинает проявляться.
     - Вывод, Пхунг!
     - Вывод... Эволюция создает гениев как высшее качество бытия, энтропия создает монстров как предельное некачество. На пути монстризма - самосознание народов и отдельного человека, суть гениальности. Гений вырастает только из множества. Вот почему твои командиры ведут войну против многообразия жизни. "Инопланетяне" - религия монстров, где все по правилам максимализма. Наказывать - так с предельной жестокостью. Власть - так всемирная. Повиноваться - так до безумия.
     - Важен результат! - Ман Умпф желчно рассмеялся. - А какими способами он достигается, интересует только слабонервных. Цель! У нас великая цель. Все, о чем ты говоришь в своих проповедях и что тебя так пугает, - лишь тактический маневр, военная хитрость. Мы используем великую силу энтропии для объединения человечества в одно целое. Ты понял? А потом поведем куда надо.
     - Вот и до тебя дошли, Ман Умпф. Ты не знаешь ни жалости, ни сомнений. Никакие доводы не действуют на тебя. Твой мозг интересует лишь то, что необходимо для достижения вбитой в тебя цели. Ты создан в казармах "Инопланетян" для выполнения любых команд. Поэтому ваши цели представляешь себе слабо, в общих чертах, в дозволенных стереотипах. Ты не должен разбираться в нюансах учения. Тебе привито ощущение великой цели, и этого достаточно. Ощущение величия цели - более сильная ипостась цели. Суть цели может быть самой идиотской, но ощущение - заряжает невероятной энергией таких, как ты. Еще хочешь?
     - Давай! - процедил он сквозь зубы.
     - Я заметил. Ты прекрасно обходишься без музыки. Ты, наверное, не видишь снов. Тебя не интересуют ни цветы, ни животные, кроме тигров. Тебе, по-видимому, недоступно ощущение жизненной силы, исходящей от всего живого. Любовь тебе, по-видимому, недоступна, и неизвестно, что ты делаешь с госпожой Чхэн. В тебе я не обнаружил и зачатков совести. Взамен всего этого ты наделен силой воли и компьютерной изворотливостью, умением использовать любые подручные средства для выполнения приказа. В тебе нечеловеческая поза превосходства над всем живым. Ты, по-видимому, - высшее достижение одномерности. Ты - искусственный человек, Ман Умпф.
     Твоими руками какое-то насекомое переделывает мир под свои желания.
     - Какой будет вывод?
     - Ты кончишься с достижением цели, которую поставили перед тобой. Ты живешь только на пути к цели.
     - Мне надоели твои проповеди! Ты обнаглел, Пхунг! Я больше не намерен тратить на тебя время.
     - Все верно, Ман Умпф. Ты должен с ненавистью и раздражением встретить правду о себе. Она - вопреки программе, заложенной в твой мозг. Но у тебя есть время выделить эту программу - пока не убит Желтый Раджа.
     Чхина шла по дну Ярамы и грезила наяву. Грезы - хороший способ отрешиться от страхов и трудностей. Ей виделось, что она идет по чистым тротуарам Чужого Времени в чудесных туфлях на высоких каблуках - и не падает! И еще ведет за руку очаровательного пухлого мальчугана. Это ее сын, и он родился в любви, при счастливом сочетании звезд и сразу совершенным восьмой ступени. Она оступилась, едва не упав, и подумала, что это Мантра обещает ей хорошее будущее, несмотря на плохие предчувствия.
     Неожиданно она услышала далекий рев тигра и замерла на месте. Вот и еще... Странный рев - будто Желтому зажимают пасть. И, забыв об усталости, побежала на звук. Она продиралась сквозь заросли, увитые лианами, проползала на животе в грязи под упавшими деревьями-великанами... и снова вышла на берег Ярамы. Река, наткнувшись на Красные Скалы, делала крутой изгиб. С высокого каменистого берега Чхина разглядела острым зрением бесформенную груду какой-то массы, в которой завяз и бился полосатый зверь. В этой же полупрозрачной глыбе неестественно согнутый, неподвижный силуэт. Человек! Женщина!
     Ман Умпф в черном дождевике, блестевшем под дождем, ходил вокруг этой странной ловушки и с деловым видом поправлял цепи. Потом сел в машину, похожую на джип Говинда, только без колес, и машина потащила ноздреватую глыбу, лязгая цепями и сдирая с поверхности земли траву, кусты и каменную мелочь.
     Чхина следила за ними, пока они не скрылись в узком ущелье среди бурых скал. Она побежала по их следам. У развешанных на бамбуках скелетах обезьян остановилась, внимательно осмотрелась. Трудно было понять, что тут такое; интуиция кричала об опасности.
     - Но они же прошли! - в сердцах воскликнула Чхина. Она принялась бросать камни в грязь пригоршнями в ту сторону, где должна быть опасность. Потом приволокла большую корягу и пошла по борозде, толкая корягу впереди себя. Резкая вспышка ослепила ее, она упала на спину. Куски коряги, подброшенные вверх непонятной силой, посыпались на нее. Не видя ничего, Чхина вскочила, побежала и тут же провалилась в болотце. Потом шептала заклинание против глазных недугов.
     - Как же я к Пхунгу... слепая? Да лучше не жить... Когда сквозь черноту в глазах начали проступать силуэты деревьев на фоне серого неба, она обрадовалась, засмеялась. Потом зрение восстановилось, правда, боль в глазах осталась. Но это можно было терпеть!
     Неожиданно боги послали ей в голову интересную мысль: есть же неприступные скалы с северной стороны! На них не должно быть таинственных заборов с мертвыми обезьянами! И пошла искать самую отвесную и гладкую, на которую не взобрался бы ни один турист-альпинист из Чужого Времени со всеми своими штучками.
     Скальная стена и на самом деле оказалась - не дай бог увидеть еще такую. Вырастала из болотных зарослей и уходила неизвестно насколько в густые, шевелящиеся облака, похожие на дым от плохого костра. Буро-красная поверхность камня тускло блестела под дождем. Многочисленные ручьи отвесно падали в болото и зелень. Упругое тисовое деревце бесконечно встряхивало ветвями, борясь с водопадом. Ему бы отойти в сторону...
     Я услышал упругие шаги. Решетка с ямы отлетела прочь - больше не нужна?! Заскрипел, сминаясь, влажный поролон.
     - Ну вот и все, Пхунг. Теперь сосредоточься. Направь все мысли на то, как тебе выжить в ситуации, где никто не выжил.
     Сквозь непринужденный голос Мана Умпфа пробились стоны зверя. Кровавая капля из фистулы в опавшем боку.
     - Каналья, - прошептал я. - Из него высасываешь жизненную силу... А из меня что? Какие знания? Скажи! Хотя я и сам уже понял.
     Жидкость из полости тела знаменитого тигра - это же предел мечтаний восточных владык, получивших от жизни все, кроме бессмертия. Желтый - экстракт долголетия! Ну а я - что-нибудь посолиднее. Им нужно, чтобы кто-нибудь выдержал третью инъекцию, а там и четвертую, и пятую - пока не появится достоверное знание о механизме бессмертия. Хотя