огла так сильно испугать троих  явно
неробких парней?!
   Первая пара ботинок остановилась подле ее лица.
   Боль из  района  простреленного  плеча  понемногу  начала  проникать,
просачиваться в сознание.
   Один из бойцов подошел к ней вплотную, присел на корточки, положив на
колени импульсный карабин "ИМ-200",  и  Лиза  услышала  его  хрипловатый
голос:
   - Сэр, похоже, пуля не пробила ее череп... Нет, думаю, она мертва.  -
Он не спешил прикоснуться к окровавленному телу, перевернуть его,  чтобы
убедитьcя в справедливости только что сказанных слов. - Что нам делать с
телом, сэр?
   В коммуникаторе послышалось невнятное бормотание.
   - Нет, капитан  Блейхард  остался  в  машине.  Свяжитесь  с  ним,  мы
подождем, - опять прозвучал над ухом тот же хрипловатый голос.
   Лиза лежала, не шелохнувшись.
   Боль расползалась  все  дальше,  плечо  начало  неметь,  и  это  было
скверно.
   Секунды казались тягучими, словно капли  пролитого  сиропа.  Сознание
Лизы будто раскололось на две половинки, - она отчетливо понимала, что в
эти роковые мгновения ее телом владеет кто-то  другой,  умеющий  терпеть
боль, обладающий навыками, которые ей, обыкновенной домашней хозяйке, не
могли пригрезиться в самом кошмарном, невероятном сне.
   Та  Лиза,  которая  ворковала  над  ухом  одуревшего  от  виртуальной
зависимости Сережи, стремительно уходила в прошлое, она погибала, а  что
приходило  взамен?  Пустота?  Холодный  отрешенный  вакуум  сознания,  в
котором едва приметными  вехами  плавали  скудные  обрывки  воспоминаний
другой женщины?..
   - Да, сэр, я понял!..
   Голос  резко  вышвырнул  ее  назад,  в   болезненную,   окровавленную
реальность, и Лиза почувствовала, как потянулась к ней рука...
   Минуту назад этот человек хладнокровно сжал сенсор гашетки, целя ей в
лоб, нимало не задумываясь над степенью ее вины... Лиза не знала, что за
дьявол владеет ее разумом, но холодная внутренняя отрешенность, страшная
уверенность в том, что  она  сможет  убить  его,  внезапно  резанула  по
нервам, заставив раньше времени  вздрогнуть  безвольное,  как  казалось,
тело...
   Сержант Говард достаточно повидал на своем веку, чтобы  его  руки  не
дрожали, переворачивая теплый еще труп.
   Красивая...  -  подумал  он,   равнодушно   скользнув   взглядом   по
забрызганному кровью лицу, и в этот миг что-то укололо  его  мгновенным,
парализующим предчувствием.
   Мертвое тело вздрогнуло, как живое.
   Ее глаза открылись. Они были огромными, бездонными, черными... В  них
жила пустота.
   - О черт!.. - Говард заученным движением уже отшвыривал прочь от себя
внезапно ожившее тело, но, видимо, потрясение оказалось слишком сильным,
даже для его нервов, - он сделал это недостаточно проворно,  и  женщина,
которая поднималась с земли, одним  плавным,  тягучим  движением  успела
дотянуться до расстегнутой кобуры на его поясе.
   Импульсная "гюрза" послушно вышла из захватов.
   Последнее, что запечатлело сознание Говарда, было ее лицо,  -  серое,
будто  пепел  от  сгоревшей  бумаги...  и  глаза,  в  которых  затаилась
нечеловеческая боль, такая сильная,  осязаемая,  словно  каждый  выстрел
отдавался в ее сознании, как собственная смерть.
   Лиза  начала  стрелять,  как   только   холодная   рифленая   рукоять
автоматического пистолета оказалась в ее вспотевшей ладони.
   Она  действовала  словно  в  полусне,  и  удивительно,  что  в  таком
состоянии разум продолжал контролировать движение рук.
   Первый  выстрел  опрокинул  ближайшего  спецназовца,  выбив  из  него
сознание прямым попаданием в грудь. Учитывая бронежилет,  он  получил  в
худшем случае кровавый синяк и треснутые ребра, но удар пули вышиб  весь
воздух из его легких.
   Он еще валился на коротко стриженный  газон,  рефлекторно  согнувшись
пополам, когда второй, еще не  сообразив,  что  случилось,  дико  взвыл,
ронял оружие, - пуля пробила ему ногу.
   Фактор внезапности, сколь ошеломляющ он  ни  был,  отработал  свое  и
завершился, вслед за болезненными вскриками и падением двух тел.
   Мама...  Мамочка...  -  это  был  ее  мысленный  вскрик,   порождение
подсознательного ужаса от того, что она делает...
   Третий боец застыл, замешкался ровно на  секунду,  и  этого  хватило,
чтобы их глаза встретились.
   Губы Лизы мелко дрожали. Она не закончила начатое движение и все  еще
полусидела на окропленной кровью траве, а он застыл метрах в  пятнадцати
от нее.
   Парню с импульсным карабином в руках уже перевалило  за  тридцать,  у
него наверняка была семья, дети, целая Вселенная по имени жизнь,  -  это
читалось в его выцветших от напряжения глазах, в том,  как  мелко,  едва
заметно подрагивал направленный на нее ствол электромагнитного оружия.
   Лиза была уверена - он не боится. Но и ее внутреннее  смятение  никак
не отражалось на твердости руки - "гюрза" лежала в ладонях как влитая, и
она почему-то твердо знала: они  выстрелят  одновременно  и  обязательно
убьют друг друга.
   Он напряженно следил за ней, она за ним, и  эта  пауза  затягивалась,
превращаясь в вечность.
   - Не надо... - тихо, едва слышно выдохнула она.
   Он еще больше побледнел, но  карабин  в  его  руках  по-прежнему  был
направлен в голову Лизе.
   Ее мутило от резкой, обильной потери крови, простреленное  плечо  уже
не ощущалось как часть тела, и неизвестно, что за сила помогала  ей  так
твердо держать оружие.
   Не сводя глаз с застывшего бойца, она медленно встала.
   - Это ошибка... Чудовищная  ошибка,  понимаешь?  -  Она  выпрямилась,
сделала шаг в сторону, удерживая пистолет на вытянутых руках и целя  ему
в лоб.
   На самом деле Лиза не понимала, что  мешает  ей  чуть  сильнее  сжать
сенсор гашетки? Она ведь уже догадалась наконец,  что  вся  ее  сущность
кем-то  извращена,  скомкана,  перекроена,  и  от  госпожи  Стриммер   -
законопослушной домашней хозяйки - в душе ничего не осталось.
   Я слишком хорошо  умею  убивать...  -  подумалось  ей,  и  эта  мысль
обожгла.
   - Ну, не останавливайся, давай, терять-то уже нечего...
   Это был страшный миг для ее изорванного в клочья сознания.
   Она владела жизнью другого человека полно, безраздельно, в  такой  же
мере, как собственной.
   Это ощущение бросало в холодный пот, оно пугало и манило одновременно
своей запредельной  остротой,  болью,  солоноватым  привкусом  крови  на
губах...
   Не отрекаются, любя...
   Эта мысль, пришедшая, как казалось, ни к месту, невпопад  -  о  какой
любви могла идти речь в эту секунду?! - тем не  менее  сработала,  и  ее
скрытый, подстрочный смысл лег в сознании как нечто твердое,  обдуманное
уже давно и принятое навсегда,..
   Нельзя отрекаться от самой себя... Нельзя  быть  сегодня  честным,  а
завтра лжецом... Нельзя предать то, во что когда-то верил. Нельзя  стать
зверем, а потом опять вернуться в человеческое обличье.
   - Не надо... - твердо повторила она, делая шаг по направлению к нему.
- Это будет бессмысленно... Что-то дрогнуло, сломалось  в  его  взгляде.
Ствол  импульсного  карабина  не  опустился,  но  Лиза  каким-то  шестым
чувством поняла: боец поверил  ее  прерывистому  шепоту.  Он  не  станет
стрелять, и она не выстрелит, потому  что  каждый  из  них  сделал  свой
выбор, заглянул в миг адского напряжения в свою опустошенную,  танцующую
на краю пропасти душу и понял: они одинаковые - он и  она.  У  них  одно
чувство справедливости, один, очень похожий взгляд на жизнь и  смерть...
на целесообразность последней и на ее удручающую окончательность.
   ...Сержант, сознание которого Лиза выключила первым  выстрелом,  вяло
застонал, зашевелился.
   Боец скосил глаза. Его командир был жив и сейчас мучительно  приходил
в себя после оглушительного удара в грудь, - он пытался вдохнуть, но  не
мог, и его рот беспомощно, некрасиво открывался.
   Боец перевел взгляд на Лизу и по ее  напряженной  мимике  понял:  еще
секунда - и тонкая струна натянутых нервов лопнет, и тогда с этой поляны
уже не уйдет никто, ни она, ни их наряд, столкнувшийся с непонятным,  но
равным по хладнокровию и силе противником.
   Видимо, его не устроила подобная ничья.
   - Иди... - негромко проронил он, кивнув в сторону обрамлявшего  сквер
кустарника. - Там машина... Иди же!.. - повысил он голос.
   Лиза не рискнула повернуться к нему  спиной.  Одной  рукой  подхватив
оброненный пакет, она, пятясь, прошла сквозь кусты и только тогда  резко
обернулась.
   Сознание уплывало. Казалось, что земля сейчас рванется ей  навстречу,
и она уже не в силах будет бороться с этим.
   За приспущенным стеклом полицейской машины,  небрежно  припаркованной
на тротуар, она увидела бледное,  перекошенное  лицо  офицера,  который,
судя по движениям, судорожно пытался достать личное табельное оружие, по
какой-то безалаберности засунутое в "бардачок".
   - Вылезай... - без злобы, не повысив голос, произнесла она, чувствуя,
что сейчас силы окончательно оставят ее.
   Офицер, бледный как полотно, послушно выкатился из машины.
   Лиза села за руль, включила зажигание и поняла, что реальность все же
ускользает от нее. Сознание стремилось провалиться в  черную,  бездонную
пропасть. Кровь щекочущими струйками уже стекала по  животу,  капала  на
пол, пачкая белоснежный салон полицейского "внедорожника".
   Страшась, что сейчас лишится чувств, она резко  дала  газ,  и  машину
юзом вынесло на проезжую часть.
   Выворачивая на оживленную улицу, которая шла параллельно скверу, Лиза
заметила, как  мягким  зеленоватым  светом  замерцал  дисплей  бортового
компьютера.
   Одной рукой удерживая руль, она  посмотрела  на  высветившуюся  карту
района и указала световым маркером единственную знакомую ей точку.
   Благо, это было недалеко.

Глава 4

   Александрийск. Клуб "Старое Железо". Шесть часов вечера...
   Лиза никогда не видела, как отдыхают киберпанки. Клуб уже работал, об
этом  можно  было  судить  по  двум  дюжим  вышибалам   у   гостеприимно
распахнутых дверей.
   Несколько минут Лиза наблюдала за их  действиями.  Фильтрация  ранних
посетителей,  которые  группами  или  поодиночке  тянулись   ко   входу,
производилась по совершенно непонятному принципу. Кого-то они пропускали
сразу, без разговоров, кого-то останавливали, двоих парней даже отозвали
в сторону для более детального досмотра.
   Лиза  остановила  машину  у  самого  края  парковочной  площадки.  Ее
лихорадило. Губы растрескались от внутреннего жара, хотя  она  временами
ощущала самый настоящий озноб,  который  прокатывался  по  телу  волнами
бесконтрольной дрожи.
   Очевидно, что большинство посетителей  вышибалы  знали  в  лицо.  Это
показалось  ей  скверным,  но  разве  оставался   у   нее   какой-нибудь
альтернативный вариант? Она знала, что сил осталось немного, и если  она
не попадет внутрь, то скорее всего просто потеряет  сознание  где-нибудь
поблизости и очнется уже в тюремной больнице...
   Превозмогая слабость и  боль,  она  с  трудом  выбралась  из  машины,
вытащив вслед за собой черный пластиковый пакет с начинкой от Сережиного
компьютера.
   Терять было уже абсолютно нечего, и она пошла напрямик, ко входу, над
которым ослепительным, режущим светом вспыхивали и  гасли  сочные  буквы
рекламной надписи:
   Вас приветствует клуб "Старое Железо"!
   Лиза старалась идти ровно, но едва ли cо стороны ее неуклюжая попытка
выглядела правдоподобно.  Потеря  крови  была  слишком  большой,  голова
кружилась, твердый асфальт под  ногами  никак  не  хотел  принимать  вид
плоскости, и она пошатывалась, как пьяная, от усилий, которые  требовала
ходьба...
   До заветных распахнутых дверей оставалось не более нескольких метров,
когда один из охранников пристально посмотрел  на  нее  и  поднял  руку,
преграждая путь.
   - Привет, подруга... -  произнес  он,  критически  оглядывая  Лизу  с
головы до ног. Заметил ли он дырку в блузке, под правым плечом, Лиза  не
могла судить,  полумрак  сгущавшихся  сумерек  и  сочные  красные  блики
мятущихся рекламных сполохов скрадывали ее  внешность,  но  она  все  же
постаралась выжать из себя хотя бы подобие улыбки.
   - Я к Сэму... - она демонстративно выставила напоказ сумку,  едва  не
закричав от боли в простреленном навылет плече.
   - Да? Ну-ка, давай посмотрим, что у нас там? - Верзила подмигнул  ей,
заглядывая в пакет.
   Он даже засунул руку внутрь, зачем-то вытащил  одну  из  компьютерных
схем, повертел ее и так и эдак, а потом вдруг спросил:
   - Ты что, искупалась в кетчупе, да? Или это новая боевая раскраска?
   Что-то видок у  тебя  не  для  вечеринки...  Блин,  вы  скоро  будете
приходить совсем голые, в одной краске... - поморщился он.
   Лиза больше не хотела улыбаться.
   Что-то надломилось у нее внутри,  еще  там,  на  поляне  в  маленьком
скверике, и сейчас ей вдруг жутко захотелось врезать этому умнику  между
ног, чтобы он согнулся, полежал и подумал...
   - Я была утром у Сэма. Он велел зайти к шести  часам,  -  совладав  с
внезапной вспышкой иррациональной ярости, как можно  спокойнее  ответила
она.
   - Ладно... Честно говоря, ты еще ничего. Тут, бывает, таких  заносит,
что только держись, - он хохотнул и пояснил:
   - Не то плакать от них, не то смеяться, не то бежать за угол...
   Очень остроумно... Фарамант хренов.... - Как мне найти Сэма?  -  Лиза
чувствовала, что Последние силы покидают ее, еще минуту она продержится,
а потом уже ей, вероятно, станет, все равно.
   Охранник смерил ее взглядом.
   - Ладно, проходи. - Он наконец  посторонился,  освобождая  проход.  -
Сэма найдешь в кабинете за основным залом, он ужинает. Но  смотри,  если
наврала, я тебя тогда отсюда подобру не выпущу, - предупредил он.
   Лизе были безразличны его угрозы. Она боком протиснулась к дверям  и,
перешагнув порог, едва не оглохла.
   Музыка, отголоски которой вырывались на улицу через двери,  на  самом
деле оказалась сущей какофонией. Она неистово  грохотала,  отражаясь  от
стен, потолка, обрушивалась со всех сторон,  смешивалась  с  блуждающими
лучами и вспышками лазерных .  спецэффектов.  Все  помещение  плавало  в
густом сигаретном дыму, лазеры резали  его  удушливые  пласты,  кромсали
сизое кружево,  чертили  на  нем,  как  на  экране,  какие-то  мгновенно
видоизменяющиеся символы, а среди этого содома извивалось в странном для
Лизы танце около пятидесяти человек, - по  крайней  мере  приблизительно
такое  количество  фигур   она   смогла   рассмотреть   сквозь   дым   в
стробоскопических вспышках светомузыкального сопровождения.
   - Извините!.. - напрягая последние силы, прокричала она в  самое  ухо
ближайшей девушки, с зелеными волосами и такими  же  зелеными  полосами,
которые змеились по практически обнаженному телу. Та  не  отреагировала,
продолжая изгибаться в страстном упоительном прежде всего для нее  самой
танце, и Лиза попыталась схватить ее за руку,  но  пальцы  прошли  через
пустоту,   воздух:   танцующая   оказалась   фантомом,   топографической
компьютерной моделью.
   Черт возьми, но парень с огромной серьгой в  ухе,  который  извивался
рядом с ней, чувственно прикасаясь к  фантомному  телу,  оказался  самым
натуральным, -  выделывая  очередное  движение  своего  танца,  которое,
несомненно, должно было привестиего как минимум к перелому позвоночника,
он сильно задел Лизу за простреленное плечо.
   Она  вскрикнула,  отшатнулась  и  этим  наконец  ненадолго  привлекла
внимание к себе.
   Парень остановился,  уставился  на  нее,  словно  это  она  была  тут
сумасшедшей.
   - Ты чего?! - сквозь адский грохот музыки проорал он.
   Лизе было больно кричать, но она все  же  нашла  в  себе  силы,  хотя
чувствовала, как кровь запузырилась на  губах.  Этот  кошмар,  казалось,
будет длиться вечно...
   - Заблудилась! Сэм! Как найти  Сэма?!  Парень  пожал  плечами,  потом
неопределенным жестом указал в глубины дымного сумрака.
   - Там! Иди прямо, не собьешься!
   В конце зала действительно находилось несколько дверей.  Подле  одной
уже знакомая по утреннему визиту дройд пыталась унять отчаянно  бившуюся
в  ее  металлопластиковых  руках  молодую  девчонку.  Та  что-то  орала,
бессильно молотя кулаками по голове и покатым  плечам  человекоподобного
робота.
   Сквозь застилающую сознание дымку Лиза разглядела символы уборных  на
двух крайних  дверях  и  потому,  пошатываясь,  будто  пьяная,  вошла  в
среднюю, расположенную между ними.
   Сумку из черного полиэтилена она уже не несла, а скорее  волочила  по
полу. Если бы не прокуренный полумрак танцевального  зала,  то  было  бы
заметно, что за Лизой остается частая дорожка кровавых пятен.
   За средней дверью обнаружился чистенький, хорошо освещенный коридор.
   Лиза, словно сомнамбула, пошла по нему. В голове звенело.  Хлопнувшая
за спиной дверь  оказалась  звукоизолированной,  она  мгновенно  отсекла
какофонию  звуков,  рвущихся   из   электронных   глоток   тысячеваттных
аудиосистем танцевального зала, и ее опять  окружила,  окутала  зловещая
тишина, как было недавно в ложной квартире ее матери на Спринг-Роуз.
   По обе стороны коридора тянулись две бесконечные вереницы дверей.
   Большинство из них были снабжены запирающими устройствами с прорезями
не то для магнитных  пропусков,  не  то  для  кредитных  карточек.  Лизе
казалось, что этот чистый, увязший в гробовой тишине коридор  тянется  в
бесконечность. Ни одного человека, никаких признаков охраны или обслуги,
вероятно, тут все было  предельно  автоматизировано,  и  контраст  между
темным, задымленным, оглушительным  танцевальным  залом  и  этим  местом
казался не просто разительным - он был ошеломляющим...
   Лиза прошла еще несколько метров и растерянно остановилась.
   Кровь продолжала капать с ее изодранной одежды,  собираясь  у  ног  в
маленькую лужицу.
   Впервые в жизни ей хотелось не заплакать, а взвыть от безысходности.

***

   В кабинете владельца "Старого Железа" Семена Крайнева заканчивался  в
этот момент деловой ужин.
   Вместе с ним за столом сидели еще пять человек; двое из них были  так
же молоды, как Крайнев, а трое других представляли собой так  называемое
"старшее" поколение бизнеса.
   - Мне нравятся твои  успехи,  Сэм,  -  произнес  один  из  "старших",
продолжая начатый задолго до этого разговор. Он лениво поковырял ножом в
своей опустевшей тарелке и поднял взгляд  на  хозяина  заведения.  -  Ты
занял удачную нишу, сынок. Честно говоря, когда ты начинал, я не  думал,
что этот вид развлечений окажется востребован в такой степени.  Дискотек
и баров вокруг - пруд пруди, а народ все по большей части валит к тебе.
   - Ничего удивительного, -  пожал  плечами  Сэм.  -  Я  знал  проблему
изнутри, поэтому нетрудно было прогнозировать. Гораздо сложнее оказалось
привлечь инвестиции, - не удержавшись, добавил он.
   Все  за  столом   понятливо   заулыбались.   Скалитесь,   суки...   -
неприязненно подумал Семен, глядя на окружающие его лица. - Год назад  и
знать меня не хотели...
   - Что  поделать...  -  картинно  развел  руками  тучный,  розовощекий
джентльмен, сидевший напротив Сэма. - Ты же знаешь наш  квартал  -  одни
многоквартирки. Сложно кому-то  доверять  под  честное  слово,  особенно
молодым. - Он лениво выщелкнул сигарету  из  дорогого  портсигара  и  со
знанием дела пояснил:
   - Молодежь пошла злая, сбиваются в. стаи, будто звери, и  все  рыщут,
рыщут по вечерам, ищут, кому бы проломить башку да вывернуть  карманы...
Трудно с ними...
   - философски добавил он, прикуривая.
   Сэму оставалось только кивнуть,  внешне  соглашаясь  с  постулатом  о
злой,  недоделанной  и  дурно  воспитанной  молодежи.  В  его   ситуации
приходилось играть по чужим правилам, но мысли-то никуда не денешь.  Они
живут сами по себе, вне зависимости от выражения лица... Пацаны на улице
действительно подрастали злые, но разве не этот  благообразный  дяденька
потчевал их родителей синтетической наркотой, по два кредита  за  грамм?
Дешевле, кажется, смерть еще не продавалась  ни  разу...  Да  и  молодой
клиентурой этот ублюдок не брезговал.
   Мысль Сэма внезапно п