е этажа.
   Собравшись с духом, она предприняла еще одну попытку.
   Дверь вылетела с внезапным,  оглушительным  треском,  расколовшись  в
районе замка  на  длинные  пластиковые  щепы,  одна  из  которых  больно
поранила ей руку своим острым краем. Не обращая внимания  на  боль,  уже
совершенно потеряв контроль над собой от страха и перевозбуждения,  Лиза
буквально ввалилась в квартиру.
   Одна-единственная  комната   была   абсолютно   пуста,   в   ней   не
присутствовало даже элементарной Меблировки.
   Стоило вдохнуть ее пыльную, затхлую атмосферу,  чтобы  понять:  здесь
уже давно никто не жил.
   Застыв посреди этой комнаты, Лиза растерянно огляделась.
   Мысли в голове путались, перескакивая с одного на другое.
   Господи, с кем же я тогда разговаривала все это время?
   Лизу внезапно охватила паника.  Что,  если  это  какая-то  специально
расставленная ловушка, и сейчас сюда придут?
   Она опять прислушалась,  но,  кроме  звуков  вновь  разгоревшегося  в
какой-то из квартир скандала, не было слышно ровным  счетом  ничего.  Не
успокоившись на  этом,  она  вернулась  в  маленькую  прихожую,  кое-как
притворила  расщепленную  пластиковую  дверь,   затем   нашарила   рукой
выключатель на стене.
   Яркий свет потолочных панелей залил собой пустую  комнату,  мгновенно
растворив сумрак.
   В помещении действительно не было ничего, кроме стандартного для всех
квартир терминала сетевого компьютера.
   Уже не зная, что думать, как действовать дальше,  вконец  измучившись
своими страхами, она вновь вытащила из сумочки телефон и в  который  раз
дрожащими пальцами набрала знакомый номер.
   На компьютерном терминале трепетно заморгал огонек вызова.
   Она буквально остолбенела.
   После первого сигнала индикатор погас,  но  зато  рядом  в  маленьком
окошке вдруг вспух зеленоватый график,  отражающий  работу  включившейся
аудиосистемы терминала.
   - Да? - раздался в трубке ровный, приветливый, до боли знакомый голос
матери, и синусоиды на терминале взметнулись, графически  отражая  тембр
ее голоса. - Лиза, это ты?
   Бессилие липкой, одуряющей волной вдруг накатилось на нее.
   Выключив телефон, Лиза подняла руки к  лицу,  чувствуя,  что  вот-вот
разрыдается, и только в этот момент заметила, что весь рукав  до  самого
локтя, пропитан кровью.
   Господи, еще и поранилась об эту чертову дверь... - подумала она.
   Бледный рассвет занимался над городом.
   Серая полоска, предвещавшая скорое утро,  уныло  прорисовывалась  над
иззубренной стеной темных небоскребов...
   ...В первый момент Лиза не сумела даже  испугаться  вида  собственной
крови, хотя  еще  вчера  зрелище  окровавленного,  распоротого  наискось
рукава блузки ввергло бы ее в шок.
   Вчера... Это  слово  вдруг  потеряло  всякий  смысл,  стало  горьким,
ненужным. Компьютерный терминал высился на фоне окна  темной  уступчатой
массой, зловеще подмигивая ей изумрудным индикатором резерва питания,  а
Лиза, машинально зажав рану, в немом оцепенении смотрела на него, словно
тот действительно был живым, и ледяной ужас все  ближе  подкрадывался  к
сердцу, грыз его, низводил разум до состояния полной прострации. Ей  все
сильнее хотелось закричать, дико, безудержно, в голос... кинуться прочь,
но ослабевшие ноги словно приросли к полу.
   Нет!.. - Эта мысль, отрицание, больше походила на истошный внутренний
крик. - У меня есть прошлое, есть детство, есть мама, Сережа, есть...
   Не было у нее ничего...
   Сергей умер. Ее детство лежало в памяти тусклой  чередой  полустертых
стоп-кадров, мать  на  поверку  обернулась  аудиосистемой  компьютерного
терминала...
   Не было ни прошлого, ни будущего, ни настоящего.
   Ей стоило огромных усилий  сбалансировать  в  этот  момент  на  грани
сумасшествия, унять отвратительную внутреннюю дрожь.
   Медленно, с опаской она приблизилась к терминалу сетевого компьютера,
коснулась испачканным в крови пальцем сенсора активации, и матово-черный
дисплей,  в  глубинах  которого  жило  ее  смутное  отражение,  внезапно
просветлел, но вместо привычных виртуальных атрибутов сервисной оболочки
операционной системы она увидела  лишь  фоновое  свечение  да  короткую,
неприятно моргающую строку текстового сообщения:
   "Извините, в  доступе  отказано.  Данный  терминал  заблокирован  для
внешних пользователей".
   Коротко и ясно.
   Она присела на пустой, пыльный подоконник, глядя  на  сереющую  внизу
панораму окраинных городских кварталов.
   Трудно описать ад, который воцарился сейчас в ее душе.
   Гробовая  тишина   пустой,   нежилой   квартиры   угнетающе   давила,
обволакивала Лизу будто  саван,  даже  отдаленные  звуки  скандала,  под
аккомпанемент которых она взламывала дверь, почему-то утихли.
   Мама...
   Ее губы и подбородок предательски дрогнули.
   Как много мы начинаем понимать, лишь окончательно потеряв... Значение
скольких вещей кажется обыденным,  само  собой  разумеющимся,  пока  они
вдруг не исчезнут из жизни, однажды и навсегда, Безвозвратно.
   Почему она  никогда  не  навещала  мать?  Кому  понадобилось  это  ее
душевное  равновесие,   лжеуспокоенность,   возникающая   от   неизменно
приветливого голоса в трубке? Кто все это время  играл  на  струнках  ее
души, внушая иллюзию полноценности? Что на самом деле стало с мамой? Где
она сейчас? Почему ее подменили этим компьютерным терминалом?
   Протез... Это должно  быть  протез...  Имплантированная  память...  -
отчаянно думала Лиза, цепляясь за спасительную  мысль.  -  Я,  наверное,
забыла что-то важное, значительное, быть может,  я  побывала  в  аварии,
автокатастрофе? - Она готова была думать о  чем  угодно,  принять  любые
допущения, лишь бы избавиться от  этой  страшной,  сдавливающей  сердце,
зловещей неопределенности.
   ...Пока она сидела на подоконнике, подавленная,  растерянная,  полная
дурных предчувствий, страхов  и  противоречий,  над  городом  уже  вовсю
разгорелся рассвет. Далеко у  линии  горизонта  облака  тронул  утренний
багрянец восходящего солнца, начинался новый  день,  и  вскоре  миллионы
людей должны были пробудиться, выйти на улицы, а среди них  и  лейтенант
Морган, который сегодня будет занят решением ее судьбы.
   Не буду я отвечать на его вопросы, пусть он сначала ответит на мои...
- с  непонятной  внутренней  озлобленностью  подумала  Лиза  о  Моргане,
покосившись при этом на терминал компьютера, который по-прежнему казался
мертвее мертвого.
   Ровный свет пустого монитора, никакого намека  на  обычную  сервисную
оболочку, ничего.
   Его операционная система была кем-то сознательно заблокирована, и все
же  он  начинал  работать,  оживал  в  том  случае,  если   был   набран
соответственный телефонный номер.
   Чтобы окончательно убедиться в этом,  Лиза  еще  раз  воспользовалась
своим мобильным коммуникатором.
   Ровный голос матери ответил ей, больно уколов сердце.
   Ладно... - Ее вдруг охватила долгожданная, холодная злость. -  Я  все
равно узнаю правду... какой бы горькой для меня она ни оказалась.

***

   В коридоре этажа навстречу Лизе шла пожилая, опрятно одетая женщина.
   - Извините... -  Лиза  остановилась.  Старушка,  которая  только  что
манила к себе тощего, облезлого кота, предлагая тому  скромное  угощение
на одноразовой пластиковой тарелочке, разогнулась, внимательно,  но  без
тени испуга посмотрев на Лизу.
   - Ну, чего тебе? Чай, заблудилась?
   Еевзгляднеказался             враждебным,скорее             наоборот,
снисходительно-сочувственным, и Лиза решилась задать мучивший ее вопрос:
   - Вы не подскажете... - Она запнулась,  а  потом  выпалила  сбивчивой
скороговоркой:
   -  Здесь  был  дом...  Двенадцатиэтажный  дом,  на   самой   окраине,
Спринг-Роуз, 125, серый такой, с беленькими вставками вокруг  окон?..  -
Все ее существо сжалось в похолодевший комок, - ожидая ответа.
   - Был, - поразмыслив, согласно кивнула старушка. - Лет  двадцать  уже
как снесли, построили  вот  эту  многоквартирку.  -  Она  хотела  что-то
добавить, но вдруг осеклась,  заметив,  как  смертельно  побледнела  эта
странная девушка.
   - Спасибо... - выдавила Лиза, не ощущая ггод ногами твердого пола.  -
Спасибо... Извините...
   Старушка так и простояла с тарелкой в руках,  глядя  ей  вслед,  пока
двигавшаяся,  словно  сомнамбула,  фигура  не  скрылась  на   лестничной
площадке этажа.
   - Ходят тут... - неодобрительно покачала головой женщина. -  Себя  не
помнят, как напьются... Барсик, иди сюда, мой хороший...
   ...Лиза действительно не помнила себя. Несколько лестничных  пролетов
она прошла будто в полусне. Слова старушки окончательно  вышибли  ее  из
реальности, смели в душе все,  на  что  минуту  назад  мог  хоть  как-то
опереться ее разум.
   Двадцать лет... Эта цифра не укладывалась в голове.
   Все началось с Сережи...  -  думала  она,  машинально  поднимаясь  по
загаженным лестницам. Мертвый муж, своего отношения к которому Лиза  уже
не  бралась  оценивать  однозначно,  вдруг  оказался   в   ее   сознании
единственной зацепкой за этот мир, последним, неоспоренным фактом.
   Но... разве спросишь что-то у мертвого?
   Лиза остановилась на очередной лестничной площадке, даже  не  заметив
того, как машинально вызвала лифт, и только когда его створки с шипением
открылись, она вздрогнула, очнулась.
   Войдя внутрь, она коснулась кнопки с символом "крыша".
   Кабина с ощутимым ускорением рванула вверх.

***

   Всю дорогу  домой,  сидя  в  автоматическом  флаере,  у  которого,  к
счастью, не было водителя, Лиза лелеяла в своей  душе  одну-единственную
мысль:
   Я была больна...
   Это был  не  бред,  не  сумасшествие,  за  этой  мыслью  существовала
реальная почва, и даже голос матери, записанный в  компьютере  пустующей
квартиры, находил свое объяснение  в  той  схеме,  на  которую,  как  на
последнюю надежду сохранить рассудок, уповало ее сознание.
   Современное общество гуманно. Оно  не  убивает  своих  граждан  и  не
бросает их в беде. Смертная казнь отменена на Кассии много веков  назад,
ни одного младенца с явными отклонениями от нормы не усыпили в  роддоме,
ни  один  калека  не  обойден  заботой  государства.  Существует   целая
программа реабилитации. Если она попала в катастрофу, осталась  калекой,
потеряла память, то нужно позвонить Моргану, все  рассказать,  пусть  он
справится об этом и потом расскажет ей.
   Несколько раз Лиза  порывалась  позвонить  лейтенанту  прямо  сейчас,
поведать о страшных  ночных  событиях,  о  том,  что  она  обнаружила  в
квартире матери, но ее удержало даже  не  благоразумие,  а  элементарное
незнание его распорядка дня. Было только начало шестого утра,  и  Дейвид
Морган, наверное, спал.
   Получив назад заметно обедневшую кредитную  карточку,  Лиза  покинула
флаер на крыше своего дома и в  половине  шестого  утра  отворила  двери
квартиры.
   ...Переступив порог, она почувствовала, как к ней  внезапно  вернулся
неосознанный  страх,  но  Лиза  толком  не  успела  ни  испугаться,   ни
осмотреться в густых сумерках коридора -  единственном  помещении,  где,
уходя, решилась выключить свет, - внезапно  в  ее  сумочке  приглушенной
трелью прозвучал тональный сигнал вызова.
   - Да?! - Ее пальцы вцепились в трубку мобильного телефона, будто  она
желала задушить ни в чем не повинный аппарат.
   - Госпожа Стриммер? - раздался в коммуникаторе голос Моргана,  вполне
спокойный и ничуть не заспанный.
   - Да, это я, лейтенант.
   -  Очень  хорошо.  Просто  великолепно.  Я  рад,  что  вы   правильно
истолковали все мои предписания.
   Лиза не нашлась, что ответить, лишь шумно дышала в трубку, не понимая
причин его раннего звонка.
   - Насколько я понимаю... - лейтенант  на  секунду  замолчал,  видимо,
глядя в этот момент на экран монитора, - вы всю ночь находились там  же,
где и сейчас, у своей матери, проживающей на Спринг-Роуз, 125,  квартира
816, верно?
   - Да, - машинально согласилась с ним Лиза, с трудом соображая, почему
он решил, что она там, на Спринг-Роуз, а не тут, на  пороге  собственной
квартиры?
   И вдруг ее осенило. Протянув руку, она включила  свет,  взглянула  на
раненое запястье и поняла, что распорола кожу об острую пластиковую щепу
как раз в том месте, куда Морган имплантировал  ей  передатчик.  Черт...
Его же просто вымыло из раны  вместе  с  кровью,  и  малюсенький  шарик,
валяется теперь где-то на полу пустой квартиры...
   Она похолодела. Как теперь объяснить Моргану, что все  это  произошло
не специально?
   Господи, одни неприятности... Как назло...
   Лиза открыла  было  рот,  чтобы  попытаться  прояснить  ситуацию,  но
лейтенант опередил ее.
   - Отлично, - повторил в трубке голос Моргана, который, к счастью,  не
мог сейчас увидеть ее лица. - Оставайтесь на  месте,  госпожа  Стриммер,
минут через десять за вами подъедет машина. И не  советую  дергаться,  я
уже отдал приказ об оцеплении квартала.
   Эти слова лейтенанта прозвучали словно гром среди ясного неба.
   Он что, решил меня арестовать?!  Лиза  стояла,  не  зная,  что  ей  и
думать.
   Несчастья вперемешку с дикими странностями обрушивались на  нее  одно
за другим, будто кто-то невидимый намеренно бил в цель.
   - Что значит "оцепление квартала"? - резко спросила она.
   - Это значит, что  у  вас  возникли  определенные  проблемы,  госпожа
Стриммер, - раздраженно ответил лейтенант. - На моем столе  лежит  ордер
на ваш арест, и будет лучше, если вы проявите благоразумие!
   Он отключился так же внезапно, как позвонил, оставив  Лизу  стоять  в
прихожей.
   Слова лейтенанта оглушили ее. Она ничего не понимала, лишь в сознании
девушки все еще стыл отголосок его фразы: "На моем столе лежит ордер  на
ваш арест..."
   Подбородок Лизы предательски  дрогнул.  За  что?  Почему?  По  какому
праву?.. - Ни один из заданных самой себе вопросов не имел иного ответа,
кроме   дрожащей,   растущей   внутри   обиды   и   ощущения   полнейшей
беспомощности.
   Лиза  посмотрела  на  трубку  коммуникатора,  зажатую  во  вспотевшей
ладони, и поняла, что кисть руки мелко, противно дрожит.
   Случайно или нет, но обстоятельства сыграли с ней дурную шутку... Она
уже поняла, что не стоит ждать от управления муниципальной  безопасности
какого-то  сочувствия  или  содействия,  скорее  наоборот.  Сейчас   они
обнаружат расколотую дверь пустой квартиры на Спринг-Роуз, найдут в луже
крови на полу случайно вымытый из пореза микропередатчик, и тогда ей уже
будет сложно доказывать свою невиновность и лояльное отношение к власти.
К тому же Морган должен был к этому моменту  знать,  кто  она  такая  на
самом  деле,  но  ни  в  его  тоне,  ни   в   жестких,   предупреждающих
формулировках не прозвучало ни грамма сочувствия или сострадания.
   Значит, ни о  каких  программах  посттравматической  реабилитации  не
могло быть и речи, иначе он бы общался с ней бережно, осторожно, не  как
с заведомой преступницей, а как с больным ребенком...
   Мысли были злыми, практичными, холодными, будто в этот момент за Лизу
думал кто-то другой.
   Боже, в чем меня можно обвинять? Разве что  хотят  повесить  Сережины
долги, страхуются, чтобы  не  сбежала?  -  Это  уже  явно  вопрошало  ее
собственное, не на шутку напуганное сознание.
   Подобное раздвоение личности изматывало ее.  Она  начинала  внутренне
ненавидеть себя.
   Господи, ну почему я не сказала ему все, как было на самом деле?
   "Единожды солгавшей, кто тебе поверит?" - цинично усмехнулся в  ответ
на эту мысль ее распоясавшийся внутренний голос.
   Лиза наконец переступила порог прихожей и без сил присела на  краешек
кресла в гостиной.
   Откровенно говоря, она устала бояться. Она хотела знать, куда  Сергей
потратил такую прорву денег, чем  был  вызван  его  уход  в  виртуальную
реальность и почему все это происходило на фоне странного помутнения  ее
собственного сознания, провала  в  памяти,  которую  теперь  приходилось
собирать по осколкам?!
   Естественно, что в камере, под  замком,  ей  будет  немыслимо  трудно
разобраться в происходящем. Лиза никак не могла отделаться от  ощущения,
что, начиная со вчерашнего вечера,  ее  кто-то  гонит,  преследует,  что
существует конкретный виновник ее несчастий, несущий ответственность  за
смерть Сережи и за голос  матери,  томящийся  в  программах  квартирного
терминала Сети.
   Единственной зацепкой, источником информации в окружающем ее бардаке,
был домашний компьютер Сергея.
   Как же я сразу не догадалась?! - Лизу прошиб озноб от этой мысли. - А
вдруг они уже выпотрошили его?
   Вскочив, она кинулась в кабинет Сергея.
   Компьютерный терминал стоял на месте, целый,  нетронутый.  Охваченная
нехорошим  предчувствием,  она  нагнулась  к  нему,  коснулась   сенсора
активации и... он ожил!
   Лизу  охватило  внезапное  возбуждение.  Она  лихорадочно  пролистала
каталоги, убеждаясь, что файлы пользователя - какие-то Сережины заметки,
черновики, наброски к статьям - все на месте.
   Схватив хозяйственную сумку, Лиза торопливо  нагнулась,  заглянула  в
простенок  за  терминалом,  желая  выдернуть   шнуры   соединения   и...
остолбенела.
   Кабели питания и оптико-волоконное соединение  -  все  находилось  на
своих местах,  но  шнуры  бессильно  расползлись  по  полу,  вынутые  из
соответствующих разъемов.
   Терминал был отключен, как от компьютерной, так и  от  энергетической
сети здания.
   Она разогнулась, посмотрела  на  контрольный  экран,  убеждаясь,  что
машина работает, более того, - она якобы соединена с Сетью!
   Секунды...  Драгоценные  секунды,  потраченные   на   замешательство,
утекали как вода в песок. Господи, сколько глупостей она  уже  наделала!
Что же теперь?
   Как быть дальше?!
   Она думала над этим, а руки  уже  срывали  пломбы,  наложенные  вчера
сотрудниками  МСБ,  отвинчивали  крепления  кожуха.  Тот  снялся  легко,
обнажая каркас со множеством вставленных в него схем.
   Рискуя получить удар током, Лиза лихорадочно принялась выдергивать их
из гнезд, складывая как попало в  объемистую  хозяйственную  сумку.  Она
ло-ботомировала терминал,  бесцеремонно  вырывая  его  компоненты,  пока
монитор не вспыхнул ровным полем пустого экрана.
   Действуя как в полусне, Лиза  схватила  сумку  и  опрометью  кинулась
назад, на крышу дома.
   Она еще не понимала, что за сатанинская сила проснулась у нее внутри,
но чей-то до боли знакомый рассудительный шепот настойчиво  подсказывал:
"Морган не знал о твоем появлении дома, значит,  крыша  чиста  в  смысле
наружного  наблюдения.  Пока  эти  лохи  из  МСБ  очухаются,   прокачают
Спринг-Роуз, ты будешь далеко, вне их досягаемости".
   Зачем ей быть далеко, почему нужно  скрываться  от  властей,  что  за
противостояние навязывает ей непонятная внутренняя воля, Лиза не  знала,
но с удивлением обнаружила, что это неповиновение не идет вразрез  с  ее
действительным нежеланием подчиняться холодным приказам Моргана.

Глава 3

   Клуб "Старое Железо", южная окраина Александрийска. Полдень...
   Лиза очень устала от своих ночных мытарств. Что бы там ни нашептывало
подсознание,  какие  бы  скверные  подозрения  относительно  собственной
сущности ни испытывала Лиза, но голод, жажду и  потребность  в  сне  она
ощущала абсолютно однозначно, болезненно, так же, как  любой  нормальный
человек.
   В этот бар с сомнительным названием Лизу занесло случайно:  опасаясь,
что ее  будут  искать,  она  в  своих  блужданиях  по  городу  постоянно
озиралась по сторонам и, завидев  броскую  расцветку  патрульной  машины
Муниципальной службы безопасности, тут же спешила укрыться  в  ближайшем
магазине или любом открытом заведении, оказывавшемся поблизости.
   А прятаться ей приходилось часто, чуть ли не на каждом  шагу.  Раньше
Лиза и подумать не могла, что в их городе так много полицейских.
   Пять минут назад она,  бесцельно  бредя  по  окраинной  улице  южного
сектора, издали увидела про-блесковые маячки очередной патрульной машины
и  поспешила  нырнуть  в  гостеприимно  распахнутую  дверь,  под  первую
попавшуюся вывеску.
   Оказа