его лишь одна его точка. И здесь на сцену выступаете вы, Поль.
     - Я?
     - Да. К своей великой досаде, доктор Морган обнаружил, что единственное
место,  которое  ему   требуется,   мягко   выражаясь,  занято.  Он   просит
посоветовать, как вытеснить оттуда вашего любимого друга Будди.
     - Кого? - в свою очередь, изумилась Максина.
     Сарат не замедлил с ответом:
     -  Его  преподобие Бодхидхарму Маханаяке  Тхеро, Верховного Жреца храма
Шри Канда, - речитативом произнес он, словно распевая литанию. - Так вот где
собака зарыта!
     На минуту  воцарилось молчание. Потом на  лице  Поля  Сарата, почетного
профессора археологии университета Тапробани, появилось выражение злорадного
восторга.
     -  Я всегда  хотел  знать, - мечтательно  проговорил  он,  - что именно
произойдет, когда неотразимая сила столкнется с непреодолимым препятствием.

 * Часть II. ХРАМ *

10. ЗВЕЗДОЛЕТ

     Сто лет люди ожидали подобного события и пережили немало ложных тревог.
Но когда оно наконец свершилось, человечество было застигнуто врасплох.
     Радиосигнал, шедший от  Альфы  Центавра,  был настолько мощным, что его
впервые   засекли   как  помеху   в   обычных   коммерческих  каналах.   Все
радиоастрономы  мира,  которые десятилетиями  обшаривали  космос  в  поисках
следов внеземных  цивилизаций, не знали, куда деваться от  стыда,  тем более
что давно списали со счета тройную систему Альфы и Проксимы Центавра.
     Немедленно в работу включились  все радиотелескопы южного полушария,  и
через  несколько часов мир  узнал еще более  ошеломляющую  новость: источник
сигнала находился . вовсе не в  системе Альфы Центавра, а в точке, отстоящей
от нее на полградуса. И он перемещался.
     Все  стало  на свои места.  Мощность сигнала никого больше не удивляла,
поскольку его источник уже вошел в пределы солнечной системы и приближался к
Солнцу со скоростью  шестьсот километров в секунду.  Произошло то,  чего так
ждали - и так боялись - люди: появились инопланетяне...
     Однако  целый месяц гость  из космоса бездействовал: он проносился мимо
внешних планет,  не отвечая  на  сигналы  Земли, не  пытаясь  изменить  свою
траекторию,  подобную  орбите  кометы,  и излучая в эфир  одну и ту же серию
импульсов, означавшую: "Я здесь!"  Его путь от Альфы Центавра - при условии,
что  он летел  с неизменной скоростью, - должен  был занять две  тысячи лет.
Одних это  обстоятельство  несколько  успокоило,  так  как  доказывало,  что
пришелец - космический зонд-робот,  а других, напротив,  разочаровало, лишив
спектакль кульминации - появления живых инопланетян.
     На свет были извлечены и  со всей серьезностью  проштудированы  забытые
сюжеты  научной фантастики, начиная  от пришествия на Землю благожелательных
богов до  вторжения кровопийц-вампиров. Лондонская  компания  "Ллойд" сильно
обогатилась, так как люди стремились застраховать свою жизнь на случай самых
непредвиденных поворотов судьбы.
     Затем, как только  инопланетянин прошел орбиту Юпитера,  земные приборы
принесли о нем первые вести. Панику,  к счастью недолгую, вызвало сообщение,
что   поперечник   объекта  составляет   пятьсот   километров.   Вдруг   это
действительно летающая колония с вражеским десантом на борту?..
     Однако вскоре  выяснилось, что  диаметр твердого корпуса инопланетянина
равен   всего  нескольким  метрам.  Пятисоткилометровый  ореол  вокруг  него
оказался явлением  знакомым  -  это  была  ажурная  параболическая  антенна,
подобная  орбитальным  радиотелескопам  земных  астрономов.  С  ее  помощью,
очевидно,  пришелец посылал на свою  далекую родину сообщения об  открытиях,
которые делал, обшаривая солнечную систему и подслушивая радиопередачи.
     Вскоре  мир потрясла  еще одна сенсация  - антенна величиной с астероид
была нацелена не на Альфу Центавра, а совсем на другую часть неба. Вероятно,
ближайшая к  нам звезда была просто последней промежуточной  станцией, а  не
местом старта пришельца.
     Установить  его  происхождение  помог  случай:  один  из автоматических
аппаратов  для исследования  солнечной активности  внезапно замолк и  только
через минуту вновь  обрел голос. Анализ записей показал, что приборы были на
мгновение   парализованы  интенсивной   радиацией.   Аппарат   пересек   луч
космического гостя, и это позволило определить, куда нацелена передача.
     В том направлении на расстоянии  пятидесяти двух световых лет находился
очень  слабый  -  и очевидно  очень  древний  - красный карлик,  одно из тех
скромных маленьких солнц, которые будут спокойно светить через миллиарды лет
после угасания  великолепных  звезд-гигантов.  Все радиотелескопы  мира,  не
занятые  наблюдением  за  пришельцем  из   космоса,  были  наведены  на  его
предполагаемую родину.
     Сигнал  был -  ясный  сигнал в сантиметровом  диапазоне. Те,  кто много
тысяч  лет назад  создал зонд, все  еще поддерживали  с ним связь.  Впрочем,
послания, которые он принимал теперь, шли к нему всего-навсего полвека.
     Войдя  внутрь   орбиты  Марса,   пришелец  дал  понять,   что  знает  о
человечестве.  Он выбрал самый  драматический  и самый  верный способ - стал
передавать 3075-строчечные  телефильмы, сопровождая их текстами  на  хорошем
земном языке. Так началась первая в истории человечества  космическая беседа
- и с  запаздыванием  не в десятки лет, как  - предполагали раньше, а  всего
лишь в несколько минут.

11. ТЕНЬ НА РАССВЕТЕ

     Морган  вышел  из  ранапурского  отеля  в  четыре часа.  Стояла  ясная,
безлунная ночь. Он не был в восторге от  времени, назначенного для  поездки,
однако доктор Сарат пообещал, что все неудобства окупятся.
     - Вы так и  не поймете, что такое Шри Канда,  если не увидите рассвет с
вершины, - сказал  он.  - Кроме того,  Будди,  то есть Маханаяке  Тхеро,  не
принимает  посетителей в  другое время.  Он  считает, что это лучший  способ
отвадить любопытных туристов.
     Как  назло, шофер-тапробанец оказался  ужасно  болтливым, он без умолку
что-то  рассказывал  и что-то  спрашивал - ему, видно,  хотелось узнать  как
можно больше о  пассажире.  Правда,  делал он это  с  таким добродушием, что
сердиться на него было трудно.
     Все же Морган предпочел бы, чтобы шофер молчал и уделял больше внимания
поворотам,  темнота  была почти  полной. Может, впрочем, и  к  лучшему,  что
нельзя  видеть  все  пропасти и  утесы, которые они  миновали,  пока  машина
взбиралась в горы...
     - Вот она!  -  сказал  шофер с гордостью,  когда они обогнули очередной
холм.
     Шри  Канда  все  еще  была погружена  в темноту,  ничто  не  предвещало
рассвета.  Присутствие горы  выдавала лишь узенькая полоска  света, зигзагом
поднимающаяся к  звездам  и будто чудом висящая в небе. Морган знал, что это
просто  фонари,  поставленные  двести  лет назад  для того, чтобы  облегчить
пилигримам подъем по самой  длинной лестнице  в мире,  но эта полоска света,
противоречащая логике  и  гравитации,  казалась  ему  сейчас воплощением его
собственной заветной мечты. За много веков  до  его  рождения  вдохновленные
неведомыми ему философами люди  начали труд,  который он надеялся завершить.
Это они возвели первые ступени на пути к звездам...
     Моргана  уже  не   клонило  в  сон.  Приближающаяся  светящаяся  полоса
распалась, став  нитью мерцающих  бус. Черный треугольник горы угадывался на
фоне неба.  В  ее  безмолвии таилось что-то зловещее.  Она  казалась жилищем
богов, которые, прознав о цели Моргана, собирают все силы против него.
     Эти  мрачные  мысли остались позади,  когда  машина  прибыла на станцию
канатной дороги. Хотя было только пять часов утра, в маленьком зале ожидания
толпилось не менее ста человек.  Морган заказал две чашки спасительного кофе
- для себя и своего словоохотливого шофера, который,  к счастью,  не проявил
желания штурмовать вершину.
     - Я  был  там раз  двадцать, - заявил он с подчеркнутым равнодушием.  -
Лучше посплю в машине, пока вы не спуститесь.
     Морган купил билет. По его расчетам, он попадал в  третью или четвертую
очередь. Холодно было  уже здесь,  на высоте двух километров.  На вершине, в
трех километрах выше, будет еще холоднее.
     Плетясь в шеренге молчаливых и сонных людей, он с удивлением обнаружил,
что только у него нет фотоаппарата. "А где же праведные паломники? - подумал
он. -  Впрочем,  их  здесь  и  не должно быть.  Нет легких  путей  на  небо.
Совершенство достигается только собственными усилиями, а не с помощью машин.
Но бывают обстоятельства, когда без машины не обойтись".
     Наконец  все расселись и  вагончик под скрип канатов  тронулся. И снова
Моргана охватило  странное чувство, будто  он идет  по  чужим стопам.  Лифт,
который он задумал, будет поднимать в десять тысяч раз больше груза, чем эта
система,  созданная, вероятно,  еще  в  XX  веке.  Но  принцип  их  действия
одинаков.
     Вагончик,  покачиваясь, двигался в  темноте, но  иногда  в  поле зрения
попадала  лестница,  освещенная  фонарями.  На  ней  никого не  было,  будто
многомиллионный поток паломников, на протяжении трех тысяч лет поднимавшихся
к  вершине, разом  иссяк. Но  так  только  казалось:  те, кто пешком  шел на
свидание с зарей, были сейчас далеко впереди.
     На  высоте  четырех  километров пассажиры,  оставив  вагон,  перешли на
другую станцию канатной дороги. Морган надел термоплащ, плотно  запахнувшись
в  металлизированную  ткань.  Под ногами  похрустывал  иней,  в  разреженном
воздухе   трудно  было  дышать.  Морган   не  удивился,  увидев  на  станции
кислородные баллоны, тут же на видном месте висела инструкция.
     Вместе с последним подъемом появились первые признаки грядущего дня. На
востоке еще  горели звезды  -  ярче  всех Венера,  -  когда  высоко  в  небе
вспыхнули   зажженные   зарей  тонкие  прозрачные  облака.  Но  до  рассвета
оставалось еще полчаса.
     Один из пассажиров указал на гигантскую лестницу,  петлявшую  внизу  по
склонам, которые  становились  все  круче. Теперь  она  не  была  безлюдной.
Медленно,  как  во сне,  десятки  мужчин и  женщин с трудом  поднимались  по
бесчисленным  ступеням.  Сколько  они  в  пути? Всю ночь,  а многие  больше.
Старики, неспособные  за один день  преодолеть подъем. Морган не подозревал,
что на свете еще столько верующих.
     Мгновенье спустя он увидел первого монаха - высокий человек в оранжевой
тоге шагал с размеренностью метронома, глядя вперед и не обращая внимания на
вагон, плывущий над его  выбритой  головой.  Стихии,  казалось,  тоже его не
беспокоили: обнаженная по плечо правая рука была открыта леденящему ветру.
     Вагон остановился у станции, выгрузил замерзших пассажиров и отправился
в   обратный  путь.  Морган  присоединился  к  толпе  из   200-300  человек,
собравшихся в маленьком амфитеатре, вырубленном в  западном склоне горы. Все
напряженно  всматривались в  темноту, хотя пока ничего не было  видно - лишь
узкая полоска огней, зигзагами спускающаяся в бездну.  Запоздалые путники  с
отчаянными  усилиями одолевали последний участок  лестницы - вера  побеждала
усталость.
     Морган посмотрел на часы: осталось десять минут. Никогда до этого он не
встречался с таким множеством молчаливых  людей. Туристов с фотоаппаратами и
паломников объединяла сейчас одна надежда.
     С вершины горы, из храма, все еще невидимого  в темноте, донесся нежный
перезвон колокольчиков, и в ту  же минуту на громадной лестнице  погасли все
фонари. Стоя спиной  к невидимому рассвету, люди увидели, как слабый отблеск
дня осветил облака, лежащие далеко внизу.  Однако  огромный массив горы  все
еще задерживал зарю.
     По мере того как солнце обходило с флангов последний оплот ночи, склоны
Шри Канды  с каждой  секундой  выделялись все отчетливей  и ярче.  По толпе,
застывшей в терпеливом ожидании, пронесся благоговейный шепот.
     На мгновенье все  как бы  замерло в  неподвижности,  а затем совершенно
неожиданно  чуть ли  не  на половину  Тапробани  лег  идеально  симметричный
треугольник  с четкими краями. Гора не забыла  своих  поклонников  - в  море
облаков  лежала знаменитая  тень  Шри Канды, символ, который каждый паломник
волен толковать по своему разумению...
     Совершенство  прямых линий создавало иллюзию  твердого тела - казалось,
это поверженная пирамида, а не фантом из света и тени. Вокруг нее разливался
свет,  первые прямые лучи  солнца вырывались из-за  склонов горы, а тень  по
контрасту  становилась все  более  темной и плотной. Но сквозь тонкую завесу
облаков, источник ее недолгой жизни,  Морган смутно различал озера, холмы  и
леса пробуждающейся земли.
     Над горою вставало солнце, и вершина туманного треугольника  с огромной
скоростью  приближалась к Моргану, но он  не  ощущал  движения. Время как бы
остановилось, впервые в жизни он не думал об уходящих минутах. Тень вечности
легла на его душу, как тень горы на рассветные облака.
     Тень быстро  таяла, и  тьма  растворялась  в неба, как  краска в  воде.
Призрачный  мерцающий  пейзаж  внизу  обретал  материальность.  Примерно  на
полпути  к горизонту вспыхнул свет -  солнечный  луч отразился  от восточных
окон какого-то строения, а  гораздо  дальше, если  не обманывал глаз, синела
полоска моря.  Новый  день  пришел на Тапробани. Люди  медленно расходились.
Одни вернулись  на станцию, а другие, энтузиасты,  направились  к лестнице в
обычном  заблуждении,  что  спускаться  легче, чем  подниматься. Большинство
будет  благодарить судьбу,  добравшись до  нижней  станции. Только  немногие
способны одолеть весь спуск.
     Лишь  Морган, провожаемый  любопытными  взглядами,  двинулся  вверх  по
ступеням,   ведущим   к  монастырю  на  вершине   горы.   Дойдя  до   гладко
оштукатуренной наружной стены, уже озаренной первыми прямыми лучами  солнца,
он с облегчением прислонился к тяжелой деревянной двери.
     За ним, должно  быть, следили. Не успел он отыскать  кнопку звонка  или
как-нибудь иначе дать знать о  своем  приходе,  дверь бесшумно отворилась, и
монах в желтом одеянии приветствовал его, сложив ладони.
     - Аю бован, доктор Морган. Маханаяке Тхеро будет рад вас видеть.

12. ОБУЧЕНИЕ ЗВЕЗДОЛЕТА
            (Отрывок  из "Конкорданции Звездолета". Издание
            первое, 2071 г.)

     Мы теперь хорошо  знаем,  что межзвездный космический  зонд,  именуемый
обычно  Звездолетом,   совершенно  автономен  и   работает   по  программам,
заложенным  в него  шестьдесят  тысяч  лет назад.  Путешествуя  от  солнца к
солнцу,  он  с   помощью  пятисоткилометровой  антенны   передает  собранную
информацию  на  свою родину  и время  от времени  получает  оттуда  новейшие
данные.
     Однако,   проходя  через  какую-либо   планетную   систему,   Звездолет
использует солнечную энергию  и во много  раз  увеличивает скорость передачи
информации. Кроме того, он "подзаряжает  аккумуляторы", хотя аналогия  здесь
очень  условна.  А  поскольку он,  как  наши первые  "Пионеры" и "Вояджеры",
использует гравитационные поля небесных тел,  чтобы обеспечить себе движение
от звезды к звезде, он будет действовать бесконечно долго, пока какое-нибудь
механическое  повреждение не  положит конец его  полету. Альфа Центавра была
его одиннадцатым  промежуточным пунктом назначения. Облетев, подобно комете,
наше Солнце,  он взял курс на Тау  Кита,  звезду, находящуюся на  расстоянии
двенадцати световых лет. И если там есть разумная жизнь, он вступит  в новую
беседу вскоре после 8100 года нашей эры...
     ...Ибо  Звездолет   одновременно  выполняет   две  функции  -  посла  и
исследователя. Обнаружив в конце своего очередного тысячелетнего путешествия
технологическую  цивилизацию,  он  завязывает с  ней дружеские  отношения. и
начинает  обмен  информацией  -  единственно   возможную  форму  межзвездной
торговли. И, прежде чем снова отправиться в свой бесконечный путь. Звездолет
оставляет координаты своего родного мира, который уже ждет прямого вызова от
нового абонента галактической "телефонной сети".
     Мы, жители Земли, гордимся тем, что  опознали его  материнское солнце и
даже передали  туда  сигналы еще  до того, как он открыл  нам  свои звездные
карты. Теперь мы должны  лишь сто четыре года  ждать  ответа. Нам невероятно
повезло - мы обрели таких близких соседей.
     Из первых же сообщений  стало ясно, что Звездолет знает несколько тысяч
основных  земных  слов.  Он вывел их смысл,  проанализировав телевизионные и
радиопередачи. Сведения,  которые он  собирал по  мере  приближения  к нашей
планете,   являли   собой  совершенно  нехарактерную   выборку   из  спектра
человеческой культуры. Среди них почти не было последних данных естественных
наук,  еще  меньше  современной  математики  -  лишь  случайные  выжимки  из
произведений литературы, музыки и изобразительных искусств.
     Как  у  всех  гениев-самоучек, у  Звездолета были  огромные  пробелы  в
образовании.  И,  следуя принципу, гласящему, что лучше дать слишком  много,
чем  слишком  мало.  Звездолету, как только был налажен контакт,  немедленно
"подарили"  несколько  энциклопедических  словарей,   в  том  числе  Большую
Всемирную Энциклопедию. Их передача заняла около часа. После этого Звездолет
замолк на четыре часа  - это была самая долгая  пауза в его передачах. Когда
он вновь вышел на связь, словарь  его стал  неизмеримо  богаче и в девяноста
девяти случаях  из  ста  он легко выдерживал тест Тьюринга.  По  сообщениям,
полученным  от  Звездолета,  невозможно  заподозрить, что  это машина,  а не
высокообразованный человек.
     Случались и промахи:  например, неправильное употребление слов, имеющих
двойной  смысл,  и  отсутствие  эмоциональной   окраски  диалога,  Но  этого
следовало  ожидать.  В  отличие от  самых  совершенных  земных  компьютеров,
которые  в  случае  необходимости  воспроизводят  эмоции  своих  создателей,
чувства  и  желания  Звездолета  отражают,   очевидно,   чувства  и  желания
представителей  совершенно чуждого  нам  биологического  вида  и  поэтому  в
большинстве своем непонятны людям.
     И наоборот.  Звездолет  прекрасно и  безошибочно  понимал, что "квадрат
гипотенузы  равен  сумме квадратов катетов", но вряд ли мог  догадаться, что
имел в виду Китс, когда писал:

     Таинственные окна растворяла
     В забытый мир над кружевом
     валов...

     Еще менее доступными для него оказались строки Шекспира:

     Сравню ли с летним днем твои
     черты?
     Нет, ты милей, умеренней и
     краше...

     Желая помочь  Звездолету восполнить  пробелы в образовании, его пичкали
многочасовыми  музыкальными передачами, без конца показывали  пьесы, а также
сцены  из  жизни людей  и животных. Здесь  не  обошлось  без  цензуры.  Хотя
склонность человечества к насилию и войнам  стала ему известна (к сожалению,
было слишком поздно требовать назад Всемирную Энциклопедию), транслировались
только тщательно подобранные передачи.  И на время, пока  Звездолет не вышел
далеко   за  пределы   слышимости,  обычные  радио-  и  видеопередачи  почти
прекратились.
     Еще  много  столетий  философы будут вести  нескончаемые  споры о  том,
насколько  глубоко проник Звездолет в  людские дела и заботы. В одном только
пункте  нет  расхождений.  Сто  дней  его  пребывания  в  солнечной  системе
бесповоротно изменили представления человека о вселенной, ее происхождении и
своем месте в ней.
     После ухода Звездолета земная цивилизация уже никогда не будет прежней.

13. БОДХИДХАРМА

     Когда  за Морганом  с  тихим щелчком закрылась массивная резная дверь с
затейливым орнаментом из лотосов, у него возникло ощущение, будто он попал в
другой мир.  Он  отнюдь  не  впервые ступал  по  земле, освященной  великими
религиями. Он видел Нотр-Дам,  Святую  Софию, Стоунхендж, Парфенон,  Корнак,
собор Святого Павла и еще десяток прославленных храмов и мечетей.  Но всегда
воспринимал  их  как  застывшие  реликвии  прошлого - замечательные  образцы
искусства  или  техники,  ничем  не  связанные  с  современн