лько это срочно: он понял бы важность
дела.  Но  дополнительные материалы  я  нашпиговал ключевыми  словами,  от
которых он  будет  подсознательно сторониться -  фальшивыми эмоциональными
оценками  его  личности.  Шеф  начнет  с  изучения материалов,  касающихся
уравнения.
     - Он обратит внимание на роль Риджли?
     - Я  свалил все  на  солдафонов,  сказал,  что Риджли просто старался
выполнить свой  долг  -  вручить  сообщение в  собственные руки  Директора
Департамента Психометрии.  Понятия не имею, проглотил он это или нет, но я
подсунул ему  еще  кое-что -  несколько намеков,  которые он  теперь будет
переваривать.  Так,  на всякий случай,  если он вдруг начнет задумываться,
почему я  хотел его  изолировать и  взять на  себя роль фильтра.  Скоро он
придет к  выводу,  что противник покушается на  его жизнь.  Просто попытка
покушения.  Скорее всего,  яд. Пусть сам дойдет до этого. Личная опасность
подобного рода нисколько не взволнует его.
     - Ага...  Ну,  а  у  меня  ничего нового.  Билли Ван  Несс совершенно
пассивен.  Как обычно,  его кормят внутривенно.  Кроме того, я поговорил с
доктором Пастором;  он звонил из Скалистых Гор.  Утверждает,  что к вечеру
решит уравнение.
     - Превосходно. Как он выглядит?
     - Не очень хорошо. Я сообщил медицинской службе штата Вайоминг, чтобы
были  наготове,  хотя  пока тревожных признаков не  заметно.  Пожалуй,  он
говорил слишком быстро,  но психопатических отклонений не было. По нему не
скажешь, что его волнует ответственность.
     - Неплохо,  -  сказал Пелл.  - А теперь идем. Шеф хочет повидаться со
мной по поводу уравнения.
     - Уже?
     - Он человек сообразительный.
     Камерон сидел за столом и смотрел, как идет дождь. Он подозревал, что
если бы мог выйти в дверь, дождь, возможно, и прекратился бы, но ничего не
получалось.  Он уже пробовал.  Блуждание по глубокой, пусть даже невидимой
воде было занятием не из приятных.
     Стены сквозь струи секущего дождя,  казались серыми и  таинственными.
Он  чувствовал слабые удары капель,  падающих на  его  голову,  на  лицо и
ладони,  и  прилагал огромные усилия,  чтобы не  двигаться.  Внутри же  он
буквально корчился.
     - В голове у каждого человека есть некий указатель,  -  думал он, - и
на  моем  стрелка опасно  подошла к  красной черте.  Долго  мне  этого  не
выдержать. Что же задержало Пелла?
     Дождь прекратился, когда открылась дверь. Камерон взглянул на тыльные
стороны своих ладоней - они были совершенно сухими. Точно так же, как стол
и ковер.
     Болезненная пульсация раздирала голову Камерона.
     Собственно,  он даже жалел,  что Пелл и Дю Броз пришли. Это означало,
что  придется что-то  делать.  Пока  он  оставался совершенно неподвижен и
старался ни о  чем не думать,  поймать его было нелегко.  Дождь пусть себе
идет, но пока он воздерживается от каких-либо поступков, предметы не будут
выскальзывать из его пальцев или превращаться в мыльные пузыри.
     Камерон глубоко вздохнул.
     Голос его,  когда он  заговорил,  прозвучал куда  спокойнее,  чем  он
ожидал.
     - Бен?
     - Я хочу, чтобы он послушал, - объяснил Пелл. - У вас готов ответ для
меня?
     - Пожалуй,  да, - осторожно начал Камерон. - Ты не дал мне всю нужную
информацию, но может, получится и так. Для чего все это?
     - Пока  я   предпочел  бы   не   говорить.   Так,   полутеоретические
рассуждения.
     Пелл уселся, Дю Броз последовал его примеру.
     - Я  бы сказал,  что это чистая теория.  Давай подумаем.  У  нас есть
уравнение,   основанное  на  постоянных,   которые  вдруг  превратились  в
переменные.  Мне бы  хотелось знать его предполагаемое воздействие на типы
личностей  с   большим  объемом  знаний...   на  людей,   имеющих  научную
подготовку.  Кроме  того,  ты  утверждаешь,  что  решение этого  уравнения
является фактором, определяющим выживание - оно должно быть решено. Верно,
Сет?
     Пелл  кивнул и  положил ногу  на  ногу,  посматривая на  шефа  из-под
полуопущенных век.
     - Все точно, - небрежно бросил он. - И что ты об этом думаешь?
     - Ты не сказал об одном. Если в данных условиях нашим специалистам не
удастся решить проблему, они повредятся умом.
     - Гммм...  Но это же очевидно. Камерон взглянул на что-то, лежащее на
его столе, замешкался и потерял нить рассуждений.
     - Ну  да...   гммм,  хорошо,  уравнение,  существование  которого  ты
предполагаешь,  подразумевает использование истины,  как таковой,  в  виде
переменной.  Точнее,  нескольких наборов истин -  причем все они логически
обоснованны и  точны.  При  определенных обстоятельствах яблоко  падает на
землю, при иных условиях то же самое яблоко улетает вверх. В первом случае
действует известный закон притяжения,  во втором его нет,  и подставляется
произвольное, хотя не менее истинное значение.
     - Но могут ли существовать взаимоисключающие истины? - спросил Пелл.
     - Это  маловероятно,  -  решил Камерон.  -  По-моему,  не  могут.  Но
предположим -  теоретически,  -  что  такое уравнение существует.  Обычный
технарь,  обладающий  квалификацией,  достаточной для  выполнения  сложных
работ,  имеет солидные знания из  области физики и  некоторые вещи считает
неоспоримыми.  Например,  закон притяжения.  Или теплопроводность. Если он
погрузит обе  руки  в  кипящую воду  и  правую ошпарит,  а  левая  у  него
замерзнет,  он этого не поймет.  Если же произойдет достаточно много таких
вот нетривиальных событий... - Камерон умолк.
     - Ну? - подстегнул его Пелл.
     - Ну... тогда он поищет убежища в безумии. Его воображение, его разум
будут  недостаточно гибки,  чтобы охватить весь  комплекс новых изменчивых
истин.  Это можно сравнить с прохождением сквозь зеркало. Алиса прошла без
труда, но она была ребенком. Взрослый сошел бы с ума.
     - Это касается любого взрослого разума?
     - Льюис Кэрролл,  -  задумчиво сказал Камерон,  -  решил бы  это твое
гипотетическое уравнение, Сет. Да, я уверен в этом.
     Пелл кивнул.
     - По-настоящему гибкий разум,  не  ограниченный трюизмами -  человек,
придумывающий невероятные истории. Это ты имел в виду?
     - Человек,  который сам устанавливает для себя правила.  Да, я имел в
виду именно это.
     - Хотел бы  я  найти несколько таких людей и  изучить их  психику,  -
сказал Пелл. - У вас есть какие-нибудь предложения?
     - Не  торопись.  Разум среднего образованного человека по определению
не гибок;  его можно сравнить с кругом. Большую часть этого круга занимает
воображение,  но  цензорский контроль над  всем целым выполняет оставшаяся
узкая часть,  затвердившая общепринятые законы природы. Может, мне удастся
разработать для тебя какой-нибудь метод отбора.
     - Заранее благодарен,  -  сказал Пелл,  вставая.  Вновь  оказавшись в
кабинете   Дю   Броза,   мужчины   смущенно  переглянулись.   Потом   Пелл
расхохотался.
     - Пока идет неплохо.  Надо лишь найти человека вроде Льюиса Кэрролла.
У тебя есть на примете кто-нибудь?
     - Ни  одного.   Так  же  как  нет  сказочников,   в  свободное  время
занимающихся математикой. Но я не считаю "Алису" сказкой, Бен.
     - А что это? Аллегория?
     - Символическая  логика,   выведенная  из  произвольно  установленных
истин.  Фантазия чистейшей воды.  Да,  без отбора не обойтись.  Может, шеф
что-то  и  придумает.  А  ты  пока  рассортируй ученых по  их  увлечениям,
используй большой архив внизу.  А  я  попытаюсь определить психологический
портрет человека, который нам нужен.
     - Значит, за дело, - сказал Дю Броз.
     Двадцать минут  спустя,  когда Дю  Броз  работал с  диктографом,  его
прервал сигнал  монитора.  На  экране появилось морщинистое личико доктора
Эмиля Пастора.
     Дю  Броз  вскочил,  одновременно нажимая кнопку сигнала,  вызывающего
Пелла.
     - Доктор Пастор, как хорошо, что вы позвонили! Есть что-нибудь новое?
     Взъерошенная голова  кивнула.  На  голубом  фоне  чтото  мелькнуло...
что-то вроде птицы. Голубой фон? Что там у него...
     - Готово, - сообщил Пастор. - Я понял, что все вокруг нереально.
     - Значит, вы решили его?
     - Решил ли я...  уравнение?  Нет,  не до конца,  но понял достаточно,
чтобы  определить верный  путь.  Сейчас,  если  захочу,  я  могу  решить и
остальное. Здравствуйте, мистер Пелл.
     - Здравствуйте,  доктор,  -  сказал Пелл,  входя в поле сканера.  - Я
просил мистера Дю Броза сообщить мне,  когда вы позвоните. Спасибо, Бен. Я
что-то пропустил из разговора?
     - Доктор Пастор говорит,  что  может  решить уравнение,  -  сказал Дю
Броз.
     - Но не буду, - заявил Пастор.
     Пелл не выказал ни малейшего удивления.
     - Вы можете объяснить, почему?
     - Потому что ничего уже не имеет значения,  - сказал Пастор. - Именно
это я  обнаружил.  Я  решил свою проблему.  Все внутри пусто,  как мыльный
пузырь, и существует лишь в результате согласия с очевидным.
     Спятил.
     Дю Броз заметил, что плечи Пелла слегка поникли.
     - Я  бы хотел обсудить это с  вами лично,  -  сказал Пелл.  -  Могу я
прилететь к  вам?  Если вы  будете так  любезны и  выключите силовое поле,
когда я буду...
     - О,  его уже нет,  -  мягко произнес Пастор.  -  Я  перестал в  него
верить,  и  оно  исчезло.  И  мой дом тоже исчез...  большая его часть.  Я
оставил лишь пульт телевизионной связи и кусок стены,  потому что обещал с
вами связаться. Но сейчас... я сам не знаю. О чем будем говорить?
     - Может,  об уравнении?  - предложил Пелл. По лицу Пастора скользнула
тень.
     - Нет, о нем я говорить не хочу.
     Дю Броз заметил слабое движение руки Пелла.
     - Простите, - извинился он и быстро выскользнул из кабинета.
     Разговор  с  медицинской службой  штата  Вайоминг и  просьба  выслать
санитарный вертолет на  вершину,  где находился Пастор,  занял три минуты.
Вернувшись в кабинет, он встал за спиной Пелла. Пастор все еще говорил:
     -...  я  не  смог  бы  объяснить вам  мою  теорию.  В  игру  вступают
определенные переменные,  которые  вы  наверняка не  примете.  Однако  они
удивительно эффективны на практике. Силой воли я подействовал на свой дом,
и он исчез.
     - И это составная часть уравнения?
     - Естественно.
     - Я не совсем понимаю...
     - Что-то  в  этом роде...  -  сказал Пастор.  Его изборожденное сетью
морщин лицо скривилось в попытке сосредоточиться.  Подняв руку, он нацелил
в  них палец,  и  Дю  Броз вдруг почувствовал мурашки на спине.  -  Вас не
существует, - объявил он Пеллу.
     И Сет Пелл исчез.
     Камерон сидел  в  своем кабинете и  собирался приняться за  ленч.  На
столе  перед  ним  стоял  полный  поднос.  Погрузив ложку  в  луковый суп,
директор  поднес  ее  ко  рту.   Края  ложки  припухли,  пошли  волнами  и
превратились в металлические губы. А потом поцеловали его.

                                    7

     Кабинет не изменился,  и это тоже казалось чудом. Стол в любой момент
мог  расправить крылья,  монитор -  пуститься наутек  на  своем  массивном
пластиковом основании, а Белая Королева прыгнуть в супницу. Однако кабинет
остался прежним. Знакомый порядок. Морщинистое лицо Пастора подмигивало Дю
Брозу с экрана, а за монитором была приоткрыта дверь в кабинет Пелла.
     - Что-то в этом роде,  - спокойно повторил Пастор. - Именно так я это
и делаю, мистер Дю Броз.
     Неклассифицированный психоз -  впрочем, предварительный диагноз можно
было  поставить.  Самым удивительным во  всем  этом  было то,  что  психоз
Пастора основывался на парадоксе.  Он был безумен и верил, что может силой
воли уничтожать материальные объекты.
     И делал это на самом деле. Сет Пелл исчез в мгновение ока.
     Дю  Броз  боялся  шевельнуться,  парализованный шоковым  оцепенением.
Однако  его  разум  начал  мало-помалу  пробуждаться к  жизни  и  замечать
опасность. Если бы сейчас кто-нибудь вошел в кабинет - директор или кто-то
другой -  ненадежное равновесие Пастора могло бы нарушиться.  Этот человек
был  очень  впечатлителен и  играл  с  бомбой,  которая могла разнести всю
Вселенную.
     Когда парализуется способность к планированию,  в дело вступает опыт.
Дю  Броз подсознательно ощущал,  что в  данной ситуации прежде всего нужно
успокоить  Пастора.  Хотя  после  ординатуры  в  Институте  Психометрии  и
санаториях для умалишенных прошло уже много лет,  врачебные навыки помогли
ему. Перед ним был пациент.
     Дю  Броз  сознательно переключил свой мозг на  холостой ход  и  начал
изучать лицо Пастора, пытаясь обнаружить внешние симптомы. Эта лаборатория
в  Скалистых Горах,  заваленная разнородным оборудованием,  эти необычайно
яркие "истории" из  проектора Сказочной Страны,  сам  факт,  что  изо всей
гаммы  фантастических  возможностей,   которые  давало  уравнение,  Пастор
предпочел именно  кошмарную способность контролированного уничтожения -  о
чем все это говорило?  Где-то рядом лежал ключ к  личности этого человека,
нечто такое, что он начал чувствовать только сейчас.
     Симпатии...  Фотография жены и детей Пастора...  Может,  обратиться к
эмоциям?
     Врожденная   аморальность,   отсутствие   способности   сопереживать,
страшный  эготизм...   Просто   любопытство  могло   толкнуть  Пастора  на
уничтожение всех следов существования человека.  Вроде того,  как  ребенок
ломает игрушку.
     РЕБЕНОК  ДЛЯ  ИГРУШКИ ТО  ЖЕ  САМОЕ,  ЧТО  ДОКТОР  ЭМИЛЬ  ПАСТОР  ДЛЯ
ЧЕЛОВЕЧЕСТВА...
     Вот   оно!    Подсознательный   мотив.   Убийственная   квинтэссенция
рациональности.  Безумец,  возомнивший себя Христом,  поранится,  а  потом
будет  свято  верить  в  то,   что  шрамы  появились  сами  собой,  чудом.
Доказательство ipso facto