яшних
событиях,  -  медленно  произнес Дю  Броз,  -  а  на  их  место  поместить
безвредные псевдовоспоминания?  Мы  расскажем ему  обо всем,  только когда
лишим это уравнение ядовитых зубов.
     - Отлично придумано,  -  похвалил Пелл.  -  Этот фокус снимет с  шефа
непосильный груз ответственности.  Этим займешься ты. Я еще не уверен... -
он  взглянул на часы.  -  Прежде всего нужно заняться шефом.  Подожди меня
здесь.
     Он вышел.  Дю Броз подошел к столу и принялся просматривать фотокопии
и  бумаги.  Некоторые символы показались ему знакомыми,  других он никогда
прежде не видел.  Однако он заметил, что число "пи" принимает произвольное
значение. Может, все дело в этом?
     Нет,  лучше не  смотреть.  Он  взглянул на пробу в  одно из окон,  но
пейзаж расплылся перед глазами.  Может ли  уравнение и  вправду довести до
безумия?
     Конечно.  Каждое  уравнение  -  это  конкретная  запись  определенной
абстрактной проблемы.  Возьмем,  к примеру,  известный опыт с возбуждением
невроза страха у  белой мыши.  Дверь с грохотом захлопывается,  когда мышь
этого не ожидает,  отрезая ей доступ к еде. Через некоторое время животное
сжимается от страха и дрожит. Нервный срыв.
     Завершение этой бесконечной войны было бы  благословением.  Но  не  в
роли же побежденного!
     Только не этим врагом.  Многолетнее внушение привею к тому, что такая
возможность вообще не рассматривалась. Люди уже привыкли к войне, они даже
не  испытывали к  врагу особой ненависти.  Однако очень хорошо знали,  что
проиграть нельзя.
     Обе  стороны бросали бомбы,  роботы вели свои механические битвы.  Но
настоящими воинами были инженеры,  передвигавшие фигуры по шахматной доске
этой войны и  создававшие все  новые гамбиты.  Дипломатов больше не  было,
необходимость в них отпала. С врагом не поддерживалось никакой связи, если
не считать неожиданных посылок, с ревом падавших с небес.
     Такие посылки получали -  и отправляли - обе стороны. Однако они были
не  такими уж  убедительными.  Воздушные торпеды не могли повредить строго
охраняемые нервные узлы какой-либо из сторон.
     - Мистер Пелл,  -  произнес голос из коммутатора,  - прибыл курьер от
Военного Секретаря.
     - Мистер Пелл занят, - ответил Дю Броз. - Скажи, пусть подождет.
     - Он утверждает, что это срочно.
     - Пусть подождет!
     Минута тишины, потом:
     - Доктор Дю  Броз,  он  настаивает.  Он  желает видеть директора,  но
мистер Пелл  распорядился,  чтобы все  поступающие дела попадали сначала к
нему...
     - Пришли его ко мне, - велел Дю Броз и повернулся к двери.
     Коричнево-черный  мундир  посыльного выдавал агента Секретной Службы.
Люди,   носящие  в  петлице  знак  в  виде  стрелы,  встречались  редко  и
подчинялись непосредственно Главному штабу. Этот человек... Он был мощного
сложения,   с  бычьим  загривком,  в  холодном  свете  неона  его  коротко
подстриженные рыжие  волосы металлически поблескивали.  Дю  Броза поразили
его  глаза.  В  них  тлел  огонек возбуждения,  дикого триумфа,  с  трудом
удерживаемого на поводке усилием воли. Тонкие губы закаменели под железным
контролем, и только глаза выдавали его.
     Пришелец показал свой диск.
     - Даниэль Риджли, - прочел Дю Броз и автоматически сравнил фотографию
с оригиналом. Впрочем, в этом не было нужды: после снятия идентификатора с
запястья  владельца,  вся  содержащаяся на  нем  информация  автоматически
стиралась.
     - Мистер Риджли,  -  сказал Дю Броз,  - мистер Пелл освободится через
несколько минут.
     Глубокий голос Риджли выдал его нетерпение.
     - Это дело огромной важности. Где он?
     - Я уже сказал вам...
     Курьер посмотрел на дверь и шагнул к ней. Дю Броз преградил ему путь.
Странное  лихорадочное  возбуждение  вспыхнуло  в   угольно-черных  глазах
Риджли.
     - Вам туда нельзя.
     - Прочь с  дороги!  Я выполняю приказ.  Дю Броз не шелохнулся.  Тогда
курьер сделал молниеносное, внешне небрежное движение, и секретарь, хватая
ртом  воздух,  пролетел через комнату.  Дю  Броз больше не  пытался мешать
Риджли,  вместо этого  метнулся к  столу Пелла и  одним движением выдвинул
ящик. В нем лежал вибропистолет - красивый, сложный механизм из хрусталя и
блестящего металла.
     Дю  Броз  неуклюже  возился  с  оружием,  чувствуя  себя  комиком  из
мелодрамы -  в этой войне, рассчитанной на изматывание противника, у людей
почти не было опыта рукопашной схватки.  Кажется, этим вибропистолетом еще
ни разу не пользовались.
     - Спокойно! - крикнул он, направив оружие на курьера.
     Риджли стоял перед ним,  слегка пригнувшись,  и  в  глазах его  горел
теперь  необъяснимый дьявольский огонь  восторга  пополам  с  насмешкой  и
чем-то вроде быстрого, холодного расчета.
     Риджли двинулся на Дю Броза.
     Он подошел к нему на полусогнутых ногах мягко, как кот, остановился в
метре  от  секретаря и  замер  с  непроницаемым выражением лица.  Дю  Броз
почувствовал, как по спине струйками стекает холодный пот.
     - У меня приказ, - повторил Риджли.
     - Вы можете подождать?
     - Нет!  -  рявкнул курьер.  - Не могу. Казалось, он присел - огромный
кот,  готовый к прыжку.  Хотя у него не было никакого оружия,  он выглядел
куда грознее, чем вооруженный Дю Броз.
     Щелкнул замок,  и дверь в смотровую Пелла открылась.  На пороге стоял
юноша лет двадцати,  худой,  бледный,  сутулый,  одетый в помятый китель и
шорты. Глаза его были закрыты, он спазматически шевелил губами, а из горла
его то усиливаясь, то слабея, непрерывно несся хриплый клекот:
     - К-к-к-к-к-к-как!
     Он  двинулся вперед.  Дорогу ему  преградило кресло,  парень медленно
обошел  его,  а  затем  обогнул стол,  хотя  глаза  его  оставались крепко
зажмурены.
     - К-к-к-к-к-как! Как-ккккк!
     Дю Броз опоздал.  Точный удар выбил вибропистолет из его руки. Риджли
отступил на шаг и смотрел то на Дю Броза, то на парня.
     - Кто это? - спросил он.
     - Не  знаю,  -  ответил Дю  Броз.  -  Я  не знал,  что Пелл принимает
пациента... это наверняка пациент. Но...
     - К-к-к-к-к-как!
     Возбуждение парня явно росло.  Он остановился,  и все его тело начало
дрожать. Неприятный клекот перешел в горловое карканье:
     - Как-к-к-к-к-как!
     - Ну ладно, - сказал Риджли. - Я должен увидеть директора. Он там?
     - Он занят,  - сказал Сет Пелл. - Вы можете поговорить со мной, я его
заместитель.
     Ассистент  стоял  у  дверей,  ведущих  в  кабинет  Камерона,  невинно
улыбаясь и не обращая внимания на вибропистолет в руке Риджли.
     - Бен,  -  обратился он к Дю Брозу,  -  проводишь пациента в кабинет?
Если понадобится, сделай ему укол. Успокаивающего должно хватить.
     Дю Броз громко сглотнул слюну, кивнул и взял парня под руку.
     - К-к-к-кккк!
     Он проводил трясущегося юношу обратно в смотровую и быстро уложил его
на кушетку.  Одеяло с подогревом, розовая таблетка - и пациент успокоился,
перестал дрожать.  Дю  Броз настроил сигнал,  на тот случай,  если пациент
упадет с кушетки, и поспешно вернулся в кабинет Пелла.
     Вибропистолет лежал на  столе,  Риджли негромко излагал свои  доводы,
Пелл ходил по кабинету.
     - ...  приказ. Я должен доставить эту кассету директору. Это поручено
мне лично Военным Секретарем.
     - Бен,  дай Календера на мой монитор, ладно? - сказал Пелл. Он кивнул
Риджли,  повернулся и исчез в дверях,  открывшихся за его спиной. Когда он
вернулся, на экране уже виднелось угрюмое лицо Календера.
     Курьер вынул из кармана цилиндрическую металлическую кассету.  Роберт
Камерон, вошедший в кабинет за Пеллом, не обратил на нее внимания. Подойдя
прямо к монитору, он посмотрел на лицо Календера.
     - Камерон, - произнес Военный Секретарь. - ты получил то...
     - Послушай,  -  прервал его Камерон. - Впредь до отмены распоряжения,
все  сообщения и  посылки должны проходить через  моего  ассистента,  Сета
Пелла.  Я запрещаю направлять что-либо непосредственно мне.  С этой минуты
со мной можно связаться только через Пелла. Это касается и связи с Главным
Штабом, и приоритетных дел.
     - Что?! - Календер опешил. Его большая челюсть выдвинулась вперед.
     - Но мне нужен ты. Мой курьер...
     - Я не разговаривал с ним. Пусть обсуждает вопрос с Пеллом.
     - Это  официальное  дело,   Камерон!   -   рявкнул  Календер.   -   И
первоочередное! Я не позволю вмешивать в него подчиненных! Я требую...
     - Господин Секретарь,  -  спокойно прервал его Камерон,  - послушайте
меня. Я не подчиняюсь Главному Штабу. Я управляю Департаментом Психометрии
по-своему и  прошу не  подрывать мой авторитет.  Если я  хочу использовать
Сета  Пелла  в  качестве  фильтра,  это  только  мое  дело.  Позвольте мне
разпоряжаться в  моем  отделе,  как  я  того  хочу,  пока правительство не
расширит  ваших  полномочий по  сравнению с  теми,  которыми вы  обладаете
сейчас. Это все!
     Он энергично нажал клавишу,  прерывая разговор с Военным Секретарем -
тот, похоже, был близок к удару - и повернулся, чтобы вернуться в кабинет.
Курьер шагнул вперед.
     - Мистер Камерон...
     Камерон холодно взглянул на него.
     - Вы слышали, что я сказал Календеру?
     - Но у меня приказ,  -  не сдавался Риджли,  протягивая вперед руку с
металлической кассетой. Директор поколебался, потом взял ее.
     - Ну,  ладно,  -  сказал он. - Вы выполнили свою задачу. - Он передал
кассету Пеллу и ушел в свой кабинет.
     Дверь тихо закрылась.
     Пелл постукивал металлическим цилиндром по ладони и ждал, посматривая
на Риджли.
     - Пусть будет так,  -  сказал курьер.  -  Так или иначе, я вручил это
директору.  -  Он  на  мгновение встретился взглядом с  Дю  Брозом,  потом
небрежно отсалютовал и вышел.
     Пелл бросил цилиндрик на стол.
     - Неплохо, - сказал он. - К счастью, шеф меня поддержал.
     Дю Броз благоговейно коснулся пальцем вибропистолета.
     - Я... неужели шеф...
     - Все  в  порядке,  -  улыбнулся Пелл.  -  Теперь у  нас есть немного
времени,  чтобы поработать над этой проблемой.  Я  подверг старика быстрой
перверсии памяти.  Он не помнит ничего,  что было сегодня.  На это место я
ввел другие воспоминания.  Теперь можно подсунуть ему задачу, не пробуждая
чувства ответственности... если мы найдем способ сделать это.
     - Он ничего не заподозрил?
     - Шеф  мне  полностью доверяет.  Я  сказал,  что хочу некоторое время
исполнять роль фильтра,  и  попросил не спрашивать,  почему.  Конечно,  он
будет думать об  этом,  но  верного ответа не найдет.  Я  стер все опасные
воспоминания.
     - Полностью?
     - Да, полностью.
     Камерон открыл  окно  и  смотрел,  как  пульсирует красный мрак.  Его
преследовали какие-то  смутные  воспоминания,  именно  смутные.  Это  было
как-то  связано с  заданием,  которое он  должен  выполнить.  Должна  быть
какая-то причина, непременно должна. Если он подвергнется психиатрическому
обследованию,  это  будет...  нет,  не  то.  Зрительные  и  слуховые  -  и
осязательные тоже - галлюцинации...
     Вновь вернулись смутные воспоминания. Он никак не мог восстановить их
очередность. День был скучный и обычный. Он не выходил из кабинета, хотя и
связывался с несколькими людьми, но эти воспоминания - дверная ручка, часы
и улыбающийся альтиметр - с мягкой настойчивостью стучались в его память.
     Какой-то человек, висящий в воздухе.
     Галлюцинации...

                                    4

     - Шеф пошел домой, - сообщил Дю Броз.
     - Вот и хорошо. - Пелл разложил бумаги на столе.
     - Может,   кому-то  из  нас  надо...  Ассистент  быстро  взглянул  на
секретаря.
     - Успокойся,  Бен, - оказал он. - Напряжение дает себя знать. Шефу не
придется отвечать ни на какие звонки -  он распорядился направлять всех ко
мне. Гммм... - Он помялся. - Слушай, давай поговорим, а ты дока возьми вот
эти карточки и разложи их в алфавитном порядке.  Или пройди сеанс Крепкого
Сна.
     Дю Броз взял карточки и принялся их сортировать.
     - Извини, - оказал он, - все это вывело меня из равновесия.
     Седые волосы Пелла, склонившегося над чертежами, блестели.
     - Это почему?
     - Сам не знаю. Эмпатия...
     - Болтовня,  - оборвал его Пелл. - При желании я мог бы быть таким же
взволнованным,  как и  ты.  Но  я  изучал историю и  литературу,  а  также
архитектуру и  множество других  вещей.  Только  для  того,  чтобы  как-то
уравновесить  работу  психологом.   В   дорической  колонне  куда   больше
совершенства, чем в тебе.
     - Да, но зато я могу сделать дорическую колонну.
     - Ты можешь сделать и сортир за домом.  В этом вся суть. С одинаковым
успехом ты можешь сделать и то и другое.  -  Он рассмеялся.  - "Я не люблю
человечество... мне не нравится его рожа".
     - Кто это сказал?
     - Парень по  имени  Нэш  "Имеется в  виду  Огден  Нэш  (1902-1971)  -
знаменитый американский поэт-юморист.". Ты никогда о нем не слышал. Дело в
том,  что я трудный человек,  Бен. Если кто-то хочет, чтобы я его полюбил,
он должен сначала доказать, что заслуживает этого. Это немногим удается.
     - Философия,  -  фыркнул Дю  Броз и  уронил карточку.  Что это такое?
"Деформация неба, проявляющаяся в возрасте двадцати лет..."
     - Группа  случаев,   которые  я  исследовал,  -  ответил  Пелл.  -  К
сожалению,  работа эта  имеет чисто академическую ценность.  Нет,  это  не
философия;  меня  не  волнует ничто  из  того,  что  ужасает людей в  этом
скопище.  У  людей  нет  чувства  селективного отбора,  ови  утратили его,
отказавшись от инстинкта в  пользу интеллекта,  и  до сих пор не научились
дисциплинировать свои  творческие силы.  Даже  птица  может  свить гнездо,
которое будет настоящей жемчужиной строительной инженерии.
     - Это тупик.
     - К птицам я тоже подхожу критически, - признался Пелл. - На мой вкус
в  них  слишком много от  пресмыкающихся.  Но  люди...  через какие-нибудь
пятьдесят тысяч  или  в  три  раза  больше лет  люди,  возможно,  научатся
искусству селективного отбора.  Выиграют от  этого  все.  Но  сегодня  род
человеческий бредет сквозь трясину, и я разочарован.
     - И что это доказывает? - раздраженно спросил Дю Броз.
     - Мой эготизм "Эготизм -  преувеличенное представление о себе и своем
значении.", - рассмеялся Пелл. - А заодно объясняет, почему эта конкретная
опасность не сбивает меня с толку.
     Однако,  подумал Дю Броз,  это не объясняет,  почему Пелла не волнует
опасность,  грозящая директору.  Камерон -  его ближайший друг,  этих двух
мужчин соединяет теплая нить симпатии.  Ассистент имеет в виду что-то еще,
какую-то  тайную  силу,  железную  дисциплину,  позволяющую ему  сохранять
равновесие.
     Дю  Броз толком не  знал Пелла.  Он  восхищался им  и  верил ему,  но
никогда  не  пытался  вторгаться в  глубоко  скрытую сферу  его  личности,
которую Пелл маскировал беззаботной развязностью.  Ходило множество слухов
- скандальных даже в эти аморальные времена - о личной жизни Сета Пелла...
     - Гммм,  - буркнул ассистент. - Неплохая проблема. Каждый, работавший
над этим уравнением,  выказывает признаки переутомления или сходит с  ума.
Если -  именно в  этом и  заключается зацепка -  если не  может переложить
ответственность на  другого.  Враг  сбрасывает  бомбы,  проходящие  сквозь
силовые поля.  Несколько из  них  взорвалось,  но  большинство -  нет.  На
здоровый разум эта штука не  имеет права действовать.  В  ее состав входит
подсистема,  которая не  может  работать вместе  с  другой  конструктивной
подсистемой. Сошли с ума уже двенадцать специалистов различных отраслей, а
двое склонных к самоубийству покончили с собой.  Некий Пастор - он физик -
утверждает,  что  через  несколько  дней  получит  решение  уравнения,  но
проверить это в  данный момент невозможно.  И так далее,  и тому подобное.
Нам придется провести несколько личных бесед.  Наша задача - сбор данных и
их корреляция.  Включая и тот факт,  что один из членов уравнения касается
способа нейтрализации силы тяжести.
     Дю Броз уже закончил раскладывать карточки и теперь сидел, машинально
играя ими.
     - А как нам представить эту задачу шефу?
     - Он  не должен сознавать ее значения.  Мне кажется,  его лучше всего
утаить от него,  принизить в его глазах. И не показывать ему уравнение. Он
слишком хороший ученый со слишком обширными знаниями,  чтобы взваливать на
него такое. Если он возьмется решать его самостоятельно... а все указывает
на  то,  что  уравнение обладает своеобразным воздействием...  Нет,  нужно
собирать всю связанную с делом информацию, убеждаться, что она не опасна и
только тогда передавать шефу. А это значит, что нас ждет та еще работенка.
     - Но  можем  ли  мы  действовать таким образом?  Разве нет  опасности
настолько принизить важность, что...
     - Мы должны точно установить,  почему специалисты,  пытающиеся решить
уравнение,  сходят с ума,  -  ответил Пелл. - А шеф должен найти того, кто
может его решить.
     Он встал.
     - Для начала хватит.  На сегодня закончим. - Пелл сгреб бумаги в ящик
стола  и  проделал  привычные манипуляции.  Вокруг  стола  появился  купол
холодного белого света.
     - Стоит ли  полагаться на  силовые поля,  если бомбы противника могут
проникать сквозь них, - заметил Дю Броз.
     - Я еще настроил взрыватель,  -  ответил Пелл.  -  Да и кому придет в
голову красть это уравнение? У противника оно и так уже есть. - Он вошел в
смотровую,  Дю Броз последовал за ним. Парень по-прежнему лежал на кушетке
и спал спокойно, глаза его были закрыты, дыхание спокойно.
     - Кто это? - спросил Дю Броз.
     - Его  зовут Билли Ван  Несс.  Типичный случай -  один из  той пачки,
которую ты  разбирал -  запоздалое взросление.  Возраст двадцать два года,
резкие  физические и  психические изменения  начались  два  месяца  назад.
Единственной общей  чертой является то,  что  все  эти  больные родились в
радиусе трех километров от Осечки.
     - Излучение повредило гены родителей?  - Дю Броз вспомнил серебристый
потрескавшийся купол на склоне холма.
     - Возможно.
     - Противник?
     - Если даже так,  то  это  оружие почти не  подействовало -  в  общей
сложности всего сорок случаев.  Странно, еще два месяца назад все они были
идеально нормальны, ну, может, не считая запоздалого взросления. Когда они
вошли  в  период созревания,  произошли какие-то  странные физиологические
сдвиги.  Деформация неба...  но более интересны психические перемены.  Они
никогда не открывают глаз - довольно характерный симптом. Ты узнаешь его?
     - Разумеется.
     - Но...
     - Минуточку,  -  прервал его Дю Броз.  - Этот парень видит. Он обошел
стул, стоявший на его пути.
     - Это  они  умеют,  -  усмехнулся Пелл.  -  Похоже на  внечувственное
восприятие.  Когда они ходят,  - а ходят они редко, - то никогда ни на что
не натыкаются,  и никогда не идут по прямой линии. Всегда каким-то сложным
зигзагом,  словно обходят не  только объекты,  которые существуют на самом
деле, но и такие, которых нет.
     - Вестибулярные нарушения?
     - Нет,  равновесие  они  сохраняют.  Просто  они  ходят  так,  словно
пересекают комнату, полную яиц. Кстати, что так возбудило этого парня?
     Дю Броз высказал несколько предположений.
     - Это  необычно,  -  заметил Пелл.  -  Вдалеке от  Осечки  они  редко
проявляют активность.  Осечка,  похоже,  возбуждает их, и тогда они издают
этот странный клекот. Гадко звучит, правда?
     - У тебя уже есть диагноз, Сет? Пелл покачал головой.
     - Если  все  прочее  не  поможет,  я  собираюсь провести зондирование
памяти.  Может,  мне  удастся вернуть разум этого парня в  его  нормальное
прошлое. Ну ладно, оставим эти карточки. - Он бросил их на стол и позвонил
своему помощнику.  - Билли пусть останется на эту ночь в изоляторе. Возьми
плащ, Бен. Мы уходим.
     - А какое оборудование... Пелл рассмеялся.
     - Оно  нам  ни  к  чему.  На  несколько часов  мы  станем любопытными
экстравертами. Я вижу, у тебя тяжелый случай гипертонии, Крепкий