-то таинственном ритме. Взгляд не мог оторваться от игры  света,  она
буквально зачаровывала зрителя.
     - Не смотрите, - предупредил Затри. - Это гипноз. Скажи  Альперу.  Он
нам нужен.
     Сойер не поворачиваясь предупредил Альпера. Сам он смотрел на  сонную
Клей, которая сидела в углу шестигранника, уронив руки на колени,  откинув
голову назад и глядя  остановившимся  взглядом  на  непрерывно  меняющийся
рисунок цветов на стенах.
     Сойер тоже посмотрел на стену и тут же  перед  его  взором  появилась
громадная комната, громадная и очень странная. Сойер с усилием отвел  свой
взгляд. Он не знал, верить ли ему своим глазам.
     Затри постучал по стеклянной стене шестиугольника. Клей  еле  заметно
шевельнулась и снова  села  неподвижно,  запрокинув  голову  и  не  отводя
взгляда  от  игры  света.  Затри  постучал  снова.  Очень  медленно   Клей
повернулась.
     - Хорошо, - прошептал Затри. - Мы еще не опоздали. Ее  можно  спасти.
Юноша... - Он повернулся, пристально глядя на Сойера. -  Я  хочу  спросить
тебя кое о чем, - мягко сказал он. - Слушай внимательно. У меня разработан
свой план. Но риска очень много. Я хочу, чтобы  ты  знал  об  этом.  Риска
избежать нельзя. Для нас нет другого пути - либо  свобода,  либо  жизнь  в
рабстве под гнетом Изверов.
     Он помолчал, не сводя глаз с Сойера, а затем сказал:
     - Я хочу спросить тебя: Огненная Птица сейчас с тобой?
     Сойер колебался, стараясь понять, что кроется за  этим  вопросом,  за
таким пристальным взглядом. Но не пришел ни к какому выводу. После  долгих
колебаний он сказал:
     - Да. Она у меня.
     Затри глубоко вздохнул.
     - Я рад. Значит, мы можем остаться живы, несмотря ни на что.
     Альпер смотрел, как они беседуют, стараясь  уловить  смысл  слов.  Во
взгляде его рождалось подозрение.
     - Что он говорит! - обратился он к Сойеру. - Переведи!
     - Успокойся! - Затри дернул веревку, затем погрозил  Альперу.  -  Еще
одно, прежде чем мы начнем действовать, - сказал он Сойеру.  -  Ты  видишь
Клей. Она в  гипнозе,  совершенно  беспомощна.  Есть  только  один  способ
освободить ее. - Он засмеялся. - Изверы нас хорошо  знают.  Они  могут  не
охранять эти камеры, так как никто не может освободить пленника, не  заняв
его места.
     Говоря это, он резко двинулся вперед и толкнул Сойера с такой  силой,
что тот пошатнулся и навалился плечом на  стену.  К  своему  изумлению  он
почувствовал, что стена поддается под его тяжестью.



                                    12

     Это  был  момент  полной  дезориентации.  Стены   камеры,   казалось,
двигались  относительно  друг  друга   в   сложном   взаимодействии,   как
великолепно отлаженная машина. Когда Сойер упал на пол камеры, он  увидел,
что Клей вытолкнуло из камеры движущимися стенами. Это была ловушка. Когда
он вскочил на ноги и бросился  к  стене  в  отчаянии,  в  тщетной  попытке
вырваться, он увидел лицо Затри  в  маске,  прижавшееся  к  стеклу  с  той
стороны, услышал его голос, мягкий и чистый.
     - Прости меня, юноша, - сказал он. -  Я  пришел  сюда,  чтобы  самому
занять место Клей. Но лучше, если ты окажешься там, так как  для  тебя  не
обязательно  все  кончится  смертью.  У  тебя  есть  шанс.  А  для  любого
другого... - он обреченно махнул рукой.
     Клей упала на колени возле Затри. Дед осторожно и  нежно  поднял  ее.
Сойер смотрел на них сквозь переменчивые узоры на стекле. Они  уже  начали
гипнотически действовать на него, так что он  даже  не  мог  сфокусировать
свой взгляд на них. Сон уже затуманил его мозг. Он постучал по стеклу.
     - Быстрее! - крикнул он. - Я засыпаю. Если  тебе  есть  что  сказать,
говори. Или это просто убийство?
     - Закрой глаза, - сказал Затри. - Не смотри на стены, пока я  говорю.
Нет, это не убийство. Ведь если ты умрешь, умрем и мы. Но у тебя есть шанс
спастись и спасти всех нас. Может быть, и весь наш народ. Если бы  у  меня
был хоть малейший шанс, я пошел бы в камеру сам. Но  только  у  тебя  есть
амулет - передатчик. Только ты один сможешь сопротивляться гипнозу,  когда
настанет высший момент Церемонии. Только ты. -  Он  взглянул  на  Альпера,
который смотрел на  все  это,  ничего  не  понимая.  Затри  слегка  дернул
веревку.
     - Как твоя жизнь - в его руках, так и его жизнь -  в  моих.  И  я  не
пожалею ничьей жизни, чтобы достичь цели, к  которой  стремлюсь.  Если  бы
Альпер согласился избавить тебя от передатчика и вмонтировать его в  меня,
я бы поменялся с тобой  местами.  Но  он  не  сделает  этого.  Итак,  тебе
придется идти на Церемонию как жертве, но  не  беззащитной!  У  тебя  есть
передатчик. У тебя есть Огненная Птица. У тебя есть такой шанс, какого  не
может быть ни у кого.
     Вот моя цель: сбросить иго Изверов и освободить мой  народ.  Я  знаю,
что тебе наше дело чуждо, но я не могу щадить ни тебя, ни себя.  Я  должен
сделать все, что могу, чтобы  достичь  своей  цели.  Теперь  слушай  меня,
потому что времени у нас мало. Ведь в любой момент ты  можешь  попасть  на
Церемонию.
     Сойер, внимательно слушающий старика  с  закрытыми  глазами,  услышал
тревожный шепот Клей.  Он  открыл  глаза  и  сквозь  переливающуюся  всеми
цветами стену  увидел,  как  девушка  подняла  голову  и  стала  изумленно
осматриваться вокруг себя. Затри мягко встряхнул ее.
     - Ты попадешь на Церемонию, - продолжал он, - но не  беспомощный.  Не
загипнотизированный, не  слепо  повинующийся  им.  Каждый  раз,  когда  ты
почувствуешь, что начинаешь  терять  волю,  ты  можешь  попросить  Альпера
слегка, еле-еле тронуть кнопку управления передатчика. Я все объясню  ему.
Так что малейшего звука в твоем мозгу  будет  достаточно,  чтобы  нарушить
гипноз.
     Что происходит на Церемонии, никто не знает, но известно, что жертву,
прежде чем ее скормят Огненным Птицам,  необходимо  загипнотизировать.  Но
еще до того, как подойдет твоя очередь, вмешаются мои  Хомы.  Может  быть,
они спасут тебя. У нас есть взрывчатка. Я надеюсь  взорвать  стену  Замка,
чтобы туда ворвались Селли. Таков мой план. Если он сработает, ты спасен.
     Перед окончанием Церемонии башни Замка начнут светиться, и все дикари
соберутся возле него. Может, нам удастся взорвать стену самого Холла Миров
и направить Селли на Изверов.
     И тогда начнется драка.  -  Глаза  старика  заблестели  в  отверстиях
маски. - Тогда у Изверов не останется выбора - им придется применить  свое
последнее оружие. Я надеюсь, что Селли возьмут верх над Изверами. Но  если
этого не произойдет, у нас останется последняя возможность. И все  зависит
от тебя... - Он замолчал в нерешительности.
     - Ты слышишь меня? - спросил он. - Открой глаза на  секунду.  Я  хочу
убедиться, что ты еще в своем уме. Да, да. Тогда слушай. Если ты  поймешь,
что побеждают Изверы, тогда сам выбирай момент. Когда ты решишь, что пора,
прорывайся к Источнику. Ты должен бросить туда Огненную Птицу - бросить ее
открытой!
     Сойер в первый раз решил что-то сказать.
     - Но... Альпер говорил...
     - Альпер прав. Это большая опасность. Но бессмертные  Изверы  зависят
от Источника. Мы не  можем  убить  их.  Но...  я  полагаю,  что  мы  можем
уничтожить сам Источник. Конечно, это может погубить весь город. Это может
взорвать весь Верхний Мир, Хомад. Но... - Затри хмыкнул.  -  Если  победят
Изверы, мы все погибнем.  Лучше  погибнуть  в  бою,  чем  как  беспомощная
жертва. Лучше погибнуть, уничтожив целую расу богов, чем погибнуть одному.
Лучше погибнуть, зная, что после тебя останутся свободными  люди,  которые
вечно будут благодарить тебя за то, что ты сделал для них.
     Затри замолчал, с трудом  дыша  через  отверстие  маски.  Наконец  он
сказал:
     - У нас мало времени. Лучше будет, если ты скажешь  Альперу,  что  он
должен делать, не упоминая о последнем  плане,  я  имею  в  виду  Огненную
Птицу. Если он поймет, что Птица для него потеряна,  он  может  отказаться
помогать нам. - Он кашлянул.
     - Взгляни на меня, юноша, - сказал он. -  Только  на  секунду  открой
глаза. Я не прошу у тебя прощения, но я должен сказать, что я  сделал  то,
что должен был сделать. Если умрешь ты, умрем мы все.  Если  ты  победишь,
победим и мы. Мне бы очень хотелось сделать все самому. Ты веришь мне?
     Сойер встретился с ним взглядом сквозь переливающуюся радугу стекол.
     - Я тебе верю. Я не  говорю  сейчас  о  прощении.  Если  мне  удастся
выбраться живым, тогда мы поговорим о том, что ты сделал. Но я тебе  верю.
- Он повернулся к Альперу. - Альпер, я... - Он  посмотрел  на  Альпера.  -
Альпер! Затри, разбуди его!
     Альпер безвольно прислонился к стеклянной стене,  глядя  расширенными
глазами на игру света. Он уже был под  гипнозом.  Затри  сильно  встряхнул
его, чтобы разбудить. Клей сонно смотрела на них. Сойер звал Альпера,  все
же не рискуя кричать громко:
     - Альпер, Альпер! Ты слышишь меня? Альпер, проснись!
     - Я не сплю, - внезапно сказал Альпер, вырываясь из рук Затри.  -  Со
мной все в порядке. Но... Сойер? Ты видишь? Ты понимаешь, куда попал?
     Сойер  не  смотрел.  После  своего  первого  ощущения  бесконечности,
которая таилась в этих сполохах цветочного пламени,  он  больше  не  хотел
смотреть. Да и времени не было.
     - Слушай меня, - сказал он. - Если ты хочешь получить Огненную Птицу,
ты сделаешь то, что я скажу. Альпер, ты слышишь меня?
     - Да, да, - рассеянно сказал Альпер. - Что ты хочешь сказать?
     Сойер быстро  пересказал  ему  весь  разговор  с  Затри,  умолчав  об
Огненной Птице. Но Альпер бормотал что-то про себя.
     - Сердце атома... Танец атома... Электроны... на  семи  оболочках.  И
огненные круги в камерах, где крутятся электроны! Сойер, ты понимаешь, что
это? Я и раньше предполагал это, а сейчас полностью убедился, что...
     Сойер смотрел на Альпера сквозь цветное стекло,  не  совсем  понимая,
что с ним? Что  случилось?  Стеклянная  стена  начала  вдруг  вибрировать.
Фигура Альпера стала расплываться. И голос его стал вибрировать. Как будто
и звуковые и световые волны модулировались вибрацией стен.
     - Это электрон! - сказал Альпер. - Космотрон, синхротрон, Все, что ты
хочешь. Что-то внутри его создает  силы,  которые  разгоняют  электроны  в
камере.  Планетарный  циклотрон!  Где-то   здесь   находится   аппаратура,
фокусирующая пучок высокоэнергетических лучей. Ты видишь эти зеленые лучи?
Сойер, ты видишь?
     И голос, и лицо Альпера расплывались все больше. Расплывалось все:  и
тревожные глаза Затри в отверстиях маски, и  поднимающаяся  фигурка  Клей.
Вибрация была такой, что  заставила  дрожать  все  молекулы  в  его  теле.
Движущиеся цвета на стене вдруг двинулись на него, проникая в самый  центр
его мозга. И  последними  остатками  своего  сознания  Сойер  стал  молить
Альпера о помощи...
     И вот в его мозгу послышался шепот. Шепот становился все громче.  Вот
уже прерывистый ток крови в жилах стал казаться  ему  отдаленным  рычанием
льва...
     Сойер, с  трудом  сохраняя  сознание,  крикнул  в  золотистый  туман,
наступающий и затопляющий его:
     -  Хватит,  Альпер!  Хватит!  -  и  рычание   льва   стало   стихать,
превратившись в еле слышный шепот, который проникал в его плоть,  заполняя
артерии и вены, сохраняя его разум живым и светлым.
     Вокруг него больше не  было  стеклянных  стен.  Он  находился  внутри
цветного шара, он стал его центром. Стены шара вращались вокруг него, и их
вращение  увлекало  за  собой  мозг  Сойера,  погружая  его  в  сладостное
забвение. И только шепот в мозгу  не  давал  подчиниться  этому  вращению,
заставлял оставаться в сознании.
     Он помнил, что говорил Альпер до того, как вращение стен  скрыло  его
от  Сойера.  Атомы.  Танец  атомов.  Циклотрон.  Стеклянные  стены  -  это
электронные оболочки. А он сам ядро, вокруг которого  крутятся  электроны.
Их вращение захватывало его.
     Где-то высоко в золотом небе на золотых  тронах  сидели  Изверы.  Они
были так высоко, что казались не больше  кукол.  Они  плыли  в  необъятном
пространстве по замкнутому кругу, в центре которого находился он. Но  круг
настолько большой, что сознание Сойера  отказывалось  воспринять  его.  Он
тщетно пытался  вернуться  к  реальности,  изгнать  из  своего  мозга  это
потрясающее душу видение. Но ему оставалось только смотреть.
     Вокруг него  сидели  на  золотых  тронах  торжественные  ангелы.  Они
смотрели на него и их троны висели в воздухе, не поддерживаемые ничем. Они
плавали в золотом тумане. Но вокруг их  ног  что-то  поблескивало.  Может,
невидимый помост, на котором стояли их троны? Помост из стекла?
     Ангелы были не на всех тронах. Многие из тронов были  пусты.  Где  же
остальные? Дерутся на улицах? Нет. Сейчас здесь занята только  треть  всех
тронов. Может, остальные - это те, кто испарился, когда  израсходовал  всю
свою  энергию  и  отправился  в  таинственное  путешествие,   откуда   они
возвращаются, снова восстановив запасы энергии.
     В центре круга находился шар, такой яркий,  что  Сойер  даже  не  мог
смотреть на него. Он находился  между  двумя  высокими  фигурами,  которые
смотрели друг на друга и между ними вспыхивали зеленые молнии.  Но  он  не
мог сейчас сфокусировать свое зрение. Потому что теперь он  сам  кружился,
кружился по широкой орбите.  Где-то  глубоко  под  ним  он  видел  головы,
увенчанные стеклянными коронами.  На  головах  было  по  две  маски,  одна
слепая, без выражения смотрящая назад пустыми  глазницами,  другая  живая,
улыбающаяся, смотрящая вперед. Сойер подумал, что одна из масок смотрит  в
прошлое, другая в будущее.
     Теперь он уже кружился по снижающейся орбите, спускаясь  все  ниже  и
ниже. Вот он уже находится  ниже  уровня  тронов,  где  сидели  ангелы,  и
спускается еще ниже, вглубь, туда, где кружится золотой  туман.  Посмотрев
наверх, он увидел золотые троны снизу. Они стояли  на  твердых  площадках.
Сойер видел ноги Изверов, бесчисленное  количество  пар  ног,  уходящих  в
бесконечность, в ничто.
     Теперь  он  пролетал  уже  где-то  сбоку  от  них.  Это  была   самая
удивительная  точка  орбиты.  Он  увидел,  что  троны  стоят  на   золотой
туманности, окружая ослепительно сияющий шар. Он не мог смотреть  на  этот
шар, глаза его не выдерживали такого света.
     Из стеклянного шара вырывались языки пламени,  которые  скрещивались,
перехлестывались между собой, сворачивались в невообразимые спирали.
     Он был не один в своем полете через золотое пространство, наполненное
золотыми копьями света. Другие светящиеся точки кружились по своим орбитам
вокруг  созвездия  богов.  Это   были   маленькие   человеческие   фигуры,
заключенные  в  шестиугольные  камеры.  Они  были   неподвижны   в   своем
стремительном  движении  вокруг  ослепительного  солнца.  Сойер   не   мог
сосчитать их - так их было много. Но он вспомнил, что говорил  Альпер,  и,
закрыв глаза ладонью,  сосчитал  орбиты.  Семь.  Семь  орбит,  по  которым
бесчисленные электроны вращаются вокруг ослепительного  ядра,  на  которое
невозможно смотреть.
     И ядро становилось все ярче. Когда  Сойер  взглянул  на  него  сквозь
ресницы, он  увидел,  как  одна  из  коленопреклоненных  фигур,  затянутая
неведомой силой, нырнула в самый центр шара. На  мгновение  темный  силуэт
мелькнул на ослепительно ярком фоне и затем исчез в  самом  центре,  между
двумя Изверами, которые стояли, глядя друг на друга  сквозь  шар.  Сильная
вспышка обожгла глаза Сойера.
     И вновь между Изверами стали проскакивать зеленые молнии.
     Сойер напрасно пытался привести свои мысли в  относительный  порядок.
Слишком многое случилось, слишком многое он увидел, и все, что  он  видел,
не поддавалось его пониманию. Непрерывное кружение по  орбите  действовало
на него гипнотически, но слабое  гудение  в  мозгу  помогало  ему  держать
сознание ясным.
     - Чуть больше, Альпер, - сказал он и  голос  его  зарокотал  в  ушах,
многократно отраженный стенами камеры. Он подумал о диске в руках Альпера,
из которого слышится его голос. - Немного. Вот так уже хорошо.
     Шум в ушах стал  сильнее,  но  размышлять  стало  полегче.  Он  начал
думать, что же происходит с ним, начал подыскивать  аналоги,  чтобы  найти
удовлетворительное объяснение.
     Я ось,  вокруг  которой  вращается  камера.  Я  был  протоном,  когда
растолкал все электроны стены  и  оказался  в  камере.  Но  теперь  я  сам
электрон и вращаюсь вокруг огненного шара.  Кто  знает,  из  чего  состоят
электроны? Никто. - И  тут  в  его  мозгу  возникла  картина  -  маленькие
электроны на своих орбитах и каждый из них - это шестиугольная  камера  со
скорчившимся в  ней  неподвижным  человеком.  Он  громадным  усилием  воли
отодвинул от себя это видение.
     Что это за огненный шар, вокруг  которого  крутятся  электроны?  Ядро
этого атома имеет семь энергетических оболочек.  Атом  урана?  Вокруг  его
тяжелого ядра крутятся электроны по семи орбитам. Именно  уран  высасывали
Огненные Птицы с полюса Земли. Так может быть это...
     Источник! - подумал он. - Источник Миров! - И он напряг  свои  глаза,
стараясь рассмотреть огненный шар, тщетно стараясь проникнуть  взглядом  в
это ослепительное  сияние  и  увидеть  дальний  конец  Источника,  где  он
совмещается с Землей.
     Но он не мог. Однако теперь он видел более четко две фигуры,  которые
стояли друг против друга,  разделенные  огненным  шаром.  Фигура  в  белой
мантии и что-то колеблющееся, темное, над чем плавала белая маска.
     Богиня. Нете. Нете и Богиня.
     Значит, это и есть Открывание,  после  которого  одна  из  них  уйдет
отсюда живой и  торжествующей,  а  ее  соперница  останется  здесь,  около
Источника. Интересно, подумал он, кто может заставить умереть Извера?  Как
смерть может победить неумирающего бога?
     Электроны мчались по орбитам. Между двумя соперницами ярко вспыхивало
пламя, когда жертвы, одна за другой,  устремлялись  в  центр  ослепительно
сияющего шара.
     Электроны  с  внешних  оболочек  заменяют  те  электроны,  которые  с
внутренних оболочек ныряют в белое пламя. Как только  один  из  электронов
падает, сразу происходит перераспределение на всех  семи  оболочках.  Одну
камеру за другой, они вырывают нас из стены жертв и швыряют в огонь, когда
им это нужно. Мы...
     Внезапный толчок вышиб все мысли из его головы. Его перебросило ближе
к огню. Внутренние орбиты требовали еще электронов и одним из них оказался
Сойер. - Сейчас, - подумал он, - я  нахожусь  на  шестой  оболочке,  затем
окажусь на пятой. И так, шаг за шагом, я буду падать все ниже, все ближе к
пламени, пока не рухну в него вслед за остальными...
     Рухнет, чтобы дать энергию двум Богиням, которые хлестали друг  друга
кнутами из зеленых молний. Что это за оружие? Как они черпают  энергию  из
пылающего Источника?
     И как бы для того, чтобы он получил ответ, пламя между Богинями стало
меньше, и Сойер мог видеть более ясно и четко. Один из электронов, который
должен был упасть,  чуть  замешкался  над  Источником.  Может,  несчастная
жертва от толчка пришла в себя, в то время как она должна  была  падать  в
полном забвении.
     Зеленое пламя захирело, погасло. И Сойер одно  мгновение  мог  видеть
все неослепленными глазами. Правда, он боялся заглянуть  в  самую  глубину
Источника.  Но  он  хорошо  видел  двух  Изверов,   которые   остановились
передохнуть перед тем, как продолжить битву.
     Огромные, злобные, полуприкрытые  ресницами  глаза  Нете,  как  глаза
змеи, горели тем же адским пламенем, что бушевало в Источнике. По ее  лицу
стекали светлые капли пота, на широкой мантии  виднелись  следы  попадания
молний - почерневшие пятна.  Она  все  время  покачивалась  из  стороны  в
сторону, как покачивается разозленная змея.  Покачивается  безостановочно,
бесконечно. Она  неспособна  остановиться,  так  как  злоба  и  страсть  к
убийству, горящие в ней, убьют ее самую, если она остановится хоть на миг.
     И также покачиваясь, глядя с  такой  же  смертель