не оста-
новится,  чтобы сохранить контракт,  - если потребуется, он наставит мне
еще один синяк. Меня ждет Уотт, но Сен-Сир уже поехал туда...
    - Избавьте меня от ненужных подробностей,  - сказал робот с досадой.
- А если этот Сен-Сад,  - средневековый тип,  то, разумеется, он спасует
только перед ему подобной, но более сильной личностью.
    - А как поступил бы в этом случае Дизраэли? - спросил Мартин.
    - Начнем с того,  что Дизраэли никогда не оказался бы в подобном по-
ложении, - холодно ответил робот. - Экологизер может обеспечить вам иде-
альный экологический коэффициент только вашего собственного типа,  иначе
максимальное приспособление не будет достигнуто.  В России времен  Ивана
Дизраэли оказался бы неудачником.
    - Может быть,  вы объясните это подробнее? - задумчиво попросил Мар-
тин.
    - О,  разумеется!  - ответил робот и затараторил: При принятии схемы
хромосом прототипа все зависит от порогово-временных реакций конусов па-
мяти мозга. Сила активации нейронов обратно пропорциональна количествен-
ному  фактору памяти.  Только реальный опыт мог бы дать вам воспоминания
Дизраэли,  однако ваши реактивные пороги были изменены так, что восприя-
тие и эмоциональные индексы приблизились к величинам, найденным для Диз-
раэли.
    - А!  - сказал Мартин.  - Ну,  а как бы вы, например, взяли верх над
средневековым паровым катком?
    - Подключив  мой портативный мозг к паровому катку значительно боль-
ших размеров, - исчерпывающе ответил ЭНИАК.
    Мартин погрузился в задумчивость.  Его рука поднялась, поправляя не-
видимый монокль, а в глазах у него засветилось плодовитое воображение.
    - Вы  упомянули  Россию  времен Ивана.  Какой же это Иван?  Случайно
не...
    - Иван Четвертый.  И он был превосходно приспособлен к своей  среде.
Однако это к делу не относится.  Несомненно,  для нашего эксперимента вы
бесполезны.  Однако мы стараемся определить средние статистические вели-
чины, и, если вы наденете экологизер себе на...
    - Это Иван Грозный,  так ведь?  - перебил Мартин. - Послушайте, а не
могли бы вы наложить на мой мозг матрицу характера Ивана Грозного?
    - Вам это ничего не даст,  - ответил робот.  - Кроме того,  у нашего
эксперимента совсем другая цель. А теперь...
    - Минуточку!  Дизраэли  не мог бы справиться со средневековым типом,
вроде Сен-Сира,  на своем семантическом уровне.  Но если бы у меня  были
реактивные  пороги  Ивана  Грозного,  то  я  наверняка  одержал бы верх.
Сен-Сир,  конечно,  тяжелее меня,  но он все-таки хоть на поверхности, а
цивилизован... Погодите-ка! Он же на этом играет. До сих пор он имел де-
ло лишь с людьми настолько цивилизованными, что они не могли пользовать-
ся его методами. А если отплатить ему его собственной монетой, он не ус-
тоит. И лучше Ивана для этого никого не найти.
    - Но вы не понимаете...
    - Разве вся Россия не трепетала при одном имени Ивана?
    - Да, Ро...
    - Ну и прекрасно!  - с торжеством перебил Мартин.  - Вы наложите  на
мой мозг матрицу Ивана Грозного, и я разделаюсь с Сен-Сиром так, как это
сделал бы Иван.  Дизраэли был просто чересчур цивилизован.  Хоть рост  и
вес имеют значение, но характер куда важнее. Внешне я совсем не похож на
Дизраэли, однако люди реагировали на меня так, словно я - сам Джордж Ар-
лисс. Цивилизованный силач всегда побьет цивилизован-
    ного человека слабее себя. Однако Сен-Сир еще ни разу не сталкивался
с по-настоящему нецивилизованным человеком - таким,  какой готов  голыми
руками  вырвать сердце врага - Мартин энергично кивнул.  - СенСира можно
подавить на время - в - этом я убедился.  Но, чтобы подавить его навсег-
да, потребуется кто-нибудь вроде Ивана.
    - Если вы думаете, что я собираюсь наложить на вас матрицу Ивана, то
вы ошибаетесь, - объявил робот.
    - И убедить вас никак нельзя?
    - Я, - сказал ЭНИАК, - семантически сбалансированный робот. Конечно,
вы меня не убедите.
    "Я-то, может  быть,  и нет,  - подумал Мартин,  - но вот Дизраэли...
Гм-м! Мужчина - это машина"... Дизраэли был просто создан для улешивания
роботов. Даже люди были для него машинами. А что такое ЭНИАК?"
    - Давайте  обсудим это,  - начал Мартин,  рассеянно пододвигая лампу
поближе к роботу.  И разверзлись золотые уста, некогда сотрясавшие импе-
рии.
    - Вам  это  не  понравится,  -  отупело сказал робот некоторое время
спустя.  - Иван не годится для... Ах, вы меня совсем запутали! Вам нужно
приложить глаз к... - Он начал вытаскивать из сумки шлем и четверть мили
красной ленты.
    - Подвяжем-ка серые клеточки моего досточтимого мозга! - сказал Мар-
тин, опьянев от собственной риторики. - Надевайте его мне на голову. Вот
так. И не забудьте - Иван Грозный. Я покажу Сен-Сиру МиксоЛидию!
    - Коэффициент зависит столько же от среды, сколько и от наследствен-
ности,  - бормотал робот,  нахлобучивая шлем на Мартина. - Хотя, естест-
венно,  Иван не имел бы царской среды без своей конкретной  наследствен-
ности, полученной через Елену Глинскую... Ну, вот! Он снял шлем с головы
Мартина.
    - Но ничего не происходит,  - сказал Мартин. - Я не чувствую никакой
разницы.
    - На  это  потребуется несколько минут.  Ведь теперь это совсем иная
схема характера, чем ваша. Радуйтесь жизни, пока можете. Вы скоро позна-
комитесь с Иван-эффектом. - Он вскинул сумку на плечо и нерешительно по-
шел к двери.
    - Стойте, - тревожно окликнул его Мартин. - А вы уверены...
    - Помолчите.  Я что-то забыл. Какую-то формальность, до того вы меня
запутали. Ну, ничего, вспомню после - или раньше, в зависимости от того,
где буду находиться. Увидимся через двенадцать часов... если увидимся!
    Робот ушел. Мартин для проверки потряс головой. Затем встал и напра-
вился  за роботом к двери.  Но ЭНИАК исчез бесследно - только в середине
коридора опадал маленький смерч пыли. В голове Мартина что-то происходи-
ло.  Позади зазвонил телефон. Марта ахнул от ужаса. С неожиданной, неве-
роятной, жуткой, абсолютной уверенностью он понял, кто звонит. Убийцы!!!
    - Да,  мистер Мартин, - раздался в трубке голос дворецкого Толливера
Уотта. - Мисс Эшби здесь. Сейчас она совещается с мистером Уоттом и мис-
тером Сен-Сиром,  но я передам ей ваше поручение.  Вы задержались, и она
должна заехать за вами... куда?
    - В  чулан на втором этаже сценарного корпуса - дрожащим голосом от-
ветил Мартин.  - Рядом с другими чуланами  нет  телефонов  с  достаточно
длинным  шнуром,  и  я  не мог бы взять с собой аппарата.  Но я вовсе не
убежден, что и здесь мне не грозит опасность. Мне что-то не нравится вы-
ражение метлы слева от меня.
    - Сэр?..
    - А  вы уверены,  что вы действительно дворецкий Толливера Уотта?  -
нервно спросил Мартин.
    - Совершенно уверен, мистер... э... мистер Мартин.
    - Да,  я мистер Мартин!  - вскричал Мартин вызывающим,  полным ужаса
голосом.  - По всем законам божеским и человеческим я - мистер Мартин! И
мистером Мартином я останусь,  как бы ни пытались мятежные собаки низло-
жить меня с места, которое принадлежит мне по праву.
    - Да, сэр. Вы сказали - в чулане, сэр?
    - Да, в чулане. И немедленно. Но поклянитесь не говорить об этом ни-
кому, кроме мисс Эшби, как бы вам ни угрожали. Я буду вам защитой.
    - Да, сэр. Больше ничего?
    - Больше ничего. Скажите мисс Эшби, чтобы она поторопилась. А теперь
повесьте трубку. Нас могли подслушивать. У меня есть враги.
    В трубке щелкнуло. Мартин положил ее на рычаг и опасливо оглядел чу-
лан.  Он внушал себе,  что его страхи нелепы.  Ведь ему нечего  бояться,
верно? Правда, тесные стены чулана грозно смыкались вокруг него, а пото-
лок спускался все ниже...  В панике Мартин выскочил из  чулана,  перевел
дух и расправил плечи.
    - Ч-ч-чего бояться?  - спросил он себя. - Никто и не боится! Насвис-
тывая,  он пошел через холл к лестнице,  но на полпути агорафобия  взяла
верх он уже не мог совладать с собой.  Он нырнул к себе в кабинет и тихо
потел от страха во мраке, пока не собрался с духом, чтобы зажечь лампу.
    Его взгляд привлекла "Британская энциклопедия" в стеклянном шкафу. С
бесшумной  поспешностью Мартин снял том "Иберия - Лорд" и начал его лис-
тать. Что-то явно было очень и очень не так. Правда, робот предупреждал,
что Мартину не понравится быть Иваном Грозным.  Но может быть,  это была
вовсе не матрица Ивана?  Может быть,  робот по ошибке  наложил  на  него
чью-то  другую  матрицу  - матрицу отъявленного труса?  Мартин судорожно
листал шуршащие страницы. Иван... Иван... А, вот оно!
    Сын Елены Глинской...  Женат на Анастасии  Захарьиной-Кошкиной...  В
частной жизни творил неслыханные гнусности...  Удивительная память,  ко-
лоссальная энергия... Припадки дикой ярости... Большие природные способ-
ности, политическое провидение, предвосхитил идеи Петра Великого... Мар-
тин покачал головой.
    Но тут он прочел следующую строку,  и у  него  перехватило  дыхание.
Иван жил в атмосфере вечных подозрений и в каждом своем приближенном ви-
дел возможного изменника.
    - Совсем как я,  - пробормотал Мартин.  - Но...  Но Иван ведь не был
трусом... Я не понимаю.
    Коэффициент, сказал  робот,  зависит от среды,  так же как и от нас-
ледственности. Хотя, естественно, Иван не имел бы царской среды без сво-
ей конкретной наследственности.
    Мартин со свистом втянул воздух. Среда вносит существенную поправку.
Возможно, Иван Четвертый был по натуре трусом, но благодаря наследствен-
ности и среде эта черта не получила явного развития. Иван был царем веся
Руси.
    Дайте трусу ружье,  и,  хотя он не перестанет быть трусом, эта черта
будет проявляться совсем по-другому. Он может повести себя как вспыльчи-
вый и воинственный тиран.  Вот почему Иван экологически преуспевал  -  в
своей  особой среде.  Он не подвергался стрессу,  который выдвинул бы на
первый план доминантную черту его характера.  Подобно Дизраэли,  он умел
контролировать  свою  среду  и  устранять  причины,  которые  вызвали бы
стресс.
    Мартин позеленел.
    Затем он вспомнил про Эрику. Удастся ли ей как-нибудь отвлечь СенСи-
ра, пока сам он будет добиваться от Уотта расторжения контракта? Если он
сумеет избежать кризиса, то сможет держать свои нервы в узде, но... ведь
повсюду убийцы!
    Эрика уже едет в студию... Мартин судорожно сглотнул. Он встретит ее
за воротами студии.  Чулан был ненадежным убежищем.  Его  могли  поймать
там, как крысу...
    - Ерунда, - сказал себе Мартин с трепетной твердостью. - Это не я, и
все тут.  Надо взять себя в-п-в руки - и т-т-только. Давай-давай, взбод-
рись.
    Однако он вышел из кабинета и спустился по лестнице с величайшей ос-
торожностью. Как знать... Если кругом одни враги...
    Трясясь от страха,  матрица Ивана Грозного прокралась к воротам сту-
дии. Такси быстро ехало в Бел-Эйр.
    - Но зачем ты залез на дерево? - спросила Эрика. Мартин затрясся.
    - Оборотень,  - объяснил он, стуча зубами. - Вампир, ведьма и... Го-
ворю тебе, я их видел. Я стоял у ворот студии, а они как кинутся на меня
всей толпой!
    - Но они просто возвращались в павильон после обеда,  - сказала Эри-
ка.  - Ты же знаешь,  что "Вершина" по вечерам снимает "Аббат и Костелло
знакомы со всеми". Карпов и мухи не обидит.
    - Я говорил себе это,  - угрюмо пожаловался Мартин. - Но страх и уг-
рызения совести совсем меня измучили.  Видишь ли,  я - гнусное чудовище,
но это не моя вина. Все - среда. Я рос в самой тягостной и жестокой обс-
тановке... А-а! Погляди сама! Он указал на полицейского на перекрестке.
    - Полиция! Предатель даже среди дворцовой гвардии!
    - Дамочка, этот тип - псих? - спросил шофер.
    - Безумен я или нормален,  я - Никлас Мартин! - объявил Мартин, вне-
запно меняя тон.
    Он попытался властно выпрямиться, стукнулся головой о крышу, взвизг-
нул:  "Убийцы!" - и съежился в уголке,  тяжело дыша. Эрика тревожно пос-
мотрела на него.
    - Ник, сколько ты выпил? - спросила она. - Что с тобой? Мартин отки-
нулся на спинку и закрыл глаза.
    - Дай я немного приду в себя, Эрика, - умоляюще сказал он. - Все бу-
дет в порядке, как только я оправлюсь от стресса. Ведь Иван...
    - Но взять аннулированный контракт из рук Уотта ты сумеешь?  - спро-
сила Эрика. - На это-то тебя хватит?
    - Хватит, - ответил Мартин бодрым, но дрожащим голосом. Потом он пе-
редумал.
    - При условии если буду держать тебя за руку, - добавил он, не желая
рисковать.
    Это так возмутило Эрику,  что на протяжении двух миль в такси царило
молчание. Эрика над чем-то размышляла.
    - Ты действительно очень переменился с сегодняшнего утра, - заметила
она наконец.  - Грозишь объясниться мне в любви,  подумать  только!  Как
будто я позволю что-нибудь подобное!  Вот попробуй!  Наступило молчание.
Эрика покосилась на Мартина.
    - Я сказала - вот попробуй! - повторила она.
    - Ах,  так?  - спросил Мартин с трепещущей храбростью.  Он помолчал.
Как ни странно, его язык, прежде отказывавшийся в присутствии Эрики про-
изнести хотя бы слово на определенную тему,  вдруг обрел свободу. Мартин
не  стал  тратить времени и рассуждать почему.  Не дожидаясь наступления
следующего кризиса, он немедленно излил Эрике все свои чувства.
    - Но почему ты никогда прежде этого не говорил?  - спросила она, за-
метно смягчившись.
    - Сам не понимаю, - ответил Мартин. - Так, значит, ты выйдешь за ме-
ня?
    - Но почему ты...
    - Ты выйдешь за меня?
    - Да,  - сказала Эрика,  и наступило молчание. Мартин облизнул пере-
сохшие губы,  так как заметил,  что их головы совсем сблизились.  Он уже
собирался завершить объяснение традиционным финалом, как вдруг его пора-
зила внезапная мысль. Вздрогнув, он отодвинулся. Эрика открыла глаза.
    - Э...  -  сказал Мартин.  - Гм...  Я только что вспомнил.  В Чикаго
сильная эпидемия гриппа. А эпидемии, как тебе известно, распространяются
с быстротой лесного пожара. И грипп мог уже добраться до Голливуда, осо-
бенно при нынешних западных ветрах.
    - Черт меня побори,  если я допущу,  чтобы моя помолвка обошлась без
поцелуя! - объявила Эрика с некоторым раздражением. - А ну, поцелуй, ме-
ня!
    - Но я могу заразить тебя бубонной чумой, - нервно ответил Мартин. -
Поцелуи передают инфекцию. Это научный факт!
    - Ник!
    - Ну... не знаю... А когда у тебя в последний раз был насморк? Эрика
отодвинулась от него как могла дальше.
    - Ах! - вздохнул Мартин после долгого молчания. - Эрика, ты...
    - Не заговаривай со мной, тряпка! - сказала Эрика. - Чудовище! Него-
дяй!
    - Я не виноват!  - в отчаянии вскричал Мартин.  - Я буду трусом две-
надцать часов.  Но я тут ни при чем.  Завтра после восьми утра я хоть  в
львиную клетку войду,  если ты захочешь.  Сегодня же у меня нервы, как у
Ивана Грозного! Дай я хотя бы объясню тебе, в чем дело.
    Эрика ничего не ответила,  и Мартин принялся торопливо  рассказывать
свою длинную, малоправдоподобную историю.
    - Не верю,  - отрезала Эрика, когда он кончил, и покачала головой. -
Но я пока еще остаюсь твоим агентом и отвечаю за твою писательскую судь-
бу. Теперь нам надо добиться одного - заставить Толливера Уотта расторг-
нуть контракт. И только об этом мы и будем сейчас думать. Ты понял?
    - Но Сен-Сир...
    - Говорить буду я. Тебе не потребуется сказать ни слова. Если СенСир
начнет тебя запугивать, я с ним разделаюсь. Но ты должен быть там, не то
Сен-Сир придерется к твоему отсутствию, чтобы затянуть дело. Я его знаю.
    - Ну, вот, я опять в стрессовом состоянии! - в отчаянии крикнул Мар-
тин. - Я не выдержу! Я же не русский царь!
    - Дамочка,  - сказал шофер,  оглядываясь.  - На вашем месте я бы дал
ему от ворот поворот тут же на месте!
    - Кому-нибудь не сносить за это головы! - зловеще пообещал Мартин.
    - "По взаимному согласию контракт аннулируется...  "Да, да, - сказал
Уотт, ставя свою подпись на документе, который лежал перед ним на столе.
- Ну,  вот и все.  Но куда делся Мартин? Ведь он вошел с вами, я сам ви-
дел.
    - Разве? - несколько невпопад спросила Эрика. Она сама ломала голову
над тем,  каким образом Мартин умудрился так бесследно исчезнуть.  Может
быть, он с молниеносной быстротой залез под ковер?
    Отогнав эту мысль, она протянула руку за бумагой, которую Уотт начал
аккуратно свертывать.
    - Погодите,  - сказал Сен-Сир,  выпятив нижнюю губу.  - А как насчет
пункта, дающего нам исключительное право на следующую пьесу Мартина?
    Уотт перестал  свертывать документ,  и режиссер немедленно этим вос-
пользовался.
    - Что бы он там ни накропал,  я сумею сделать из этого  новый  фильм
для  Диди.  А,  Диди?  -  Он погрозил сосискообразным пальцем прелестной
звезде, которая послушно кивнула.
    - Там будут только мужские роли,  - поспешно сказала Эрика. - К тому
же мы обсуждаем расторжение контракта, а не права на пьесу.
    - Он дал бы мне это право,  будь он здесь! - проворчал Сен-Сир, под-
вергая свою сигару невообразимым пыткам. - Почему, почему все ополчается
против истинного художника?  - Он взмахнул огромным волосатым кулаком. -
Теперь мне придется обламывать нового сценариста.  Какая напрасная трата
времени!  А ведь через две недели Мартин стал бы сен-сировским сценарис-
том! Да и теперь еще не поздно...
    - Боюсь,  что поздно, Рауль, - с сожалением сказал Уотт. - Право же,
бить Мартина сегодня в студии вам все-таки не следовало.
    - Но... но он ведь не посмеет подать на меня в суд. В Миксо-Лидии...
    - А,  здравствуйте, Ник! - воскликнула Диди с сияющей улыбкой. - За-
чем вы прячетесь за занавеской?
    Глаза всех обратились к оконным занавескам, за которыми в этот миг с
проворством вспугнутого бурундука исчезло белое как мел, искаженное ужа-
сом лицо Никласа Мартина. Эрика торопливо сказала:
    - Но это вовсе не Ник. Совсем даже не похож. Вы ошиблись, Диди.
    - Разве? - спросила Диди, уже готовая согласиться.
    - Ну, конечно, - ответила Эрика и протянула руку к документу. - Дай-
те его мне, и я...
    - Стойте! - по-бычьи взревел Сен-Сир. Втянув голову в могучие плечи,
он затопал к окну и отдернул занавеску.
    - Ага, - зловещим голосом произнес режиссер. - Мартин!
    - Ложь,  - пробормотал Мартин,  тщетно пытаясь скрыть свой рожденный
стрессом ужас. - Я отрекся.
    Сен-Сир, отступив на шаг,  внимательно вглядывался в Мартина. Сигара
у него во рту медленно задралась кверху.  Губы режиссера растянула злоб-
ная усмешка. Он потряс пальцем у самых трепещущих ноздрей драматурга.
    - А,  - сказал он, - к вечеру пошли другие песни, э? Днем ты был пь-
ян!  Теперь я все понял. Черпаешь храбрость в бутылке, как тут выражают-
ся?
    - Чепуха,  - возразил Мартин, вдохновляясь взглядом, который бросила
на него Эрика.  - Кто это сказал? Все - ваши выдумки! О чем, собственно,
речь?
    - Что вы делали за занавеской? - спросил Уотт.
    - Я вообще не был за занавеской,  - доблестно объявил Мартин.  - Это
вы были за занавеской,  вы все.  А я был перед занавеской. Разве я вино-
ват,  что вы все укрылись за занавеской в библиотеке, точно... точно за-
говорщики?
    Последнее слово было выбрано очень неудачно - в глазах Мартина вновь
вспыхнул ужас.
    - Да,  как заговорщики, - продолжал он нервно. - Вы думали, я ничего
не знаю,  а? А я все знаю! Вы тут все убийцы и плетете злодейские интри-
ги.  Вот,  значит, где ваше логово! Всю ночь вы, наемные псы, гнались за
мной по пятам, словно за раненым карибу, стараясь...
    - Нам пора,  - с отчаянием сказала Эрика.  - Мы и так еле-еле успеем
поймать последнего кари... то есть последний самолет на восток.
    Она протянула руку к документу, но Уотт вдруг спрятал его в карман и
повернулся к Мартину.
    - Вы дадите нам исключительное право  на  вашу  следующую  пьесу?  -
спросил он.
    - Конечно, даст! - загремел Сен-Сир, опытным взглядом оценив напуск-
ную браваду Мартина.  - И в суд ты на меня не подашь, не то я тебя вздую
как следует.  Так мы делали в Миксо-Лидии. Собственно говоря, Мартин, вы
вовсе и не хотите расторгать свой контр