Пат
чуть ли не при всех фигурах. Получилось, Викуля! Ты сама не понимаешь, что
получилось! Спасибо тебе, родная, что сумела раскачать меня.
   - Спасибо? Мне? Это тебе спасибо! Или пат, или мат! - воскликнула Вика
и, схватив Костину, как прежде лохматую, голову, стала целовать его
загоревшиеся белым блеском глаза, смеющиеся губы.
   - Бесстыдники! - проворчала старая дворничиха, вышедшая поутру
подметать двор. - Места им мало в комнатах... Бездомные, вроде кошки, что
тут шастает. Кш-ш ты! - и она взмахнула метлой.
   Смущенные, но обрадованные, Костя с Викой, забрав свою Мурку и держась
за руки, отравились домой пешком.
   Дворничиха удивленно смотрела им вслед.


   * * *


   Так уж случилось, что Костя Куликов был в Георгиевском зале Большого
Кремлевского дворца в первый раз. Как зачарованный ступал он по
ослепительному затейливому паркету под хрустальным великолепием
исполинских люстр, читал на мраморе стен перечень гвардейских воинских
частей, награжденных за доблесть крестом Георгия Победоносца, и думал о
Бородинском бое, о Кутузове и Наполеоне, бежавшем через русские снега.
   В соседней Грановитой палате под узорчатыми ее сводами Костя живо
представил себе царей в тяжелом золотом одеянии, заморских послов в
камзолах, чулках и париках, бояр в толстых шубах... А под потолком в
оконце-любопытные женские лица.
   Возвращаясь в зал, где ему предстояло выступить, Костя мельком взглянул
на огромную картину во всю стену над знаменитой мраморной лестницей.
Куликовская битва, разъяренные, свирепые лица всадников, крупы лошадей,
взметнувшиеся мечи и копья... Костя подумал, что неплохо бы ему донести
такой боевой дух до трибуны.
   Зал Большого Кремлевского дворца, где проходил съезд изобретателей,
оказался непомерно длинным. Из последних рядов трудно было рассмотреть
сидящих в президиуме. Но все возмещалось прекрасной вмонтированной в стены
радиоаппаратурой.
   На пюпитрах находились наушники, через них каждый мог слушать и прямую
речь, и в переводе на требуемый язык.
   Идя к трибуне, Костя чувствовал, как колотится у него сердце. Став
лицом к залу, он увидел море лиц. Что скажет он им?
   К чему призовет? Письменный текст был приготовлен, но насколько бледнее
речь зачитанная, а не произнесенная! И Костя вдруг решил говорить не по
бумаге.
   - Изобретатель - это звучит гордо! - начал он. - Так хотелось бы
каждому из нас. Но, увы, "изобретатель" порой звучит как бранное слово,
как кличка назойливого, настырного и беспокойного человека, от которого
нет житья. (Одобрительный гул в зале.) К изобретателям, пожалуй, порой
относятся как к опасному элементу, вроде как к взрывоопасной гремучей
ртути (Смех.)
   А ведь ато же верно! (Недоуменный ропот в зале). Конечно же так!
Изобретатель подобен детонатору взрыва научно-технической революции!
(Вздох облегчения и зале). Без детонатора не вызвать взрыва. Это каждому
саперу известно. Без изобретений нс двинуть вперед прогресс. Это должно
быть известно каждому, кто стоит у технического руля. Но что такое
изобретение? Озарение это или кропотливая разработка до семи потов? А что
такое любой творческий талант? Это способности плюс усердие! Изобретение -
это озарение и трудолюбие. Не просто находка, а искание! И не может все
получаться.с первого раза. Я знаю выдающихся ученых, считающих, что плохо,
когда опыт удался сразусказался элемент случайности, не определишь, что
способствовало удаче. Если же успех приходит в результате ряда неудач,
Путем устранения их причин, тогда он устойчив и неслучаен! Потому
отрицательный результат опыта не менее полезен, чем положительный. Путь к
победе лежит через промахи и испытания. И этим определяется право на риск,
право на ошибки, даже па провал.
   ("Верно!" - слышится возглас в зало.) У нас же иногда некоторые
перестраховщики спешат "закрыть" изобретение, прекратить его разработку
при первой же неудаче. Так случилось и со мной, - и делегат Куликов
рассказал съезду обо всем, что случилось в Высоких Песках с энергетической
трубой, разбившейся во время урагана о "непробиваемую министерскую стену".
   Викентий Петрович Нелидов, сидевший в президиуме, делал вид, что
слушает с величайшим вниманием, но был вне себя от ярости. И когда он был
назван по имени, не удержался, пожал плечами. Это заметили в зале. Кто-то
выкрикнул: "Позор!" Председательствующий встал, строгой своей позой
упрекая слишком ретивого делегата.
   - И не в одном только нашем изобретении дело, - заканчивал Куликов. -
Как известно, лишь небольшая часть полезных изобретений, как и теперь еще
говорят, внедряется. Слово-то какое - "внедряется"! То есть насильственно
преодолевают сопротивление! Почему это так? Да потому, что в реализации
изобретений (более точное слово!) материально заинтересованы кроме
государства лишь авторы, а не руководители предприятий и их трудовые
коллективы. И государство теряет на этом миллиарды рублей. А почему бы не
передать заметную долю экономии от реализованного изобретения в
премиальный фонд предприятия?
   Почему бы не увеличить этим доход государства от применения новинок
техники в несколько раз?
   Когда Костя возвращался между рядами к своему далекому месту, он видел
улыбающиеся лица, одобрительные взгляды и даже поднятые большие пальцы
рук. Он не оборачивался к президиуму и не мог видеть кислого лица Викентия
Петровича, которое словно говорило: "Вот наградила судьба родственничком!
   Спасибо дочке!"


                               Глава вторая

                            ПОРАЖЕНИЕ ВИКТОРИИ


   - Хэлло, Костья! - Жизнерадостный канадец в светлом спортивном костюме
так ударил по затылку Костю Куликова, что тот даже покачнулся. - Правда, я
совсем как американец? - И улыбающийся Александр Максимович выхватил у
Кости чемодан, потом бросил его на бетон площадки и приложился губами к
ручке Вики, сошедшей следом за Костей с самолетного трапа.
   В дорожных плащах прилетевшие выглядели чуждо среди нарядной курортной
толпы встречающих.
   Поодаль, радушно улыбаясь, стояла чем-то знакомая Косте яркая брюнетка
и цветастом булочном костюме, похожем на ночную пижаму. Она подняла
ладонью вперед руку ц приветливо помахивала ею.
   - Знакомьтесь, моя жена Зоя, - представил ван дер Ланге, когда они
пробились к ней в сутолоке встречи.
   - Надесь, вы привезли мне шахматный привет от Сергея Александровича
Верейского? - лукаво щурясь, спросила она.
   - Зоя Крейцер? - удивился Костя.
   - Ван дер Ланге, - поправила она.
   "Когда они успели?" - подумал Костя.
   - Как видите, я не зря побывал у вас в России, - говорил Александр
Максимович. - Я привязан теперь к ней даже супружескими узами.
   - А сам переходишь в американское гражданство.
   Перебрасываясь словами, обе четы прошли через летное поле, направляясь
в аэровокзал.
   - Любуйтесь небом Флориды, - сказал ван дер Ланге. - Оно такое же
синее, как у вас в Средней Азии.
   - И труба у вас тоже синяя? - спросила Пика.
   - Нет, - за мужа ответила Зоя. - Серебристая нить в небе.
   Это очень красиво! И даже привлекает туристов...
   - Увидите, - пообещал ван дер Ланге.
   Все четверо вышли из аэровокзала и направились к столике автомобилей.
Она походила на огромный крааль, куда загнали разномастных лошадей.
Автомашины всех видов и марок стояли так плотно, что трудно было
представить, как выбраться из этого нагромождения колес и радиаторов.
   - Как вы отыскиваете свою? - поинтересовалась Вика.
   - О, это просто! - рассмеялась Зоя. - У нас принято при паркинге
нацеплять на антенну что-нибудь бросающееся в глаза.
   Видите, у кого-то кукла, а вон там - консервная банка, но она броского
цвета, как огонек. У меня... Отгадайте! Удлиненный воздушный шарик.
Серебристый. Это в честь вашей трубы. У Саши на каре такой же. Эмблема!
   - Вы даже на двух машинах приехали? - удивилась Вика.
   - Так удобнее. Мужчины поедут отдельно. С багажом. И с мудрыми
разговорами. А вам я расскажу, что сейчас носят. И вы убедитесь, что у
меня действительно дикий мустанг. Я давлю на нем сто семьдесят километров
в час, как считают в России. У нас здесь измеряют на мили.
   Женщины остановились около удлиненной обтекаемой машины пожарного
цвета, будто для прыжка прижавшейся к асфальту и готовой ринуться вперед.
Зоя отвязала рвущуюся в небо серебряную колбаску и распахнула незапертую
широкую дверцу.
   - Мы залетим в отель на мгновение. Наденете свое бикини - и на пляж.
Быть во Флориде и не искупаться - это все равно что гостить в Риме и не
видеть римского папу. Так сказал Саша.
   Куликовы подчинились предложенному регламенту. Вике интересно было
увидеть Америку с разных сторон.
   Потом все смешалось у бедной Вики. Впечатления обрушились на нее
Ниагарой, о которой успела ей рассказать в пути Зоя.
   Причудливые каменные тысячеглазые столбы над морем зелени и крыш Майами
сразу поразили Вику.
   - Люди лишь подражают природе, - заметила Зоя. - Когда мы с Сашей
разъезжали в стране в поисках места для ветросиловой станции "Электрик
пайп компани", мы побывали в "Долине памятников" в горах Юты -
Монумент-Валли! Представьте себе, там такие же вот каменные столбы, как
эти бильдинги, и целые каменные кварталы с обрывистыми отвесными стенами.
И все это создано выветриванием. И даже ступенчатые пирамидальные
пьедесталы для замысловатых каменных фигур изваяла там Природа.
   "Мустанг") остановился перед отелем. Чернокожий великан, сверкая
золотом позументов, торжественно вышел на панель и открыл дверцу машины.
   В вестибюле дохнуло прохладой. Вика вспомнила кондиционер,
установленный ею в машинном зале первой их ветроустановки.
   Рыжий портье с усиками подобострастно вручил Вике ключ.
   В роскошном номере все, начиная с широченных кроватей, портьер, обивки
мебели и кончая стенами и даже абстрактивистскими картинами на них, было
голубым. Через широкие, во всю стену, окна открывался вид на море с
поразительно синим небом над ним.
   Зоя хлопотливо руководила туалетом своей новой подруги.
   - Ты знаешь, - тараторила она, - я распорядилась приобрести нам с тобой
на пляже две вышки.
   Вышки оказались высокими деревянными подставками для легких кресел,
вознесенных над муравейником пляжа с его пестрыми зонтиками и
калейдоскопом разноцветных купальников, от которых рябило в глазах. Сверху
было видно, что влажная полоса, доступная "океанскому девятому валу", как
бы нейтральной зоной отделяла мир бронзовых тел всех оттенков, кишащих
вокруг, тысяч и тысяч сумок, сумочек, гитар, магнитофонов, транзисторов,
полотенец, ковриков и мохнатых простынь от набегавших с океана удивительно
редких, но высоких водяных холмов с пенными хребтами, накрывающих с
головой неосторожных купальщиков.
   После второго завтрака, ленча, во время которого подавали бобовый суп
со специями, жесткий ростбиф с зеленью и горячий кофе с мороженым, решили
сразу ехать. Вика обратила внимание, как много пили горячительных напитков
за соседними столиками рыхлые толстяки в дорогих мятых костюмах и
тоненькие дамы в модных париках, с пышными бюстами и мальчишескими
фигурками.
   Диета!- кивнув в сторону дам, многозначительно заметила Зоя.
   Дороги, дороги, американские дороги! Как Лаура Петраркой, воспеты они
певцами технического прогресса. Вдохновенные поэмы посвящены застывшим
бетонным рекам, нежные сонеты - головоломным, но рациональным "разводкам",
позволяющим без пересечения переехать с одной дороги на другую,
героические баллады - эстакадам, по которым можно мчаться над жилыми
кварталами городов.
   "Мустанг" остался у отеля, перегнанный разомлевшим от жары негром на
платную стоянку с включающимся счетчиком.
   Ехали в "кадиллаке" Александра Максимовича.
   Вика не удержалась и похвалила машины Зон и ее мужа.
   - Кредит! - вздохнул Александр Максимович. - Если бы мне перестали
платить жалованье, "мустанг" укатил бы от нас с безжалостным агентом
фирмы. А "кадиллак" принадлежит "Электрик пайп комнани". Он перешел мне от
отца, который по воле бога после апоплексического удара удалился от дел.
Теперь мне приходится быть одним из директоров компании вместо него.
   - Как ваши "солнечные акции"?
   - О друг Костя! Под то, что я сегодня покажу вам, можно выпустить не
только солнечные, но и галактические акции.
   Костя хмуро замолчал. Здесь, в жаркой Флориде, американцы выполнили его
замысел, внеся в конструкцию энергетической трубы все те изменения,
которые он выстрадал после крушения первой ветроустановки в Высоких
Песках. С американцами был договор, и Костя через министерство передал им
всю информацию. Теперь можно убедиться, что он был прав, настаивая на
продолжении экспериментальных работ у себя дома.
   Он стал смотреть по сторонам. Промчались мимо садов, снабжавших
цитрусовыми плодами весь континент. Потом по обе стороны шоссе замелькали
пальмы, похожие на толстые столбы, украшенные вверху фонтанами листьев.
   За частоколом пальм расстилалась болотистая низина национального парка
Эверглейдс, как пояснила Зоя. Равнина выглядела морем, покрытым зелеными
льдинами самой разной формы.
   В мириаде озер и луж между островками и кочками отражалось синее небо.
Болота тянулись до самого горизонта, где сливались в дымке с небом или
морским простором.
   Дымка заметно сгустилась в одном месте и скоро превратилась в зловещую
тучу. Туча эта, как разлившаяся краска, стала быстро расползаться по небу.
Ван дер Ланге гнал машину, словно хотел уйти от нее. В открытое окно
рванул ветер. Ван дер Ланге нажал кнопку, и стекла поднялись. Сначала
стало душно, но канадец включил кондиционер, и задышалось легче.
   Все быстрее мелькали пальмы по обочинам. Они походили на спицы
вращающегося колеса и словно падали "за кормой".
   И вдруг Косте почудилось, что пальма валится прежде, чем они проехали
мимо нее. Одновременно автомобиль занесло вбок, и ван дер Ланге едва
выправил его.
   - Без сервомоторов на рулевом управлении я, пожалуй, не справился бы, -
признался они добавил: - Кажется, не успели.
   - Что не успели? - живо спросила Вика.
   - Удрать от Викки, - загадочно ответил канадец.
   - От меня? - поразилась русская гостья.
   - Зародившийся в Карибском море торнадо, очевидно, в честь вашего
приезда назвали Викки, Викторией. Тайфунам дают женские имена.
   - Ах вот как!
   - Да, совсем как тогда у вас, в пустыне, когда урагана ждал маэстро
Верейский.
   - Он всегда учил нас идти на трудные позиции, - сказала Зоя.
   И тут одна из пальм на глазах у путешественников взлетела в воздух,
волоча за собой вывороченные корни. Она упала поперек шоссе, и Александр
Максимович едва вывернул машину, смяв колесами пышные пальмовые листья.
   - Уфф! - сказал он. - Пожалуй, безопаснее ехать в танке...
   Вихри мчались над болотом, засасывая воду озерков и луж.
   Водяные столбы поднимались к низким тучам и сливались с ними.
   Один из таких смерчей налетел на придорожный домик и мгновенно разрушил
его. Легкая оранжевая крыша взлетела на воздух и рухнула па шоссе,
продолжая ползти по нему. Снова "кадиллак" с огромным трудом объехал
неожиданное препятствие.
   - Положение как раз такое, какое маэстро Верейский выбирает для своих
противников, - сказал ван дер Ланге.
   - Лучше остановиться, - посоветовала Зоя. Но ван дер Ланге упрямо гнал
"кадиллак".
   - Торнадо - ураганный бич Америки, - говорил он. - Мосты сносит в реки,
а реки выходят из берегов, затопляя города.
   Мы получили сообщение с метеорологического искусственного спутника
Земли о зарождении нового торнадо. Викки ожидали здесь завтра, но
синоптики всегда ошибаются.
   Ветер стал встречным. "Кадиллак" замедлил ход, словно вошел в более
густую среду. На дороге попался опрокинутый на бок грузовик с высоким
крытым кузовом. Около него беспомощно стояли люди. От ветра они так
сгибались в поясе, что казалось, будто они что-то ищут под ногами.
   - Большая парусность - это опасно, - заметил канадец.
   - Парусность? - переспросила Вика. - А как же труба?
   - О-о! Не беспокойтесь, - бодро заверил ван дер Ланге.
   Ветер все время менял направление. Внезапно он ударил в бок. Разом
хлынул дождь, и впереди повалилось дерево. Автомобиль заскользил по
бетону, как по льду. Напрасно ван дер Лапге отчаянно крутил рулевое
колесо. Даже сервомоторы не помогли.
   Первые струи дождя словно смазали шоссе маслом. "Кадиллак"
   развернуло поперек дороги, и он продолжал свое вращение, пока не
соскользнул в кювет, как кусок мыла с мокрой раковины.
   Пассажиров отчаянно тряхнуло. Вика полетела вперед на Зою, Костя - на
ван дер Ланге.
   - Все в порядке, - с наигранной бодростью сказал канадец. - Рулевая
колонка рассчитана на удар - она пружинит, иначе меня пришлось бы отпевать
в православной церкви. Ведь мать моя крестила меня в Монреале у
эмигрантского попа.
   Немного дальше по дороге, поперек нее, лежал огромный пальмовый ствол.
   - Все-таки, пожалуй, лучше, что я невольно затормозил и мы в вихре
вальса попали в кювет, - тем же тоном продолжал канадец.
   - Я могла бы изувечиться, - возмущенно оборвала его Зоя.
   - Клянусь, я не бросил бы тебя.
   - Но я-то не стала бы всю жизнь катать твое кресло паралитика, -
огрызнулась Зоя.
   Только сейчас Вика заметила, что вместо недавнего болота к насыпи
подступало море. Казалось, что его уровень поднимается на глазах. Вике
представилось затопленное шоссе, и она поежилась.
   - Полезем на пальмы, - угадав со мысль, сказал пан дер Ланге.
   Но этого не потребовалось. Однако сила урагана не убывала.
   Лишь крепко застряв в кювете, автомобиль удерживался на месте.
   - Без буксира не выберемся. Будем считать, что мы в убежище. Большей
неприятности торнадо нам уже не преподнесет.
   - Вы так думаете? - спросила Вика. - А энергетическая труба на вашей
станции выдержит? - и она кивнула на поваленный ствол.
   - Как известно, сила солому ломит, а не соломинку, - загадочно ответил
Александр Максимович. - Итак, условия у нас новые...
   Условия эти были не из приятных. Наводнение грозило...
   В "деловой машине" ван дер Ланго оказался радиотелефон, и директор
"Электрик пайп компани" соединился с инженером энергетической станции, до
которой не удалось доехать.
   - Дело плохо, - сказал он, повесив трубку, - Вода затопила мост,
автомашина не проедет. Пришлют катер с едой.
   Часы ожидания были бесконечными и мучительными. Люди изнывали от
безделья. Выходить из машины было опасно. Переговорили обо всем и теперь
молчали. Стемнело. Зоя перебралась на заднее сиденье к Вике. Женщины
жались друг к другу.
   - Вот что, леди и джентльмены! - вдруг предложил ван дер Ланге. - Я
часто восхищался русскими. Вспомним челюскинцев, которые куда в худшем,
чем у пас, положении устроили турнир на льдине. Шахматы - прекрасное
средство отвлечения!
   У Кости, как всегда, были с собой магнитные шахматы. А у ван дер Ланге
- приготовленный для Кости сувенир, тоже карманные шахматы. Словом,
нашлось две доски.
   Женщины играли между собой с переменным успехом. Александр Максимович
безнадежно проигрывал Косте.
   - Нет, я, должно быть, устал, - объявил он спустя несколько часов, в
течение которых бушующий ураган словно отодвинулся куда-то. - Так призовем
теперь объятия Морфея. Уверяю вас, отходить ко сну на голодный желудок
куда полезнее, чем поевши.
   - Теперь мы поймем, на какие страдания идут женщины во имя сохранения
мальчишеских фигурок, - вздохнула Зоя.
   Вика пристроилась у Кости на плече.
   Скоро в "кадиллаке" все спали. А снаружи свирепствовал ураган
"Виктория".
   Утром первым проснулся Александр Максимович и тотчас связался по
телефону с энергетической станцией. Торнадо ослаб.
   - Катер к нам вышел. Если он нас и не вытащит из кювета, то по крайней
мере накормит.
   - Было б неплохо, - зевнул, потягиваясь, Костя.
   Стали выбираться из машины, чтобы умыться в воде у насыпи.
   - Все-таки я очень беспокоюсь об энергетической трубе на вашей станции,
- сказала Вика, когда все снова собрались в машине. - Почему вы, Саша, не
беспокоитесь?