-  "Лига  апостола  Шайно".  Исторический  фельетон. Автор... автор...
Венберг, кажется.
      -  Что  ж, послушаем, - сказал Свенсон и пошел к диванчику, на котором
сидела Ирина.
      Фонограф  заворчал  и сказал скрипучим голосом насмешливого старикана,
говорящего немного в нос:
      "Началось  это  вскоре  после  крушения  фашистских режимов в наиболее
воинственных капиталистических странах.
      Итак,  впервые  он  появился  у Геннисаретского^18   озера. Венгерский
беглый  унтер-офицер Петер Шайно стал геннисаретским рыбаком. Это была самая
убогая   мистификация,   какую  когда-либо  знал  мир.  Американские  газеты
утверждали,  что  до  этой  авантюры унтер-офицер Шайно был неудачником: его
бросили   три   жены,   изводил  солитер  и  донимали:  кредиторы.  Он  едва
перебивался   скудным   жалованьем   и  тем,  что  продавал  своим  солдатам
увольнительные   записки.   На   механическом   ипподроме  Шайно  проигрывал
регулярно.  Однажды  после  неудачной  кражи  у  командира роты ему пришлось
скрыться.  Петер  Шайно исчез навсегда; вместо него через два года в грязной
арабской  деревушке  Эль-Табарие  у Геннисаретского озера появился угреватый
субъект  с  плохо  выбритой тонсурой^19   величиной  в  блюдце.  Он надоедал
туристам  своими  рассказами об Иисусе и попрошайничал. Полиция засадила его
на  три месяца в кутузку. Но и сидя в полицейском клоповнике, Петер Шайно не
переставал  болтать  о "сыне господнем" и о том, что он сам не кто иной, как
"геннисаретский рыбак", апостол Петр.
      Собственно  говоря,  сам  унтер  Шайно  не  додумался  бы  до подобной
мистификации.   Случай   столкнул   обросшего  бородой,  грязного  и  босого
венгерского  дезертира  с  итальянским художником, католиком Антонио Лорето,
на  пристани  в  Каире.  Лорето  задумал  написать  фантастическую  картину,
которая,  по  его  замыслу,  должна  была  возродить идею папской власти над
миром.  Перед  отъездом в Палестину, где он собирался работать над картиной,
Лорето сказал своим друзьям:
       -  Итальянская  живопись  слишком  долго  и  слишком  хорошо  служила
католицизму,  для  того  чтобы  в  наши  дни  отвернуться от него. Рафаэль и
Тициан^20   ,   живи   они   сейчас,   писали   бы,   очевидно,   только  на
антибольшевистские сюжеты.
      Лорето  привез  Шайно на берег Геннисаретского озера и здесь написал с
него  картину.  Называлась  она  "Возвращение  апостола  Петра".  К суровому
каменистому  берегу  захолустного  палестинского  озера  причаливал огромный
перепончатокрылый,  как  доисторический  летающий ящер, гидробомбардировщик.
На  крыле  его,  рядом  с  огневой  башней, положив левую руку на узкое тело
пулемета,  во  весь  рост  стоял  Петер Шайно; правая его рука была вытянута
вперед  указующим  жестом.  "Апостол"  указывал  прямо  на  зрителя. От этой
картины  люди  подолгу  не  отходили:  каждому  казалось,  что  стоит только
отвернуться  от  лохматого человека с глазами убийцы - и он будет стрелять в
спину.
     В мире реакционеров картина Лорето стала сенсацией.
      Вслед  за этим внимание буржуазной печати привлекло странное поведение
того,  с  кого  писал своего "Апостола" Лорето. Венгерский унтер Петер Шайно
угодил  в  тюрьму  за то, что, показываясь туристам, посещавшим Эль-Табарие,
утверждал,  что  он  не  натурщик,  позировавший Лорето, а самый настоящий и
подлинный   апостол  Петр.  Он,  оказывается,  был  вновь  послан  на  землю
богом-отцом   и   богом-сыном  для  того,  чтобы  уничтожить  безбожников  и
прекратить  рознь  между  богатыми  и  бедными.  Врал  он довольно уверенно.
Чувствовалось, что у него есть очень энергичные помощники в этой затее.
      Свою  "Лигу  военизированного  христианства"  Шайно  создал  уже после
освобождения  из  кутузки.  Деловым  предприятием  она стала с того момента,
когда ее начал финансировать концерн отравляющих веществ "Амброзия".
       Толпы   искателей   приключений,   бывших   агентов  гестапо,  бывших
чернорубашечников,  фанатиков и уголовников двинулись в захолустную арабскую
деревушку на берегу Геннисаретского озера.
     Коминтерн обнародовал по радио манифест.
      "У  трудового и прогрессивного человечества появился новый враг. Нужно
бороться с ним уже сейчас, пока он еще не окреп", - так начинался манифест.
       В   ответ   на   манифест  Коммунистического  интернационала  концерн
"Амброзия",  Петер  Шайно  и  его  "ученики"  обнародовали свою политическую
программу. Она была несложна и состояла из нескольких пунктов:
      1)  "Апостол  Петр" послан на землю господом богом прежде всего, чтобы
покарать безбожников.
      2)  Никакой классовой борьбы господь бог не признавал, ибо создал всех
людей  равными и одинаковыми. В обязанность "апостола Петра" поэтому входила
карательная экспедиция против всех сеющих классовую рознь.
      3)  На  земле  не  должно  быть  ни бедных, ни богатых. Для достижения
полного  равенства  люди уславливались, что все богатства принадлежат богу и
лишь   временно,   в   виде   особой   божьей  милости,  вручены  в  полное,
безраздельное   пользование   их  собственникам.  Уничтожению  подлежат  все
несогласные с этой "теорией".
      4)  "Апостолу  Петру"  господь  бог  поручил  создать  военизированную
христианскую  лигу  для  борьбы  с безбожьем. Все священники - последователи
Шайно  отныне  должны носить символическую одежду: серую военную гимнастерку
(в  память  пыльной  апостольской  одежды) с большим черным "крестом Петра",
нашитым  на  груди  и  спине  (крест  с  перекладиной внизу, похожий на меч,
поднятый  острием  кверху;  на  таком кресте, согласно христианской легенде,
был пригвожден вниз головой один из учеников Иисуса - Петр).
      Отсюда  и  пошла  кличка  "крестовики".  Сами себя крестовики называли
"Воинами сына господня".
      Поступившие  в  газеты  корреспонденции  из  Эль-Табарие  с изложением
основных  принципов  лиги  напечатаны  были  на  сером шелке. Назывались они
"посланиями"  и  украшались обычно эмблемой Шайно - перевернутым крестом - и
девизом:
                      "Кто без креста, тот на кресте!"

      Смысл  зловещего  девиза  крестовиков  стал  понятен  позднее, когда в
некоторых  капиталистических  странах  была  введена  смертная  казнь  путем
пригвождения к кресту вниз головой.
      Полковник  Ансельмо  Граппи,  он  же  последний  папа римский Пий XII,
удравший  из  Рима  в  Женеву  после победы народного фронта в Италии, долго
делал  вид,  что не замечает геннисаретского шарлатана. "Полковник" выжидал;
и  когда,  наконец,  стало  ясно  для всех, что дела у Лиги крестовиков идут
отлично,  когда  текущий  счет  Петера Шайно был открыт в банках "Амброзии",
тогда  Пий  XII  торжественно  признал  "апостола  Петра",  - он добровольно
сложил  с  себя тиару сорока пяти католических самодержцев и перешел служить
к Шайно.
      У  Петера  Шайно  не закружилась голова, когда миллионы потекли на его
личный  текущий  счет в банки Европы и Америки. Он ничуть не смутился, когда
вместо  толпы  зевак  его  стала окружать свита "архиепископов", а перед его
"штабом-храмом"    проходили    полки    вооруженных    крестовиков.   Самое
замечательное   было  то,  что  полки,  батареи  и  эскадрильи  прибывали  в
Эль-Табарие  как  "паломники".  Свидетели  этих  событий помнят исторический
вопрос  депутата  Редклифа, заданный в английском парламенте министру, лорду
Крочестеру:
      -  Известно  ли  господину  министру,  что  на  подмандатной  Британии
территории,  в  резиденции  так называемого "апостола Петра", в Эль-Табарие,
под  видом  паломников  в  настоящее  время  сосредоточено десять корпусов с
эскадрильями   дредноутов-бомбардировщиков,   с   бронетанковыми  частями  и
химическими командами, приданными этим корпусам?
     Лорд Крочестер ответил:
      -  Правительству его величества по этому поводу ничего не известно. Но
правительство его величества предполагает изучить этот вопрос.
      Шайно  строил  свою  лигу на армейский манер и даже в своих проповедях
умышленно  придерживался  грубоватого  стиля  унтера,  разъясняющего  нижним
чинам полевой устав. Он говорил:
      - Господь бог приказал мне искоренить безбожие. Господь бог предлагает
честно:  "Довольно  дурака  валять".  Я  получил  распоряжение  лично от его
святости  сына  господня  водворить  мир  между  бедными  и богатыми, и я не
остановлюсь перед самыми крутыми мерами.
      У  Петера Шайно были свои министры; назывались они "архиепископами", а
министерства и ведомства, которыми они управляли,- "епархиями".
      Епархия  воздушных  сил  "апостола  Петра" возглавлялась архиепископом
Гастоном   Кошонье,   известным   французским   политическим   авантюристом,
основателем партии "боевых хлыстов".
        Во    главе    епархии    бронетанковой   стоял   бывший   полковник
чернорубашечников,   Ансельмо   Граппи,  последний  папа  римский.  Епархией
военно-морской заправлял Курода, азиатский барон.
       Шпионажем,  диверсиями,  провокацией  ведала  особая  разведка  Лиги,
названная  Шайно  "епархией  святого  духа".  Во  главе  этой епархии стояла
какая-то  таинственная  личность - Лилиан. Это имя было у всех на устах, оно
не  сходило  со страниц газет, но никто, кроме самого апостола Шайно, не мог
похвастать,   что   он   знает   или  видел  главу  апостольских  шпионов  и
диверсантов.  Никто толком не знал: Лилиан - это имя, фамилия или кличка? Не
только   о   национальности   главы  апостольских  шпионов  ничего  не  было
достоверно  известно,  но  даже  пол  архиепископа  разведки  вызывал споры:
многие  буржуазные  репортеры  утверждали,  что  Лилиан  -  молодая красивая
немка.
      Прошло  три  года,  и  Лига военизированного христианства приступила к
выполнению   "приказа   господа   бога":   на   первых  порах  авиадредноуты
крестовиков  стали  бомбами  разрушать убогие жилища чернокожих людей; потом
сожжено  было  несколько  балканских  селений,  населенных  безбожниками. Из
специальных  дальнобойных  мортир-распылителей  эти  селения  были окроплены
кармонзитом,   страшной  ядовитой  росой  (крестовики  цинично  называли  ее
"святой  водой"). Пиратские крейсера барона Куроды все чаще стали пускать ко
дну теплоходы с бастующими командами.
      Затем  Лига  крестовиков  перекупила  у  Дании Гренландию. Здесь Шайно
создал  аэродром, гаражи и казармы для своего воинства, которое до того вело
бродячий  образ  жизни,  ютясь  под  крылышком  различных  капиталистических
государств.  Гренландия  понадобилась  крестовикам  еще и по другой причине:
разведка   архиепископессы  Лилиан  донесла  штабу  крестовиков,  что  самой
уязвимой   границей   Советского   Союза   является...   Арктика.  Огромная,
растянувшаяся  на  многие тысячи километров береговая полоса на севере Союза
действительно  казалась  защищенной слабее других границ. Но беззащитной она
только  казалась. Через Арктику Шайно бросил свою армаду, и здесь нашли себе
могилу   его  воздушные  полчища  наемных  головорезов.  Необозримые  косяки
советских  подводных крейсеров вышли навстречу полярным пиратам, взорвав над
собой  несколько  миль  ледяного  поля,  и  из  холодной  каши  льда и снега
встретили грозных "бомбачей" залпами своих зениток...
      С  гренландского  плацдарма  воздушная  армада  крестовиков  поднялась
невиданным  строем: длинными крестами, направленными основанием к Советскому
Союзу,  -  по  шестнадцать машин в кресте. После первого же залпа зениток на
восемьдесят  третьей  параллели  воздушные кресты распались, и армада стаями
стала  прорываться  вперед. Но дальше ее ждали такие же подледные зенитки. И
когда,  наконец, в штопор перешли добрые две трети вражеских машин, вдогонку
за   остальными   выпорхнула  советская  москитная  авиафлотилия.  Маленькие
воздушные    "воробышки",   вооруженные   одной   пушечкой-скорострелкой   и
пулеметом,   буквально   увивались   вокруг   неповоротливых  авиадредноутов
крестовиков.  Попасть  из пулемета или орудия в такого вьющегося над головой
"воробышка"  невозможно  было,  ибо  он  и  летал-то  не  по прямой линии, а
внезапными прыжками: вверх, в сторону, вниз.
      Последние  машины крестовиков падали уже над своими аэродромами... Это
был конец.
        Но    конец   авантюры   Шайно   стал   началом   общего   нападения
капиталистических  хищников  на  советские  государства.  Банковские  тузы и
политические  шулеры  всех  стран  света в разгроме крестовиков увидели свой
разгром  в  будущем.  Подготовка  к  нападению  не  потребовала  у них много
времени,  ибо  они  к  нему  готовились уже давно. Первые бомбы стали пахать
пограничные  советские земли почти одновременно со снарядами, разорвавшимися
в Арктике...
      Это  была  не война, а грандиозное разбойничье нападение, исступленная
атака  мирового империализма на советские города и сокрушительная контратака
красных  армий и флотов на вражеские аэродромы, военно-морские базы и штабы.
Революционные  восстания  в  тылу  у  врага  довершили эту последнюю схватку
социализма с капитализмом...
       От  апостольской  Северной  армады  крестовиков  и  кичившихся  своей
"непобедимостью"  армий  и флотов капиталистических государств остались лишь
мелкие  разбойничьи  шайки,  вооруженные  танками, самолетами и субмаринами.
Они  несколько  месяцев  еще  скрывались  в  тропических  лесах, на плавучих
льдинах  и  в  глубине  океанов  у  коралловых островов, но и эти шайки были
истреблены.
      В  тот  исторический  год  народным  революционным  трибуналом во всех
бывших   капиталистических   странах   пришлось   поработать  немало.  Самые
непримиримые  и активные враги прогрессивного социалистического человечества
были  уничтожены.  И  только  основателя Лиги военизированного христианства,
самого   "апостола"   Шайно,   не   нашли.   Думали,   что   он   со  своими
"архиепископами"  разбойничает  где-нибудь  у  коралловых островов, выловили
все  пиратские субмарины, искали его в индийских джунглях, в сельвасах Южной
Америки,  но  "апостола"  не  нашли.  Есть  основания предполагать, что весь
генеральный  штаб  крестовиков  руководил  сражениями  по  радио с самолета.
Самолет  был  подбит советскими истребителями и, падая, загорелся в воздухе.
Если  это  было  так,  вряд  ли  кто  из его команды и из генерального штаба
спасся..."

*    *    *

     Фонограф кашлянул и умолк. В кабинете Ветлугина наступила тишина.
      Сообщение  старого радиста, переданное им с острова Седова на станцию,
как  бы  дополняло  звуковой  историко-политический фельетон о Лиге апостола
Шайно, выслушанный только что Ветлугиным, Свенсоном и Ириной.
      Дед  Андрейчик рассказал о том, как он стал приглядываться к очкастому
корреспонденту  Мерсу,  запросил Антарктику и узнал, что Мерс - самозванец и
никакого  отношения  к  антарктическому радиовестнику не имеет. Потом старик
подглядел  за  странными  манипуляциями  Мерса с водоходом и, наконец, решил
столкнуть  лицом  к лицу подозрительного корреспондента с ожившим мальчиком.
Дед  Андрейчик был уверен, что между смертью неизвестного мальчика на льду и
появлением  Мерса  на  острове Седова существует какая-то связь. Он оказался
прав:  Мере  не  выдержал  и выдал себя. Теперь все разъяснилось. После того
как  Мере  набросился  на  мальчика,  маленький  индеец  тотчас  же вспомнил
решительно  все,  что  предшествовало  его гибели на льду. Мальчик рассказал
невероятные  вещи. Его имя Рума, он действительно индеец из племени "Золотая
улитка".  В  то  время, когда он замерз на льду, то есть пять лет назад, ему
было  тринадцать  лет.  Он  последний  из  племени курунга, погибшего на дне
Ледовитого океана.
      Оказывается,  племя  "Золотая  улитка"  не  вымерло,  как предполагали
ученые,  - оно тайно было вывезено из лесов Боливии двадцать один год назад,
за  два  года  до  разгрома крестовиков, и переброшено по личному секретному
приказу    Лилиан,   атаманши   апостольских   разведчиков,   для   каких-то
таинственных работ на дне Северного Ледовитого океана.
      Обстоятельства,  при  которых  индейцы  курунга  попали на дно океана,
могут  показаться  совершенно  невероятными. Однако дед Андрейчик утверждал,
что  рассказу  мальчика  можно  верить,  тем  более  что  профессор О'Фенрой
признал  его  сейчас  психически  вполне  нормальным. Да и сам старик теперь
кое-что  припомнил.  И  многое,  что  было  когда-то  для  него и для других
неясным,   сейчас   находило  себе  логическое  объяснение.  Дед  Андрейчик,
например,  отлично  помнит  один  любопытнейший факт: двадцать лет назад, за
год  до  налета  апостольских орд на советские государства, в Рио-де-Жанейро
агентами  Лилиан  был  убит один перуанский крестовик. Незадачливый перуанец
болтал  о  том, что по личному приказу "апостола" в лесах Боливии якобы было
выловлено  какое-то  племя  индейских  богатырей и великанов, затем будто бы
было  вывезено  в Арктику и потоплено в океане. Тогда этой неуклюжей выдумке
никто  не  поверил,  ибо  перуанский  крестовик,  по-видимому,  и сам толком
ничего  не знал. Теперь болтовня перуанца облекается смыслом: племя курунга,
которое  считалось  вымершим,  оказывается,  было  разыскано  крестовиками в
боливийских  сельвасах  и тайно вывезено в Арктику на подводных транспортах.
Сам  мальчик-курунга  родился позднее, через два года после этого события, и
потому  все, что относится к истории гибели его племени, он рассказывает уже
со слов своего отца, которого звали Маро.
      Очевидно,  крестовикам  нужны были именно такие рослые, здоровые люди,
какими  являлись  курунга. Кроме того, внезапное исчезновение нескольких сот
людей  не  осталось  бы  незамеченным,  а племя, которое считалось вымершим,
было самым подходящим для секретной затеи Лилиан.
      Под  водой  курунга  работали в батисферах, в кессонных камерах^21  (в
"водяных  хижинах",  как  называл  их  отец мальчика) и в костюмах водолазов
("тяжелые  одежды",  на языке Румы). Зачем понадобились эти подводные работы
крестовикам,  мальчик,  конечно,  не  мог  знать,  но отец его, по-видимому,
догадался  о  назначении  подводного строительства, - индеец Маро понял, что
"люди  племени  Апо-Стол  воевали  с  людьми какого-то другого племени, были
побеждены  и  ушли  на дно моря". Его господа часто с ненавистью произносили
слово  "Больше-Вик".  Это  слово  они  выговаривали  как ругательство, когда
обращались  к  Руме  или  к  Маро.  И  Маро  догадался,  что  так называется
могущественное  племя,  которое  победило людей Апо-Стол и изгнало их на дно
моря.  Эту  же  мысль  о могущественном племени Больше-Вик, обитающем где-то
над   водой,   он   внушил   и   своему  сынишке.  Индеец  Маро  не  ошибся.
Восстанавливая  всю  историю  Лиги  крестовиков,  ее  бесславное поражение и
исчезновение   апостольского   генерального   штаба,   теперь  можно  понять
назначение  секретного  подводного  строительства и объяснить, куда девались
Петер  Шайно,  папа-полковник  Пий  XII,  барон Курода, их личная охрана, их
дети  и  жены.  Вожаки крестовиков, очевидно, были людьми дальновидными; они
допускали  в  будущем провал своей авантюры, провал, который им лично ничего
хорошего  не  сулил.  Кроме  того,  нужно было защитить и засекретить ставку
главнокомандующего,   из  которой  будет  осуществляться  руководство  всеми
военными   операциями   против  большевиков.  Отсюда  и  родилась  эта  идея
подводного "штаба-храма".
      Расчет  был  правильный,  и  он  во  многом оправдался. Таким образом,
версия  о  гибели самолета вместе с генеральным штабом Петера Шайно где-то у
берегов  Гренландии рушилась: Шайно и его компания, оказывается, преспокойно
сидели   на   дне   Ледовитого   океана   в  каком-то  фантастическом  своем
штабе-храме.
      Возможно,  что  верхушка  крестовиков  надеялась  на "лучшие времена";
возможно,  что  контрреволюционный  мятеж  во  Франции  в  первые годы после
крушения  апостольской  авантюры  был  делом  рук