афов,
говорили  по  радиофону  со  всеми  материками. Их полет нельзя было назвать
даже   ураганным,  ибо  электрический  ветер  ракет  в  разреженном  воздухе
стратосферы  нес их с быстротой, в десять раз превышающей движение воздуха в
момент самого сильного урагана.
       Над   станцией   "Арктания"  серебристые,  издали  почти  прозрачные,
скользили  в  торжественном  полете  гигантские дирижабли. В комфортабельных
каютах  и  залах этих летающих городов люди уже меньше занимались делами, но
зато  больше  танцевали,  пели, сидели в лонгшезах у огромных иллюминаторов,
похожих  на  окна  "Наутилуса".  Эти люди были экскурсантами, отпускниками и
пенсионерами  почтенного  возраста.  Они отдыхали, им некуда было спешить, и
потому они избегали головокружительных стратосферных полетов.
      Под  станцией  "Арктания",  под  бесконечной  броней  льдин, в глубине
Северного   Ледовитого  океана,  шли  мирные  подводные  грузовозы,  потомки
старинных военных субмарин^7 , и легкие прогулочные яхты - субмаретты.
       А  на  самой  "Арктании"  люди  зорко  следили  за  движением  льдов,
составляли  сводки еще не родившихся бурь и туманов, посылали в мир сигналы
и  радиограммы,  похожие на донесения лазутчиков;  при помощи стереовизора и
радиофона  с  глазу  на  глаз  разговаривали  с  жителями  Москвы,  Берлина.
Коломбо,  Буэнос-Айреса, Мельбурна, Скоттбурга в Антарктике и Северограда на
Диксоне.



4
86€ северной широты и 19€ восточной долготы

      "Полярный  жук"  с небольшой скоростью шел на юг. Юра молча поглядывал
на  альтиметр  и  счетчик  скорости. Он с намерением не убыстрял полета и не
забирался  высоко.  Почти  выключая  иногда  сопло ракеты и повисая на одном
роторе,  мальчик  с  серьезностью  заправского полярного летчика разглядывал
волнообразные  снежные  надувы  внизу,  приглядываясь к разводьям и торосам.
Лед на всем пути был старый, бурый и, по-видимому, рыхлый.
      Ася  ерзала  на  своем  сиденье, заглядывала в окно, присматривалась к
экрану и тараторила без умолку.
     - Дирижабль! - вдруг крикнула она.
На  расстоянии  приблизительно  пяти километров от "Полярного жука", почти в
том  же  направлении,  шел  дирижабль.  Он  издали  был похож на серебристую
рыбешку.  Юра  тотчас  же  узнал  его - это был один из двадцати исполинских
дирижаблей,  совершавших регулярные рейсы между Ленинградом и Сан-Франциско.
Дирижабль принимал на борт сто пятьдесят пассажиров.
      -  "Лучезарный  М-5". Папа называет его воздушной танцулькой, - сказал
Юра. - Волна двадцать три и три десятых, позывные "Карл".
      Через две минуты стройная серебряная рыбка нырнула в далекую солнечную
завесу,   а   "Полярный   жук"  снизился  и  пошел  над  льдами  в  обратном
направлении.  Но  лишь  только  "Лучезарный  М-5" скрылся из виду, Ася вновь
подпрыгнула на своем сиденье:
     - Ой, Юра, что это там?..
     Юра глянул на экран.
     - Вон, вон черное...
     Ася показывала пальцем на экран.
      Он  внимательно присмотрелся: на сползающем вниз белом квадрате экрана
ясно  видна  была  черная  точка.  Юра  попробовал увеличить изображение, но
точка уже сползла с поля экрана.
      Юра положил руку на руль поворотов и ввел машину в вираж. Через минуту
черная  точка  снова  появилась  на  экране. Когда оно добралась до середины
экрана, Юра стал увеличивать ее.
    - Тюлень! - крикнула Ася.
      Юра молча продолжал рассматривать темный предмет.
     - И совсем не тюлень. Это морж, - сказал он.
    - Ой, как хорошо! Морж! Усатый! - в восторге запищала Ася.
    - И даже не морж, а моржонок, - наставительным тоном сказал Юра.
     - Маленький моржонок! Давай поймаем его!
      Юру и самого уже подмывало желание пойти на посадку: морж, а тем более
моржонок, был редкостью в районе полюса, из-за этого стоило задержаться.
      Юра отвел автожир метров на сто от места, где лежал моржонок, выключил
камеру и стал опускать машину на одном роторе.
      Через  две  минуты  "Полярный  жук"  мягко  и бесшумно коснулся задним
полозом льда и по-птичьи присел на запорошенную молодым снежком площадку.
      Юра  поднял  подушку  сиденья  и  достал  две пары ботинок, похожих на
пьексы,  с  шипами на подошве. Одну пару, поменьше, передал Асе, другую стал
напяливать сам. Затем достал моток легкого троса.
     - Идем. Только держись за руку, а то упадешь. В трещину можно угодить.
Спотыкаясь  о  ледяные заусенцы, Юра и Ася побрели к моржонку. Когда подошли
поближе, Юра шепнул:
     - Тш-ш, тихо! Уйдет...
     Ася затаила дыханье.
      Моржонок  между  тем  и  не  думал уходить, да и полыньи поблизости не
было,  куда он мог бы нырнуть. Подогнув под себя передние ласты и уткнувшись
усатой мордой в снег, он продолжал спокойно лежать все в том же положении.
      Юра  пригнулся  и,  крадучись, подобрался к нему, неся наготове трос с
петлей  на  конце.  Он уже собирался броситься вперед, но вдруг остановился:
странно,  он  совсем  не  видел  пара  от  дыхания моржонка. Юра внимательно
глянул на темную тушу на льду: она лежала совершенно неподвижно.
"Дохлый?"  -  подумал он и пошел уже смелее вперед. За ним, ковыляя по льду,
шла Ася.
     Моржонок не шевельнулся.
     Юра подошел и толкнул его ногой.
     - Дохлый, - сказал Юра.
     - Умер? - испуганно спросила Ася.
      -  Моржи  не  умирают,  а  издыхают, - поправил ее Юра и снова толкнул
усатую тушу ногой. - Непонятно, откуда он взялся и почему издох?
    Ася подошла и с состраданием посмотрела на мертвого моржонка.
     Вдруг ей пришла в голову замечательная мысль.
     - Знаешь, Юра, давай его похороним.
     - Ну, вот еще! Кто же моржей хоронит?
     Юра насмешливо посмотрел на свою неопытную спутницу.
      Но  Ася не хотела расставаться со своей мыслью. Она хныкала, просила и
заглядывала Юре в глаза.
       И   вдруг   Юра   вспомнил:   кирка!   Ведь  это  же  чудесный  повод
воспользоваться  ею  и опробовать. Как мог он забыть про нее?! Юра знал, как
ею вспарывают лед, но сам никогда этого не делал.
     - Хорошо! - крикнул он. - Отлично! Ты подожди здесь. Я достану кирку.
      Спотыкаясь  и  падая,  он помчался к машине. Через несколько минут Юра
бежал уже обратно, неся в руке кирку.
      Этот  инструмент  напоминал  короткий  пневматический ломик старинного
образца.  Он  имел  две рукоятки для упора; конец его, расширенный и острый,
походил  на  детскую  лопатку.  Юра,  не  подводя  к кирке никакого провода,
воткнул  в  лед, нажал рычажок в правой рукоятке, и из-под блестящей лопатки
фонтаном взметнулись куски льда и белая пыль.
       Ася   присела   около  мертвого  моржонка  и  с  жалостью  стала  его
разглядывать.
Юра  энергично  орудовал  киркой. Он снял слой льда в виде прямоугольника на
полметра. Густая ледяная пороша засыпала его и таяла на электродохе.
Вдруг   кирка  глухо  застучала:  она  наткнулась  на  что-то  твердое.  Юра
нагнулся.  Небольшой металлический темный предмет торчал во льду. Юра ударил
его  каблуком;  предмет не поддался, - он, видимо, плотно вмерз в лед. Тогда
Юра  подвел  под  него  лопатку кирки, нажал на рычажок, -  кирка заворчала;
темный  предмет  отвалился  вместе  с  куском  льда.  Юра  поднял его и стал
осторожно сбивать лед.
     Асе  надоело  сидеть  над  моржонком, она подошла и вытянула шею, чтобы
лучше разглядеть ледяную могилу.
     - Ой, как глубоко! А что это?.. Юра вертел в руках свою находку.
     - Не знаю. Похоже на молоток.
      Металлическая  вещица действительно напоминала по форме своей молоток.
Но  только  по  форме. Сделанная из легкого вороненого металла, она не имела
деревянной  рукоятки,  - длинная толстая трубка с очень узким каналом внутри
заменяла  рукоятку, а та часть, которой в обычных молотках ударяли по гвоздю
или по долоту, была плоская и будто даже полая внутри.
      -  Юра,  -  сказала  Ася,-ты знаешь, на что это похоже? Это оружие, из
которого раньше люди стреляли на войне. Я видела картинку про войну.
      Юра  широко открыл глаза, глянул на Асю, потом на свою находку. Как он
сразу не догадался?
     - Револьвер?
     Ася смотрела уже с опаской на Юрину находку.
     - Юра, - тихо сказала она, - а вдруг этот револьвер в нас выстрелит?..
      -  Ну,  ты ничего не понимаешь. Он сам не стреляет. Его надо взять вот
так  в  руку,  потом нажать здесь под трубкой такой рычажок... Забыл, как он
называется.  После  этого  раздавался  громкий  выстрел,  а затем отсюда, из
отверстия,  быстро  выскакивала  пуля, летела вперед и убивала человека. Вот
здесь, видишь?.. Постой... а где же рычажок?
      Юра  повертел  револьвер, оглядел его со всех сторон, - курка не было.
Только  маленькая,  похожая  на  бугорок  кнопка  торчала  на том месте, где
обычно  у  револьвера  помещается  курок.  Юра  нажал  пальцем на бугорок, -
револьвер  слегка  дернулся  в  его руке, раздался звонкий щелчок, будто кто
стукнул  по  револьверу пружиной, кусок льда взвизгнул у ног Юры, разлетелся
вдребезги: образовалась большая воронка.
     Юра испуганно взглянул себе под ноги.
      -  Этот  револьвер стреляет без рычага и без щума, - растерянно сказал
он.
     Ася стояла бледная. Юра видел - еще немного, и она расплачется.
     - Я боюсь, Юра. Положи его обратно.
      -  Да-а...  -  сконфуженно  сказал  Юра и недоверчиво поглядел на свою
опасную находку. - С ним нужно быть осторожным.
      Он  переложил  револьвер из руки в руку и взял его на всякий случай за
дуло.
     - Положи его, Юра, - плаксиво просила Ася. Юра подумал с минуту.
     - Нет, - решительно сказал он. - Нужно его свезти на станцию...
      Уже  в воздухе Юра вспомнил, что он не определил координат места своей
находки.  Вычисления  заняли  у  него  всего  полминугы,  но  их  результаты
произвели  на  Юру  ошеломляющее  впечатление:  он  находился  точно  на 86€
северной  широты  и  19€  восточной долготы. Это было то самое место, где он
собирался  искать  труп  Амундсена,  замерзшего  после  вынужденной  посадки
самолета  "Латам"  у  восточных  берегов Шпицбергена и, как Юра твердо был в
том  уверен,  много  лет  дрейфовавшего со льдами мимо Исландии, Гренландии,
Аляски и острова Врангеля.



5
Тысяча разрывных пуль в минуту

     - Стоп! Не торопись! Рассказывай спокойно. Где вы его нашли?
      Юра  уселся  против  отца.  Выдержал  небольшую  паузу, по его мнению,
вполне  достаточную  для  того,  чтобы  приобрести  спокойствие и равновесие
духа,  и  подробно, но путано стал рассказывать, при каких обстоятельствах и
где именно он нашел револьвер.
      Ася  присутствовала  тут  же.  Она  вскакивала  со своего места, вновь
садилась  и  опять  вскакивала.  Ася пользовалась каждой щелочкой в рассказе
Юры, чтобы вставить свое слово:
      -  ...Юра  подкрался  к  нему,  и  мы  вместе  крикнули:  "Это  дохлый
моржонок!"
     - ...Юра вытащил его, и мы вместе крикнули "Это револьвер!"
      Разговор  происходил в кабинете отца Юры, начальника полюсной станции,
Владимира  Ветлугина.  Комнатка  была маленькая, немногим больше купе. Кроме
Юры,  его  отца  и  Аси,  здесь  собрались:  мать  Юры,  Ирина  Ветлугина, -
маленькая  голубоглазая женщина с лицом тихой и умной девочки, дед Андрейчик
и отец Аси, гидрограф Эрик Свенсон - рыжий, долговязый норвежец.
     Револьвер, найденный Юрой, лежал на письменном столе.
      -  Что  думает  об  этой  находке  товарищ Андрейчик Степан Никитич? -
спросил Ветлугин. Дед Андрейчик пошевелил бровями.
      -  Да,  я  ее  рассмотрел.  Это электронный ручной пулемет. Крестовики
называли  его "пращой  Давида"8  .  Появился  у  них  незадолго  до разгрома
Северной армады. Вооружены им были командиры.
      -  Верно,  -  степенно  подтвердил  Свенсон.-  У  нас в Норвегии я был
однажды   в   военно-историческом   музее.  Там  собрана  хорошая  коллекция
огнестрельного  оружия:  старинные  французские  мушкеты,  ручные  бомбометы
крестовиков и всякая всячина. Есть и эта штука.
      - Тысяча разрывных пулек в минуту, или две обоймы по пятьсот, - сказал
дед Андрейчик.
     Старик потянулся к столу, чтобы взять револьвер.
     Ирина тревожно взглянула на отца.
     - Папа, не надо.
     - Ну-ну, трусиха!
     - Здесь дети.
     - Дети успели выпалить из этой игрушки еще на льду.
     Старик взял в руки револьвер.
      - Не беспокойся. Я разрывную крупу из него вытряхнул. Сердитая вещь! И
ведь думал какой-то прохвост, изобретал.
      -  Так. Значит, этот ручной пулемет, по-вашему, имеет прямое отношение
к  историческому  разгрому  Северной  армады  крестовиков на льду? - спросил
Ветлугин.
      - Прямехонько, - убежденно сказал дед Андрейчик и положил револьвер на
стол.
     - Мне тоже так кажется, - подтвердил Свенсон.
      Ветлугин  встал  и, задевая сидящих на диване Ирину и Свенсона, сделал
несколько   шагов   по   кабинету.   Огромному,   широкоплечему   начальнику
"Арктании", видимо, тесно было в его каюте-кабинете.
      -  Но  я  все  же  не  пойму,  как  этот револьвер оказался во льду? -
спросила   Ирина.  -  Насколько  я  знаю,  после  боя  в  Арктике  несколько
специальных  экспедиций  занимались  поисками  и сбором оружия, брошенного и
оброненного  на  лед. Помню, говорили о каких-то сильнейших электромагнитных
щупах, которыми собирались все металлические предметы на льду и под снегом.
      -  Как он спрятался во льду от магнитов, - этого я не знаю, но то, что
он  попал  туда  с  неба вместе с каким-нибудь воздушным бомбометателем, - в
этом я уверен, - сказал Ветлугин.
      Асе  не  терпелось.  Она  давно  уже хотела спросить о чем-то и все не
решалась, уж: очень серьезные разговоры вели взрослые. Наконец решилась:
     - Дядя Володя, а как туда моржонок дохлый попал?
       -  Боюсь,  что  ты  разочаруешься.  Ничего  таинственного,  -  сказал
Ветлугин.  -  Я  уже  догадался,  как  он  попал  на  лед.  Недавно грузовой
дирижабль  бостонского  зоопарка  прилетел  в  заповедник  на Новую Землю за
партией  ластоногих.  Одного  моржонка  отняли от больной матери и вместе со
всей  партией погрузили на дирижабль. Партия благополучно прибыла в Америку.
Все  звери  вели  себя  прилично, кроме этого, внезапно осиротевшего усатого
младенца.  Он ревел всю дорогу, как сирена. Реветь не перестал и в зоопарке.
Орал,  пока  не  заболел.  Видят работники зоопарка, что он вот-вот околеет.
Жалко  им  стало  моржонка  или  что,  -  не  знаю.  Словом, решили с первым
грузовым  дирижаблем  отправить  его обратно к мамаше. Погрузили на попутный
дирижабль,  но  он,  бедняга,  не долетел, околел в дороге. Его и швырнули в
люк.  Мне  рассказывал  об  этом  директор новоземельского заповедника. Вы с
Юрой  наткнулись  на  тушу  этого неудачного ластоногого путешественника. Не
иначе.
      -  А  как  же  моржонок  так  высоко  упал  и  совсем целым остался? -
изумилась Ася.
      -  Значит,  по  всем  правилам  упал,  -  наставительным  тоном сказал
Андрейчик.  -  Я видел, как во время воздушного боя один крестовик грохнулся
об  лед.  Ему  парашютные  стропы  пулеметом  перерезали.  С  пятисот метров
стукнулся - и остался целехонек.
      -  Ну,  мы  пойдем,  -  сказал Ветлугин и вместе со Свенсоном вышел из
кабинета.
      Ирина  и дети тоже вышли вслед за ними, но деду Андрейчику, видимо, не
хотелось  уходить. Он остался в тихом маленьком кабинетике Ветлугина и долго
еще шагал взад и вперед, от стола к двери и обратно.



6
"А что, если во льду лежит человек?"

      Наступила  ночь.  Вернее,  наступило  время,  соответствующее  ночи  в
Европе,  и  так как почти все работники станции "Арктания" работать приехали
в  Арктику  из Европы, то они и называли "ночью" часы, когда солнце медленно
катилось  над  горизонтом,  подкрашивая  ледяные  поля фиолетовыми тенями от
торосов.
      Все  свободные  от  работы и дежурства работники станции разбрелись по
своим маленьким квартирам и готовились уснуть, либо уже спали.
      Юра попрощался с отцом и матерью и пошел в свою комнату. Он разделся и
лег  в  постель.  Но  уснуть  ему не удалось; события этого дня настойчиво и
последовательно  стали вновь проходить перед его глазами: он работал киркой,
мысленно  разглядывал револьвер, опять рассказывал в кабинете у отца о своей
находке и перебирал в памяти все, что говорили взрослые о ней.
       Юра  был  разочарован.  Находка  никак  не  вязалась  с  твердой  его
уверенностью,  что  именно  там,  во льду, на 86-й параллели, следует искать
если  не  самый  труп Амундсена, то хотя бы каких-то следов его пребывания в
этом  месте.  Конечно  он  знал, что на поверхности льда он ничего не мог бы
найти,  понадобились  бы  раскопки,  нужно  добраться  до того слоя, который
когда-то  был  поверхностью ледяного пака. Он уже почти добрался до него, он
нашел  во льду какую-то вещь, и вот, оказывается, эта вещь не имеет никакого
отношения  к  Амундсену.  Если  бы он нашел банку из-под консервов, палатку,
даже пуговицу, это было бы гораздо лучше. А револьвер?..
      Хотя...  почему  Амундсену  и его спутникам не взять с собой оружия на
время  полета?  Все  экспедиции  всегда  брали с собой оружие. Брали большей
частью  винтовки,  но  кто-нибудь  мог  прихватить и револьвер. С Амундсеном
летал  французский  лейтенант  Гильбо.  Лейтенант!  То  есть военный... Если
Гильбо  был  командиром,  он носил револьвер. Дед Андрейчик говорил, что все
офицеры  и  красные  командиры носили револьверы. Но тот же дед всех уверял,
что  при  Амундсене  не  было  таких  револьверов. Хорошо. Допустим, что дед
прав.  Но  что,  если  лейтенант  Гильбо  сам  себе  сделал  такой бесшумный
револьвер?  Все  может  быть.  Что, если это было его секретное изобретение?
Ведь  было  же  так  часто.  Вот,  например,  радио.  Все  говорили, что его
изобрел Маркони^9  ,  а  оказывается,  еще  до  Маркони  изобрел его русский
преподаватель физики Попов. Юра отбросил одеяло и сел на постели.
      ...А  что, если там, во льду, лежит человек?.. Пусть это будет Гильбо.
Он  потом поможет найти Амундсена. Да, да, конечно, лежит! Во льду! Человек,
которому  принадлежит  бесшумный  револьвер.  Как  он,  Юра,  сам  тогда  не
догадался?  Как  не  догадались  отец,  мать,  Свенсон?  Они  ошибаются. Они
говорят, что револьвер принадлежал крестовику. Это неверно.
      Но  что  же  делать?..  Юра  растерянно озирался по сторонам. Бежать к
деду?  Сказать?  Нет,  дед  не  захочет  лететь...  Надо действовать самому,
действовать решительно и смело, как настоящие полярники.
      Юра  уже одевался, натягивал штаны, сорочку. Крадучись, он пробрался в
столовую,  достал  из  буфетной  ниши три плитки шоколада, несколько кубиков
твердых  сливок,  набрал  горсть  печенья  и рассовал все это по карманам. В
передней  он  натянул  свои  пьексы  с шипами, поверх шерстяных штанов надел
меховые  шаровары, напялил на голову малахай и надел меховое пальто с гибкой
металлической   сеткой   между  мехом  и  подкладкой,  проводящей  тепло  от
карманных   электрических   печек.  Называлось  такое  пальто  электродохой.
Несмотря  на  свое  волнение,  Юра  все  же  сохранил способность размышлять
трезво.  Он  одевался  тепло  и основательно, как и полагалось для серьезной
экспедиции,  не  забыл  прихватить  перчатки,  очки-светофильтры  и складной
походный нож.
      Через  пять  минут Юра был уже в ангаре. Ни запоров, ни сторожей подле
ангара  не  полагалось.  По дороге к ангару Юра никого не встретил. Он вывел
"Полярного  жука",  удостоверился, что кирка в кабине под сиденьем, и влез в
машину.
       Автожир,  поблескивая  на  солнце  металлическими  частями,  медленно
приподнялся  над  площадкой  и мгновенно пошел вверх, набирая высоту и уходя
одновременно на юг.
      Четыреста  километров  "Полярный жук" покрыл в двадцать минут. В своем
полете  Юра  почти строго придерживался девятнадцатого меридиана. Убедившись
по  счетчику,  что  расстояние  в  четыреста  километров покрыто, Юра сделал
несколько крутых виражей и пошел на снижение.
На  высоте  в