сударственной тайны?" - "Я не первый год в  армии,  господин
генерал". - "Вот и отлично. Действуйте, Ричард. До свидания".
   - Ну что? - торжествующе осведомился Розенблюм. - Убедились?
   - Да, Джек. - Полковник с шумом выпустил струю дыма из  ноздрей.  -  Вы
меня убедили, старина. Наставили на путь истинный. Видно, у меня  в  самом
деле с памятью непорядок.
   Иронический  тон,  которым  были  произнесены  эти  слова,   насторожил
Розенблюма.
   - Чему вы так радуетесь?
   - А вы бы на моем месте рвали на себе волосы? Я тут теряюсь в догадках,
а все оказывается проще простого. Нет никаких  пришельцев,  меня  об  этом
предупредили,  а  я  просто-напросто  запамятовал.  По  гроб   жизни   вам
благодарен, Джеки.
   Слово "гроб" неприятно резануло Розенблюму слух.
   - Ну и юмор у вас, Плэйтон!
   - Юмор висельника, хотели вы сказать?
   - Типун вам на язык! - суеверно пробормотал  генерал.  -  За  него  вас
когда-нибудь и повесят.
   - Возможно, господин генерал, возможно. Не забудьте напомнить  об  этом
палачу, когда меня поволокут на виселицу.
   - Идите вы знаете куда, Плэйтон!
   - Не уточняйте, Розенблюм, я догадаюсь. До свидания, господин  генерал,
- вежливо произнес  Плэйтон  и  опустил  трубку.  Недоуменно  взглянул  на
сигарету, положил ее в пепельницу и сосредоточенно уставился в темноту  за
окном.
   Трюк с записью только в  самом  начале  ввел  Плэйтона  в  заблуждение.
Где-то в середине разговора он усомнился в ее подлинности, а в конце - уже
точно знал, что его пытаются обмануть. Голос, манера говорить -  все  было
его, плэйтонское, но вот содержание... Тут генерал Розенблюм сел в калошу.
Эти  угодливые  "да,  господин  генерал",  "понял,  господин  генерал"  на
протяжении  всего  разговора  с  головой  выдавали  Розенблюма.   Генералу
_хотелось_,  чтобы  полковник  Плэйтон  разговаривал   с   ним   в   таком
подобострастном тоне. Хотелось потому, что Плэйтон никогда с ним  в  таком
тоне не говорил.
   И еще: не далее как утром Розенблюм сообщил, что ракетная база  Пайнвуд
с сегодняшнего дня подчинена Плэйтону. А по записи получалось,  что  майор
Янг ждет его, Плэйтона, команды с позавчерашнего дня.
   Итак,  генерал  Розенблюм  сознательно  не  хотел  сообщать  полковнику
Плэйтону об аварии на секретном ЦПП, но на всякий случай подстраховал себя
липовой записью. Зачем?
   Скрип входной двери прервал размышления Плэйтона.
   - Это вы, Крейн?
   - Я, господин полковник. - Капитан заглянул в кабинет.
   - Надышались свежим воздухом?
   - Еще как! Теперь можно до утра глаз не смыкать.
   Плэйтон посмотрел на часы.
   - А я, пожалуй, вздремну. Не будите меня,  Генри,  даже  если  наступит
конец света.
   - Хорошо, - улыбнулся Крейн. - Приятных вам сновидений.
   - Райских, - уточнил Плэйтон, вставая из-за стола. - Наяву мне туда все
равно не попасть.


   В смежной с кабинетом комнате  он  разделся,  с  аккуратностью  старого
холостяка повесил одежду на плечики и убрал  в  шкаф.  Затем  принял  душ,
проглотил таблетку снотворного, выключил свет, лег на застеленный  свежими
простынями диван, досчитал до ста тридцати девяти и уснул.  Шел  четвертый
час утра.


   - Джон!
   Стэнли постучал костяшками пальцев по филенке и, не  дожидаясь  ответа,
распахнул дверь. Комната тонула в зеленоватом сумраке. Торшер под  зеленым
абажуром неярко высвечивал лицо лежавшего на диване Хейлигера.
   - Что с вами, Джон? - Стэнли наклонился над биологом, тронул  за  руку.
Рука была влажная и пугающе холодная. - Вам плохо?
   Хейлигер не отвечал. Физик попытался нащупать  пульс,  понял,  что  это
бесполезно, и выбежал из комнаты.
   - Маклейн! Вы у себя?
   - В чем дело? - сонно откликнулся медик.
   - Хейлигер умирает! - Не отдавая  себе  отчета,  Стэнли  изо  всех  сил
забарабанил кулаком в дверь. - Скорее! Да скорее же!
   Реакция была мгновенной: дверь распахнулась, едва не сбив с ног физика,
и Маклейн в пижаме стремглав промчался через  холл  в  комнату  Хейлигера.
Стэнли сорвал трубку с телефонного аппарата и дрожащими пальцами  принялся
вертеть диск.
   - Бросьте, Эд! - донеслось из комнаты биолога. - Лучше помогите сделать
укол...
   Прошло несколько минут,  прежде  чем  Хейлигер  открыл  глаза  и  слабо
поморщился. Стэнли выпрямился и с облегченным вздохом швырнул на пол комок
смоченной спиртом ваты.
   - Как вы себя чувствуете, Джон?
   - Лучше. - Биолог попытался улыбнуться. - Спасибо, док.
   - Не дергайтесь. - Маклейн  еще  раз  измерил  пульс  и  удовлетворенно
кивнул. - Закройте глаза и полежите несколько минут не двигаясь.
   - Что с ним? - шепотом спросил физик.
   - Нервное истощение. - Маклейн, близоруко щурясь, взглянул на Стэнли. -
У вас случайно нет с собой термоса?
   - Термоса? - удивленно переспросил физик. - Есть, а что?
   - Серьезно? - обрадовался Маклейн. - И в нем есть кипяток?
   - Чай. - Стенли все еще не мог понять, чего от него хотят.
   - Тащите сюда! - скомандовал Маклейн.  -  А  я  принесу  сахар.  Стакан
сладкого чая - как раз то, что требуется сейчас Хейлигеру.
   Чай и в самом деле  взбодрил  биолога.  Он  даже  попытался  сесть,  но
Маклейн решительно воспрепятствовал этому.
   Медик зевнул, закрывая рот ладонью.
   - Вы побудете здесь, Эдвард?
   - Конечно.
   - Когда станет невмоготу, будите меня. Я вас сменю.
   - Договорились, док. Спокойной ночи. Спасибо.
   - Было бы за что, - отмахнулся Маклейн. - Ну, я пошел.
   Стэнли проводил его до двери.
   - Эд! - негромко позвал Хейлигер.
   - Да, Джон? - Стэнли вернулся и присел на край дивана. -  Как  вы  себя
чувствуете?
   - Сносно.  -  Хейлигер  провел  ладонью  по  лицу.  -  Хорошо,  что  вы
поблизости, Эдвард, иначе вы бы меня не услышали.
   - Я не собирался уходить, Джон. Просто закрыл дверь за Маклейном.
   - Я звал вас раньше, Эд. Когда мне стало совсем плохо.
   "Бредит", - подумал физик с тревогой.
   - Нет, - Хейлигер отрицательно  покачал  головой.  -  Вы  проходили  по
холлу, и я вас окликнул.
   - Вы молчали, как рыба, Джон. Ничего не видели и не слышали.  -  Стэнли
коснулся пальцами запястья биолога. - Я случайно толкнулся к вам в  дверь.
Сам не знаю, что мне взбрело в голову. И, как видите, вовремя.
   - Да, - согласился Хейлигер.  -  Как  раз  вовремя.  События  принимают
скверный оборот, Стэнли.
   - Какие события?
   - Генерал Розенблюм затевает страшное дело.
   - Черт с ним, с Розенблюмом. Вам надо поспать, Джон.
   - Эдвард, - Хейлигер  привстал,  опираясь  на  локоть.  -  Все  гораздо
серьезнее, чем вы думаете.
   - А я ничего не думаю.
   - Сейчас начнете, - хмуро пообещал Хейлигер. - Этот  негодяй  рвется  в
министры национальной обороны.
   - Ну и что? Пусть рвется на здоровье.
   - Не в этом дело, - поморщился  Хейлигер.  -  Сам  Розенблюм  -  пустое
место. Ноль. Идею вбивает ему в башку  супруга.  А  она  не  из  тех,  кто
останавливается на полпути.
   - Назовите мне хоть одну женщину, которая не  мечтала  бы  стать  женой
министра.
   - Да поймите же вы наконец - готовится преступление!
   - Преступление?
   - Одна из боеголовок, доставленных вчера в Пайнвуд, - настоящая!
   - Откуда вам это известно? - насторожился физик.
   - Из первых рук. Час назад  чета  Розенблюмов  обсуждала  это  в  своей
спальне. Хотите знать, как она выглядит?
   - Боеголовка?
   - Спальня!
   - Не хочу. - Стэнли пересел на стул и вытащил сигареты. -  Плевать  мне
на их спальню!
   - Не курите, Эд, - попросил Хейлигер. - Мне и без того муторно.
   - Простите, Джон. - Стэнли  запихнул  сигарету  обратно.  -  Он  что  -
окончательно тронулся? Не соображает, чем это грозит?
   - Розенблюм уверен, что до них это не докатится.
   - Черта с два! Рванут уцелевшие реакторы -  и  полуостров  поминай  как
звали! Да что полуостров! Надо что-то делать, Джон!
   - А я с вами о чем толкую?
   - Следует срочно предупредить Плэйтона.
   - Так он нам и поверил.
   - А вы на что? Внушите ему. Заставили же вы поверить в  эту  историю  с
моим удостоверением.
   - С каким удостоверением? - опешил биолог. - Я? С чего вы взяли?
   У Стэнли перехватило дыхание.
   - Бога ради, Джон! Сейчас не до шуток.
   - Какие шутки? - Хейлигер даже привстал с дивана, но тут  же  опустился
обратно. - Клянусь вам, я...
   - Но тогда кто? - Стэнли растерянно уставился на  биолога.  -  Кто  это
сделал? Вы помните ту сцену в кабинете у Плэйтона?
   - Прекрасно помню. Но уверяю вас, у меня и в мыслях ничего похожего  не
было.
   -  Неужели  Плэйтон  взял  меня  на  пушку?  -  Стэнли  яростно   потер
подбородок. - Нет, это исключено. Но тогда кто?
   - Эдвард, сегодня вечером я заходил к Плэйтону.
   - Знаю. И наплели ворох небылиц о корабле пришельцев. Да еще впутали  в
эту историю беднягу Крейна. Я был у полковника после вас, Джон.
   - Тот, кого вы называете Крейном, -  негромко,  но  убежденно  произнес
биолог, - не имеет с человеком ничего общего.
   - А с кем имеет?
   - Ни с кем! - отчеканил Хейлигер. - Земных аналогов у него нет.
   - Это миляга-то Крейн?
   - Ваш идиотский скепсис  начинает  действовать  мне  на  нервы,  Эд!  -
разозлился Хейлигер. - Неужели вы не можете серьезно отнестись к тому, что
я говорю?
   - Могу, - вздохнул Стэнли.
   - Тогда зачем же вы прикидываетесь дураком?
   Прежде чем ответить, физик достал сигарету и закурил. Глядя  куда-то  в
пространство, сделал несколько глубоких затяжек.
   - Мне страшно, Джон. А дураку все нипочем.


   Плэйтону снились космические  кошмары.  Фиолетовые  гигантские  спруты,
извиваясь, двигались по Млечному Пути. На них остервенело лаял разросшийся
до размеров созвездия Большого Пса генерал Розенблюм.  Из  созвездия  Девы
загадочно улыбалась Элен. Потом  что-то  негромко  скрипнуло,  изображения
затуманились, и во Вселенную спокойно, как к  себе  домой,  вошел  капитан
Крейн. Вошел и остановился против Плэйтона.
   - Генри? - удивился полковник. - Как вас сюда занесло?
   - Никак. - Крейн присел на  ближайшую  туманность,  аккуратно  подтянул
брюки на коленях. - Я тут живу.
   - В космосе? -  полковником  вдруг  овладело  беспричинное  веселье.  -
Выходит, я у вас в гостях? А чем вы тут дышите?
   - Космосом, - без тени улыбки сообщил Крейн. - И вы тоже.
   - Ну, я-то, положим, знаю, чем дышу,  -  хихикнул  Плэйтон.  -  Но  это
несущественно. И давно вы тут живете, Генри?
   - Это тоже несущественно, господин полковник.
   - А что же, по-вашему, существенно? - рассмеялся Плэйтон,  окончательно
впадая в эйфорию.
   - То, что я вам сейчас сообщу.
   - Давайте, Генри, сообщайте, - полковник буквально задыхался от  смеха.
- Сгораю от любопытства.
   - Полковник Плэйтон! - Крейн четко, почти по слогам выговаривал  каждое
слово.  -  Через  несколько  часов  вы  намерены   обстрелять   центр   по
производству плутония боеголовками с жидким бетоном.
   - Те-те-те, голубчик! - Плэйтон игриво погрозил пальцем. -  Откуда  вам
известно про центр? Сведения-то секретные!
   - Этого делать не следует! - продолжал Крейн, не  обращая  внимания  на
болтовню полковника.
   - Так уж и не следует? - все в той же шаловливой манере поинтересовался
Плэйтон. - Вам-то не все равно?
   - Вы не сделаете этого, полковник!
   - Смахивает на приказ, не правда ли, Генри?
   -  Ну  хорошо,  -  Крейн  встал,  отпихнул  ногой  туманность,  и  она,
закручиваясь в спираль, медленно поплыла прочь. Глядя, как она исчезает из
виду, Плэйтон вдруг ни с того ни с сего ощутил беспокойство.  Беспокойство
явно вызывал в нем Крейн.
   - Хорошо, - повторил капитан. - Я объясню вам, в чем дело.  Представьте
себе большой современный город.
   - Представил.  -  Плэйтон  с  огорчением  почувствовал,  как  радостное
настроение улетучивается,  словно  воздух  из  проколотого  автомобильного
баллона.
   - Как поступают, если в одном из кварталов вспыхнет пожар?
   - Туда сломя голову мчатся пожарные.
   - А теперь представьте аналогичную ситуацию здесь, на полуострове.
   - Горит лес?
   - Нет. Но на месте взрыва работает аварийная команда.
   - Чья? - усмехается Плэйтон. - Уж не русских ли?
   - Русские здесь ни при чем.
   - Тогда кто?
   - Те, кого вы называете пришельцами.
   - Ха! - произнес полковник. - Еще и еще раз - ха!
   - Не верите?
   - Не верю. - Плэйтон вдруг обнаружил, что сидит на диване в комнате для
отдыха. Крейн стоял напротив, возле отодвинутого в сторону стула. - Вы  не
оригинальны, Генри. Незадолго до вас еще один  сумасброд  пытался  убедить
меня в существовании пришельцев.
   - Хейлигер? - спросил капитан.
   - Он самый. И даже утверждал, будто вы и есть один из  них.  Я  отослал
его спать. Советую и вам сделать то же самое.
   - Этого следовало ожидать, - Крейн был явно встревожен.
   - Чего "этого"? - уточнил Плэйтон.
   - Что Хейлигер сориентируется раньше других.
   - Потому что он биолог?
   - Потому что он экстрасенс. - Крейн в упор уставился на Плэйтона.  -  И
давайте оставим его в покое. Есть проблемы поважнее.  Скажите,  полковник,
как бы вы отреагировали, если бы, ну, скажем,  здесь  или  в  Пайнвуде  на
головы ваших сослуживцев вдруг посыпались контейнеры с жидким бетоном?
   - Вы что - всерьез утверждаете, что на ЦПП работают ваши...
   - Соотечественники, -  подсказал  Крейн.  -  Так  будет  понятнее.  Да,
полковник. Утверждаю. Они обезопасили чудом уцелевшие при взрыве реакторы,
снизили радиоактивность и удерживают ее на безопасном уровне. Еще день-два
- и опасность будет ликвидирована полностью.
   "Стэнли бы сюда, - тоскливо подумал Плэйтон. - Он в этих делах дока".
   - Отложите запуск ракет, полковник. - Крейн почти умолял. - Хотя бы  на
пару дней. Придумайте какой-нибудь предлог. В конце концов, это и в  ваших
интересах.
   Плэйтон опустил ладони на простыню, ощутил ее прохладную шероховатость.
С силой зажмурил и открыл глаза. Все оставалось на своих местах.
   - Не понимаю, - медленно произнес Плэйтон. - Сплю я или не сплю?
   - Спали, когда я вошел. - Крейн опустился на  стул,  не  сводя  глаз  с
полковника.
   - А теперь?
   - Теперь нет, - капитан нервничал. - Решайтесь, полковник.  Мы  впустую
теряем время.
   - Не понимаю, - повторил Плэйтон. Он вдруг поймал себя  на  мысли,  что
впервые смотрит Крейну в глаза. Глаза были жалобные и растерянные.
   - Что вам непонятно? - В голосе Крейна звучало раздражение.
   Плэйтон провел ладонью по обросшей за ночь щеке.
   - Зачем вы меня уговариваете? Если вы действительно пришелец,  сделайте
так, чтобы ракеты не взлетели. Вы ведь все  можете:  гасить  радиоактивное
излучение  и  наверняка  еще  многое  другое,  что  людям  не  по   плечу.
Происшествие на восемьдесят седьмом посту ваших рук дело?
   Крейн поколебался и кивнул.
   - Не понимаю, - снова повторил Плэйтон и болезненно поморщился.  -  Кто
вы? Друзья или враги?
   - Ни то ни другое. - Крейн поднялся, подошел к окну и раздвинул  шторы.
За окном занимался рассвет. Капитан обернулся. - Мы - пришельцы.
   - Не понимаю, - в четвертый раз признался Плэйтон.
   - И никогда не поймете. - Крейн  покачал  головой.  Теперь  он  казался
абсолютно спокойным. - Никогда.
   "Ну и самомнение! -  поморщился  Плэйтон.  -  Такой  от  скромности  не
умрет".
   - Не знаю, что вы там подумали обо мне. - Крейн заложил руки за спину и
оперся ими о подоконник: темный силуэт на розовом фоне рассветного неба. -
Но все это неверно потому, что мыслите вы земными категориями  и  по-иному
мыслить не можете. Трагедию из этого делать не стоит. Обижаться тоже.
   Ну скажите на милость, делались у вас когда-нибудь  попытки  установить
контакт с муравьями?  Нет,  конечно!  Еще  бы!  Ведь  человек  -  мыслящее
существо, венец природы, а муравей - всего лишь насекомое,  пусть  даже  с
некоторыми претензиями. Они ведь ни мыслить, ни говорить не в состоянии! А
теперь представьте себе галактическую цивилизацию, которая на миллионы лет
старше  вашей  земной.  Складывалась  и  развивалась  в  совершенно   иных
условиях. Возможен в этом случае разумный  контакт?  На  каком  уровне?  В
лучшем случае на том же, что и у пчеловода с  пчелами:  сколотил  ульи,  с
места на место перевозит, оставляет медку на зиму. Самую малость. Чтобы  с
голоду не передохли.
   Хотите другой пример? Извольте. Микробы, бактерии, вирусы.  Вы  их  уже
давно распознавать научились: эти - полезные, а те - вредные. Первых -  не
тронь, вторых - уничтожай без пощады. С человеческой точки  зрения,  вроде
бы все верно. Ну а если пошире взглянуть? Аналогия с животными сама  собой
напрашивается. Одни - хищные, другие - нет. Истребляй хищных, если  хочешь
травоядных сохранить. А на самом деле что получается? Исчезают  хищники  -
травоядные хиреть начинают. Болеют, вырождаются. Да и с хищниками  не  все
так просто, как кажется. Волков хотя бы взять. Чем больше  их  уничтожают,
тем активнее они стремятся выжить. Волк с собакой - извечные враги. А  тут
- инстинкт по боку, и выходят на жизненную арену  поколения  волкопсов.  А
это хищники куда опаснее. От волков - ненависть к  человеку  унаследовали,
от собак - бесстрашие. Волки подальше от жилья старались держаться, а  эти
- наоборот: прямо в поселках свирепствуют, во дворах. На людей нападают.
   -  К  чему  вы  это  говорите,  Генри?  -  хрипло  спросил  Плэйтон   и
прокашлялся, прочищая горло.
   - К тому, чтобы вы  не  строили  иллюзий.  Аналогии  с  вашими  земными
делами, понятно, условные. На самом деле все гораздо сложнее.
   Вселенная - гигантский организм, живущий по своим законам.  И  земля  -
всего лишь крохотная, глазом невидимая его частичка.
   - Впечатляюще, -  Плэйтон  зевнул.  -  И  вы  в  этой  Вселенной,  надо
полагать, полновластные хозяева?
   - Да-да, - чуть помедлив, ответил Крейн.
   - Караете и милуете по своему усмотрению, -  усмехнулся  Плэйтон.  -  И
наплевать вам на остальных ее обитателей.
   - Не совсем так, - возразил капитан. - Просто бывают такие ситуации...
   - Не надо, Крейн. - Плэйтон помолчал. - Не объясняйте. Я в  этих  делах
все равно ничего  не  смыслю.  Наверное,  вы  правы.  Земля  действительно
пылинка во Вселенной. И для кого-то наши земные амбиции смешны и ничтожны.
Но... - Плэйтон помедлил, соображая,  как  поточнее  выразить  мысль...  -
наверняка  существует  следующая,  гораздо  более  обширная   система,   и
Вселенная, - полковник усмехнулся, - всего  лишь  крохотная  частица  этой
системы. И для ее обитателей вы со своими амбициями и  притязаниями  точно
так же смешны и ничтожны, как мы для вас.
   А теперь, - Плэйтон сбросил с плеч пижаму. - Поболтали и хватит. Я  иду
принимать душ. Ваше счастье, что я ни единому вашему  слову  не  верю.  Вы
свободны, капитан. До девяти утра.


   Трудно сказать,  чего  было  больше:  беспокойства,  растерянности  или
раздражения. Пожалуй, все-таки раздражения. Плэйтон чувствовал, что теряет
уверенность в себе, и это медленно, но верно приводило  его  в  ярость.  В
критических ситуациях ему  приходилось  бывать  и  прежде.  Природный  ум,
смекалка, знания, а позднее и опыт помогали ему всякий раз быстро овладеть
положением и, руководствуясь здравым смыслом, найти правильное решение.  В
том,  что  решения  эти  были  правильными,  сомнений  быть  не  могло:  в
Национальных  Вооруженных  Силах  не  так-то  просто   верой   и   правдой
дослужиться до полковника, а он стал им в неполных тридцать. Но то, с  чем
он столкнулся здесь, на полуострове, не шло ни в какое  сравнение  с  тем,
что ему приходилось испытывать прежде. Тут не было стрельбы, не убивали на
глазах людей, само понятие "противник" отсутствовало как таковое.
   Пришельцы?  Но  если  отбросить  расползающиеся   по   швам   показания
очевидцев,  навязчивый  бред  Хейлигера  и  идиотские  разглагольствования
Крейна, то их просто-напросто  не  существовало.  Загадочные  исчезновения
людей? Но тут с самого начала  ощущался  душок  низкопробных  "космических
опер", этакое искусственное нагнетание зловещей таинственности.
   В фантастической мешанине событий и