ность  изменились  через  поколения,
прожившие под чужими звездами, но  все  они  были  плодами,  которые  дали
семена давным-давно разбросанные матерью-Землей.
     Корабль  взлетал  совершенно  не  так,  как  взлетали  старые  шумные
медлительные ракеты. Хэммонд кое-что  узнал  об  этих  звездных  кораблях,
задавая множество вопросов в пещерах. В основе их  движения  лежал  сильно
усовершенствованный  принцип  ионного  привода,  предложенный  еще  в  его
собственное время. Цезий  испарялся  и  его  ионы,  ускоряясь  напряжением
огромных генераторов, давали обратный толчок через  плазменные  двигатели.
Затем  наступала  очередь  фотонной  тяги,  которая  толкала  корабль   со
скоростью многократно превосходящей скорость света, выбрасывая его немного
из  обычного  трехмерного  пространства,  чтобы  избежать  ограничивающего
отношения Эйнштейна.
     Хэммонд и другие сидели в  откатывающихся  креслах  в  главной  каюте
опечатанной  тюремной  палубы  корабля.  За  громким   ревом   генераторов
последовало неожиданно появившееся чувство веса, которое все  нарастало  и
нарастало, однако это происходило плавно что  ни  на  мгновение  не  стало
невыносимым. Казалось,  что  другие,  находящиеся  рядом  с  ним  даже  не
обратили на это  никакого  внимания.  Джон  Уилсон  погрузился  в  угрюмое
молчание. Квобба спорил с  Таммасом.  Все  они  были  звездолетчиками  или
людьми, привыкшими к звездным кораблям. Они даже не удосужились  выглянуть
наружу. Но Хэммонд сделал это.
     Он все еще смотрел в иллюминатор.
     Он знал, что это отверстие в стене не совсем  иллюминатор.  На  самом
деле ты смотришь не  через  него,  ты  смотришь  в  него,  как  в  древний
телевизор.  Это  был  сканер,  с  механизмом,  более  сложным,  чем  любой
телевизор трансформирующим искаженные световые лучи, которые никто не  мог
бы увидеть в имеющую смысл картинку, и казалось, что ты смотришь  прямо  в
космос.
     Хэммонд видел космос раньше: звездное войско, неустанно  шагающее  по
черным полям небес,  горящие  компании  горячих  желтых,  дымных  красных,
снежно-голубых и зеленых,  бредущие  рыцари  туманности,  лабиринт  света,
такой огромный, что трудно думать  о  каждой  яркой  точке  как  о  мощном
солнце, кипящем атомным огнем и  несущемся  с  окружающими  его  планетами
сквозь бесконечность. Хэммонд видел все это раньше, но очарованный смотрел
как звезда Сол и ее планеты оставались позади. Он не мог оторвать глаз  от
этого зрелища.
     Он смотрел и смотрел и вдруг ему показалось, что окружавшие его стены
корабля исчезли. Он был один на один с космосом, только он и  звезды.  Они
наблюдали за ним своими яркими и безжалостными глазами, а  он  смотрел  на
них и не видел, потому что сидел в маленьком спутнике, замерзший,  слепой,
подобный мертвецу,  тысячелетия  следуя  по  своей  одинокой  нескончаемой
орбите.
     "...считал бы себя королем бесконечного космоса, если  бы  не  дурные
сны".
     Это был всего  лишь  сон  наполовину  живого  -  наполовину  мертвого
Хэммонда,  которого  разбудили,  чтобы  продолжать  жить.  Он  никогда  не
проснется, он будет двигаться вперед вечно...
     - Кирк!
     Умоляющий голос возле его уха, пальцы, тянущие его за руку... И вдруг
заклятие спало, и он снова оказался в корабле, больной и трясущийся, рядом
с ним была Ива Уилсон, которая пыталась оторвать его от сканера.
     - Твое лицо, - прошептала она. - Я не могла этого вынести.  Это  было
ужасно.
     Он заговорил с усилием.
     - Мой старый кошмар снова ко мне  вернулся.  Думаю,  это  самогипноз.
Спасибо, Ива.
     Позади раздался резкий голос Джона Уилсона.
     - Оставь его, Ива.
     Хэммонд повернулся, все еще мокрый от холодного пота. Уилсон  и  Гурт
Лунд подошли к нему, за ними стояли другие, и на  всех  лицах,  кроме  лиц
Квоббы и Таммаса было враждебное выражение.
     - Подожди минутку, - проговорил Хэммонд. Его все еще  трясло,  но  он
заставил себя открыть рот. - Я не виню вас за то, что вы сердиты. Из  меня
сделали дурака, и я  сов  решил  дурацкую  вещь.  Но  я  не  предавал  вас
намеренно.
     Изможденное лицо Джона Уилсона не дрогнуло.
     - Я могу простить ошибку, - сказал он горько, - даже если  из-за  нее
рухнуло все то, ради чего мы работали. Но я не думаю, что это была ошибка.
Я думаю, ты намеренно подал сигнал по просьбе Марден.
     - Отец, но ты ведь не можешь и вправду так считать! -  запротестовала
Ива.
     Гнев стал одерживать верх над слабостью. Хэммонд сказал:
     - Черт побери, если я сделал так, как  ты  сказал,  то  почему  же  я
отказался помогать врамэнам, хотя это означало мою свободу?
     - Вот это, - ответил Уилсон, - я и хочу узнать. Если  только  врамэны
не подослали тебя к нам в качестве шпиона.
     - У тебя нет ни намека на доказательство такого обвинения,  -  горячо
возразил Хэммонд. - Ты...
     - Есть, - ответил Уилсон. - Я - вождь осужденных и моей  обязанностью
является ознакомиться с  записями,  сделанными  при  помощи  энцефалозонда
перед судом.
     Лица Квоббы, Лунда и других стали озадаченными.  Но  внутри  Хэммонда
словно что-то оборвалось. Он догадался, что сейчас скажет Уилсон.
     - В записях, сделанных с твоего мозга, Хэммонд,  я  обнаружил  четкие
указания на то, что ты любишь Тайан Марден.
     Стоявшие за Уилсоном  заревели  от  гнева,  а  голос  Лунда  четко  и
безжалостно произнес:
     - Он предал нас ради нее.
     Он бросился на Хэммонда. Тот, удивленный этим неожиданным нападением,
пропустил удар. Кулак Лунда попал ему в челюсть. Удар оглушил его, сбил  с
ног, и Хэммонд почувствовал, что обе руки Лунда сомкнулись у него на  шее,
лишили его дыхания, а лицо Лунда повисло над ним в темноте, безжалостное и
напряженное как морда тигра. Неимоверным усилием Хэммонд согнул  колени  и
сбросил с себя Лунда.
     Уилсон схватил Лунда и удержал его от нового нападения.
     - Нет! Это только привлечет внимание стражников и нас всех  запрут  в
наших каютах.
     Хэммонд поднялся на ноги. Не обращая внимания на Лунда и остальных он
обратился прямо к Уилсону.
     - Я не предавал тебя. Не  намеренно.  И  я  не  люблю  Тайан  Марден,
независимо от того, что говорит зонд.
     - Человек может лгать, - произнес Уилсон. - Человек может  ошибаться,
но зонд никогда не лжет и никогда не ошибается. Намеренно ты  послал  этот
сигнал или нет, человеку, который любит врамэна, нельзя доверять.
     Он повернулся, уводя за собой Иву. Другие последовали за ним. Хэммонд
смотрел им вслед со злостью и отчаяньем. Ну и черт  с  ними,  подумал  он.
Если они такого о нем мнения, то он может принять предложение врамэнов.
     Но когда он подумал о Тайан Марден, то понял, что  никогда  этого  не
сделает. Он не доставит этому  ледяному  нечеловеческому  подобию  женщины
такое удовольствие. Его могут возмущать подозрения хумэнов, но врамэнов он
активно ненавидел. Наверно он чувствовал  их  превосходство,  но  так  или
иначе, ему все  равно  не  нравилось  их  доминирование  в  космосе  и  их
монопольное обладание секретом жизни.
     Хэммонда снова обожгла мысль о том, что в этом времени он никогда  не
найдет себе места. Он никогда до конца не поймет  психологию  этих  людей,
слишком велика была пропасть между его происхождением и их. Но он старался
не давать  этому  чувству  овладеть  им.  Если  он  только  допустит  это,
одиночество и неприкаянность столкнут его  в  бездну  безумия.  Он  должен
прожить свою жизнь в этой чужой новой вселенной как можно лучше.
     - И я прекрасно взял старт, - с горечью подумал  он.  -  Единственные
друзья, которые у меня здесь были, теперь ненавидят  меня  и  не  доверяют
мне.
     Мягко прозвенел звонок, и динамик  сообщил,  заключенным  что  пришло
время еды. Они потянулись вперед, не обращая внимания на Хэммонда.  Он  не
хотел есть и остался там, где стоял, не шевелясь, пока не  услышал  позади
чьи-то шаги.
     Он резко повернулся. Это была Ива Уилсон.  Ее  темное  красивое  лицо
было несчастным.
     - Кирк, я вернусь... Мне жаль, что так получилось.
     - Значит, ты не веришь, что я совершил намеренное предательство?
     - Конечно, нет, - сказала она быстро.  -  Это  все  подстроила  Тайан
Марден. Она помолчала, потом продолжила. - Правда, что ты влюблен в нее?
     - Нет, черт возьми, -  взорвался  он.  -  Она  красива.  И  она  меня
привлекала. С каким мужчиной этого не произошло бы? И это попало в записи,
и они приняли это за любовь. Это правда.
     Ива вздохнула с облегчением.
     - Я была уверена, что все именно так. Потому что слишком  невозможно,
чтобы хумэн влюбился в врамэна.
     - Твой отец сказал, что врамэны никогда не женятся и не имеют  детей,
- сказал Хэммонд. - Значит ли это, что у них нет настоящих чувств?
     -  Мы  не  знаем,  что  на  самом  деле  представляют  собой  врамэны
эмоционально, - ответила Ива. - Они странные, не такие как люди. Кирк,  со
временем остальные поймут, что ты не предатель. Мы будем на Кууме долго, у
отца и у других будет время  подумать.  Не  спорь  с  ними  сейчас  и  они
вернутся.
     - Надеюсь, так и будет, - произнес Хэммонд с сомнением. - Но я не мог
предположить, что Гурт  Лунд  набросится  на  меня.  Почему  он  меня  так
ненавидит?
     - Он ужасно ненавидит врамэнов, - ответила Ива. - Девушка, которую он
любил умерла от болезни несколько лет назад. С тех  пор  он  вбил  себе  в
голову, что если бы хумэны обладали секретом жизни, она была бы  жива.  То
же и с моим отцом. Именно смерть моей  матери  придала  ему  эту  яростную
решимость заполучить секрет жизни, которым владеют врамэны.
     Она показала в сторону неба,  густо  усеянного  звездами,  в  сторону
мерцающей дикости солнечных скоплений и туманности.
     - Что бы ты чувствовал, если бы видел, как умирает человек,  которого
ты любишь больше всего  на  свете,  зная,  что  существует  секрет  жизни,
который мог бы этому помешать?
     Хэммонд  не  отрываясь  смотрел  на   сияющее   великолепие   далеких
столпившихся звезд.
     - Значит, Трифид там?
     - Трифид... и Альтар, - кивнула Ива.
     Хэммонд чувствовал, что он отлично понимает горечь Лунда и фанатичную
решимость Уилсона. Неудивительно, что они ненавидели врамэнов. Он взял Иву
за руку.
     - Спасибо за то, что ты веришь в меня. Неважно, что говорят другие. Я
все равно с тобой, всегда.
     Ива покачала головой.
     - Битва закончена. Для нас, - она отвернулась. - Я лучше пойду,  пока
никто меня здесь не увидел. Отец очень рассердится.
     Ее ладонь все  еще  лежала  в  руке  Хэммонда.  Поддавшись  какому-то
внезапному порыву, он наклонился и поцеловал девушку.
     Ее губы были теплыми, ждущими, дорогими. И  все  же  -  какой  дьявол
подкинул ему эту мысль? - он  не  почувствовал  той  электрической  дрожи,
которую почувствовал, прикоснувшись к холодным губам Тайан Марден.
     После того, как она ушла, он  долго  смотрел  на  отупляющую  дикость
далеких звезд и светящегося газа. Мощные  бастионы  и  валы,  образованные
многочисленными солнцами  пылали  жарким  огнем,  подобно  стенам  вечного
пламени, охраняя - что? Что такое  находилось  там,  что  давало  врамэнам
почти бесконечную жизнь? Альтар. Имя, которое ни о  чем  не  говорит.  Что
скрывалось за этим именем? Внезапно, забыв о своем собственном  положении,
Хэммонд с сокрушающей силой почувствовал тайну и удивительность галактики,
все волшебство,  чудеса  и  загадки,  которые  существовали  внутри  этого
огромного колеса звезд, неустанно катящегося по бесконечности.
     Он не отступал от своего решения и мужественно не обращал внимания на
враждебность своих товарищей по несчастью в течение следующих "дней". Рано
или поздно, когда их первое негодование стихнет, он сможет убедить их, что
он не предатель. Но он вынужден был признать, что пока с трудом выносил  в
этом замкнутом пространстве тот остракизм, которому его подвергли.
     "Дни" шли своим чередом, и  внутри  корабля  они  разделялись  только
звонками, призывавшими ко сну и регулярными проверками,  осуществлявшимися
ответственным капитаном Полиции Федеративных Солнц.
     Но если внутри корабля никаких изменений  не  происходило,  то  этого
нельзя было сказать о окружавшем его космосе. День за днем  общая  картина
созвездий менялась, что служило доказательством той невероятной  скорости,
с которой фотонная тяга толкала их через галактику. Хэммонду  трудно  было
представить, что другие корабли тоже мчались среди звезд, спеша через  эти
необъятные просторы к красному Антаресу,  зеленому  Сириусу  или  тусклому
Алголу. Он все  еще  не  мог  полностью  осознать  величину  галактической
цивилизации, созданной за десять тысяч лет.
     Дважды Хэммонд просыпался в холодном поту, отчаянно пытаясь вырваться
из повторяющегося кошмара, возвращавшего его назад в  спутник,  в  котором
он, замерзший, носился  по  неменяющейся  орбите.  Ему  казалось,  что  он
никогда от этого не избавится, во всяком случае, пока он в космосе.  Он  с
ужасом ожидал окончания "дня" и приближения периода сна,  в  страхе  перед
преследовавшим его кошмаром.
     Настало время, когда корабль поменял курс и открыл пылающий белый шар
Спики, видневшейся впереди. Неземная скорость перебросила их через десятки
парсеков, и теперь они приближались к месту назначения по  мере  того  как
корабль углублялся в ослепительное сияние Спики. По  прихоти  космоса  это
огромное белое солнце имело всего одну планету, Куум. Было  очевидно,  что
необычная изолированность этого мира и послужила причиной  того,  что  его
выбрали в качестве планеты, куда отправляли осужденных.
     Куум для их глаз была черно-белой планетой. Она была не больше Земли,
с   маленькими   молочно-белыми   океанами   и   континентами,   покрытыми
сине-черными джунглями, в которых  изредка  попадались  участки,  заросшие
бледно-серой травой. Когда корабль зашел на посадку, они  увидели  большую
расчищенную  площадь  земли,  десятки  миль  длиной,  окруженную   черными
джунглями. На этом  участке  находились  возделываемые  поля  и  небольшой
городок с металлическими домами. На некотором расстоянии  от  городка  был
виден космический  порт,  но  вся  площадь,  занимаемая  космопортом  была
окружена высокой стеной бледного мерцающего света.
     - Значит, это Куум, - произнес Рэб Квобба. -  Это  один  из  немногих
миров, в которых я не бывал и не хотел побывать...
     - У них здесь чертовски серьезная охрана, - пробормотал Шау Таммас. -
Посмотрите на эту силовую стену вокруг космопорта.
     - Я вижу, - сказал Джон Уилсон. Голос его звучал невыразимо устало  и
уныло. И я понимаю, почему ни один заключенный никогда не  убегал  с  этой
планеты.



                                    10

     Хэммонд сидел под сверкающим, как  бриллиант,  солнцем.  Он  протянул
руку и выдернул из-под ноги  пучок  травы.  Листья  травы  были  толстыми,
каждый листочек был  причудливо  усыпан  черными  и  белыми  крапинками  и
казался серым даже на небольшом  расстоянии.  Комок  почвы,  приставший  к
корням, был черным как сажа.
     - Не Земля, - подумал Хэммонд. Он снова повторил эти слова. - Я не на
Земле. Я на другой планете.
     Попробуй  осознать  разницу.  Вдохни  ее,  вместе  с  теплым  влажным
воздухом, имеющим любопытный едкий горький запах, который  нельзя  назвать
ни ароматом, ни вонью. Почувствуй ее благодаря  странной  легкости  своего
тела, вызванной слегка другой силой тяжести. Посмотри вверх и тебя ослепит
эта разница, флуоресцирующее неголубое небо,  в  котором  плавает  слишком
большое, слишком яркое, слишком белое солнце.
     Он медленно оглянулся. Он сидел на скамейке напротив длинного низкого
металлического барака. Это здание  было  одной  из  двенадцати  одинаковых
структур, вдоль протянувшейся за  бараками  черной  мощеной  улицы  стояли
аккуратненькие металлические коттеджи, обсаженные гладкой серой  травой  и
незнакомыми цветами. Вдали виднелась черная полоса: это  поля,  окружавшие
маленькое поселение смыкались с темными дикими джунглями.
     Хэммонду оно казалось совсем непохожим на колонию для осужденных.  Он
поразился  впервые  увидев  этот  поселок:  аккуратные  домики,   женщины,
болтающие у дверей, дети играющие на улице.
     В  тяжелых  грузовиках  возвращались  с  дневной  работы  в  джунглях
мужчины, пестрая толпа хумэнов со  всех  уголков  Галактики.  Они  кричали
своим женам и детям или с любопытством  смотрели  на  вновь  прибывших,  и
совсем не были похожи на  заключенных.  Хэммонду  потребовалось  некоторое
время, чтобы понять, что понятие  тюрьмы  изменилось,  и  что  цивилизация
Федеративных Солнц  была  слишком  просвещенной  чтобы  применять  суровые
наказания. Куум был планетой, на которую ссылали осужденных, а  не  местом
наказания. Даже охранников не было видно.
     На самом деле именно охранники и были по сути заключенными,  на  этой
планете. В направлении, о котором Хэммонд думал как о  востоке,  виднелась
верхушка самой высокой башни космопорта. Между  ним  и  башней  в  воздухе
наблюдалось любопытное постоянное свечение. Это был высокий  барьер  почти
невидимого излучения, сплошной  стеной  окружавший  космопорт,  здания,  в
которых располагалась охрана, бараки и склады.  Когда  осужденные  впервые
ступили на поверхность Куума после посадки корабля, офицер охраны,  хумэн,
показал им на этот защитный барьер и объяснил, что он  представляет  собой
электродинамическое поле, постоянно генерируемое в зданиях охраны.
     - Если вы к нему прикоснетесь, оно вас не убьет, - сказал он, - но вы
долгое время будете находиться без сознания. Не приближайтесь  к  нему  ни
сейчас, ни в будущем.
     Он подал знак в сторону  высокой  бетонной  башни,  и  узкий  участок
барьера неожиданно исчез. Осужденные толпой  прошли  через  образовавшуюся
щель, и барьер сомкнулся вновь.
     - Его можно выключить только в  башне,  находящейся  внутри  него,  -
проревел Квобба. - Замечательно. Просто замечательно.
     Затем  Хэммонд  понял.  С  этой  планеты  можно  убежать   только   в
космическом корабле.  А  звездные  корабли  совершали  посадку  только  на
территории  космопорта,  от  которого  заключенных  отделял  электрический
барьер. Так что осужденные были свободны в этом  мире,  но  не  могли  его
покинуть.
     В этом городке им предоставлялось жилье. Семьям - отдельные коттеджи,
одиноким мужчинам - бараки. Вновь прибывшие едва успели  осмотреться,  как
вернувшиеся с работы в джунглях столпились вокруг них  и  начали  задавать
вопросы. Шум  разговора,  взволнованные  расспросы  о  далеких  звездах  и
галактических портах, о которых он никогда не слышал, приводили Хэммонда в
замешательство.  Он  сбежал  от  всего  этого  на  эту   скамейку,   чтобы
посмотреть, поудивляться и попытаться понять, что он  находится  совсем  в
другой части Галактики, далеко от Земли.
     Из барака вышел мужчина и сел рядом с ним. Хэммонд быстро повернулся,
готовый защищаться, но человек был ему незнаком. На его  странного  серого
цвета лице светились очень умные глаза. Точно такой цвет лица был у  Норта
Абеля, но хотя на лице незнакомца не было морщин, он каким-то необъяснимым
образом казался намного старше и намного более зрелым чем Абель.
     - Меня зовут Тол Ор, - сказал он. - Ты - Хэммонд с Земли?
     Хэммонд кивнул.
     - А ты случайно не с Алгола?
     - Это так. Но я  уже  довольно  долго  нахожусь  здесь  на  Кууме,  -
продолжал Ор. - Там говорят, что ты шпионишь для врамэнов.
     Сердце Хэммонда оборвалось. После короткой паузы он ответил:
     - Это неправда. Но я не могу их в этом убедить.
     Он чувствовал себя ужасно беспомощным.  Он  надеялся,  что  рано  или
поздно неприязнь исчезнет, и они прислушаются к голосу разума, но этого не
произошло. Никто, даже Квобба не станет говорить с  ним  напрямую.  Никто,
казалось, даже не замечал его. Так было во время всего  путешествия,  тоже
повторилось и здесь на Кууме.
     Проклятая Тайан Марден. Он винил ее,