я, и положила ладонь ему на руку.
     -  Держись  поближе  ко  мне.  Теперь  встань  туда  же,  куда  и  я,
точь-в-точь, Кирк!
     Она держала его за руку, а он ходил за ней, словно исполняя  какой-то
ритуальный танец, столько-то шагов до этой точки, столько-то  до  этой,  и
понял, что она ведет его через нечто, что можно было бы сравнить с  минным
полем.  Возможно,  это  просто  его  нервное  воображение  заставляло  его
чувствовать дрожание энергии в окружавшем  ее  воздухе.  Рука  Тайан  была
холодной, и ему стало стыдно,  потому  что  его  собственная  ладонь  была
скользкой от пота.
     Наконец она его отпустила. Теперь они  находились  близко  от  вышки.
Хэммонд быстро вытер руки о куртку, и увидел, что к ним бегут врамэны.
     После этого события развивались очень быстро. Хэммонд не  принимал  в
них участия, потому что это был мир Тайан, это были ее люди, но все  равно
он почувствовал их. Прежде чем, он успел  осознать  это,  его  потащили  в
башню, вокруг раздавались и отдавались эхом голоса,  резкие  и  громкие  в
тихих коридорах, затем он оказался в вестибюле, с двумя врамэнами, которые
смотрели на него, но не заговаривали. Он сидел,  и  чувствовал,  что  весь
могущественный  город-башня   пробуждается   и   суетится   вокруг   него,
наполнившись звуками шагов и звонков. Чудовищный  свет  заходящего  солнца
насмехался над ним, заглядывая в окно.
     В  соседней  комнате,  за  белой   дверью   Тайан   разговаривала   с
руководителями врамэнов.
     Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем дверь снова открылась.
Наверно, немного. Тайан стояла в проеме, приглашая его войти.
     За столом сидели пять врамэнов. Они казались старше тех, кого Хэммонд
видел когда-либо раньше, не в смысле возраста, а в смысле зрелости, словно
прошедшие века оставили глубокие следы на их лицах. Их  глаза  были  очень
мудрыми, даже пугающе мудрыми, но сейчас в  них  было  что-то  еще,  кроме
мудрости. Они смотрели на Хэммонда, как мужчины могут смотреть на упрямого
ребенка, который поджег их дом, спичками, которые ему запретили брать.
     - Очень тяжело, - сказал один из них, - не испытывать  желания  убить
тебя.
     Он неожиданно встал и повернулся спиной к Хэммонду, словно  ему  было
необходимо взять себя в руки.
     - Мне пришлось рассказать им, как это все произошло, - сказала Тайан.
     Хэммонд ничего не сказал. Казалось,  не  существовало  слов,  которые
могли бы оправдать его ошибку, и  все  же  он  чувствовал,  что  это  была
честная ошибка, в какой-то степени, совершенная им по вине самих врамэнов.
     Очевидно, вставший из-за стола врамэн и сам так подумал,  потому  что
снова повернулся к Хэммонду и резко проговорил:
     - Думаю,  рано  или  поздно  это  неизбежно  должно  было  случиться.
Вероятно, это просто чудо, что этого не произошло раньше, - он  пристально
посмотрел на Хэммонда. - Тайан говорит, что мы должны благодарить  вас  за
то, что вы помогли ей вырваться из рук Третьих Людей, иначе мы  вообще  не
получили бы никакого предупреждения.
     Когда она заговорила, ее голос звучал очень устало и она не  смотрела
на него.
     - Я скажу тебе все это в первую очередь,  Кирк,  чтобы  не  произошло
никакой ошибки. Твоя жизнь может зависеть от того,  что  ты  выберешь.  Мы
немедленно поднимаем наши корабли с  поверхности  планеты,  чтобы  они  не
попали в руки Третьих Людей. Ты можешь отправиться на одном  из  них.  Или
можешь остаться здесь и...
     - Что сделаешь ты? - спросил он, перебив ее.
     - Останусь. Но ты...
     - Я тоже останусь, - сказал он.
     Она нетерпеливо покачала головой.
     - Послушай меня, Кирк. Мы решили попросить помощи у Четвертых  Людей.
На словах это легко, но на самом деле,  это  не  так.  Четвертые  Люди  не
позволяют нарушать границы их города. Любой  врамэн  или  Третий  Человек,
который это сделает, подвергается  мощному  психологическому  воздействию,
которое парализует его прежде, чем он подойдет достаточно близко к городу,
не говоря уже о том, чтобы  получить  возможность  с  ними  заговорить.  Я
подумала...
     Она заколебалась, но сидящие за столом врамэны посмотрели на  нее,  и
она, вздохнув, продолжила:
     - Я подумала, что ты  можешь  быть  нашей  единственной  надеждой  на
получение возможности войти в город. Если бы ты захотел попробовать.
     - Я не совсем понимаю... - произнес Хэммонд.
     - Твое прошлое, Кирк. Твое происхождение. Четвертых Людей  интересуют
все области знания. Они могут заинтересоваться тобой, тем, что они  смогут
увидеть в твоем мозге, и позволить тебе войти.
     Один из сидящих за столом врамэнов сказал:
     - Я не думаю, что мы, врамэны,  или  вы,  хумэны,  сможете  выжить  в
качестве свободных индивидуумов без их помощи. Теперь Третьи Люди способны
одержать верх над всеми нами. То, что мы не дадим им в руки наши  корабли,
только отодвинет сроки.  Ваши  друзья  снабдили  их  металлами  и  атомной
энергией. Они начнут процесс построения элементов и  вскоре  у  них  будут
свои собственные корабли. Они вырвутся в  галактику,  и  никакая  сила  не
сможет им противостоять.
     - Кроме Четвертых Людей, - сказал Хэммонд.
     - Кроме Четвертых Людей. Если они захотят. Если мы  сможем  уговорить
их сделать это сейчас, прежде чем ситуация перестанет зависеть и  от  них.
Им все равно, что случится с нами или с галактикой. Но возможно, их  можно
заставить побеспокоиться о том, что произойдет с ними.
     Через высокое  окно  Хэммонд  видел,  как  вспыхнули  в  сгустившихся
сумерках  белые  огни  космопорта.  Он  чувствовал  чудовищную  усталость,
ностальгию, которая была подобна настоящей физической боли.  Он  пошел  на
все, чтобы попасть сюда и унести в галактику секрет жизни,  отвоеванный  у
врамэнов. Победа превратилась в жестокий кошмар, все  было  впустую  и  он
находился там, где ему вовсе незачем было находиться. Он устал.  Он  хотел
домой, спрятаться под маленьким небом Земли и забыть о том, что кроме  нее
существуют другие миры.
     Он неожиданно повернулся и поймал взгляд смотревшей  на  него  Тайан.
Она покраснела и опустила глаза. Он улыбнулся, потому что знал что вопреки
всему, она надеялась, что он скажет "Нет" и улетит на  одном  из  кораблей
туда, где по крайней мере еще некоторое  время  будет  в  безопасности,  а
возможно, и всю свою жизнь, потому что Третьим Людям понадобится некоторое
время, чтобы покорить галактику.
     - На самом деле  у  меня  не  слишком  большой  выбор?  -  сказал  он
руководителям  врамэнов.  -  Кто-нибудь  пойдет  со  мной  или  я   должен
попытаться сделать это один?
     - Я пойду с тобой, - ответила Тайан и встала рядом с ним.
     - Нет, - произнес главный врамэн. - Четвертые Люди  могут  пустить  к
себе в город двоих, но не больше. Вторым, это ясно, должен быть я. Они  не
станут вести переговоры ни с кем другим.
     - Но, Ример, я думала... - сердито начала Тайан.
     Ример покачал головой.
     - Ты знаешь, как они не любят  чувства.  Боюсь,  что  им  слишком  не
понравится ваша пара, ты и Хэммонд.
     Это было так похоже на упрек, что  Хэммонд  взорвался  и  начал  было
что-то говорить. Но Тайан положила ему на руку ладонь и спокойно сказала:
     - Удачи тебе, Кирк.
     Она улыбнулась и вышла через  белую  дверь,  ступая  прямо  и  высоко
подняв голову. Хэммонд позвал ее, но она не оглянулась и не замедлила шаг,
уходя от него по комнате, заполненной кроваво-красным и черновато  зеленым
от света заходящего  солнца  воздухом,  света,  который  может  присниться
только в дурном сне. Ее белая кожа  и  белокурые  волосы  некоторое  время
светились, но вскоре слились с сумерками, стали неразличимы. Словно  исчез
стереообраз на корабле, и Хэммондом овладел внезапный страх. Он  прокричал
ее имя и бросился за ней, но Ример преградил ему путь и сказал:
     - У нас очень мало времени.
     Меньше чем через  четверть  часа  их  флайер  мчался  на  восток  под
светящимся небом туманности. Темные горы остались позади. Некоторое  время
Хэммонд видел огни башни и столбы пламени, когда корабли  один  за  другим
начали взмывать в небо. Затем все это исчезло. А где-то над темной  землей
вспыхивал голубой огонь и раздавалось похожее  на  гром  лязганье,  это  в
городе Вонне  ковался  меч,  который  должен  был  разрушить  Шаранну.  Он
подумал, понимали ли хумэны, что они наделали. Он подумал, живы ли они еще
и способны ли что-либо понимать.
     А еще он подумал, останется ли кто-нибудь из них в живых завтра.
     Ример встряхнул его и Хэммонд понял, что заснул  помимо  своей  воли.
Флайер совершил посадку на голой равнине, пустоту которой не  нарушали  ни
одинокая скала, ни отдельно стоящее  дерево,  только  впереди  возвышалась
одна большая гора, скала с плоской крышей, неясная при ночном сиянии неба.
     - Нам придется пройти оставшуюся часть пути пешком, - сказал Ример  и
добавил, - ту часть, которую нам суждено пройти.
     Хэммонд предположил, что Ример боится разбить флайер, когда  начнется
умственная атака Четвертых Людей. Он вышел на равнину вслед за врамэном  и
озадаченно осмотрелся по сторонам.
     - Я не вижу никакого города.
     Ример показал на темную гору.
     - Вон там. Внутри скалы. Тысячи туннелей, миллион нор. Они живут  как
муравьи в муравейнике, который нельзя разрушить, сжечь, на который  нельзя
наступить,  он  покачал  головой  с  видом  человека,  который   готовится
совершить необходимое, но ненавистное действие.
     - Идем, - сказал он. - Забудь  Тайан,  если  можешь.  Думай  о  своем
прошлом, о мире и о  людях,  которых  ты  знал  десять  тысяч  лет  назад.
Сосредоточься как можно сильнее.
     Они пошли по направлению к сале.
     Хэммонд думал о Земле, старой Земле, которая была утеряна навсегда, о
звуках, цветах, лицах, голосах, улицах, ракетах, стартовой площадке, жизни
и смерти, переплетшихся вместе у  холодной  Луны.  Но  глубоко  под  этими
мыслями, он помнил, где находится, помнил что он делает,  и  вкус  страха,
который он ощущал во рту, был подобен вкусу жидкой меди.
     Он совершенно не был готов к тому,  что  произошло.  Это  был  взрыв,
ураган,  землетрясение,  перегрузка  в  миллион  в   обезумевшей   ракете,
вырвавшейся за пределы вселенной, и все это совершенно беззвучно, все  это
у него в голове. Он не мог  этого  выдержать.  Он  не  мог  сопротивляться
этому. Он не мог сделать ничего, только  слепо  повернуться  и,  застонав,
бежать, бежать, бежать...
     Он упал и в его рту была грязь.
     Флайер стоял одиноко на равнине далеко перед ним.  Темная  скрюченная
фигура лежала примерно в десяти футах от него, и он увидел, что это Ример.
Вызывающий агонию шок прошел, но в его голове было  что-то  не  так,  было
что-то чужое. Он чувствовал чье-то присутствие, кто-то листал его  память,
как страницы  книги.  Он  сделал  инстинктивную  попытку  встать  и  снова
побежать, но обнаружил, что неспособен двигаться. Его затрясло от страха и
отвращения. Ему было очень холодно.
     Кто-то сказал:
     - Тебе разрешается войти в город.
     Хэммонд встал. Чужое сознание исчезло из  его  мозга,  оставив  после
себя только тоненькую ниточку. Ниточка спокойно, но уверенно повела его по
направлению к горе. Он пошел. Ример шел рядом с ним.  Хэммонд  слышал  его
тяжелое дыхание. Ни тот ни другой не произнес  ни  слова.  Мысли  Хэммонда
странным образом перепутались. Он не был уверен ни в чем.
     Стена возвышалась над ними, черная и непроницаемая. Нигде не было  ни
малейших признаков прохода, но Хэммонд  и  Ример  без  колебаний  пошли  к
определенному месту. Небольшая часть стены тихо открылась.
     Они вошли в город Четвертых Людей.
     Пелена спала с глаз Хэммонда. Он заморгал и осмотрелся  по  сторонам.
Они с Римером находились  в  очень  маленькой  комнате  с  переливающимися
стеклянными стенами. Она сильно давила им на ноги, и  он  понял,  что  это
лифт, который поднимает их  на  более  высокие  уровни.  Он  подумал,  что
благодаря этому лифту, никто посторонний никак иначе не сможет  проникнуть
сюда, разве что он  найдет  эту  единственную  маленькую  дверь  и  сможет
открыть ее.
     Неприступный  муравейник,  как  сказал   Ример.   Но   обстоятельства
изменились. Там, в Вонне отливается молот, который разнесет эту  скалу  на
маленькие кусочки.
     Лифт остановился. Часть стены скользнула в сторону,  и  они  вышли  в
коридор, с такими же сверкающими стеклянными стенами и освещенный таким же
неизвестно откуда льющимся светом. Коридор, протянулся перед ними  подобно
бесконечной светящейся трубе. Он был слишком мал для Хэммонда. Он наклонил
голову и поплелся по светящемуся полу.  Ример  последовал  за  ним,  почти
цепляя ладонями ступни ног.
     Впереди в коридоре кто-то стоял.
     Сначала Хэммонд подумал, что это ребенок. Футов  четырех  ростом,  он
был одет только в короткое  платье.  Тело  имело  стройную  неоформившуюся
красоту детства, возраста, когда пол еще не начал каким-либо  образом  его
менять. По сравнению с телом голова была большой, но  не  намного  больше,
чем нормально для ребенка. Выражение лица было несколько холодным, но лицо
было очень красиво. Только  глаза  были  совершенно  чужими,  огромными  и
глубокими, странного бледного цвета,  словно  привыкли  смотреть  на  вещи
навечно скрытые от глаз человека.
     - Уважаемый дедушка, - сказал  маленький  человек  Римеру  с  ледяной
иронией, - я - Клид.
     Существо посмотрело на Хэммонда со значительным интересом.
     - Это первый хумэн, которого я вижу. Его мозг недоразвит, но содержит
уникальную информацию. Нам потребуется всего  несколько  мгновений,  чтобы
извлечь и записать ее. Тем временем, уважаемый дедушка...
     - Тем временем, - сказал Ример резко, - вы лучше загляните в мой мозг
и посмотрите, почему я привел этого хумэна сюда.
     - О, - ответил Клид, - мы это уже  проделали.  Я  как  раз  собирался
сказать, что трое из нас выслушают тебя, пока  мы  будем  заниматься  этим
хумэном. Пожалуйста, ступайте тихо. Шум очень мешает размышлениям.
     Клид вел их по коридору, потом повернул в другой, двигаясь легко, как
перышко. Хэммонд, чувствуя себя огромным и неуклюжим, следовал за Римером.
Теперь он  заметил,  что  по  обе  стороны  коридора  в  скале  на  равном
расстоянии друг от друга расположены ячейки, края отверстий  были  покрыты
блестящим похожим на стекло веществом, дверями служили прозрачные  панели.
В каждой из этих, по  размеру  подходящих  только  ребенку,  ячеек  сидела
маленькая фигура, погруженная в глубокие мысли.
     - Так как мы общаемся исключительно телепатически, - прошептал  Клид,
- мы можем связать несколько наших блоков в одно  целое  для  того,  чтобы
совместными усилиями решать более сложные  проблемы.  Большинство  из  нас
этим и занимаются. Только немногие, проводящие индивидуальные исследования
могут уделить вам время, да и  то  им  мучительно  тяжело  оставлять  свои
занятия. Мы сделаем нашу встречу как можно более короткой.
     Ример начал было убеждать его, но снова закрыл рот,  так  резко,  что
Хэммонд  услышал,  как  щелкнули  челюсти.  Кирка  это  позабавило.  Глава
врамэнов, настолько превосходящий его  самого,  был  в  присутствии  этого
маленького существа робким и неуверенным.
     Затем Хэммонд подумал - что, собственно, забавного во всем этом.  Это
было совсем не смешно. Было ужасно осознавать, что его жизнь, жизнь  Тайан
и жизни несчетного числа людей, как врамэнов, так и хумэнов,  сейчас  и  в
будущем  зависели  от  прихоти  этих  холодных  нечеловеческих  умов.   Он
посмотрел на детские фигуры, сидевшие со сложенными  руками  и  невидящими
глазами в своих монашеских кельях, и его обожгло внезапное убеждение,  что
их нельзя будет сдвинуть с места, что они будут сидеть вот так до тех пор,
пока мир в буквальном смысле слова не  обрушится  им  на  головы,  слишком
далекие от реальности жизни, чтобы понять и побеспокоиться о чем-то,  пока
не будет слишком поздно.
     - Сюда, уважаемый дедушка,  -  сказал  Клид,  показывая  на  открытую
панель в стене. Хэммонд увидел комнату, в которой сидели  в  ожидании  три
Четвертых человека. Ример посмотрел на Хэммонда, сделал  глубокий  вдох  и
вошел. Панель закрылась.
     - Идем, - сказал Клид. На его  маленькие  губы  легла  тень,  имеющая
отдаленное сходство с улыбкой.  Тебе  нечего  бояться.  Тебе  не  причинят
никакого вреда. Твои мысли совершенно ясны для меня. Тебе интересно знать,
мужского я рода или женского. Тебе интересно знать, как можно вообще  жить
без секса, без любви,  без  чувств.  Открой  мне  свой  мозг  и  послушай,
возможно, мне удастся тебе кое-что объяснить, совсем немногое, потому  что
твой мозг не сформирован, так ограничен...
     Маленькая фигура пошла прочь  от  него  по  светящимися  коридору,  и
Хэммонд последовал за ней. Она танцевала впереди, как блуждающий огонек, и
Хэммонд легко плыл за ней, спокойно и без страха. Весь страх, все  чувства
покинули его, и только очень отвлеченно он понял, что  пришел  в  довольно
большой  круглый  зал,  вдоль   стен   которого   тянулись   ряды   ячеек,
поднимавшихся вверх, один над другим, в каждой из ячеек была  слабо  видна
погруженная в мысли фигура.
     - Это наша группа памяти, - прошептал Клид. - Встань здесь.
     Хэммонд встал и живой банк памяти опустошил его мозг,  словно  чашку.
Боли не было. Он не понял, когда все закончилось. Он не чувствовал ничего,
пока не обнаружил, что снова идет по коридору, и рядом с ним  кто-то  еще.
Не Клид. О, да. Ример.
     Они снова вошли в лифт, спустились вниз и вышли через каменную дверь,
которая закрылась за ними и исчезла, словно ее и не было. Они двинулись  к
флайеру, не произнося ни слова.  Ум  Хэммонда  был  совершенно  спокоен  и
ничего не хотел узнать.
     Только когда они почти  подошли  к  флайеру,  дурманящее  воздействие
неожиданно исчезло. Словно Четвертые Люди держали  их  в  этом  состоянии,
боясь что их потревожит шум, сопровождающий эмоции Хэммонда и Римера. Двое
посмотрели друг на друга, словно люди, которые только  что  проснулись,  и
Хэммонд закричал:
     - Что они сказали? Они помогут?
     В голосе Римера была горечь и беспомощная ярость.
     - Они сказали, что рассмотрят это. Они не любят, когда их  беспокоят.
Это их чрезмерно раздражает. Но так как существует возможность, что Третьи
Люди могут теперь  представлять  угрозу  их  привычному  спокойствию,  они
рассмотрят это.
     - Когда? - спросил Хэммонд с отчаяньем. - Что они сделают?
     - Ничего, - ответил Ример. - Если не  почувствуют,  что  это  реально
угрожает им. Они не любят, когда их беспокоят.
     Он посмотрел на гору.
     - Надеюсь,  что  мы  их  обеспокоили.  Надеюсь,  что  они...  Нет.  Я
становлюсь хуже хумэна. Я не знал, что после прожитых двух  тысяч  лет  во
мне осталось столько детских эмоций.
     Он повернулся и побежал к флайеру.
     - Две тысячи лет?
     - Да, - ответил Ример. - Я был одним из первых.  Моя  кровь  течет  в
Третьих Людях, а через них и в Четвертых. Я стоял у истоков.
     Флайер мчался на запад, а за ним поднималась Звезда  Жизни,  наступал
день.
     На этот раз, по дороге обратно, Хэммонд не спал. Он сидел,  подавшись
вперед, напрягая зрение, чтобы поскорее увидеть башню Шаранны.
     Путь казался длинным. Звезда Жизни  ползла  по  небу  во  всем  своем
многоцветном великолепии, мили голой земли проносились под флайером. И все
это время сердце Хэммонда билось медленно и тяжело.
     Они добрались до Шаранны незадолго до полудня,  и  было  уже  слишком
поздно.



                                    20

     В небе над самыми горами висел, дрожал, хлестал колоссальных размеров
ятаган огня. Только рука Бога могла держать этот огромный сверкающий  меч,
но никакой руки видно не было.  Лишь  огромный  клинок  наносил  удары  по
горам,  и  они  содрогались,  лавины  камней  скатывались  вниз,   а   меч
возвращался и снова обрушивал уничтожающий удар, сметая все на св