ебя, злясь, что на  момент  отвлекся.  Оглядываясь  по  сторонам,  он
пролетел на своем маленьком катере над всей территорией. Однако там царило
слишком большое оживление, слишком  много  было  развалин,  слишком  много
строений. Он приземлился и по очереди спросил нескольких встретившихся ему
техников.  Большинство  из  них  припоминало,  что  "кот  тут   пробегал".
Недовольный Гросвенор снова сел в свой катер и полетел над городом.
     Керр  перебегал  от  группы  к  группе,   полный   нервной   энергии,
беспокойный от голода. Вдруг он увидел  перед  собой  маленький  вездеход.
Когда вездеход подъехал к  нему  и  остановился,  затрещала  кинокамера  -
делались съемки. Чуть подальше, на скалистом холме,  заработала  бурильная
установка. Керр видел все, как в тумане. Всем телом он рвался в погоню  за
человеком, который пошел один. Внезапно Керр почувствовал, что  больше  не
может выдержать. Густая слюна выступила на его морде. Ему казалось, что  в
данный момент никто не обращает на него внимания,  и  он  помчался  вперед
большими плавными прыжками. Он забыл обо всем,  кроме  своей  цели,  будто
какая-то волшебная щетка очистила его мозг от всех воспоминаний. Он мчался
по заброшенным улицам, через провалы, зияющие в  разрушенных  от  старости
стенах, и через длинные коридоры в  обветшавших  домах.  Потом  он  сбавил
темп, почуяв добычу. Наконец  Керр  остановился  и  выглянул  из-за  груды
камней. Человек стоял около чего-то, что  когда-то  могло  быть  окном,  и
светил в темноту лучом фонарика.  Фонарик  щелкнул  и  погас.  Атлетически
сложенный  человек  отошел  быстрым  шагом,  внимательно  осматриваясь  по
сторонам. Керру не понравилась эта бдительность. Она означала молниеносную
реакцию на опасность и предвещала хлопоты. Когда человек исчез  за  углом,
Керр тихо, но быстро выскользнул из своего укрытия. Как тень он  промчался
вдоль длинного  ряда  домов.  На  углу  он  молниеносно  свернул,  пересек
открытое пространство и на брюхе вполз в полумрак между  угловым  домом  и
огромной кучей обломков. Теперь он видел перед собой улицу  как  ущелье  с
высокими склонами из обломков и камней. Он  лежал,  притаившись  у  самого
узкого выхода из ущелья.
     В решающий момент он слишком поторопился. Едва  человек  приблизился,
засаду выдал град падающих  камней.  Человек  поднял  голову  и  посмотрел
вверх. Изменившись в лице, он схватился за оружие.  Керр  вытянул  лапу  и
одним ударом смял шлем скафандра. Металл треснул, хлынула  кровь.  Человек
согнулся пополам. Еще мгновение ноги, кости и  мускулы  как-то  удерживали
его в вертикальном положении. А потом он рухнул  на  землю.  Конвульсивным
движением Керр прыгнул на  добычу.  Он  быстро  разорвал  когтями  металл,
хрустнули кости. Керр погрузил морду в теплое человеческое  тело  и  начал
жадно глотать кровь. Минуты три пребывал он в упоении, когда вдруг  что-то
темное мелькнуло перед его глазами. Он поднял  голову  и  увидел,  что  со
стороны солнца, склоняющегося к горизонту, летит маленький  корабль.  Керр
на мгновение замер, а потом ловко спрятался среди обломков. Когда он снова
выглянул,  кораблик  медленно  удалялся,  по  делал  круг,  так  что   мог
вернуться. Доведенный  почти  до  бешенства  прерванным  пиршеством,  Керр
оставил свою добычу и побежал назад к космическому кораблю. Он мчался  как
зверь, убегающий от опасности, и замедлил темп лишь  когда  увидел  группу
работающих людей. Он осторожно подошел к ним, но они были так заняты,  что
он мог пройти мимо почти не замеченным.
     Гросвенор искал Керра, все больше беспокоясь. Город оказался  слишком
большим. В огромном количестве  руин  мест,  где  можно  спрятаться,  было
больше, чем он думал раньше. Наконец он направился назад  к  кораблю  и  с
облегчением увидел, что зверь лениво лежит на скале и греется  на  солнце.
Он осторожно остановил катер на небольшой высоте позади  Керра.  Гросвенор
все еще наблюдал за ним с этой позиции, когда через двадцать минут услышал
по радио сообщение, от которого кровь застыла  в  жилах:  одна  из  групп,
исследовавших город,  обнаружила  растерзанный  труп  доктора  Джарвея  из
отдела  химии.  Гросвенор  записал   координаты   и   полетел   на   место
происшествия. Почти сразу же он узнал, что директор Мортон не прибудет  на
место происшествия, лишь дал команду доставить тело на корабль.
     Там  уже  были  друзья  Джарвея,  внешне  спокойные,   но   в   позах
чувствовалось напряжение. Гросвенор с ужасом посмотрел на  клочья  мяса  у
залитого кровью скафандра, в горле у него что-то сжалось. Он услышал голос
Кента:
     - Хотелось ему одному ходить, черт побери!
     Слова эти были сказаны охрипшим голосом. Гросвенор вспомнил, что Кент
и его главный ассистент Джарвей  были  сердечными  друзьями.  Кто-то  еще,
похоже, отозвался на спецволне отдела химии, так как Кент ответил:
     - Да, надо сделать вскрытие.
     Значит, многого не удастся услышать,  подумал  Гросвенор.  Он  быстро
коснулся комбинезона одного из стоящих рядом химиков и спросил:
     - Разрешите, я послушаю с вашей помощью?
     - Пожалуйста.
     Держась пальцами за плечо химика,  он  услышал,  как  кто-то  говорит
дрожащим голосом:
     -  Самое  худшее  в  том,  что  это   убийство   кажется   совершенно
бессмысленным.
     На общей волне отозвался Смит, биолог. Он выглядел более угрюмо,  чем
остальные:
     - Может быть, этот напавший хотел сожрать Джарвея, но обнаружил,  что
это мясо для него непригодно. Наш котик тоже ведь не  хотел  есть  ничего,
что мы ему давали... - Он замолчал, а потом медленно  спросил:  -  А  это,
случайно, не он? Большой,  сильный,  вполне  мог  бы  это  сделать  своими
лапами.
     Его перебил директор Мортон, слушавший разговор с корабля:
     - Вероятно, не ты один так подумал. В конце концов,  он  единственное
пока живое существо, которое мы здесь  увидели.  Но,  естественно,  мы  не
можем убить его только на основании подозрений.
     - Впрочем, - сказал кто-то, - я ни на миг не терял его из виду.
     Прежде чем Гросвенор успел что-то сказать, на общей волне  послышался
голос Зиделя, психолога:
     - Мортон, я разговаривал с несколькими людьми, и сперва они говорили,
что ни на мгновение не теряли зверя из виду. А потом  признавали,  что  он
мог на несколько минут удалиться. Я тоже мог бы сказать, что он все  время
был поблизости. А когда начинаю задумываться, обнаруживаю, что в некоторые
моменты, может даже в течение ряда минут, нигде его не видел.
     Гросвенор вздохнул. То, что он хотел сказать, уже сказал Зидель.
     Тишину нарушил Кент, с ожесточением заявив:
     - А я говорю, что незачем рисковать.  Подозрения  вполне  достаточно,
чтобы  уничтожить  эту   бестию   прежде,   чем   она   наделает   больших
неприятностей.
     - Мистер Корита, вы здесь поблизости? - спросил Мортон.
     - Около тела, директор.
     - Вы ходили по окрестностям с Кранесси и Ван Хорном.  Как  по-вашему,
этот зверь может быть потомком расы, господствовавшей на планете?
     - Директор, во всем этом кроется какая-то тайна, -  медленно  ответил
высокий японец. - Посмотрите все на эту  прекрасную  линию  крыш  на  фоне
неба.  Обратите  внимание  на  очертание  зданий.  Эти  существа,  хотя  и
построили огромный город, любили природу. Строения не только красивы.  Они
сами по себе украшения. Вот  эквиваленты  дорической  колонны,  египетской
пирамиды и готического собора, как бы вырастающие из этих скал, прекрасные
в своей целесообразности. Если этот мертвый, покинутый мир  можно  считать
матерью-землей, то когда-то ее обитатели наверняка ее очень  любили.  Судя
по машинам, они были математики, но прежде всего это были  художники.  Они
не строили  геометрически  распланированных  метрополий.  Здесь  мы  видим
настроение какой-то  вдохновенной  веры  в  торжество  духа.  О  глубоком,
радостном волнении говорит кривизна улиц и бульваров, неровные ряды домов.
Это не была цивилизация, клонящаяся к закату, это была  молодая,  крепкая,
сильная культура, верившая  в  свое  великое  будущее.  И  в  этот  период
наступил ее конец. Я утверждаю, что  эта  культура  распалась  внезапно  в
период наибольшего расцвета. Социологическим последствием такой катастрофы
вполне могло бы  быть  полное  падение  морали,  возврат  к  полуживотному
существованию без каких-либо идеалов. И полное безразличие к смерти.  Если
этот... если наш зверь - потомок такой расы, то это  должно  быть  хитрое,
коварное создание, убийца, который хладнокровно перегрызает  горло  своему
же собрату.
     - Довольно! - коротко сказал  Кент.  -  Директор,  я  готов  привести
приговор в исполнение!
     - Я против! - бурно запротестовал Смит. - Господин  директор,  нельзя
убивать этого зверя, даже если он виноват. Это же сокровище для биологии.
     Кент и Смит гневно посмотрели друг на друга. Потом Смит сказал:
     - Дорогой  мистер  Кент,  я,  конечно,  понимаю,  что  вы  хотели  бы
разложить его в своем отделе по пробиркам и исследовать состав его крови и
тканей. Однако, должен сказать, что вы, к сожалению,  слишком  торопитесь.
Мы в отделе биологии хотели бы иметь  живой  организм,  а  не  мертвый,  Я
думаю, что и физики  хотели  бы  видеть  его  живым.  Увы,  вы  стоите  на
последнем месте. Придется с этим примириться. Вы его получите  через  год,
не раньше.
     - Я смотрю на это не с научной  точки  зрения,  -  сдавленно  ответил
Кент.
     - Но теперь Джарвей мертв и ему ничем не поможешь...
     - Я прежде всего человек, а потом уже химик, - резко ответил Кент.
     - Из-за своих эмоций вы хотите уничтожить ценный экземпляр?
     - Я хочу уничтожить опасное существо,  возможностей  которого  мы  не
знаем. Мы не можем рисковать жизнью других людей.
     - Хорошо, мистер Смит, - решительно  прервал  спор  Мортон.  -  Пусть
живет, И если теперь, когда мы кое-что о нем знаем, произойдут  какие-либо
несчастья, то исключительно из-за нашей  неосторожности.  Конечно,  вполне
возможно, что мы ошибаемся. Мне, как и Зиделю, тоже кажется, что зверь был
все время поблизости. Может быть, мы  несправедливо  его  обвиняем.  Да  и
откуда такая уверенность, что на планете нет других опасных животных? - Он
сменил тему: - Кент, что вы собираетесь делать с телом Джарвея?
     Главный химик с горечью ответил:
     - Похороны состоятся не сразу. Я исследую труп, докажу,  что  это  он
убил, и тогда вне всяких сомнений придется в это поверить.



                                    3

     Вернувшись на корабль, Эллиот Гросвенор направился в свой  отдел.  На
двери висела табличка:  "Исследования  в  области  нексиализма".  За  этой
дверью было пять помещений общей  площадью  сорок  на  восемьдесят  футов.
Однако из-за аппаратуры и инструментов там было довольно тесно.  Гросвенор
запер дверь. Он был в своем отделе совершенно один. Эллиот сел за  стол  и
начал составлять  доклад  директору  Мортону.  Он  дал  анализ  возможного
физического строения зверя с этой  вымершей  планеты;  указал,  что  такое
существо нельзя рассматривать  только  как  ценный  биологический  объект.
Такой под ход опасен тем, что позволяет людям забыть, что и у  зверя  есть
ему  присущие  потребности  и  рефлексы.  "Собрано  уже  достаточно  много
материала,  -  диктовал  он  в  микрофон,  -  чтобы  сделать  определенные
выводы...". Эта работа заняла у  него  несколько  часов.  Потом  он  отнес
запись в машинописное бюро и заполнил соответствующий бланк, отметив,  что
ему требуется срочная  перепечатка.  Как  начальника  отдела,  его  быстро
обслужили. Он отнес машинопись в приемную Мортона  и  получил  расписку  в
приеме от секретаря.  С  сознанием  исполненного  долга  он  отправился  в
столовую на поздний обед.
     После обеда он спросил официанта, где зверь.  Официант  не  знал,  но
предполагал, что он в библиотеке.
     Целый час Гросвенор просидел в библиотеке, наблюдая  за  Керром.  Все
это время Керр лежал, вытянувшись на ковре, и  ни  разу  не  сменил  позу.
Через час дверь внезапно открылась и двое людей внесли большую  миску.  За
ними вошел Кент. Глаза химика лихорадочно горели. Он  остановился  посреди
зала и резко сказал:
     - Я хочу, чтобы вы все видели это, господа!
     Хотя эти слова относились ко всем находящимся в зале,  он  обращался,
собственно, к группе ведущих  ученых,  сидевших  в  специально  выделенной
части. Гросвенор встал и заглянул в миску.  Там  был  какой-то  коричневый
препарат.
     Смит, биолог, тоже поднялся с кресла.
     - Минуточку, мистер Кент. В любом другом  случае  я  не  возражал  бы
против вашего поведения. Но вы выглядите так, как будто вы больны. Похоже,
вы переработались. Мортон разрешил вам проводить этот эксперимент?
     Кент медленно обернулся. И  тогда  Гросвенор  увидел,  что  Смит  еще
недооценил внешнего вида Кента. У главного химика были  черные  круги  под
глазами, щеки ввалились. Он ответил:
     - Я просил Мортона сюда прийти. Он не захотел. Он считает, что ничего
страшного просто не может случиться.
     - Что там у вас в миске? - спросил Смит.
     Все отложили журналы и книги, с интересом наблюдая за происходящим.
     - В  миске  взвесь  живых  клеток.  Может  быть,  именно  поэтому  он
отказывался от нашей пищи - ведь она не содержит живых  клеток.  Так  вот,
если он почует запах или то, что он ощущает вместо запаха...
     - Я думаю, он как-то принимает колебания, - сказал Гурлей. -  Иногда,
когда он шевелит усами, мои приборы регистрируют  четкую  и  очень  мощную
волну.
     Кент с явным нетерпением ждал, пока  Гурлей  выскажется,  после  чего
сказал:
     - Хорошо, пусть он ощущает колебания. Во всяком случае, можно сделать
выводы  из  его  реакции,  когда  он  уже  начнет  как-то  реагировать,  -
примирительно закончил: - Что вы об этом думаете, мистер Смит?
     - В вашем плане есть недостатки, - ответил биолог.  -  Во-первых,  вы
предполагаете, что  у  него  не  возникнет  никаких  подозрений.  Впрочем,
поставьте миску, посмотрим, какая будет реакция.
     "Это существо уже показало, что может реагировать весьма бурно, когда
оно возбуждено. Не стоит забывать его поведения в закрытом лифте", - думал
Гросвенор.
     Керр не мигая смотрел, как двое людей ставят  перед  ним  миску.  Оба
быстро отступили назад, и подошел Кент. Керр узнал человека, который утром
доставал оружие. Он несколько мгновений  разглядывал  Кента,  потом  снова
посмотрел на миску.  Он  чуял  живую  субстанцию.  Ощущение  было  слабое,
настолько слабое, что почти не было бы заметно,  если  бы  он  на  нем  не
сосредоточился. И тут он понял. С рычанием Керр  вскочил  с  ковра,  лапой
схватил миску и выплеснул ее содержимое в лицо  Кенту,  который  отскочил,
громко ругаясь.
     Потом Керр отшвырнул миску, встал на задние лапы и передними обхватил
человека. Оружия, висевшего у Кента на поясе, он не боялся. Он  знал,  что
это только вибратор. Керр отбросил вырывающегося  Кента  в  глубь  зала  и
только тогда сообразил, что должен был этого человека  разоружить.  Теперь
ему придется выдать себя, показать свои защитные возможности.
     Кент, со злостью стирая с лица остатки слизи,  другой  рукой  вытащил
оружие. Белый луч  из  дула  ударил  в  голову  Керра.  Кончики  его  ушей
задрожали, модулируя защитное поле. Круглые желтые глаза  сузились,  когда
Керр увидел, что и другие достают свои вибраторы.
     Гросвенор, стоявший у дверей, резко сказал:
     - Хватит! Мы еще пожалеем, если поступим необдуманно!
     Кент  спрятал  вибратор  и,  повернувшись,  удивленно  посмотрел   на
Гросвенора, Керр, сжавшись, грозно глядел на человека, который вынудил его
показать, что он может не допускать к себе энергию.
     - По какому праву вы  приказываете,  черт  побери?!  -  нахмурившись,
спросил Кент.
     Гросвенор не ответил. Его роль в этом происшествии уже закончилась. В
критический  момент   он   произнес   соответствующие   слова   достаточно
решительным тоном. То, что те, кто его  послушал,  теперь  возмущаются,  -
неважна. Критический момент миновал. Его вмешательство  не  имело  никакой
связи с проблемой вины или невиновности Керра. Независимо от  последствий,
все  решения  по  этому  вопросу  должны  приниматься  только  вышестоящей
властью.
     - Мистер Кент, - тихо сказал Зидель. - Я не  верю,  что  вы  потеряли
голову. Вы с умыслом  хотели  убить  это  существо,  хотя  директор  велел
оставить его в живых. Я намерен подать на вас жалобу и  добиваться,  чтобы
вы понесли наказание. А последствия вы знаете. Утрата авторитета в  отделе
и невозможность занимать ни один из двенадцати высших постов.
     Послышалось движение и ропот в группе единомышленников Кента.
     - Ну, не делайте глупостей, мистер Зидель, - сказал один из них.
     - Не забывайте, - заметил другой, -  что  есть  свидетели  не  только
против Кента, но и те, кто будет свидетельствовать в его пользу.
     Кент угрюмым взглядом обвел собравшихся.
     - Корита был прав, говоря, что наша цивилизация  уже  достигла  своей
вершины. Она действительно идет к закату, - с горькой иронией сказал он. -
Господи, неужели никто не может понять всего ужаса ситуации? Джарвей мертв
всего несколько часов, а чудовище, которое, как нам известно,  его  убило,
лежит тут на свободе и замышляет  следующее  убийство.  И  жертвой  будет,
скорее всего, кто-то из нас.  Что  же  мы  за  люди?  Дураки,  циники  или
вампиры? Или, может быть, наша цивилизация стала настолько уже  бездушной,
что во имя науки мы можем  даже  внушить  себе  сочувствие  убийце?  -  он
задумчиво посмотрел на Керра. - Мортон прав. Это не животное. Он дьявол из
самой глубокой преисподней этой богом забытой планеты.
     - Не делайте из этого мелодрамы, - ответил Зидель. - Чувствуется, что
вы психически неуравновешенны. Мы не циники и не вампиры. Мы просто ученые
и должны исследовать это существо. Сомневаюсь, что оно могло бы напасть на
кого-либо из нас. У него, собственно, нет для этого никакой возможности. -
Он огляделся вокруг. - Поскольку Мортон не пришел, позволю себе  поставить
вопрос на голосование, прямо здесь. Я говорю от имени нас всех.
     - Но не от моего, - отозвался Смит, и пояснил удивленному  психологу:
- В возбуждении и  временном  замешательстве  никто,  похоже,  не  обратил
внимания на то, что Кент, стреляя из своего вибратора, попал ему в голову,
а ведь зверь даже ничего не почувствовал!
     Зидель с удивлением перевел взгляд со Смита на Керра, а  потом  снова
на Смита.
     - Ты уверен, что он попал? - спросил психолог. - Как ты говоришь, все
произошло мгновенно... Раз ничего с ним не случилось, я подумал, что  Кент
промахнулся.
     - Я уверен, что он попал ему в морду, - ответил Смит. - Из  вибратора
нельзя убить, но оглушить можно. А кот даже не вздрогнул. Не  говорю,  что
это очень важно, но в свете наших сомнений...
     Зидель, сбитый с толку, молчал. Потом сказал:
     - Может быть, его шкура - хорошая изоляция?..
     - Может быть. Но все же я считаю,  что  мы  должны  просить  Мортона,
чтобы он приказал посадить зверя в клетку.
     Зидель с сомнением нахмурил брови. Снова послышался голос Кента:
     - Теперь, мистер Смит, вы говорите дельные вещи.
     - Значит, вам достаточно,  мистер  Кент,  чтобы  мы  посадили  его  в
клетку?
     Кент задумался, потом неохотно ответил:
     - Да. Если четырехдюймовая сталь  его  не  удержит,  то  лучше  сразу
отдавать ему этот корабль.
     Гросвенор молча слушал этот разговор. Он уже рассмотрел этот  вариант
в своем докладе Мортону и считал, что клетка не подойдет, главным  образом
из-за ненадежности механизмов замков.
     Зидель подошел к настенному телефону, что-то негромко сказал и вскоре
вернулся:
     - Директор говорит, что если нам удастся загнать  его  в  клетку  без
применения силы, тем лучше для  него.  В  противном  случае  придется  его
просто запереть в помещении, где он находится. Что вы об этом думаете?
     - Клетка! - отозвалось хо