м не нужен:
   - Вы все, все без исключения, не желая и даже не догадываясь о том,
давным-давно стали Спящими. Взяли да и заснули наяву. Вас нисколько не
удивляет нелепость приснившегося мира...
   Даже если не поверишь, лицом к нему повернешься и, во исполнение
неверия, для успокоения сердечного, набьешь шептуну-благожелателю
встревоженную глупую морду, - все равно тоска. Напрасно я роняю ответные
слова на стальной пол, напрасно разговариваю с миром сквозь висячее
бездонное окно. И зеваю, зеваю...
   Это сновидение просто, как закон падения. Я наглухо заперт в темном
неподвижном сне, в просторе недорисованного пейзажа. Местечко, однако!
Кровать и стол посреди равнины. Слева - бесконечная блистающая желтизна,
гладь песчаная или просто золото до горизонта; справа - заснеженная
подлунная тундра, похожая на распластанное привидение, над которым медленно
перекатывается и дышит сияние-зверь. Прямо по курсу - океан чернильной
воды, птица с крокодильей головой и два бирюзовых бессильных солнышка над
ней. Лишь впечатанный в небо прямоугольник окна за спиной все еще являет
мне знакомый ландшафт - но и там непорядок, дикая ночь пожарищ, дрожит
луна, искрят звезды, упавшие с небес лучи вспухают вдруг далеким заревом:
идет прополка, идет отбор. Там - донельзя затянувшийся исторический миг,
обросший неожиданностями; там чудеса, прорыв в будущее, коннект миров,
необъезженные надежды. Кто укротит дикого мустанга? Кто замолвит словечко
о нас пред межзвездным сообществом?
   Впрочем, все это просто еще один сон. Все, что мы видим, всего лишь
наши домыслы, навеянные игрой теней на сомкнутых веках. Я знаю, о чем
говорю, и я скажу так: если уж играешь, играй по правилам. Все должны
играть по правилам: боги, люди, волки. Потому что нарушителя удаляют с
поля, - и тогда попадает он в странные индуцированные сны.
   И, догадываясь, что он пребывает за гранью жизни, нарушитель начинает
осваивать запредельный мир запредельных людей.
   Я занимался, я развивался, узнавал скрытое; я узнал, что нет ничего
постоянного в постоянстве дней и примет; я понял, что правильный вопрос -
не почему, а как.
   Я слишком любил неправильные вопросы.

      Вселенская машина движется не во времени, не в пространстве; ее
      ход - от состоявшегося к несбывшемуся. Физическое пространство -
      океан спящей материи; ментальное пространство - океан несвершенного.
      Координаты физического континуума, сколько бы измерений вы ему ни
      приписали, при этом значения не имеют. Шаги судьбы дискретны и
      обусловлены волей богов, людей и демонов. В других терминах -
      программой, вычислительной средой и реакциями на внешние события:
      прерываниями, информационным обменом с прочими программами. Творец,
      этот запредельный программист, не интересуется промежуточными
      этапами человеческой деятельности. Он создал программу, запустил
      ее и вышел покурить. Миловидные девочки с крылышками, прикрытыми
      белыми халатиками из облачного ситца, поглядывают на дисплеи.

   Элли смотрела на шар. Шар менял цвет. Стал он багровым, словно
раскалился изнутри, и его зловещее свечение пульсировало в такт частому
дыханию девочки. Она подняла голову.
   - Не вставай! - люто вскрикнул Богун. - Жить надоело?!
   Она броском, прямо с колен, рванулась к нему... нет, вовсе не он
интересовал девчонку, - она тянула руки к шару. Пуля визгливо прошептала
проклятье, взвихрив грязный снег; два быстрых ответных выстрела заставили
преследователей залечь, но гэбисты уже всерьез взялись за дело, их было
много, и Богун понял: все, момент упущен. Оставалось лишь гордо умереть.
Или сдаться. Автоматный лай вынудил его вжаться в землю. Ощутив ритм
очередей, он в нужный миг отбросил пистолет и поднял над собой руки.
Стрельба сразу прекратилась, и ему вдруг страшно стало в наступившей
тишине; он уже почувствовал - знание опередило взгляд. Элли ничком лежала
на тающем, меняющем цвет снегу; снег неумолимо краснел; снег стыдился
людей; шар танцевал под мертвой ладонью; Богун так и не смог заставить
себя взглянуть. Он прекрасно знал характеристики огнестрельного оружия:
практика - великое дело.
   Богун стоял на коленях, глядя в небо; автоматчики подбежали, сшибли
прикладами вниз, в кровавое месиво; и тогда он, вспыхнув ненавистью,
каким-то звериным чутьем угадав среди них убийцу, разменял уже ненужную
жизнь на последнее ярое ликование. Хруст позвонков жертвы совсем ненамного
опередил вспышку выстрела; Богун, мертвой хваткой сжимая шею зверя, уплывал
вместе с ним в новые, странные пространства; он не видел, как ослепительным
черным сполохом взорвался Вещий шар, и блистающая сфера, расширяясь,
превратила в ничто людей, дома, небеса и землю.

      Кто же насылает на меня сновидения? Кому обязан я тяжелыми
      неподъемными эпизодами, настолько похожими на правду, на осколки
      памяти, что выть хочется и бежать куда-то? Ведь не так все было,
      как в этом сне... Все было не так!

   Подхватив шар, рванувшись вперед, зигзагами, - к черту! подстрелят так
подстрелят, но я уведу их прицелы от девчонки! - мчался Богун к спасению.
Дворы, заборы, лающие собаки... а девчонка - дите растерянное, отчаянное -
оказывается, увязалась за ним; и когда вернулось хладнокровие, когда понял
Богун, что капкан ставился не столько на него, сколько на его службу, на
многострадальный ОМОН, - понял он и другое: если и сделают из него козла
отпущения, то не сразу, не сегодня; начальство на первых порах будет
отпихиваться от этой акции, - и не исключено, что сумеет-таки отпихнуться.
Или отбрехаться. Или замять как-нибудь... откупиться... повернуть все так,
будто для пользы дела умирали исполнители, а не по дурости или собственному
хотению. Мало ли куда ветер подует.
   Значит, есть время, чтобы подготовиться. Уйти самому и Элли увести, -
вот цель. Идти нужно в лесные хутора. Лучшего места не найти... До дрожи
отчетливо припомнилось раскаленное небо, бьющее сквозь светофильтры
пронзительным полуденным огнем, и волчья стая, деловито семенящая по
деревенской улочке. С Элли особых проблем не было. Она попала к своим, к
просветленным, - по фазе сдвинутым, попросту говоря. А Богун двинул дальше,
изменив внешность и стараясь не общаться с поводырями, которые и сами не
страдали болтливостью. Любопытство здесь не приветствовалось.
   На въезде в Глухомань осенило его видение.
   Ряд высоченных белых башен всплыл над лесом, до которого еще ехать и
ехать. Машина тащится вдоль сияющего поля, по полю бегут золотые волны, а
за нами, будто инверсионный след, тянется хвост серебристо сверкающей пыли.
Дорога сворачивает влево, здесь начинается село или хутор, прямо от дороги
по обе стороны - могучая трава, в ней - прямоугольники, лоскуты, засеянные
огромными, ослепительно горящими красными маками. Дальше, за перекрестком,
- широкая грунтовая площадка, на которой соединяются дороги и тропки. Это
Пятиуглы, отсюда начинается глухой черный лес, колдовская чащоба. Несколько
просек, радиально расходящихся, ведут туда, - да еще стометровая аллея,
упирающаяся в основание ближайшей башни; близ ней гигантскими, на тополя
похожими букетами вздрагивают в небе чуткие цветы. Ни души, ни ветерка,
автомобиль катит по ухабистому асфальту. Человек, сидящий за рулем, молчит
и хмурится. Он чувствует что-то - и, как бывает во сне, его предчувствие
проецируется на меня, но не успевает оформиться.
   Путь преграждают вооруженные люди.
   - Усыпленные! - ворчит водитель. - Что, попробуем в объезд?
   Он предугадывает мой ответ - и поэтому не ждет его. Я не отвечаю. Я
смотрю в небо над башней. Чья-то фигура там, в струях света, в огнедышащей
лазури. Женщина разгуливает по небесам. Скользит, наклонившись вперед, и
края ее одежд взметают белую облачную пену.
   Он уже развернул машину, но я меняю решение.
   - Остаемся, - говорю я, глядя вверх. - Чую: назначено... От судьбы не
убежишь.
   Он кивает. Автоматные стволы смотрят на нас. Ни беспокойства во мне, ни
сожаления. От судьбы не убежишь. Воспроизводство одних и тех же эпизодов -
ключевое условие моей сделки с лесом. Повторение - мать учения.
   - Русалочка? - шепчет водитель, тоже глядя в небо. - Ты уходишь? Что
случилось, скажи?
   Я первым выхожу из машины. Небесная женщина тает в облаках.
   Где это было? Что мелькнуло огоньком? чей лик...

      Обнадежит ли Творца конечный результат?
      Здесь тоже прогресс: пергамент вечной Книги сменила база данных со
      сверхбыстрым доступом. Безбумажная технология! Вместо таинственных
      вестников, скачущих по Магистрали, вторгаются в нашу жизнь простые
      и недвусмысленные подсказки, со скоростью света приходящие из
      астральных сетей. Неважно, во сне или наяву ощутим мы зов; важно
      услышать.
      Можно также вообразить конструктор, из которого собирают миры.
      Детишки возятся с чудесной игрушкой, мешают друг другу и, поскольку
      не перевелись еще мальчиши-плохиши, иногда разрушают сотворенное
      соседом. Но Конструктор Сущностей обладает особенным свойством:
      его элементы сами участвуют в этой всеобщей забаве. Слово имеют.
      Право имеют...

   - Быть всеобщим лекарем - нелестная обязанность, - ворчит Малый Кит,
разглядывая фотоснимок. - Как-то не так дела идут. Совершенно не то
получается, что прогност-компы обещают. Итоги усилий ничтожны, зато во
множестве плодятся побочные эффекты. Да и вообще быть протейцем - нелепо!
Чужая это планета, даже для родных чужая...
   Кит не умел молчать. Хранить секреты - умел, да и как не уметь, работа
у него вредная, особенная работа, саперная: сболтнешь что-нибудь - и
провалишь дело, а то и человека погубишь. И слушать других умел Малый
Кит, - вникая в жесты, в мимику, не перебивая, на лету схватывая смысл
сказанного и недосказанного: еще один профессиональный навык, ведь аналитик
ГБ - это и дипломат, и социолог, и собиратель слухов, и умелый интриган.
   Зато когда его молчание переставало быть необходимостью, Кит сразу
становился громогласным. Или - как сейчас, когда слушателей-подслушателей
не было и не предвиделось - глухо ворчащим всякие речи себе под нос.
   - Поневоле задумаешься об императиве невмешательства, исповедуемом
следопытами! - сообщил он изображению на экране. - Увы, это не для меня.
Попробуй научись не вмешиваться в то, что у нас творится и что ежедневно
видишь вокруг себя! Для этого нужно перемениться до крайности. Спящим
стать. Им, Спящим, бытие до лампочки. В гробу они видали бытие!
   С другой стороны, не только Спящие считают нашу реальность иллюзией.
Все эти следопыты, мытари, горцы, лотосоманы-орхидеисты, хранители
бабочек... иллюзорный мир! он дает множество поводов считать его слегка
чокнутым. Таким, как надзорник позорный этот... по двум совместным делам
проходит, - как его? Хмырь, пробужденный к жизни неравнодушной Татинкой?...
   Ведун... то есть, Богун, - вспомнил Кит. Неплохой парень, в общем.
Но для наших дел непригодный. Психическая конституция не та. Испугался,
сбежал, девчонку спрятал - и спятил. Не от тех бежал он. Лович узнает -
не простит. Лович сейчас в лесу. И Богун сейчас в лесу. Нехорошо. Джеб
тоже в лесу сиднем сидит. Вынюхивает. Джеб - это тебе не Богун. Дикий
вепрь - вот кто Джеб. Нам бы не соперничать с ними, а взять и вместе
крепко поразмыслить, продумать ситуацию с нуля. Татинка, Рунин... Рунин -
вот кто должен знать. Татианна тоже должна знать. Как она тогда по
телефонам бегала, вызванивала, за океан депеши отсылала, - мол, пропадет
без вас совсем, без дочки любимой и супруги законной. И меня заставила
принять участие, благо компаратор мой стационарный уже вовсю ворочал
реальностями, не смущаясь их бездонной емкостью. Опять же Рунин помог...
   Черт, как я мог о нем забыть, об этом удивительном типчике, он ведь
совсем недавно контактировал с Джебом! Как и для чего контактировал -
вопрос не из приятных. Он же под лесом, под Глухоманью ходит, как и
надзорник этот спятивший... Но что, все-таки, случилось с ним?
   Начнем с начала. В начале имело место распоряжение, спущенное с властных
высот. Киту предписывалось подключиться к акции, проводимой ОМОНом; ОМОН
занимался своим делом - розыском чуждых элементов; Генная Безопасность
выявляла контакты психомутантов с потусторонними лицами... любопытное
новообразование, раньше оно означало нечто иное... с некими безличными
фигурами, которых и людьми-то не назовешь, ввиду отсутствия у оных
прошлого. Фантомы они. В широком смысле фантомы. В смысле - неизвестно
откуда произошли и что из себя представляют. Отрабатывалась версия
детонаторов - воздействий или кодов, тайных психовирусов, способных
запускать в человеке глубинные процессы трансформации. Вскоре к Киту
начали поступать рапорты. Электронная папка, помеченная титлом "Ходячие
мины", быстро заполнялась сведениями о встречах поднадзорных с лесовиками
и дикарями, о странных загульных пикниках с обязательным ритуальным шабашем
на закате, превращающем добропорядочных горожан в чертей натуральных, о
выездных гастролях мафи, после которых - новые веяния! - не оставалось
трупов, но росло число безвестно пропавших и, в той же пропорции, - вновь
выявленных Спящих. В особую папку с грифом "Детонатор" помещались факты
и непроверенные данные о странных предметах, искажающих ментальные поля, -
в спешном порядке был разработан приборчик, позволяющий на значительном
расстоянии засечь активность Зеркала Судьбы или Вещего шара.
   В общем, начало оказалось удачным. Информация обрабатывалась, факты
складывались в картину, и две спецслужбы решили приступить к совместным
акциям пресечения.
   - Акции пресечения активно пресеклись субъектами пресечения... -
бормотал аналитик ГБ. - Посему пресечение должно быть в корне пресечено...
   Фотография вновь привлекла его внимание. Он вызвал на экран список
лиц, задействованных в операции "Слепой художник". Начал было читать.
Поморщился, вздохнул и обратился к Диалогеру.
   - Ну-ка, дружок, выведи мне всех, кто проходит по темам "Слепой
художник", "Вещий шар", "Ментальный хакер", "На Богуна и зверь бежит"...
все, пожалуй... эй, ты не понял, я говорил о пересечении тем... так-то
лучше... а теперь - то же самое, но с ограничением: оставь тех, чьи
расходы превышают декларируемые доходы... странно, совсем не убавилось...
как, я тоже здесь? каким боком? нулевой доход?
   Ну и кретин! Прогностический информ, называется! Любой замасленный
Супер сразу бы сообразил, что мне нужно!
   - Основное назначение прогностического нейропроцессора - препарация,
сопоставление и сведение разнородных данных для формирования вероятностных
матриц исследуемого процесса, - с холодным достоинством заявил Диалогер.
   - Извольте изложить цель ваших поисков, и я тут же выдам результат.
Супермозг, в отличие от меня, работает по нечетким алгоритмам. Он все
понимает сразу, но не сразу все правильно понимает...
   - Ладно, уймись! Я ищу паршивую овцу. Мне нужен человек, который был
в курсе наших совместных с Надзором акций и при этом вел какую-то свою
игру, - то ли подкуплен он, то ли еще что. Нужно знать его мотивы, кто
его подкупил, кто направлял. В двух словах: кто повинен в провале.
   - Вас интересуют только люди и мутанты? - спросил информ.
   А кто же еще? - едва не рявкнул Кит...
   Слепец! Мыслитель меднолобый! Вот же он, ответ! Минуту назад вспоминал
о них! Не люди, не мутанты, - нелюди...
   Эту версию нужно проработать. Велик круг подозреваемых, и никого нельзя
пропустить. Косвенные улики остаются всегда. Вот, например, все тот же
Джеб. Он, возможно, кандидат номер раз... но, быть может, как раз наоборот,
может, он - последний наш бастион... пусть он лебезит перед Зверем, пусть
закрывает глаза на перерождение лесовиков, зато - дело делает, отвращая
Зверя от стен городских. В любом случае, Джеба не ущучишь: хитер и где-то
мудр, я его сто лет знаю... а начать надо с неопознанного контактера, с
хлыща, чья фотография красуется на экране: что-то память мне подсказывает.
Не машинная память - моя, родимая...
   Он начал лихорадочно собирать данные. Интуиция не подвела. Он бы и
раньше разгадал этот ребус - если бы сразу догадался включить в сферу
поиска не только живых, но и давно почивших. Лицо на экране принадлежало
Князю. Был когда-то такой комитетчик и космофлотовец. Погиб он при
чрезвычайно странных обстоятельствах, умудрившись взорвать над Глухоманью
стратегический крейсер ОЧАГа и себя самого впридачу. Взрыв испепелил
лес на сотни километров, - мелочь, спички, ничтожная частичка энергии,
запасенной в ловушках крейсера. Никто не понимал, как громадная машина,
не предназначенная для внутриатмосферных рейдов, вдруг оказалась над
Чертой. Никто не мог объяснить спонтанной синхронизации хранителей времени,
главных часов планеты, от поясных цезиевых эталонов до гравипотенциальных
измерителей на орбитальных межпространственных маяках. Переполошенные
фундаменталисты Института Сущего долго лопотали что-то несуразное о
разрыве причинности: ой, лихо-то какое, лопнула пуповина, соединяющая
новорожденное "сегодня" с материнским "вчера". А пересуды насчет видений,
предсказанных явлений и размножений личности затихли сразу, - к подобному
протейский народ давно приучен.
   Но пересуды пересудами, а снимки снимками. Фантомный след Князя
держался неделю. Ехидное и словно бы рогатое лицо его плыло среди звезд,
заставляя нервничать материковых обывателей, привыкших считать, будто
лесные дела - не их дела. И сумасшедшая активность Черты, слизнувшей
выжженные просторы как лягушка муху, тоже заставляла задуматься: зачем
лесу радиоактивный пепел с вкраплениями протовещества, способными
превратить Протею в маленькое солнце. А Князь... Он, как выяснилось, и
после своей гибели фигурировал в глухоманской хронике. Фантом. Яркий
представитель нежити.
   Теперь клубок начнет разматываться.
   Выявить контакты Князя - дело техники. Грядет час расплаты! время
чистки грядет... очищения... всех нечистых - в очистки... черт... как был
ты, китенок, в отрочестве шалопаем и поэтом салонным, так им до седин и
остался... хорошо быть словоблудом, друг, - напевал Кит, - любят словоблуда
все вокруг... это дело очень тонкой техники, филигранной, фантом - это
тебе не Хряк Рваное Ухо... словоблудить можно и без рук, был бы пыл и
слушателей круг... и кадры у меня подходящие есть, например - Рунин...
а еще... нет, пожалуй, Рунин подходит идеально. Пожалуй, только он и
подходит. Само небо привело его в нашу службу.
   Мотивы происходящего, по-видимому, тривиальны и вечны. Чтобы обезопасить
себя и свою вотчину от силовой структуры - войди в нее! Очевидно, лес давно
присутствует в Надзоре. Он ведь способен к обучению: он сделал выводы из
той давней истории с разгромом Комитета. Проще не воевать, а тихонько
договариваться, играя на желаниях людей, на слабостях и страхах, - и
"контроль", при котором необходимо постоянно держать в своих руках все
нити, превращается в удобную и всех устраивающую "бесконтрольность". Еще
одна трансформация, причем давным-давно распознанная. Подсказки были:
например, упоминание о мутанте, служившем в Особом отделе и разлагавшем
Отдел изнутри. Это тоже с тех времен, от Ловича.
   Я близоруко искал виновных, искал беспринципных политиков и алчных
торгашей, готовых продать планету и себя самих впридачу за власть и блага,
и не мог понять, что беспринципные и алчные - всего лишь марионетки,
ведомые лесом. Все, как обычно, оказывается проще и безнадежнее. Но почему
эта простая возможность пришла в голову только сейчас? Не раньше и не
позже? Словно тихий приказ...
   Так-так... Нет, китенок, в эту игру мы с тобой играть не будем!
Потерпим. Все равно рано или поздно придется обратиться к просветленным.
   Я вовсе не лекарь, я - всего лишь санитар.
   Малый Кит, службист с десятилетним стажем, прекрасно изучил протейские
реалии. Он знал, во что следует вмешиваться самому и что - оставить на
попечение магов.
   Хирург, заподозрив в себе хворь, не станет сам себя опер