Нет,   скорее,   ему   было   приказано
зарегистрироваться в колледже  и  оценить  его  влияние  на  медведианских
студентов,  составляющих  девяносто  два  процента   от   всех   учащихся.
Медведиане восприимчивы  к  внешнему  воздействию.  Они  не  хотят,  чтобы
господствующим в их жизни стал какой-нибудь один фактор,  и  некоторые  из
наших бывших выпускников прекрасно говорят с тех пор, как  стали  жить  на
Марсе.
     - Аппарат связи! - сказал Лугас и вскочил на ноги. -  Мы  могли  ясно
слышать его голос через тонкую стену  соседней  комнаты,  но  то,  что  он
говорил, было, очевидно, ассоциативным кодом. Только взволнованный тон его
голоса мог подсказать постороннему слушателю, что этот разговор о  степени
устойчивости ядерного топлива содержит что-нибудь гораздо более глубокое и
более опасное.
     - Вы уверены относительно этого Дживеса? - спросил я Тодера.
     Он печально улыбнулся:
     -  Ты  до  сих  пор  думаешь,  что  должность   профессора   колледжа
Серендипити недостойна честного человека? Уверяю  тебя  -  нет.  Я  обучаю
своих студентов приемам искусства, которое  невежественные  люди  называют
фортуной. Большая часть этих приемов являются техническими - ты их  знаешь
по своим детским играм. Я использовал их для твоего обучения. Растягивание
времени, например, дает дополнительные возможности для  анализа  кризисных
ситуаций. Я продолжаю обучать всему этому в ходе игры, но только теперь  я
использую любимые медведианские азартные игры, - он наклонился  вперед.  -
Должно быть, с тобой сегодня еще что-нибудь случилось, кроме того, что  ты
услышал плач ребенка в апартаментах Большого Канала. Расскажи мне!
     Лугас теперь переключился на другой код и говорил о  запутанных  пари
на медведианском атлетическом чемпионате.
     Я кратко изложил события, которые привели меня сюда.
     -  Замечательная  идея  использовать  феноменальную  память  Юмы  для
сокращения пути своего расследования, - прокомментировал  Тодер.  -  Но  я
боюсь, ты чисто случайно  узнал  то  немногое,  что  получил  от  него.  Я
намеренно скрывал свою связь с колледжем от геральдистов. Представь  себе,
что если кто-нибудь сообразительный заинтересуется,  почему  геральдика  и
учение о фортуне имеют большое влияние на великие  группировки,  он  может
натолкнуться и на то, чему я учил тебя... Это ты обнаружил  Хоуска  в  его
комнате под Храмом?
     - Вы знаете об этом?
     - О да. На самом деле, я подозревал, где могли  тебя  допрашивать.  Я
узнал это место по описанию каменного кресла.  На  Марсе  всего  несколько
таких кресел. Значит, эти  люди  тоже  причастны  к  этому  делу,  но  они
подождут.
     - Кто они?
     - Главным образом настроенные против Земли марсиане. Обычное  явление
в эти дни - ты сам тому пример, прости меня за эти слова. Довольно мрачный
поворот, если центавриане уже осведомлены об  этой  секретной  комнате.  Я
предполагал, что о ней знали только несколько коренных марсиан.
     Мне следовало бы задать немного уточняющих вопросов об этой  комнате,
но были более серьезные проблемы, беспокоившие меня, и я спросил:
     - Чего я не могу понять, так это как, о Галактика, вы упустили  этого
ребенка?
     - Не  правда  ли,  парадоксально?  Мы  провели  удачную  операцию  на
расстоянии нескольких светолет, организовали  самый  безупречный  во  всей
истории контрабандный перелет и  растерялись  перед  тем,  что  ты  назвал
основным препятствием к существованию марсиан.
     Наши условия могут негативно сказаться на  развитии  его  уникального
ума. Правда, недостаток кислорода не действует на ребенка так же,  как  на
зародыш, но мы и так подвергли его риску при похищении и  транспортировке.
В то же время мы были обязаны  быстро  легализовать  его  существование  в
марсианском обществе, чтобы у  любопытных  не  появились  сомнения  в  его
происхождении.
     Поэтому  мы  спрятали  ребенка  в   родильной   клинике,   обеспечили
идентификационными документами младенца, умершего при рождении два  месяца
назад. Мы думали, что предусмотрели все возможности. И все же мы потерпели
неудачу!
     Теперь, принимая во внимание твой рассказ, держу  пари,  что  я  знаю
причину  провала  нашего   прекрасного   плана.   В   родильных   клиниках
поддерживается земное давление, поэтому персонал набирают  в  основном  из
иммигрантов с Земли, а не марсиан.
     Допустим,  кто-то  из  медперсонала,   настроенный   промедведиански,
рассказал  своим  друзьям  медведианам,   например   самому   Дживесу,   о
подозрительном ребенке. Он появился в клинике в день прилета "Хипподамии".
Питер  и  Лилит  получили  информацию,  что  центавриане  заинтересовались
последним полетом этого  корабля.  Не  нужно  иметь  большого  ума,  чтобы
установить связь и сделать вывод.  Как  я  сказал,  интерес  центавриан  к
генетике не ограничен любовью к геральдике. До сих пор  они  могли  только
подозревать, но если ребенок будет  в  их  руках,  они  могут  узнать  всю
правду!



                                    16

     Я все же хотел знать, как ребенок исчез из клиники, но не было повода
спросить Тодера, если он, конечно, сам знал. К  тому  же  вернулся  Лугас,
вытиравший пот с лица.
     - Я приказал задержать Дживеса, - сказал он, - и  следить  за  каждым
медведианским кораблем, находящимся на планете. Ни один из них не  получит
разрешения на взлет до завтрашнего полудня, какая удача!  Если  мальчик  у
них, они попытаются немедленно вывезти его из Старой Системы.
     Лугас пнул ногой стул и посмотрел на меня сердито.
     - Я поставил корабли на  прикол,  и,  полагаю,  моя  работа  на  этом
закончилась!
     - В чем заключалась ваша работа? - спросил я.
     Он взглянул на Тодера, который развел руками.
     - Давай! Марсианская верность меньше всего  может  служить  предметом
сделки.


     -  Хорошо...  Есть  небольшое  количество   кораблей,   всего   около
пятнадцати, работающих на трассах  Старой  Системы,  которые  поддерживают
информационную сеть. Сомнительный  человек,  подозрительное  животное  или
необычные технические конструкции, перевозимые  на  этих  кораблях,  могут
дать очень много информации, если только внимательно присмотреться к  ним.
В равной мере и медведиане, и центавриане шпионят друг  за  другом,  но  я
полагаю, нам сильно повезло и мы были вне подозрений. Однажды я  перевозил
двух медведианских агентов с Марса, - подумать только, они отправлялись на
Дарис! - и я знал, кто они есть на самом деле, но не думаю,  чтобы  они  в
чем-либо заподозрили нас. Поскольку я сообщил о них центаврианским властям
и дважды затем выполнял небольшую секретную работу для них, это доказывает
мою лояльность... - он улыбнулся без малейших признаков иронии. - Тодер, в
самом худшем  случае  сможем  мы  открыто  обвинить  Дживеса  в  похищении
ребенка?
     - Местные власти не  смогут  разгадать  тайну  марсианского  ребенка,
защищенного идентификационными документами, -  ответил  Тодер.  -  Они  не
будут внимательно рассматривать это  дело,  поскольку,  как  доказал  Рэй,
марсиане чертовски переживают из-за своего нынешнего положения.
     - Мы должны думать не об отступлении, а об успехе! - Лугас, казалось,
забыл о моем присутствии. - Вы влезете в шкуру Канаикена?
     Мгновенно я увидел прежнего азартного Тодера, говорящего  нам,  своим
воспитанникам: "Наденьте их башмаки  так  и  вот  так",  -  предлагая  нам
поставить себя на место какого-либо человека. Я  не  знал,  кем  был  этот
Канаикен,  но  предполагал,  что,  возможно,  он  местный  шеф   секретной
медведианской службы, начальник Дживеса.
     - Канаикен! - сказал Лугас. - Что вы знаете о ребенке?
     Тодер задумчиво потер свой подбородок:
     - Ну... э...  В  течение  нескольких  прошедших  лет,  возможно  даже
нескольких поколений, медведиане внимательно следили за развитием потомков
Тирана  Бориса,  поскольку  знали,  что  центавриане  получили   необычные
генетические линии. Это целая история, которую, по-видимому, я должен  вам
рассказать...
     - Какая история?
     - Очень кратко. Я знаю, что центавриане проявляют интерес к одному из
их собственных кораблей под  названием  "Хипподамиа".  Наверное,  на  этот
корабль их  навел  инженер,  который  заболел  на  Дарисе  и  был  заменен
марсианином. Я не знаю, что именно  наговорил  в  бреду  больной  человек,
может быть, намекнул на какой-нибудь груз либо  на  необычного  пассажира,
находившихся на борту корабля. Я  не  отваживаюсь  заняться  экипажем:  он
полностью центаврианский, за исключением марсианского инженера. Марсианин,
работающий на центаврианском корабле, должно быть, питает меньше  симпатий
к медведианам, чем большинство  людей  в  Старой  Системе.  Поэтому  я  не
вступаю с ним в непосредственный контакт, а прибегаю к помощи двух землян,
симпатизирующих медведианам, Питера Найзема и Лилит Чой.
     - Они знают что-нибудь?
     - Очень мало. Они сообщили мне, что кто-то,  возможно  центаврианские
агенты,  постоянно  живущие  здесь,  весьма  умело   пытали   марсианского
инженера. Я понял,  что  недооценивал  важность  этого  дела.  Центавриан,
конечно, нетрудно напугать, но сейчас их охватила настоящая паника.
     - Ваши предположения, что они ищут?
     - Человеку свойственно стремление. На этой стадии я стремлюсь  узнать
ценную информацию о предмете их поиска.
     - Вы узнаете ее?
     - Достаточно  скоро.  Сочувствующие  медведианам  служащие  родильной
клиники  сообщили  о  подозрительном   ребенке,   явно   не   марсианского
происхождения. Раппорт доставил мне либо Дживес, либо Питер Найзем с Лилит
Чой, либо какой-нибудь другой агент.
     - Что привело этих двоих на Марс?
     - Поговорим о промедведианской деятельности на Земле.  Только  важные
данные, полученные центаврианскими  агентами,  могли  встревожить  землян.
Возможно, эти факты касаются развития генетических дарований, которые,  по
некоторым причинам, не дублируются. Гипотеза:  незаконнорожденный  отпрыск
одной из выдающихся  личностей.  Я  имею  результаты  контрольных  тестов,
проведенных в клинике:  несколько  очень  важных  параметров  отсутствует,
генотип  исследован  не  полностью.  Все  эти  факты   позволяют   сделать
определенный вывод. Хм! Итак, я похитил  ребенка  не  потому,  что  просто
подозревал,  а  потому,  что  обязан  выполнить  собственные  генетические
исследования.
     - Таким образом, - сказал Лугас, -  если  Канаикен  не  имеет  своего
генетического оборудования, он пока еще не уверен в том, что получил.  Где
лучший генетический центр на Марсе?
     - В Пегасе.
     - Предположим, медведианин уже послал туда материалы о  мальчике.  Но
не получит никакого ответа до завтрашнего полудня. До этого  ему  придется
только гадать.
     - Он слишком сильно рисковал. Из его логического объяснения я  понял,
что им руководило желание оставить  центавриан  с  носом,  а  не  получить
определенный выигрыш для себя. Вы сможете влезть в шкуру  Гранджера?  Нет,
подождите, сначала вы должны узнать, что Рэй сделал сегодня с Хоуском.
     Тодер кратко изложил всю историю; Лугас внимательно слушал его, кивая
головой. Наконец он вошел в роль, и Тодер начал допрос:
     - Что вы знаете наверняка?
     - Инженер с центаврианского корабля "Хипподамиа"  на  Дарисе  заболел
болезнью Лакхмана... В бреду  он  высказывал  свои  опасения  относительно
полета  этого  корабля,  имеющего  специальный  отсек,  который  позволяет
поддерживать различные варианты  четырехмерного  континуума.  Власти  были
весьма бдительны и привлекли к работе эксперта, сделавшего  вывод,  что  в
отсеке мог находиться кто-то очень маленький и  живой,  например  ребенок.
Заболевший  инженер  ничего  не  знает  о  ребенке,   но   нужно   немного
воображения, чтобы подумать о богатом генетическом даровании.
     - Вы получили все эти данные сразу?
     - Нет. Сначала мне сказали, что на корабле было  что-то  необычное  и
члены экипажа должны быть установлены и допрошены, начиная с  марсианского
инженера, так как капитан и его офицеры предварительно считались лояльными
и надежными. Затем мне сообщили  о  специальном  отсеке  и  его  возможном
хозяине.  Видно,  была  получена  дополнительная  информация,   изменившая
некоторые  первоначальные  предположения.  Так,  мы  уже   сомневались   в
осведомленности марсианина.
     - Дальше?!
     - Охота за членами экипажа, включая капитана. -  Лугас  на  несколько
секунд вышел  из  образа.  -  Кстати,  я  слышал,  что  группа  из  отдела
корабельной регистрации центаврианского  посольства  сегодня  побывала  на
"Хипподамии" и, кажется, обыскала корабль. Я боюсь, что они приняли нас за
медведианских агентов. Мне придется просить убежища на  Земле.  Но  потеря
одного корабля - маленькая цена за удачный ход в нашей игре.
     - Если мы выполним его, -  сказал  угрюмо  Тодер.  -  Итак,  ситуация
проясняется. Канаикен знает, что в его руках находится ребенок, в  поисках
которого  чрезвычайно  заинтересованы  центавриане.  Он   догадывается   о
необычных генах младенца, но  ему  необходимо  исследовать  генотип.  Если
медведианин убедится в своей правоте, он постарается уничтожить  за  собой
все следы. Пегас, расположенный далеко отсюда, поможет ему в этом.
     - Кроме того, - вставил Лугас,  -  там  так  же  много  сочувствующих
медведианам, как и в Зонде. Верно?
     - Совершенно верно.  Когда  Канаикен  получит  сообщение,  он  сумеет
вывезти ребенка с Марса прежде, чем сплетни из  Пегаса  привлекут  к  нему
внимание. Если медведианин лишится ребенка и получит ложное сообщение, что
центавриане паниковали без особых на то причин, он может оставить малыша в
покое.
     - Слабое утешение,  но  будем  надеяться.  Мы  должны  подсунуть  ему
идентификационные данные центаврианского мальчика с  хорошей  родословной,
но без особых талантов.
     - Я могу договориться о подготовке документов  на  такой  генотип.  У
меня даже есть идея, как мы сможем произвести подмену. Что  с  Гранджером,
все-таки? Поскольку члены вашего экипажа ничего не знают  о  происхождении
ребенка, их можно быстро убедить, что он  центаврианин.  Мы  введем  их  в
заблуждение, представив малыша больным, в конце концов.
     Лугас кивнул головой.
     - Я подумаю над этим, - пробормотал он. - А сейчас мне надо связаться
с генетическими центрами, где у меня есть люди.


     Тодер долго сидел молча.
     - Какая неприятность, - наконец сказал  он.  -  Чтобы  этот  ход  был
удачным,  нужно  решить  некоторые  проблемы.  Мы  можем  легко  ввести  в
заблуждение Канаикена, представив ему  данные  центаврианского  ребенка  с
хорошей родословной, но средними способностями, однако  прежде  необходимо
узнать, куда они послали материалы для исследования генотипа.
     - Это трудно? - спросил я.
     - Космос! Ты думаешь, что люди, знакомые  с  планом,  будут  работать
просто как персонал генетических центров?
     - Нет, конечно, - пробормотал я. - Кто такой, кстати, Канаикен?
     -  Местный  глава  медведианской   разведки.   А   Гранджер   -   его
центаврианский коллега,  который,  вероятно,  думает,  что  имеет  дело  с
удачным ходом медведиан, а не марсиан. Корабль Лугаса всегда был заботливо
окружен вводящими в заблуждение намеками, отвлекающими внимание от истины.
Поэтому мы должны убедить Канаикена в том, что центавриане паникуют  из-за
пустяков, а Гранджера - в том, что медведианский ход не  был  удачным.  Он
должен предположить...
     В комнату быстро вошел Лугас:
     - Попал с первой попытки! Я разговаривал с Иетой Драйфус  из  Пегаса;
она сразу догадалась, о чем я собираюсь ее спрашивать. Дживес разговаривал
с ней под своим именем около двух часов  назад  -  он  интересовался,  как
долго будут продолжаться исследования. Иета  ответила  ему,  что  время  в
Пегасе не совпадает с временем в Зонде и что если  она  получит  материалы
ближайшим рейсом, то вернет их завтра в полдень, как я и думал.
     - Это наша первая удача сегодня, не считая внезапного появления  Рэя,
- оживился Тодер. - Я рад, что меня сейчас не слышат мои  воспитанники  из
колледжа Серендипити. Она спросила о наших дальнейших шагах?
     - Я сказал, что лучше ей оставаться в неведении, и она согласилась, -
ответил Лугас. - Иета получит наши материалы и исследует их.
     - Рэй, - проворчал Тодер, - твой отец сейчас в Пегасе? Я слышал о нем
недавно. Он жалуется, что ты давно его не навещал.



                                    17

     Один из моих инструкторов по теории межзвездного  привода  много  раз
говаривал мне, что полет от Зонда к Пегасу более трудный, чем с  Земли  на
Марс. Это было верно, и марсианские космонавты всегда недоумевали, летя на
другую сторону планеты. В нашем разреженном воздухе невозможно  летать  на
крыльях. Грузовой транспорт представлял собой главным образом перевозочные
платформы на воздушных подушках, которые можно было  ежедневно  видеть  на
улицах Зонда. Однако организовать быстрые перевозки пассажиров было  очень
трудно. Марсиане  испробовали  все  известные  способы.  О  баллистических
средствах передвижения или кораблях  с  прямоточными  воздушно-реактивными
двигателями не могло быть и речи.  Из-за  недостатка  кислорода  на  Марсе
любое  использование  воздуха  в  транспортных   средствах   приводило   к
необходимости возить с собой собственный дорогостоящий запас кислорода. То
же относилось и к ракетным двигателям,  использующим  окислитель.  Попытки
употребить энергию свободных радикалов, образующихся  в  верхнем  озоновом
слое под  действием  солнечного  света,  оказались  бесплодными.  Проблема
"полуразрешилась" созданием  транспортных  средств,  осуществляющих  серию
прыжков на суборбитальную высоту  с  дальнейшим  планированием  в  плотных
слоях атмосферы на видоизменяющихся крыльях. Они были некомфортабельны,  а
следовательно,  непопулярны,  и  мне  никогда  не  приходилось  видеть  их
полностью загруженными пассажирами.
     Но не на этот раз. Как только я положил личные вещи в багажную  сетку
над своим сидением, то  обнаружил,  что  этот  специфический  корабль  был
переполнен.
     В салоне, к моему удивлению, находился мистер Хоуск.
     Что, ради всей Галактики, он здесь делает?  Я  был  готов  тотчас  же
выскользнуть из корабля и лететь следующим рейсом, даже если это  значило,
что Дживес не получит ожидаемого сообщения из Пегаса  в  обещанное  время.
Хоуск не должен знать, что я вовлечен в это дело так глубоко...
     Слишком поздно. Он заметил меня и  приблизился  решительными  шагами.
Его лицо было красным, а зрачки глаз  расширившимися.  Это  обстоятельство
усилило  мою  тревогу,  так  как  означало,  что  Хоуск  принял  один   из
центаврианских стимуляторов, что-нибудь из высших производных  амфетамина.
Я решил атаковать первым.
     - Вас еще не понизили в звании? - спросил я  довольно  оскорбительным
тоном.
     Насмешка попала в цель, но он постарался скрыть свое раздражение.
     - Направляетесь в Пегас! - Он показал на этикетки моего багажа.
     - Если бы мой отец не ждал меня этим рейсом, - не унимался я, - я  бы
вызвал полицию и рассказал им о том, что вы сделали  со  мной  позапрошлой
ночью.
     Хоуск резко засмеялся:
     - Что я сделал с тобой? Ты что, дурак? Никто серьезно не отнесется  к
твоим показаниям. К тому же вы, марсиане, не любите полицию, поскольку она
является земной, а не марсианской организацией!
     Он  сказал  правду.  Питер  и  Лилит  говорили  то  же  самое.  Но  я
чувствовал, что должен  продолжать  дразнить  его,  это  было  безопаснее,
поскольку вся энергия этого явно раздраженного  человека  уходила  на  то,
чтобы ответить мне.
     -  Я  надеялся,  что  кто-нибудь  найдет  тебя  под  Старым   Храмом,
привлеченный запахом твоего гниющего тела.
     - Меня спас человек, который никогда не сделает мне зла, - огрызнулся
он. - Так что твои надежды увидеть меня пониженным в ранге не оправдались!
Я думаю выйти из этой игры