моей  памяти.
Этот  неизвестный  Рэглан  сказал  ему  о  Дживесе  и  об  образце  ткани,
переданном в этот генетический центр, находящийся  на  противоположной  от
Зонда стороне планеты. Как же он  мог  получить  такого  рода  информацию?
По-видимому, центавриане  могли  перехватывать  сообщения  системы  связи.
Безопаснее в таком случае вернуться назад в Зонд.
     - Возьмите тот образец, который я привез,  -  сказал  я  Иете.  -  Не
спорьте, Дживес не будет требовать анализов, к этому  времени  мы  прервем
общение с ним. Соберите необходимые вещи и идите со мной.
     - Но вы должны объяснить. - Она выглядела слегка испуганной.
     - Пусть объяснит ваш дядя, - огрызнулся я. - Пойдемте быстрее!



                                    19

     - Тодер! Тодер! - кричал я во все горло в доме учителя; рядом  стояла
недоумевающая Иета.
     Из комнаты слева послышался какой-то шум, я развернулся  и,  протянув
руку, открыл дверь.
     Там был не Тодер, а Лугас.
     - Мэлин! - рявкнул он и собрался продолжать, но взглянул мимо меня  и
узнал Иету.
     Вид его был явно более утомленным и обеспокоенным,  чем  он  старался
показать. Внезапно он пришел в ярость:
     - Космос! Что  вы  здесь  делаете!  Вы  доставили  этот  генотип  для
Дживеса? Все пойдет к черту, если он не получит его, как обещано.
     - Он не получит его, - сказала она.
     - Что? - лицо Лугаса позеленело. - Но...
     -  Центаврианин,  который,  кажется,  шпион,  внезапно   появился   и
потребовал, чтобы я отдала ему образец ткани, - вздохнула Иета.  -  Теперь
говорите вы, Рэй.
     Лугас повернулся ко мне.
     - Хоуск? - нерешительно выдохнул он.
     - Да, Хоуск. Он не получил образца. Я помешал. Но это не меняет дела.
     - Ты сошел с ума? - Лугас взбесился. - Ты спрятал Хоуска?
     - Мы передали его полиции Пегаса, и я  предполагаю,  через  некоторое
время он будет доставлен в центаврианское посольство.
     - О нет! - Лугас схватился руками  за  голову.  -  Какая  "блестящая"
идея! Это как раз то, что нам нужно. Я предполагаю, весь Пегас уже болтает
об этом деле!
     - Было невозможно сохранить тайну, когда человек десять прибежали  на
шум и увидели валявшегося на  полу  Хоуска  и  стоявшую  над  ним  Иету  с
нейрохлыстом.
     Лугас  почувствовал  необходимость  поддержки  и  тяжело  оперся   на
ближайшую стену.
     - Так вот как, - сказал он вяло. - Это не пойдет нам на  пользу...  и
разве не было никакого другого выхода?
     - Наоборот, - ответил я. - Это лучшее, что могло случиться, поскольку
эта ситуация проливает свет на все запутанное дело.
     - Вы, должно быть, лишились памяти,  -  рассердился  Лугас.  -  Когда
Дживес не получит анализа образца ткани и проведет свое расследование,  он
узнает о назойливом центаврианине и поймет...
     -  Подождите!  Лугас,  время  для  секретов  уже  прошло.  Это  Марс,
вспомните! Не Леованда, или Дарис, или что-нибудь еще, а Марс!
     Я напрасно ждал от него понимания, он  слишком  много  лет  провел  в
секторе Центавра, выдавая себя  за  центаврианина,  и  это  притупило  его
память. Во всяком случае, я не Лугаса хотел посвятить в свое  открытие,  а
Тодера.
     - Где Тодер? - спросил я.
     - А как вы думаете, где он? - устало проговорил Лугас.
     - В колледже Серендипити?
     - Конечно. Он работает так же, как и всегда, ему лучше быть на месте.
Мы предполагаем, что ребенок находится у Дживеса, а Дживес является мнимым
студентом колледжа.
     - Иета! Попробуйте поймать такси-вездеход. Мы должны  проехать  около
пяти миль за город и быстро!
     - Мэлин, вы сделаете в десять раз хуже, если разрушите все. От одного
необдуманного действия все...
     - Ради бога! - вскрикнул я и вынул из кармана ложный  образец  ткани,
который оказался ненужным, и махнул им перед  Лугасом.  -  Этот  необычный
ребенок, несомненно, центаврианин и, несомненно, потенциальный гений,  но,
сверх всего этого, он частично марсианин, и если вы не понимаете, как  это
важно, то, будь я проклят, Тодер поймет!
     - Такси ждет, - доложила вошедшая Иета.
     Маршрут к колледжу Серендипити вдоль  изгибов  канала  проходил  мимо
апартаментов Большого Канала, и его длина в пять раз превышала  расстояние
по прямой. Я напряженно застыл на  переднем  сиденьи,  пытаясь  что-нибудь
разглядеть через завесу пыли, поднимаемой машиной.
     - Черт, - заворчал я,  -  пешком  можно  пройти  этот  откос  гораздо
быстрее!
     Иета ответила не сразу. Когда все-таки мы обогнули  этот  склон,  она
сказала:
     - Рэй, вы уверены в своей правоте? Лугас казался ужасно...
     - Лугас пойман в ловушку психологического лабиринта -  мне  это  тоже
пришлось испытать, - ответил я. - Он  слишком  много  времени  притворялся
центаврианином.
     - Все-таки...
     - Иета, пожалуйста!.. Нет, я не уверен, что  правильно  поступаю,  но
только на девяносто процентов я убежден в самой идее. А пока мы доедем  до
цели, думаю, что смогу присоединить к ним и  остальные  десять  процентов,
если вы позволите мне сосредоточиться.
     - Прошу прощения, - она сжала губы и откинулась назад.
     Правильно. Сейчас у меня было  свое  понимание  истории,  и  я  хотел
повидать Тодера, чтобы...
     Такси наконец достигло главной поверхности равнины и  приближалось  к
апартаментам Большого Канала. В это  время  у  входа  появилась  маленькая
фигура в маске, закутанная в теплую одежду,  несомненно,  это  была  Лилит
Чой. Я спрятался за оконной шторкой такси и не спускал с  нее  глаз.  Я  с
замиранием сердца увидел, как она огляделась по сторонам и  направилась  к
новым зданиям Большого Канала.
     Там находился только  один  возможный  пункт  назначения  -  колледж.
Дорога больше никуда не вела. Неужели это был явный след? Знала ли  она  о
связях между мной и Дживесом? Сейчас еще не наступило время для  получения
анализа образца генотипа, но тогда...
     Черт с ним. Я напряг зрение, пытаясь разглядеть, не преследуют ли нас
какие-нибудь машины, но ничего не заметил, и, во  всяком  случае,  это  не
имело бы никакого значения - колледж был общедоступен, его кроме медведиан
посещало множество самых невероятных людей.
     Я никогда прежде не был здесь. Это учреждение  уже  не  казалось  мне
таким странным. С тех пор как я узнал, что Тодер читает в нем лекции,  мое
отношение  к  нему  изменилось,  и   оно   стало   казаться   мне   вполне
респектабельным.
     На самом деле оно оказалось смешным и нелепым.
     Подобно многим марсианским сооружениям, здание колледжа  представляло
собой ряд герметичных куполов,  соединенных  герметичными  переходами,  но
внешняя отделка содержала  медведианские  символы.  Здесь  были  статуи  в
натуральную величину, неизбежные  "Понимание",  "Надежда",  "Уверенность",
классические  медведианские  эмблемы  на  позолоченных  главных   шлюзовых
воротах, символы судьбы, удачи, счастья различных планет. Один  купол  был
расписан, как игральная доска, другой  -  карточными  символами.  Еще  над
одним куполом возвышался громоотвод, такой же бесполезный,  как  и  нитка,
иногда завязываемая землянами вокруг запястья ребенка, чтобы защитить  его
от ревматизма, - ведь на Марсе никогда не было гроз!
     В любое другое время, глядя на это величественное,  но  бессмысленное
нагромождение нелепостей, я рассмеялся бы. Сейчас же  я  торопился.  Такси
остановилось у главного входа в колледж. Я  взял  Иету  за  руку  и  почти
потащил ее в здание.
     Колледж  был  наполнен  шумом,  характерным   для   любого   учебного
заведения, составленным из отдаленных  голосов,  отдающихся  резонансом  в
длинных коридорах, в поле зрения не было никого. Глотая  густой  воздух  -
давление здесь поддерживалось около четырех единиц, поскольку  большинство
студентов были марсианами, - мы  поспешили  вдоль  по  коридору,  пока  не
попали в небольшой зал, из которого расходились шесть коридоров.
     - Черт возьми! Куда идти? - рявкнул я.
     - Вот доска объявлений! - указала Иета.
     Я подскочил к  ней.  Бегло  просмотрел  расписание  для  студентов  и
обнаружил   такие   эксцентричные   дисциплины,   как    "Гармония    II",
"Регулирование  планетных  ритмов",  и  лекцию  "Влияние   температуры   и
влажности на количество разветвлений Удачи".  Расписание  было  пересыпано
терминами, более подходящими для карточных игр.
     О! "Общественное  регулирование,  курс  из  шести  лекций  профессора
Тодера".  Проведя  пальцем  в  низ  таблицы  к  датам  и  часам,  я  нашел
сегодняшнее  число  и   узнал,   что   лекция   читалась   в   центральном
демонстрационном зале.
     Я огляделся,  разыскивая  указатели  или  план  Колледжа.  Ничего  не
обнаружив, я обратился к Иете:
     - Будем надеяться,  что  удача  сопутствует  нам!  Пошли  сначала  по
большому коридору.
     Девушка кивнула и подошла ко мне. Внезапно открылась дверь, ведущая в
зал, и оттуда показалась женщина, похожая на смешную детскую куклу. Ростом
она  доходила  до  локтя  Иеты,  но  над  головой   поднималась   огромная
причудливая прическа из нескольких слоев взбитых волос  различных  цветов:
белого, желтого, рыжего, коричневого и  черного.  Косметика  покрывала  ее
лицо безвозрастной маской, которая одинаково могла  принадлежать  девочке,
стремящейся выглядеть взрослой, и пожилой женщине,  убеждающей  себя,  что
она все еще молода. Фиолетовые радужные  глаза,  словно  темные  отверстия
маски, уставились на нас.
     -  Согласно  Хаскеру,  -  сказала  она  скрипучим  голосом,   который
действовал на нервы примерно как несмазанная дверь, - вы должны отодвинуть
себя назад по крайней мере на тысячу витков спирали Величайшей Игры.
     - Что? - я был потрясен, но все-таки решил, что ее помощь лучше,  чем
ничего, и отважился спросить: - Слушайте, где  находится  демонстрационный
зал, в котором выступает профессор Тодер?
     - О, после ваших слов, я не могу позволить вам пойти туда, - ответила
она, сумрачно качая головой, так, что я даже испугался за  целостность  ее
прически. - Вы говорили, что удача сопутствует вам? Никто не  должен  даже
думать так. Пожалуйста, уйдите отсюда, пока ваша аура не нарушила гармонию
в колледже.
     Она  надвигалась  на  меня,  размахивая  обеими  руками,  как   будто
прогоняла прочь какое-то маленькое животное.
     - Где демонстрационный зал? - повторил я.
     - Прочь! Прочь! Кто позволил вам войти сюда?  Мы  тщательно  охраняем
своих учеников, поэтому у нас существует  всеобщая  гармония,  не  имеющая
аналога в Галактике. Войти сюда с вашим образом мыслей - все равно  что...
бросить лопату песка в воду!
     - Получили ли вы что-нибудь от лекций Тодера?
     - Что? Господи, нет. Он учит только студентов, а не персонал.
     - Верно. Тодер быстро бы остановил ваш словесный поток. Но  поскольку
его нет здесь, мне придется поступить иначе, -  я  помахал  своим  кулаком
перед ее носом. - Скажете мне, где найти его, или от вашей прически ничего
не останется.
     - Помогите! - взвизгнула она тонким голосом  и  моляще  взглянула  на
Иету.
     Иета сложила руки на красивой груди и с  презрением  глядела  вниз  с
высоты своего марсианского роста. Она сказала:
     - Что изменится, если мы найдем его старым хорошим  способом  проб  и
ошибок, а?
     Умная девушка, подумал я. Женщина  с  замысловатой  прической  издала
вздох смирения, и я подумал, что она готова уступить,  но  в  этот  момент
мягко прозвучал гонг, и шум резко усилился: окончились занятия.
     - Профессор Тодер сейчас пройдет по этому коридору, - выпалила она. -
И когда он будет здесь, я поделюсь с ним кое-какими мыслями.
     - Право, вы бы сберегли их для себя, - сказала  Иета  с  великолепной
оскорбляющей любезностью.
     Поднявшись на носки  и  глядя  поверх  голов  студентов,  снующих  по
коридорам во всех направлениях, я отыскивал глазами  Тодера.  Да,  он  был
здесь, утомленный и удрученный.
     В это мгновение он увидел  меня.  Я  глубоко  вздохнул.  Ему  это  не
понравилось, но я мог  сберечь  время,  поставив  его  перед  свершившимся
фактом,  это  вернее,  чем  убеждать  его  согласиться  с  моим  планом  и
отказаться от своего.
     - Тодер! - закричал я, чтобы слышали все. - Ваш  правнук  здесь!  Это
установлено точно - он у него!
     У него был оторопелый вид. Страх и тревога промелькнули по его  лицу.
Затем он атакующе пошел на меня, велев студентам освободить путь,  схватил
мои руки и неистовым шепотом спросил то же, что и Лугас: не сошел ли  я  с
ума?
     - Нет, - сказал я. - Куда мы можем пойти поговорить спокойно?



                                    20

     Пока я заделывал  трещины  в  первоначальных  предположениях  Тодера,
толпа студентов, слышавших, что я кричал в зале,  почти  рассосалась.  Они
передадут мои слова студентам Тодера, которые будут чрезвычайно  удивлены,
узнав, что он имеет родственников. А для того, кто не знал его, это  будет
необычным случаем, слегка нарушившим размеренную жизнь колледжа:  какой-то
помешанный марсианин пришел  в  колледж  и  кричал  в  коридоре  что-то  о
правнуке профессора Тодера...
     Тодер, старый опытный человек, быстро взял себя в руки и слушал.  Мое
объяснение, однако, продолжалось недолго. Он так быстро понял  суть  дела,
что я был застигнут врасплох и сбился.
     - Позволь мне доказать, что я все хорошо понял, - остановил он  меня.
-  Ты  говоришь,  что  необходимость  соблюдать  секретность  и   детально
разрабатывать прикрытия отпала в тот  момент,  когда  мы  удачно  привезли
ребенка на Марс. Мы, согласно твоим  словам,  должны  взять  лучшее  и  от
медведиан, и от центавриан, громко рекламируя то, что мы делаем.
     Пущенная в обращение версия  содержит  три  поверхностно-убедительных
довода. Первое: то,  что  ты,  мой  бывший  ученик,  космический  инженер,
вернулся, чтобы попытаться предупредить удачный ход медведиан. Второе: то,
что такой удачный ход  существовал  -  корабль  Лугаса,  скорее,  выполнял
поручение  медведиан,  нежели  шпионской  сети  Старой  Системы  (об  этом
свидетельствуют  факты,  которые  обнаружили   центавриане   при   осмотре
корабля), сообщение Лугаса центаврианским  властям  о  двух  медведианских
агентах было прикрытием, убеждающим в лояльности.  И  третье:  то,  что  я
отрекся от своей  внучки  Силены.  -  Его  глаза  были  наполнены  большой
печалью, но это не  отразилось  на  его  голосе.  -  Ты  рассчитываешь  на
общественное признание этой истории с тремя социологическими  допущениями.
Как человек,  симпатизирующий  медведианам,  ты  думаешь,  они  обрадуются
возможности  выйти  из  этого  сложного  положения.  Было  бы  ударом   по
промедведианским чувствам, если бы все узнали, что медведиане  планировали
похищение ребенка. С другой стороны, следует уверить центавриан в том, что
их шпионаж был блестящим, раз они получили полную информацию о ребенке. Ты
надеешься, если об истории  узнают  все,  центавриане  будут  игнорировать
ребенка. Потому что для них будет ударом известие о связи  предполагаемого
Тирана с э... широко известной куртизанкой. В ослепительном  блеске  такой
гласности и, кроме того,  в  свете  скандала,  который  вызовет  поведение
Хоуска, они будут вынуждены смириться со сложившейся ситуацией и  оставить
попытки  выследить  ребенка.  Тиран  Базиль  не  пожелает  демонстрировать
чрезмерный интерес к незаконнорожденному внуку  из-за  опасения,  что  это
может быть интерпретировано как признание его в качестве своего преемника.
Кроме того, согласно центаврианским обычаям они будут  считать  совершенно
логичным, что я, как  взбешенный  прадедушка,  принял  меры  к  сохранению
своего потомка и потребовал вернуть  ребенка,  чтобы  его  жизнь  была  бы
морально более порядочной.
     До сих пор он анализировал только отвлеченные абстрактные проблемы.
     - Последним обстоятельством, на котором основаны твои  предположения,
является неожиданная реакция Иеты на упоминание имени Силены, - его  глаза
быстро скользнули на  Иету;  она  сидела  неподвижно,  как  камень.  -  Ты
абсолютно прав, Рэй. Наше общество на Марсе пуританское. Никто  не  думает
об этом термине как о достойном похвалы. Хотя в некотором смысле это  так.
Наши  предки  хотели  развить  здесь  суровую,  независимую  культуру  как
противоположность земной распущенности. Только люди с пуританским  образом
мыслей заселяли эту планету.  Мы  были  застигнуты  врасплох  происшедшим,
потому  что  наше  планируемое  предназначение  устарело  при  межзвездных
перелетах. Но это не перечеркивает  то,  что  лежит  в  основе  строгости.
Позволив выдать себя за рассерженного прадедушку,  я  восстановлю  каждого
гордого марсианина против медведиан, центавриан и землян одновременно. Они
должны знать, что ребенок с марсианской наследственностью  был  затребован
на планету его предков!
     Сейчас наконец его тон изменился,  голос  в  волнении  повысился;  он
хлопнул меня по плечу:
     - Рэй, я имел воспитанников лучше  тебя,  более  внимательных,  более
любознательных, но клянусь: я никогда не  думал,  что  кто-нибудь  из  них
будет поучать меня! А ты показал мне, как я запутался в  этих  марсианских
обычаях.
     Иета наклонилась вперед:
     - Ну и что вы собираетесь делать?
     - Открыто искать ребенка! - воскликнул Тодер и направился к двери.  -
Мы предполагаем,  что  он  находится  в  этом  колледже,  скорее  всего  в
помещениях  Дживеса,  где  крик  ребенка  никого  не  удивляет.   Огромное
количество  медведианских  пар,  как  правило  уже   окончивших   колледж,
приезжают сюда с детьми для прохождения нового  курса;  они  считают,  что
удача может впитываться с воздухом в младенческом возрасте!
     - Эта идея поддерживается намеренно? - спросил я,  вспомнив  странную
женщину с разноцветными волосами.
     -  Конечно,  в  этом  заключается   принципиальное   различие   между
медведианами   и   центаврианами;   одни   имеют   жесткое    общественное
планирование, другие считают случайность важным фактором в жизни.


     Когда мы торопливо шли по длинному пешеходному туннелю,  соединявшему
главное здание колледжа с общежитием медведианских студентов,  я  позволил
себе расслабиться, почти ни о чем не думал. Я глядел на расписные стены  -
все те же символы удачи и неудачи, элементы  азартных  игр.  Некоторые  из
рисунков были весьма любопытными, например натюрморт из разбитого зеркала,
вазы с цветами, которые на Земле традиционно рассматривались как зловещие,
пучки павлиньих перьев, рассыпанная  соль,  скрещенные  ножи,  лежащие  на
столе,  и  даже  раскрытый  зонтик.  Хотел  бы  я  знать,  был  ли  зонтик
когда-нибудь доставлен на Марс? Я никогда не видел ни одного из них,  пока
впервые не высадился на Харигол в ливень.
     Мы не пытались ни скрываться, ни, наоборот,  привлекать  внимание,  и
очень многие люди видели  нас,  главным  образом  медведианские  студенты,
расходившиеся по своим комнатам. Я практически не замечал их.
     Я шел более быстрым шагом, чем пожилой Тодер, и, достигнув стыка двух
пешеходных путей, остановился, осматриваясь, куда идти  дальше.  Я  увидел
Питера. Я видел его только секунду, так как он скрылся  из  виду,  но  это
встреча встряхнула меня, как неожиданный подарок.
     Я открыл  рот  от  изумления.  Подошедшая  Иета  спросила  меня,  что
случилось.
     Я сказал:
     - Я только что видел Питера Найзема! Что он делает здесь?  О  космос!
Конечно, Лилит Чой узнала меня в такси по пути сюда!
     Тодер побледнел.
     - Но ведь помещения Дживеса не здесь! - воскликнул он и махнул  рукой
в сторону, противоположную той, где я видел Питера; я побежал.
     Через минуту, когда мы толкнули дверь в комнату Дживеса, стало  ясно,
что Питер успел предупредить Дживеса. В комнате никого не было, но дверь в
туалет была распахнута настежь, и из него пахло мокрыми пеленками.
     - В эти дни, - очень мягко сказала Иета, - я не  хочу  скрывать,  что
думаю: люди обращаются с ребенком, словно со свертком тряп