елнок и
поплыли уз-ким проливом к Днепру, на трассу скорост-ных электроплавов.


     Последняя пресс-конференция

     Георгий пронесся  по улицам  Космограда, пересек  центральную площадь и
остановил свой лимузин около Дворца Съездов. По широкой лестнице он поднялся
к колоннаде. И вдруг остановился.
     Из-за колонны выступила высокая фи-гура в белом летнем платье.
     - Марианна!
     -  Да,  я! -  сдавленным голосом ответи-ла девушка, судорожно  комкая в
руках  прозрачный шарф.-  Я  только вчера узнала  о  том,  что  ты улетаешь.
Навсегда! Это правда?
     - Да,- твердо ответил Георгий.
     - И ты молчал. Ничего не говорил мне. Ты равнодушно и холодно готовился
к это-му прощанию!
     Георгий побледнел, синие глаза потем-нели,  но слова  были сдержанными,
спо-койными:
     - Неужели ты не понимаешь? Я не мог... сказать тебе...
     - Ты не мог! - с горечью промолвила Марианна.- Ты избегал встреч. Ты не
хо-тел видеть меня. Ты никогда не любил!
     - Марианна!
     -  Прости.  Я  не то хотела  сказать. Но зачем же так? Я пришла,  чтобы
сказать тебе... Возьми меня с собою!
     Ее большие черные глаза, оттененные длинными темными ресницами, глядели
на него не отрываясь. Лицо было усталым, губы вздрагивали.
     Георгий не выдержал. Он отвернулся, еле слышно произнес:
     - Ты знаешь, почему я не могу взять тебя с собою...
     Марианна поправила тяжелый узел  во-лос на голове. Легкий ветер  с моря
пере-бирал ее блестящие  черные  кудри. На рес-ницах  повисли  слезы.  Но  в
следующее  мгновение она  решительно вытерла глаза.  Лицо  стало  замкнутым,
суровым.
     - Значит, не возьмешь меня?
     - Нет, Марианна... не возьму...
     - Вылет завтра?
     - Да.
     Твердыми  шагами  Георгий двинулся к двери, остановился,  оглянулся.  В
глубине глаз девушки сверкнула искра надежды. Он спросил:
     - Ты подождешь меня? Я недолго. Мы проведем пресс-конференцию, и...
     Просиявшее  было лицо  девушки  снова  померкло. Она  молча смотрела на
далекое море. Георгий открыл дверь, вошел в зал.
     Его ждали товарищи,  корреспонденты,  представители всех народов Земли.
Все знали, что Георгий Гора возглавит удиви-тельный, невероятный полет, и на
него об-рушилась лавина нетерпеливых вопросов:
     - Правда ли, что звездолет "Разум" может  пробивать пространство  почти
мгно-венно?
     - Да, это так.  Он  создает вокруг  себя мощный  энергетический заслон,
изолирую-щий его от воздействия мирового тяготе-ния. Это позволяет разгонять
звездолет до любых скоростей.
     - А как же квантовый предел Эйн-штейна?
     -  Он  перейден,  как  и  любой  предел.  Скорость   света  зависит  от
взаимодействия
     системы  с  полем  гравитации.  Если воздей-ствие  поля  уменьшено  или
устранено, ско-рость  неограниченно возрастает. Впрочем, многое еще  неясно.
Полет  должен  подтвер-дить  теорию,  хотя  предварительные   испы-тания   и
проведены.
     -  Значит, вы  сможете вернуться на Землю очень  скоро,  еще при  жизни
нашего поколения?
     - Нет.
     - Почему же?
     -  Уже  сообщалось,  что при  разгоне и  торможении действует  парадокс
времени. Мы  будем жить в замедленном ритме,  Земля - в обычном. Мы вернемся
минимум  через  три тысячи  лет. Но я верю, что в бу-дущем построят корабли,
способные  мгно-венно  пробивать  любые  пространства.  А сейчас  нет  иного
выхода...
     -  А  разве так  уж  обязателен ваш  по-лет?  Можно  и подождать,  пока
построят  совершенные  аппараты,-   скрипучим  голо-сом   произнес   пожилой
корреспондент.
     Это   замечание  вызвало   гул   возмуще-ния.  Георгий   удовлетворенно
улыбнулся.
     - Ваше  замечание имеет по  крайней мере  столетнюю давность! - шутливо
вос-кликнул Вано.
     Присутствующие зааплодировали. По-слышался новый вопрос:
     - Какова энергетическая база "Ра-зума"?
     -  Антивещество.   Оно  дает   возможность  полностью   освобождать   и
использовать энергию, которая заключена в веществе.
     -  Но расстояния? Сто пятьдесят тысяч световых  лет!  Какими же  должны
быть запасы топлива?
     - Мы добудем их на антизвезде, от-крытой Димитром, славным космонавтом,
трагически погибшим в последней звезд-ной экспедиции. "Разум" оборудован для
путешествия в антимир. Мы верим в успех. Затем - путь к Большому Магелланову
Облаку. Для всех других  аппаратов,  для так  называемых фотонных и мезонных
ра-кет, такие  расстояния недоступны. Новый  звездолет может  устремиться  в
любую  даль. Маленькое сравнение:  пустите два  автокара: один -  по  грязи,
второй - по гладкой дороге. Первый израсходует массу энергии на  преодоление
препятствий, вто-рой пройдет почти по инерции,  не испыты-вая сопротивления.
"Разум"  -  повторяю это  снова  -  почти  локализует сопротивле-ние мировой
среды.
     -  А  метеориты?  Межзвездная  пыль? При  такой  скорости  они  пробьют
звездолет насквозь!
     Георгий снисходительно пожал плечами:
     -  Вы  переносите  выводы  классической  механики  на  эффекты   теории
относитель-ности. Метеориты "живут"  в обычном  вре-мени, наш  звездолет - в
совершенно  дру-гом,  в  миллионы  раз  отличающемся  по  ритму.  Понимаете?
Метеорит и корабль не встретятся во времени!
     Пресс-конференция  продолжалась.  Было  задано  много  вопросов  другим
членам  экс-педиции.  Спрашивали  о целях,  о  планах,  о  самочувствии,  об
отношении к смерти  и жизни. Спрашивали без  конца,  и  было  ясно, что люди
Земли  просто хотят еще  не-много  побыть в обществе славных  сынов  своих и
братьев, послушать их голоса, по-смотреть на их родные для всех лица.
     Заканчивая пресс-конференцию, Георгий сказал:
     -  Жаль,  что  вы,  наши  современники, не  увидите  результатов  наших
исследова-ний. Огромная скорость звездолета, разру-шая обычные представления
о времени, перенесет  нас  в далекое  будущее.  Мы, если останемся  в живых,
встретим  здесь,  на  Земле,  незнакомых потомков,  отделенных от настоящего
тысячами лет. Но ведь пер-вый и последний человек - это члены од-ного и того
же великого человеческого рода, который бессмертен. Значит, наша обязанность
-  нести  огненную  эстафету  знания сквозь  мрак  времени и пространства  к
бесконечности!..
     Вылет был назначен на  следующий день. Покинув друзей, Георгий поспешил
к  Марианне. Ее  не  было.  Он  связался  по  телевизофону  с  коттеджем  ее
родителей. Отец и мать Марианны не откликнулись. Георгий, волнуясь, помчался
туда  на  лиму-зине. Старушка,  прабабушка Марианны, сказала, что девушка не
приезжала.
     Георгий  вернулся к центральной пло-щади, оставил там лимузин и зашел в
сквер. Сев на скамью под навесом из вью-щихся роз, он задумался.
     Целые  сутки  впереди... Он,  космонавт,  человек,  решавший сложнейшие
проблемы в невероятных условиях Космоса, глядев-ший в глаза любой опасности,
не мог при-казать сердцу: молчи! Почему? Разве не все решено? Разве разум не
сказал свое последнее слово?
     Где-то в глубине сознания промельк-нула мысль:
     "А знаешь ли ты, чьи решения  истин-нее - разума или сердца? То, что ты
ду-маешь об этом, делает равноценным то и другое".
     Нет,  лучше  не думать! Загнать мысли  в закоулки мозга, втиснуть  их в
тюрьму  долга!   Где   же  ты,   дисциплина   ума,  воля,  выдержка?  Почему
отказываешься подчи-няться своему хозяину?
     Она ушла. Она не желает видеть его. Он и не мог ожидать ничего другого.
Если  бы  не  его эгоизм, можно  было  поставить  себя  на  место  Марианны.
Посмотреть на все ее глазами. Как это невыносимо тя-жело! Где ты, любимая? Я
склонился  бы перед тобою, попросил бы прощения. Но что ей до этого?  Ему  -
стремление  в бес-предельность,  а  ей  - прощание  и пустота. Да,  ведь она
хоронит его! Как он не поду-мал об этом раньше! Она провожает его навсегда!
     Надо идти  к людям. Быть может, это  даст забытье.  Забытье! Только оно
нужно сейчас Георгию...
     Мимо  проплывал  открытый  вертолет-ав-томат.  Георгий  остановил  его,
взбежал по откидной лестничке и бросился на мягкие подушки сиденья.
     Запел  ветер, облака из далекой синевы летели навстречу. Ажурные купола
Космограда уходили вниз, в волнах моря свер-кали искры солнца, падающего  за
багро-вый горизонт...


     Прощание

     Космодром  находился в  пятнадцати  километрах от города. Оттуда должен
стар-товать звездолет "Разум".  Семнадцать лет назад среди  степных курганов
заложили первые камни фундамента гигантского  цеха.  По вечерам  было  видно
далеко в степи,  как  странное сооружение  сияет,  свер-кает  огнями сварки.
Семнадцать  лет  шла  напряженная  работа  многих  тысяч ученых,  инженеров,
рабочих. И вот под сводами цеха вырос необычный аппарат, о котором заговорил
весь мир.
     Звездолет  подвергли испытанию в пре-делах  солнечной системы. А теперь
"Ра-зум" готовился к старту в безвестные дали Вселенной - в иную Галактику.
     Многотысячные толпы людей осаждали  ограду, теряя всякую выдержку. Всем
хо-телось попасть на поле космодрома, где возвышался звездолет, сверкавший в
лучах солнца  белыми  спиралями.  Но  за  ограду  не  пускали  никого,  даже
родственников улетавших и представителей Мирового Со-вета Народов.
     Не  было  пышных  речей,  патетических  слов.   Говорили  переполненные
радостью и печалью сердца, любящие взгляды, креп-кие рукопожатия.
     Недалеко  от  звездолета  стояли  девять  космонавтов.  Девять  молодых
ученых, доб-ровольно уходящих от солнца, от цветов,  от любимых, во тьму,  в
неведанное  ради  торжества знания.  Георгий,  поглядывая  на друзей, боялся
увидеть  на их лицах тень страха или сомнений. Нет! Они спокойны и уверенны.
Была, конечно, внутренняя борьба, были колебания,  было страдание, как  и  у
него, но победило высшее - чув-ство долга!
     Началось прощание. Мать Джон-Эя, сухонькая старушка, прижалась к своему
единственному  сыну,  словно  желая  удер-жать  его  при  себе навсегда.  Не
увидятся они  больше,  никогда уж  не  заглянет  мать в суровые глаза своего
Джон-Эя.  И  смот-рит она  на  него так, словно  провожает в  могилу. Сердце
материнское не хочет по-нять, что это прощание - ради  других, далеких, тех,
которые идут из небытия в ясный, построенный их предками мир.
     Орамил и Тавриндил,  весело  шутя, про-щаются с возлюбленными своими, с
сест-рами,  друзьями. Какие замечательные парни! Они, вероятно,  даже смерть
встре-тят с улыбкой.
     Вано одинок. У него нет  родственников. Но и к  нему тянутся сотни рук.
Идя  вдоль ограды, он  крепко  пожимает  их своей гро-мадной ручищей, целует
девушек в сияю-щие глаза, отвечает на сердечные поже-лания.
     В  кругу веселых друзей - Антоний и Вильгельм. Их рыжие головы мелькают
в  вихре  объятий.  Взволнованы  и  растроганы  самые молодые  космонавты  -
Борислав и Бао Ли.  Они ничем  не знамениты, им  ка-жется  незаслуженным это
чествование.  Ведь они  делают то,  что, как они  уверены, сделал бы  каждый
юноша, любая девушка на Земле...
     Георгий  не видел, не  слышал ничего.  Глаза пытались  увидеть кого-то,
услышать  в  последний раз  неповторимый  голос.  Хоть на один миг, на  одно
мгновение!
     Но Марианна не  пришла. Она  реши-тельно  оборвала связывавшую их нить.
Что ж, пусть! Может быть, так лучше. Так надо.
     Георгий решительно вырвался из кольца провожающих, подошел к микрофону.
     - Друзья! - загремел его голос над полем  космодрома.- Вылет через час.
Оставаться  вблизи  стартового  поля  опасно.  Я  прошу  всех покинуть  зону
космодрома. Прощайте, друзья!
     Вдали  уже взлетали  в  воздух легкие  вертолеты, по широкой автостраде
плыл  сплошной  поток  электромобилей.  Толпа ре-дела. На вышках беспрерывно
вращались телекамеры, передавая в эфир все, что про-исходило вокруг.
     У  основания  звездолета открылся вход. Один  за другим в нем  исчезали
космо-навты. На поле остался только Георгий. Он с  грустью оглянулся вокруг.
Не при-шла. Погасла последняя  искра надежды. Ни прощального жеста рукой, ни
прощаль-ного взгляда...
     Он  посмотрел  на  хронометр.  Четырна-дцать  часов  сорок пять  минут.
Двадцать  первое  августа. Две  тысячи пятьдесят  вось-мой год. Старт  через
пятнадцать минут.
     Георгий  понуро  побрел  к  звездолету, сутулясь, остановился  у входа.
Переступив возвышение, уже у самого люка, оглянулся в последний раз.
     Поле было пустынным. Над холмами кружились ястребы, высматривая добычу.
На  горизонте парила земля,  казалось, будто там волнуется  море.  Далеко  в
голу-бом тумане темнели строения Космограда, ветер нес оттуда аромат цветов.
     Георгий глубоко  вдохнул  этот  запах.  Прощай,  Земля.  Прощай  и  ты,
любимая. Ты  не пришла,  но прошлое  со  мною. Никто не отнимет у меня  твой
голос, твои глаза, твое дыхание.
     Он ступил  шаг назад и  резко нажал на рычаг пуска автоматов блокировки
входа.  С мощным выхлопом закрылась массивная  дверь. Теперь космонавты были
полностью изолированы от внешнего мира.
     Внутренним лифтом Георгий поднялся вверх, вошел в капитанскую каюту. За
ним автоматически  закрылась прозрачная дверь.  За пультом в  кресле рядом с
коман-дирским местом уже сидел Джон-Эй, пер-вый помощник Георгия. Его  худое
лицо  было  невозмутимо,  но в  стальных  глазах  пламенел сдержанный  огонь
напряжения.
     -  Все на местах,- сказал он.- Амор-тизация включена.  До  старта  пять
минут.
     Георгий молча  занял  свое  кресло.  Про-тянул  руку  к  пульту. Справа
вспыхнул  сте-реоэкран.  На  нем  появилось  взволнованное  лицо  Горина. Он
грустно улыбнулся, под-бадривая, кивнул головой.
     - Что же сказать вам,  сыны  мои? - начал он. - Растерял все слова.  Да
они вам и не нужны. Вы ведь все сами пони-маете. Помните одно. Вы улетаете в
страш-ную даль, но пространство нас не разъеди-нит.  Ибо это не пустота. Это
живой океан.  И  наши мысли, наши чувства будут  с вами. Помните  об этом. И
еще. Знамя нашей цивилизации - человек. Это знамя мы ты-сячелетиями добывали
в невероятных стра-даниях. Высоко держите  это знамя. Вот и все, сыны мои. В
путь. Наши  потомки бу-дут ждать  вас.  Вас... и  знание,  ради кото-рого вы
летите...
     -  Мы  будем помнить  ваши  слова,-  тихо  ответил  Георгий,  сдерживая
волне-ние. - Прощайте, учитель...
     Экран  погас. Наступила  тревожная ти-шина.  Лицо Джон-Эя окаменело, он
непо-движным взглядом впился в  перископ.  Там,  на ясно-голубом фоне  неба,
медленно плыло белое  облачко. Казалось, оно посы-лает  смельчакам последний
прощальный привет Земли. Но вот облачко исчезло. Стрелка универсальных часов
коснулась фатальной черты. По стенам каюты по-плыли солнечные блики...
     Руки Георгия тяжело легли на коман-дирский пульт.


     К неведомому

     Тысячи телеобъективов и других средств наблюдения с далекого расстояния
были  направлены  на космодром. Весь мир за-таив дыхание взволнованно ожидал
старта звездолета, на борту которого пламенело слово: "Разум". Глаза ученых,
учителей, рабочих, поэтов, глаза  миллионов людей следили  за "Разумом". Они
провожали  его  в беспредельный путь,  как  свое, взращен-ное  тысячелетиями
дитя. Ведь в этом ко-рабле  воплощалась  мечта поколений, гений бесчисленных
тружеников,  известных и неизвестных, страстное желание  человече-ского духа
разорвать цепи пространства и времени. И  вот человечество посылает мо-гучий
луч своей мысли в Космос, передавая эстафету знания в грядущее.
     Даже  наиболее упрямые скептики и те были уверены в успехе  экспедиции,
пони-мали   ее   огромное   значение,   сознавали  исключительную   смелость
космонавтов,  уходивших в другую  эпоху. Невероятный план полета  в антимир,
этот потрясающий  по своей дерзости эксперимент не удивлял  никого. Чудесная
конструкция звездолета предвещала успех. Его защитное поле, взаимодействуя с
антивеществом  в  анти-мире, должно  было  заслонить корабль  и  людей и при
спуске на антипланету в си-стеме антизвезды Чужой.. .
     Плыли последние секунды. Мир затаил дыхание...
     Георгий и Джон-Эй переглянулись. Рука командира легла  на рычажок пуска
автоматов. На экранах забегали пульси-рующие зигзаги сигналов. Наружный свет
потускнел,  в   перископах   замелькали   едва  заметные   тени.   Тяготение
уменьшалось. Это вступило в действие защитное поле.
     - Старт,- прошептал Джон-Эй.
     Корабль  вздрогнул. Послышался при-глушенный  гром.  Тени  в перископах
по-ползли вниз. Вокруг расстилалась  серая тьма, кое-где  усеянная размытыми
пятнами крупных звезд. Звездолет вышел в мировое  пространство. Земля, люди,
жизнь - все осталось позади, в ледяной бездне. Глухая  боль в сердце Георгия
утихла,  образ Ма-рианны превращался в  сияющее воспоми-нание  о  прекрасном
сновидении. Оно было, оно волновало. Но больше оно не вер-нется...
     "Разум" по заранее рассчитанной  кри-вой  прошел мимо  внешних  больших
планет  и направился в сторону Веги,  где  недавно появилась Чужая. Автоматы
выключили  поле.  Роботы-помощники  молниеносно  про-извели  проверку  курса
звездолета, скор-ректировали программу.
     Георгий связался с центральной каютой и негромко сказал:
     - Друзья, первое испытание. Курс - на антизвезду.
     -  Давай,  давай!-  послышался  бархат-ный голос Вано,-  Ты,  друг,  не
волнуйся. Мы готовы!..
     Георгий  улыбнулся,  кивнул Джон-Эю. Штурман включил систему  защитного
поля.  Звездолет  еле  ощутимо  задрожал,  стреми-тельно  набирая  скорость.
"Разум"  погло-щал пространство, двигаясь теперь со  ско-ростью в  несколько
биллионов километров в секунду. Впрочем, это не  было механиче-ское движение
в обычном  понимании.  Это был совсем новый вид взаимодействия ма-териальной
системы с пространством-вре-менем, -  тайна, вырванная разумом  чело-века из
цепких рук природы.
     Так  прошло несколько часов по соб-ственному времени  звездолета, затем
всту-пили  в действие автоматические тормоза. Мощные струи энергии замедляли
полет  звездолета,  для  которого  перегрузки  не были  страшны, ибо влияние
инерции почти полностью гасилось защитой поля...
     Космонавты волновались. Ведь сейчас наступит  проверка земной науки. Их
путе-шествие   в    антимир   должно   подтвердить   теоретические   расчеты
человеческого ра-зума. А кроме того, от успеха здесь зави-сит успех главного
задания - полета в со-седнюю Галактику.
     Джон-Эй  выключил  систему  защитного  поля.  В  перископах  засверкало
звездное небо. Впереди, на  центральном экране,  пе-реливалась разноцветными
огнями  огром-ная Чужая. Гравиметры показали, что зве-здолет уже  вступил во
взаимодействие   с    полем   тяготения    антисистемы.    Роботы-по-мощники
манипулировали с телескопиче-скими  установками.  Они  подали условный знак.
Командир  и  штурман  посмотрели  на загоревшиеся экраны  обзора.  Там четко
вырисовывался диск антипланеты.
     - Здесь погибли товарищи,- прошеп-тал Георгий.
     - Неужели Димитр не мог повернуть обратно? - печально спросил Джон-Эй.
     - Он слишком поздно обнаружил опас-ность.
     В  пространстве  вспыхнули  яркие  звез-дочки.  Они окружили  звездолет
голубова-той короной.
     - Поле! - побледнев, крикнул Геор-гий. - Здесь микрометеориты!
     По команде  штурмана автоматы снова включили защитное поле. Корона огня
ис-чезла. Георгий вытер пот со лба, слабо улыбнулся.
     - Выдерживает поле!
     - Но впереди встреча с целыми океа-нами антиматерии,- возразил Джон-Эй.
     - Ничего, выдержим!
     Антипланета приближалась. Она была  очень похожа на  родную Землю. В ее
голу-бой  атмосфере плыли  белые  облака. Между ними  угадывались  очертания
материков, кое-где под лучами антисолнца сверкали воды океана.
     - Странно, - задумчиво сказал Геор-гий. - Очень странно! Все  похоже на
обыч-ную планету... и все иное. Чуждое, враж-дебное. Невероятно...
     Автоматы отметили  огромный  расход  энергии  в  центральном  реакторе.
Звездолет входил в атмосферу, и  защитное поле  от-ражало теперь воздействие
беспрерывного  потока  антиматерии.  Лицо  командира  вы-тянулось.  Напрягся