ь", свободно распоряжаясь их капиталами. Это тюрьма для  бо-
гатых людей, пожизненное заключение для несчастных жен, мужей, престаре-
лых родителей и опекаемых. Владелец лечебницы, он же главный врач, полу-
чает колоссальные доходы от заинтересованных лиц. Весь штат хорошо опла-
чивается. Здесь бессилен даже закон, от вторжения которого охраняет  уже
не каменная стена, а золото. Здесь все держится на подкупе.
   Согласитесь, что при таких условиях я мог просидеть в Ско целый год и
ни на один сантиметр не продвинуться в больницу.
   - Надо было не сидеть, а действовать, - сухо заметил Ларе.
   Шауб демонстративно поднял свою ногу и указал на порванные внизу брю-
ки.
   - Действовал, как видите, - с горькой иронией сказал  он.  -  Прошлую
ночь попытался перелезть через стену. Для меня это нетрудное дело. Но не
успел я спрыгнуть по ту сторону стены, как на меня набросились  огромные
доги, - и вот результат... Не обладай я обезьяньим  проворством  и  лов-
костью, меня разорвали бы на куски. Тотчас по всему огромному саду  пос-
лышалась перекличка сторожей, замелькали зажженные электрические фонари.
Но этого мало. Когда я уже перебрался обратно, тюремщики выпустили своих
собак за ворота. Животные выдрессированы точно так же, как  дрессировали
в свое время собак на южноамериканских плантациях для поимки беглых нег-
ров... Ларе, вы знаете, сколько призов я взял в состязаниях на  быстроту
бега. Если бы я всегда бегал так, как улепетывал минувшей ночью,  спаса-
ясь от проклятущих псов, я был бы чемпионом мира. Довольно вам  сказать,
что я без особого труда вскочил на подножку попутного автомобиля,  мчав-
шегося по дороге со скоростью по крайней мере тридцать километров в час,
и только это спасло меня!
   - Проклятие! Что же теперь делать? - воскликнул Ларе, ероша волосы. -
Придется вызвать Артура. - И он устремился к телефону.
   Через несколько минут Артур уже пожимал руки своих друзей.
   - Этого надо было ожидать, - сказал он, узнав о неудаче. - Керн умеет
хоронить свои жертвы в надежных местах. Что же нам делать? - повторил он
вопрос Ларе. - Идти напролом, действовать тем же оружием, что и Керн,  -
подкупить главного врача и...
   - Я не пожалею отдать все мое состояние! - воскликнул Ларе.
   - Боюсь, что его будет недостаточно. Дело  в  том,  что  коммерческое
предприятие почтенного доктора Равино зиждется на огромных кушах,  кото-
рые он получает от своих клиентов, с одной стороны, и  на  том  доверии,
которое питают к нему его клиенты, вполне уверенные, что уж если  Равино
получил хорошую взятку, то ни при каких условиях он не продаст их  инте-
ресов. Равино не захочет подорвать свое реноме и тем самым пошатнуть все
основы своего предприятия. Вернее, он сделал бы это, если бы  мог  сразу
получить такую сумму, которая равнялась бы всем его будущим доходам  лет
на двадцать вперед. А на это, боюсь, не хватит средств, если бы мы  сло-
жили наши капиталы. Равино имеет дело с миллионерами, не забывайте  это-
го. Гораздо проще и дешевле было бы подкупить кого-нибудь из его  служа-
щих помельче. Но все несчастье в том, что Равино следит за своими служа-
щими не меньше, чем за заключенными. Шауб прав. Я сам наводил  кое-какие
справки о лечебнице Равино. Легче постороннему человеку проникнуть в ка-
торжную тюрьму и устроить побег, чем проделать то же в тюрьме Равино. Он
принимает к себе на службу с большим разбором, в большинстве случаев лю-
дей, не имеющих родных. Не брезгует он и теми, кто не поладил с  законом
и желает скрыться от бдительного ока полиции. Он платит хорошо, но берет
обязательство, что никто из служащих не будет выходить за пределы лечеб-
ницы во время службы, а время это определяется в десять и двадцать  лет,
не меньше.
   - Но где же он найдет таких людей, которые решились бы на такое почти
пожизненное лишение свободы? - спросил Ларе.
   - Находит. Многих  соблазняет  мысль  обеспечить  себя  на  старости.
Большинство загоняет нужда. Но, конечно, выдерживают не  все.  У  Равино
случаются, хотя и очень редко - раз в несколько лет, - побеги  служащих.
Не так давно один служащий, истосковавшийся по свободной жизни, бежал. В
тот же день его труп нашли в окрестностях Ско. Полиция Ско на  откупе  у
Равино. Был составлен протокол о том, что служащий покончил жизнь самоу-
бийством. Равино взял труп и перенес к себе в  лечебницу.  Об  остальном
можно догадаться. Равино, вероятно, показал труп своим служащим и произ-
нес соответствующую речь, намекая на то, что такая же судьба ждет всяко-
го нарушителя договора. Вот и все.
   Ларе был ошеломлен.
   - Откуда у вас такая информация?
   Артур Доуэль самодовольно улыбнулся.
   - Ну вот, видите, - сказал повеселевший Шауб. - Я же говорил вам, что
я не виноват.
   - Представляю, как весело живет в этом проклятом месте Лоран. Но  что
же нам предпринять, Артур? Взорвать стены динамитом? Делать подкоп?
   Артур уселся в кресло и задумался. Друзья молчали, поглядывая на  не-
го.
   - Эврика! - вдруг вскрикнул Доуэль.


   "СУМАСШЕДШИЕ"

   Небольшая комната с окном в сад. Серые стены. Серая кровать, застлан-
ная светло-серым пушистым одеялом. Белый столик и два белых стула.
   Лоран сидит у окна и рассеянно смотрит в сад. Луч солнца  золотит  ее
русые волосы. Она очень похудела и побледнела. Из окна видна  аллея,  по
которой гуляют группы больных. Между ними мелькают белые с черной каймой
халаты сестер.
   - Сумасшедшие... - тихо говорит Лоран, глядя на гуляющих больных. - И
я сумасшедшая... Какая нелепость! Вот все, чего я достигла...
   Она сжала руки, хрустнув пальцами.
   Как это произошло?..
   Керн вызвал ее в кабинет и сказал:
   - Мне нужно поговорить с вами, мадемуазель Лоран. Вы помните наш пер-
вый разговор, когда вы пришли сюда, желая получить работу?
   Она кивнула головой.
   - Вы обещали молчать обо всем, что увидите и услышите в этом доме, не
так ли?
   - Да.
   - Повторите ж сейчас это обещание и можете идти навестить свою  мама-
шу. Видите, как я доверяю вашему слову.
   Керн удачно нашел струну, на которой играл.  Лоран  была  чрезвычайно
смущена. Несколько минут она молчала. Лоран  привыкла  исполнять  данное
слово, но после того, что она узнала здесь... Керн видел ее колебания  и
с тревогой следил за исходом ее внутренней борьбы.
   - Да, я дала вам обещание молчать, - сказала она наконец тихо.  -  Но
вы обманули меня. Вы многое скрыли от меня. Если бы вы сразу сказали всю
правду, я не дала бы вам такого обещания.
   - Значит, вы считаете себя свободной от этого обещания?
   - Да.
   - Благодарю за откровенность. С вами хорошо иметь  дело  уже  потому,
что вы по крайней мере не лукавите. Вы имеете гражданское мужество гово-
рить правду.
   Керн говорил это не только для того, чтобы польстить Лоран.  Несмотря
на то что честность Керн считал глупостью, в эту минуту он действительно
уважал ее за  мужественность  характера  и  моральную  стойкость.  "Черт
возьми, будет досадно, если придется убрать с дороги эту девочку. Но что
же поделать с нею?"
   - Итак, мадемуазель Лоран, при первой же возможности вы пойдете и до-
несете на меня? Вам должно быть известно, какие это будет иметь для меня
последствия. Меня казнят. Больше того, мое имя будет опозорено.
   - Об этом вам нужно было подумать раньше, - ответила Лоран.
   - Послушайте, мадемуазель, - продолжал Керн, как бы не  расслышав  ее
слов. - Отрешитесь вы от своей узкой моральной  точки  зрения.  Поймите,
если бы не я, профессор Доуэль давно сгнил бы в земле или сгорел в  кре-
матории. Стала бы его работа. То, что сейчас делает голова, ведь это,  в
сущности, посмертное творчество. И это создал я.  Согласитесь,  что  при
таком положении я имею некоторые права  на  "продукцию"  головы  Доуэля.
Больше того, без меня Доуэль - его голова - не смог бы осуществить  свои
открытия. Вы знаете, что мозг не поддается оперированию и сращиванию.  И
тем не менее операция "сращения" головы Брике с телом удалась прекрасно.
Спинной мозг, проходящий через шейные позвонки, сросся. Над  разрешением
этой задачи работали голова Доуэля и руки Керна. А эти руки, - Керн про-
тянул руки, глядя на них, - тоже чего-нибудь стоят. Они спасли  не  одну
сотню человеческих жизней и спасут еще много сотен, если  только  вы  не
занесете над моей головой меч возмездия. Но и это еще не все.  Последние
наши работы должны произвести переворот не только в  медицине,  но  и  в
жизни всего человечества. Отныне  медицина  может  восстановить  угасшую
жизнь человека. Сколько великих людей можно будет  воскресить  после  их
смерти, продлить им жизнь на благо человечества! Я удлиню  жизнь  гения,
верну детям отца, жене - мужа. Впоследствии такие операции будет  совер-
шать рядовой хирург. Сумма человеческого горя уменьшится...
   - За счет других несчастных.
   - Пусть так, но там, где плакали двое, будет плакать один.  Там,  где
было два мертвеца, будет один. Разве это не великие перспективы? И что в
сравнении с этим представляют мои личные дела, пусть даже  преступления?
Какое дело больному до того, что на душе хирурга, спасающего его  жизнь,
лежит преступление? Вы убьете не только меня, вы убьете  тысячи  жизней,
которые в будущем я мог бы спасти. Подумали ли вы об этом? Вы  совершите
преступление в тысячу раз большее, чем совершил я, если только я  совер-
шил его. Подумайте же еще раз и скажите мне ваш ответ. Теперь  идите.  Я
не буду торопить вас.
   - Я уже дала вам ответ. - И Лоран вышла из кабинета.
   Она пришла в комнату головы профессора Доуэля и передала ему содержа-
ние разговора с Керном. Голова Доуэля задумалась.
   - Не лучше ли было скрыть ваши намерения или по крайней мере дать не-
определенный ответ? - наконец прошептала голова.
   - Я не умею лгать, - ответила Лоран.
   - Это делает вам честь, но... ведь вы обрекли себя. Вы можете  погиб-
нуть, и ваша жертва не принесет никому пользы.
   - Я... иначе я не могу, - сказала Лоран  и,  грустно  кивнув  голове,
удалилась...
   - Жребий брошен, - повторяла она одну и ту же фразу, сидя у окна сво-
ей комнаты.
   "Бедная мама, - неожиданно мелькнуло у нее в голове. - Но она  посту-
пила бы так же", - сама себе ответила Лоран. Ей хотелось написать матери
письмо и в нем изложить все, что произошло с нею. Последнее  письмо.  Но
не было никакой возможности переслать его.  Лоран  не  сомневалась,  что
должна погибнуть. Она была готова спокойно встретить смерть. Ее огорчали
только заботы о матери и мысли о том, что преступление  Керна  останется
неотомщенным. Однако она верила, что рано или поздно все же возмездие не
минует его.
   То, чего она ждала, случилось скорее, чем она предполагала.
   Лоран погасила свет и улеглась в кровать. Нервы  ее  были  напряжены.
Она услышала какой-то шорох за  шкафом,  стоящим  у  стены.  Этот  шорох
больше удивил, чем испугал ее. Дверь в ее комнату была заперта на замок.
К ней не могли войти так, чтобы она не услышала. "Что же это  за  шорох?
Быть может, мыши?"
   Дальнейшее произошло с необычайной быстротой.
   Вслед за шорохом послышался скрип. Чьи-то шаги быстро приблизились  к
кровати. Лоран испуганно приподнялась на локтях, но в  то  же  мгновение
чьи-то сильные руки придавили ее к подушке и прижали к лицу маску с хло-
роформом.
   "Смерть!.." - мелькнуло в ее мозгу, и,  затрепетав  всем  телом,  она
инстинктивно рванулась.
   - Спокойнее, - услышала она голос Керна, совсем такой же, как во вре-
мя обычных операций, а затем потеряла сознание.
   Пришла в себя она уже в лечебнице.
   Профессор Керн привел в исполнение угрозу о "чрезвычайно тяжелых  для
нее последствиях", если она не сохранит тайну. От Керна она ожидала все-
го. Он отомстил, а сам не получил возмездия. Мари Лоран принесла в жерт-
ву себя, но ее жертва была бесплодной. Сознание этого еще больше наруша-
ло ее душевное равновесие.
   Она была близка к отчаянию. Даже здесь она чувствовала влияние Керна.
   Первые две недели Лоран не разрешали даже выходить в большой тенистый
сад, где гуляли "тихие" больные.
   Тихие - это были те, которые не протестовали  против  заключения,  не
доказывали врачам, что они совершенно здоровы, не грозили разоблачениями
и не делали попыток к бегству. Во всей лечебнице было не больше  десятка
процентов действительно душевнобольных, да и  тех  свели  с  ума  уже  в
больнице. Для этой цели у Равино была выработана сложная система "психи-
ческого отравления".


   "ТРУДНЫЙ СЛУЧАЙ В ПРАКТИКЕ"

   Для доктора Равино Мари Лоран  была  "трудным  случаем  в  практике".
Правда, за время ее работы у Керна нервная система Лоран была сильно ис-
тощена, но воля не поколеблена. За это дело и взялся Равино.
   Пока он не принимался за "обработку психики" Лоран вплотную, а только
издали внимательно изучал ее. Профессор Керн еще не дал  доктору  Равино
определенных директив относительно Лоран: отправить ее преждевременно  в
могилу или свести с ума. Последнего, во всяком  случае,  в  большей  или
меньшей степени требовала сама система психиатрической "лечебницы" Рави-
но.
   Лоран в волнении ожидала того момента, когда ее  судьба  окончательно
будет решена. Смерть или сумасшествие - другого пути здесь для нее,  как
и для других, не было. И она собирала все душевные силы, чтобы  противо-
борствовать по крайней мере сумасшествию. Она была очень кротка, послуш-
на и даже внешне спокойна. Но этим трудно было обмануть доктора  Равино,
обладавшего большим опытом и недюжинными  способностями  психиатра.  Эта
покорность Лоран возбуждала в нем лишь еще большее беспокойство и подоз-
рительность.
   "Трудный случай", - думал он, разговаривая с Лоран во время  обычного
утреннего обхода.
   - Как вы себя чувствуете? - спрашивал он.
   - Благодарю вас, хорошо, - отвечала Лоран.
   - Мы делаем все возможное для наших пациентов, но все же  непривычная
обстановка  и  относительное  лишение  свободы  действуют  на  некоторых
больных угнетающе. Чувство одиночества, тоска.
   - Я привыкла к одиночеству.
   "Ее не так-то легко вызвать на откровенность",  -  подумал  Равино  и
продолжал:
   - У вас, в сущности говоря, все в полном порядке. Нервы немного  рас-
шатаны, и только. Профессор Керн говорил мне, что вам приходилось прини-
мать участие в научных опытах, которые должны производить довольно тяже-
лое впечатление на свежего человека. Вы так  юны.  Переутомление  и  не-
большая неврастения... И профессор Керн, который очень ценит вас,  решил
предоставить вам отдых...
   - Я очень благодарна профессору Керну.
   "Скрытная натура, - злился Равино. - Надо свести ее с другими больны-
ми. Тогда она, может быть, больше раскроет себя, и таким  образом  можно
будет скорее изучить ее характер".
   - Вы засиделись, - сказал он. - Почему бы вам не пройти в сад? У  нас
чудесный сад, даже не сад, а настоящий парк в десяток гектаров.
   - Мне не разрешили гулять.
   - Неужели? - удивленно воскликнул Равино. - Это недосмотр  моего  ас-
систента. Вы не из тех больных, которым прогулки  могут  принести  вред.
Пожалуйста, гуляйте. Познакомьтесь с нашими больными, среди них есть ин-
тересные люди.
   - Благодарю вас, я воспользуюсь вашим разрешением.
   И когда Равино ушел, Лоран вышла из своей комнаты  и  направилась  по
длинному коридору, окрашенному в мрачный серый тон с  черной  каймой,  к
выходу. Из-за запертых дверей комнат доносились безумные завывания, кри-
ки, истерический смех, бормотание...
   - О... о... о... - слышалось слева.
   - У-у-у... Ха-ха-ха-ха, - откликались справа.
   "Будто в зверинце", - думала Лоран, стараясь не поддаваться этой гне-
тущей обстановке. Но она несколько ускорила шаги и  поспешила  выйти  из
дома. Перед нею расстилалась ровная дорожка, ведущая в глубь сада, и Ло-
ран пошла по ней.
   "Система" доктора Равино чувствовалась  даже  здесь.  На  всем  лежал
мрачный оттенок. Деревья только хвойные, с  темной  зеленью.  Деревянные
скамьи без спинок окрашены в темно-серый цвет. Но особенно поразили  Ло-
ран цветники. Клумбы были сделаны наподобие могил, а среди цветов преоб-
ладали темно-синие, почти черные, анютины глазки, окаймленные по  краям,
как белой траурной лентой, ромашками. Темные туи дополняли картину.
   "Настоящее кладбище. Здесь невольно должны рождаться мысли о  смерти.
Но меня не проведете, господин Равино, я отгадала ваши секреты,  и  ваши
"эффекты" не застанут меня врасплох", - подбадривала себя Лоран и, быст-
ро миновав "кладбищенский цветник",  вошла  в  сосновую  аллею.  Высокие
стволы, как колонны храма, тянулись вверх, прикрытые темно-зелеными  ку-
полами. Вершины сосен шумели ровным, однообразным сухим шумом.
   В разных местах парка виднелись серые халаты больных. "Кто из них су-
масшедший и кто нормальный?" Это довольно безошибочно можно было опреде-
лить, даже недолго наблюдая за ними. Те, кто еще не  был  безнадежен,  с
интересом смотрели на "новенькую" - Лоран.  Больные  же  с  померкнувшим
сознанием были углублены в себя, отрезаны от внешнего мира,  на  который
смотрели невидящими глазами.
   К Лоран приближался высокий сухой старик  с  длинной  седой  бородой.
Старик высоко поднял свои пушистые брови, увидал Лоран и сказал, как  бы
продолжая говорить вслух сам с собой:
   - Одиннадцать лет я считал, потом счет потерял. Здесь нет календарей,
и время стало. И я не знаю, сколько пробродил я  по  этой  аллее.  Может
быть, двадцать, а может быть, тысячу лет. Перед лицом бога день  один  -
как тысяча лет. Трудно определить время. И вы,  вы  тоже  будете  ходить
здесь тысячу лет туда, до каменной стены, и тысячу лет  обратно.  Отсюда
нет выхода. Оставь всякую надежду входящий  сюда,  как  сказал  господин
Данте. Ха-ха-ха! Не ожидали? Вы думаете, я сумасшедший? Я  хитер.  Здесь
только сумасшедшие имеют право жить. Но вы не выйдете отсюда, как  и  я.
Мы с вами... - И, увидев приближающегося санитара, на обязанности  кото-
рого было подслушивать разговоры больных, старик, не изменяя тона,  про-
должал, хитро подмигнув глазом: - Я Наполеон Бонапарт, и  мои  сто  дней
еще не наступили. Вы меня поняли? - спросил  он,  когда  санитар  прошел
дальше.
   "Несчастный, - подумала Лорана - неужели он притворяется сумасшедшим,
чтобы избегнуть смертного приговора? Не я одна, оказывается,  принуждена
прибегать к спасительной маскировке".
   Еще один больной подошел к Лоран, молодой человек с  черной  козлиной
бородкой, и начал лепетать какую-то несуразицу об извлечении квадратного
корня из квадратуры круга. Но на этот раз санитар не приближался  к  Ло-
ран, - очевидно, молодой человек был вне подозрения у администрации.  Он
подходил к Лоран и говорил все быстрее и настойчивее, брызгая слюной:
   - Круг - это бесконечность. Квадратура круга -  квадратура  бесконеч-
ности. Слушайте внимательно. Извлечь  квадратный  корень  из  квадратуры
круга - значит извлечь квадратный корень  из  бесконечности.  Это  будет
часть бесконечности, возведенная в энную степень,  таким  образом  можно
будет определить и квадратуру... Но вы не слушаете меня, - вдруг  разоз-
лился молодой человек и схватил Лоран за руку. Она вырвалась и почти по-
бежала по направлению к корпусу, в котором жила. Недалеко от  двери  она
встретила доктора Равино. Он сдерживал довольную улыбку.
   Едва Лоран вбежала к себе в комнату, как в дверь постучали. Она охот-
но закрылась бы на ключ, но внутренних запоров у двери не было. Она  ре-
шила не отвечать. Однако дверь открылась, и на пороге  показался  доктор
Равино.
   Его голова по обыкновению была откинута назад, выпуклые  глаза,  нес-
колько расширенные, круглые и внимательные, смотрели сквозь стекла пенс-
не, черные усы и эспаньолка шевелились вместе с губами.
   - Простите, что вошел без разрешения. Мои врачебные обязанности  дают
некоторые права...
   Доктор Равино нашел, что наступил удобный момент  начать  "разрушение
моральных ценностей" Лоран. В его арсенале имелись  самые  разнообразные
средства воздействия - от подкупающей искренности,  вежливости