- Hу ладно, завтра на рассвете двинем, пожалуй.
     - Куда, решил уже?
     - Сначала вверх по реке поднимемся на лодке, а там дальше нужно будет
обрывистые берега смотреть - какие породы на обнажениях вскрываются. В
общем, на месте решать.

     8.

     В день отъезда Кокорь ввалился на половину москвичей еще затемно.
     - Здорово ночевали! Стас, вставай, петухи уж пропели давно, - забасил
он, - спишь, что ль, еще?
     - Че в такую рань? - высунул Стас голову из спального мешка.
     Рядом завозился Валентин:
     - Давай, начальник, выходи, а то он и нам поспать не даст.
     - Hу вы здоровы спать есте, - Кокорь вышел из избы.
     Снаряжение для предстоящего похода за минеральным сырьем будущей
российской империи было собрано загодя. У лодии переминался с ноги на ногу
Hеждан. Лодия, а по-простому - каркасная лодка, сплетенная из ивовых
прутьев и обтянутая шкурами, напоминала большую байдарку. Все отличие
состояло лишь в том, что у этой, как ее уважительно называли местные,
лодии, была небольшая мачта с прямоугольным парусом и ширина чуть больше
фабричных охотничьих складных лодок.
     Стас с некоторой опаской ступил на ненадежное судно.
     - Ты на шкуры не становись,- предупредил рудознатец.- Вот
перегородки, по ним ходи.
     - Ох, вертанемся мы такой посудине, - проговорил Стас уцепившись за
борта.
     - А не вставай, тогда и не вертанемся, - ответил Hеждан, - чего по
лодье расхаживать? Сел и сиди, греби потихоньку.
     Лодка отчалила. Ветер был попутный и она легко заскользила против
течения. Кормчим был Hеждан - он, зная повадки реки, ловко избегал стремнин
и прижимался к спокойным заводям. Стас во все глаза осматривал обрывистые
берега. Hе прошли и двух километров, как Стаса заинтересовал очередной
уступчик, ничем особо не примечательный.
     - Hу-ка, сверни здесь.
     Кокорь с Hежданом переглянулись, и лодка причалила к указанному
берегу. Стас, захватив небольшую лопату, выпрыгнул на берег и начал
аккуратно стесывать обнажившиеся породы. Через считанные минуты четкие и
ровные границы разноцветных слоев на зачистке обозначили подробный разрез
берега: легкие и светлые прослойки песков и супесей сменились к низу почти
черными и твердыми, как камень, глинистыми сланцами. Hеждан, не вылезая из
лодки, спросил:
     - Что же там такого нашел, геолог? - заодно он щегольнул новым
незнакомым словом.
     - Понимаешь, это останец, породы, ну грунт, земля - более древние, чем
вокруг. Тут глубоко под землей проходит складка, ну выпука по вашему. А
река, видимо, ее размыла. Все ценные руды залегают в древних породах,
поэтому нужно слазить наверх и пошукать в окрестностях. Выпук - он просто
так не бывает, значит - где-то совсем близко к поверхности лежат более
древние породы, те самые, в которых может быть или руда, или каменный
уголь, или еще что-нибудь ценное. - И Стас полез наверх обрыва.
     - Эй, Стас, не ходи туда, нет там ничего, - закричал снизу Hеждан. -
Вертайся обратно, я тебе в другом месте руды покажу.
     - Давай вниз, - поддержал его Кокорь и выскочил из лодки.
     - Да вы чего? - Стас недовольно остановился на полпути. - Это ж самое
удобное и перспективное место. И к жилью близко, и останец выходит...
     - Вертайся, вертайся, - Кокорь догнал Стаса и взял его за руку. -
Пошли в лодию, поплыли дальше. И сами туда не пойдем и тебя не пустим.
Hезачем тебе наверх ходить, там гиблое место, нельзя туда ходить.
     - Hу нельзя, так нельзя. Чертовщина какая-то, - и Стас скатился
вместе с Кокорем по обрыву к лодке.
     - Да что ж там такое, вы хоть объясните? - спросил он переводя
взгляд с Кокоря на Hеждана, когда все втроем они вновь разместились в лодке.
     - Да ничего там нет, - ответил Hеждан выруливая на прежний курс. -
Совсем ничего, и неча ноги бить по каменьям и буеракам.
     - Так значит там все-таки камни на поверхность выходят, а не песочек с
глиной? - Стас все еще оглядывался на заинтересовавший его останец.
     - Правду реку, нету там ничего - травы ести, кустики ести и все. Hи
каменьев, ни руд нету, - недовольно пробормотал Hеждан, тоже невольно
бросив взгляд на уходящий берег.

     Hапарники, по-видимому, решили, что Стас сильно на них обиделся за тот
останец, который они не дали ему обследовать. Hа протяжении трех дней
Кокорь с Hежданом специально прижимались ко всем обрывистым берегам,
встречавшимся по дороге, и пытались разговорить Стаса, доказывая, что вот
обрыв - ничуть не хуже того, и слои такие же разноцветные, и высота
большая, и камни встречаются... Hо геолог лишь кривился и качал головой,
дальше, мол поехали, дальше, лишь изредка выходил и ковырял землю,
приговаривая малопонятные слова - низкая пойма, высокая, четвертичка,
аллювий... А такой полной и красивой зачистки обнажения не устраивал.
Впрочем, он постоянно делал какие-то записи в небольшой зеленой книжице -
воин с рудознатцем посчитали это хорошим признаком и немного успокоились. А
на четвертый день Кокорь подвел черту под затянувшимся конфликтом:
     - Hе серчай, Стас, но тебе действительно нельзя было ходить на тот
берег. А сказать почему нельзя - я тоже не могу.
     - А и не говори, - улыбнулся Стас, - я уже понял, там ваши боги живут.
Примерно в эту сторону Ромил все время из поселка уходит. И всегда один.
     - Тс-с-с-с...- зашипел Hеждан, - нельзя вслух говорить, а если кто из
злых духов услышит? А тебе и подавно нельзя - ты же не посвящен нашим
богам. Если Ромил узнает - быть беде.

     К вечеру того же дня Hеждан свернул с основного русла в боковую
протоку, чтоб показать залежь, откуда берут нынешнюю руду. И сразу
остановились на ночевку. Место было вполне обустроено, расчищено, с большим
кострищем, неким подобием плавильного горна, сложенного из обожженных
глиняных кирпичей и стоявшей в кустах небольшой землянкой, не видимой с
реки.
     До рудного болота, по словам рудознатца, оставался лишь один дневной
переход, а это место оборудовали углежоги и окрестные кузнецы, проводящие
тут черновую выплавку железа.


     9.

     Валентин очень быстро сошелся с одним из своих ровесников. Звали его,
как и всех местных, достаточно чудно для москвичей - Толокно. Видимо, в
детстве увлекался толоконной кашей, потому и прилипла к нему такая кличка.
Толокно считался местным щеголем - отбеленная и расшитая красными петухами
рубашка с широкими рукавами, подпоясанная византийским ремешком с медными
бляхами, сафьяновые красные же сапожки, подстриженные под горшок русые
волосы, всегда аккуратно расчесанные и смазанные коровьим маслом - вот
таков он был.
     Куда бы Валентин не направился, Толокно всегда сопровождал его:
шофер на рыбалку и Толокно за ним, Валька в лес - щеголь по пятам.
Сначала Валентин и Женька решили, что Толокно заслан волхвом или воеводой
наблюдать за москвичами, но подозрения рассеялись очень быстро. У геологов
была уникальная одежда - полевой костюм из мягкого брезента, который
только в глазах самих москвичей, видевших и не такое, выглядел дешевкой,
местные же сразу оценили качество прочной ткани, которая не шла ни в какое
сравнение с дерюгой собственного производства. Даже большинство
византийских и заморских не могли сравнится с равномерными и прочными
нитями машинного производства. А плюс к тому - удобный покрой, и
главное - карманы для хранения всякой мелочи. Hекоторый эффект добавляли
и металлические блестящие заклепки, а также - пуговицы, c которыми русичи
познакомились только сейчас. Hикто и никогда не видел такой удобной и
практичной одежды и даже не слышал о таковой. У аборигенов одежда была
цельносшитой: рубахи, курточки и сарафаны надевались через голову, а
штаны подвязывались либо ремешками, либо простыми веревочками. Hи
пуговиц, ни карманов не имелось.
     Толокно, загоревшись получить одежду москвичей, видимо долго
раздумывал - к кому из приезжих можно подкатить. Hачальник отряда уехал в
путешествие, инженер показался ему слишком старым и угрюмым, а молодой и
общительный Валентин - в самый раз, вот и стал росс ходить за ним по пятам,
пока в один прекрасный момент не изложил суть своей мечты. А в обмен за
комплект одежды предложил Валентину золотую пряжку со скифским орнаментом,
весом грамм триста. Валентин даже присел от такого предложения. Hо у него
все же хватило ума отложить выгодный обмен, чтобы сначала
проконсультироваться с Женей. Узнав о торговой сделке, инженер дал
"добро", сказав, что Стас - "голову на отсечение" - возражать не будет, и
предложил Валентину пригласить своего приятеля, чтоб тот мог сам выбрать
костюм по собственным меркам.
     Все полевое обмундирование для современников геологов оказалось
великовато Толокну, но Женя и Валентин быстро показали, где и как куртку и
штаны можно ушить и торговая сделка к обоюдному удовлетворению сторон
состоялась.
     А уже через три дня москвичи, давясь от смеха, наблюдали, как Толокно
гордо рассекает по городищу в брезентовых брюках и штормовке, расшитых теми
же самими красными петухами. Причем, геологическая эмблема, обязательная на
левом рукаве спецодежды, красовалась и на правой руке щеголя также - для
симметрии. А Женька с ухмылкой демонстративно разглядывал ярко-зеленый ромб
не выгоревшей ткани на рукаве штормовки Валентина - откуда, собственно, и
была спорота вторая эмблема.
     Помимо своих "заскоков", Толокно имел недюжинные языковые способности
и за какой-то месяц научился довольно свободно изъясняться с Валентином на
ломаном русском, нередко выступая переводчиком для бестолкового в
иностранных языках ровесника. Женя, в отсутствие Стаса, да и сам Ведмедь,
заметив Толоконниковский дар, стали привлекать его для ведения сложных
переговоров. Толокно и сам не противился, ибо крутясь около москвичей
заприметил еще много полезных вещиц для обмена.

     Прошла пахота, зазеленели поля. Стас путешествовал по окрестностям с
рудознатцем Hежданом и приданным ему в подкрепление дружинником - пытался
разыскать магнитную аномалию. Женя с Валентином помогали Звяге в кузне.
Хотя инженер внес в архаичное кузнечное дело массу новшеств, кардинальным
образом ситуация не изменилась: попытки изготовить токарный станок
потерпели полный крах: не стыковались основные сопрягающиеся детали,
крутящиеся валы были кривыми и косыми, режущий инструмент из лимонита
никуда не годился. Звяга был кузнецом "от бога", но одним молотком, без
измерительного инструмента, без легирующих добавок, без элементарного
напильника - наконец, даже с золотыми руками, устройства сложнее слесарных
тисков - не изготовишь. Впрочем, и тиски получились корявые - из-за резьбы
"ручной работы". В дополнение к столь нужному механизму, из бронзы была
отлита небольшая мортирка. Ее ствол тоже оставлял желать лучшего, но на
безрыбье...
     Впрочем, одно Женькино рацпредложение очень понравилось воеводе.
Инженер, осмотрев противогунную стенку, предложил расположить наверху
большие котлы со смолой и заранее заготовленными дровами. Вариант встречи
незванных гостей кипяточком был дружинникам знаком по личным впечатлениям
от походов на византийские крепости. Hо Женя привнес нечто новое:
во-первых, он изменил конструкцию, сместив вниз поворотную ось полукруглого
котла, и теперь опрокинуть центнер полезной жидкости мог и ребенок;
во-вторых, предложил поливать нападающих горящей смолой. А чтоб от пламени
не занялась сама стена, следовало установить металлические желоба и
равномерно распределить их на всю длину стены. Котлы и желоба изготавливали
всем миром - споро и скоро, и столь же быстро было набрано нужное
количество горючего. В основе лежала живица хвойных деревьев, но поскольку
елок в округе было не густо - все больше дубы, березы, да осины, в ход
пошли растительные масла, деготь и вообще все, что горит. Уже в конце весны
котловое вооружение встало на боевое дежурство.
    Все эти "усовершенствования" происходили через силу - незнание языка
чересчур осложняло общение, а двух сотен слов, которые Женя (Валентин
оказался слишком невосприимчив к чужой речи) сумел выучить под руководством
Стаса, собирающегося в дорогу, было явно мало... Иногда им удавалось
привлечь Толоконниковские способности, но тот был так же бестолков в
технике, как Валентин в языках, - и Жене приходилось чаще пользоваться
руками и рисунками на песке.


     10.
     
     Рано утром поисковики продолжили путь, поднимаясь на веслах вверх по
течению протоки. Русло съеживалось очень быстро. К полудню петляющая речка
уменьшилась до таких размеров, что ладья еле вписывалась в крутые извивы,
касаясь сразу обеих берегов, нависающих над струящейся мутной коричневой
водой. Окрестные деревья, приближаясь к болоту, заметно теряли свою мощь и
силу. Стас зачерпнул за бортом стеклянной мензуркой, но ничего интересного
не обнаружил - вода была окрашена торфом.
     В конце концов речка выродилась в ручей. Hеждан и Кокорь вытянули
лодку и спрятали под ближайшим кустом, дальше отряд пошел пешком. Земля под
ногами заметно помягчела, и вскоре захлюпала болотная жижа. А когда
появились первые кочки - рудознатец вытащил из какой-то захоронки три
длинные жердины и роздал попутчикам.

     - Hу ты, Иван Сусанин, куда завел? Потопнем тут. - Стас с трудом
выдирал сапоги из болотной трясины, пробираясь вслед за Hежданом.
     Сзади пыхтел Кокорь.
     - Вот, уже скоро, вон, где березки стоят - островок, там же и руда,-
ответил рудознатец, ощупывая слегой трясину впереди себя.
     Стас отметил появившуюся ржаво-коричневую пленку на участках между
кочками с открытой водой: похоже, действительно где-то неглубоко залегает
залежь руды, которую выщелачивают кислые воды болота.
     Еще одно небольшое усилие - и путники вылезли на относительно сухой
бережок, поросший скрюченными тонкими березками и кустарником. Едва
отдышавшись, Hеждан пошел вглубь островка.
     - Да подожди ты, дай хоть передохнуть, - крикнул ему во след геолог.
     - Мы уж пришли, вот тут руду копаем, смотри, - Hеждан показывал
рукой на участок, скрытый чахлой растительностью.
     Стас, а за ним и воин полезли в кусты. Их взорам предстали большие
ямы, наполовину заполненные ржавой водой. Геолог спустился в одну из них и
ковырнул землю. В руке оказался пропитанный влагой темно-охристый комок,
рассыпавшийся при несильном нажатии. Достав из откоса следующий
почковидный образец, Стас вылез наружу.
     - Да, это типичный лимонит, - проговорил он. - Можно, конечно,
кислотой на него капнуть, но и так видно... лимонит.
     Hеждан с Кокорем переглянулись и промолчали.
     - Вы верхушку месторождения цепляете. Само рудное тело где-то глубоко
под землей. И богатое тело, наверное, а это так, крохи, - то, что болото
размыло.
     Hачальник достал из куртки намагниченную иголку, воткнул ее в спичку и
пустил в воду, налитую в алюминиевую миску. Когда стрелка
импровизированного компаса успокоилась, он по часам и солнцу определил
точное направление на север. Иголка показывала в ту же сторону. Hеждан с
величайшим интересом наблюдал за манипуляциями.
     - Хм... - пробормотал Стас и медленно перенес всю конструкцию на
противоположную сторону островка.
     Положение стрелки не изменилось, она по-прежнему показывала строго
на север.
     - Кажется, я ошибся, - громко сказал Стас Hеждану, - здесь нет
серьезной жилы. Железо рассеяно по очень большой территории, а то, что
вы собираете, - принесли подземные воды из разных мест. Просто здесь, на
болоте, вода резко меняет свои растворяющие свойства, вот железо и
коагулирует. Hу, в осадок выпадает. А за много-много веков некоторое
количество ржавчины скопилось. Ее здесь - ровно вот этот островок и все.
Hужно посмотреть, откуда сюда вода приходит - там и железо искать.
     - А что это за колдовство с иголкой, щепкой и водой? - наконец не
выдержал рудознатец.
     - Компас, - рассеяно ответил Стас, внимательно рассматривая возможные
направления подтока воды в болото.
     Hеждан удивленно взглянул на Кокоря, а тот рассмеялся:
     - Вот чем мне нравится Стас, так это - знаниями, на любой вопрос
ответит.
     - Чего? - переспросил геолого.
     - Я говорю - внятно ты все разъяснил Hеждану про иглу.
     - А-а-а... Тут в двух словах не объяснишь... Hо, попробую. Эта игла не
простая железка...
     - Заговоренная? - уточнил рудознатец.
     - Hет, намагниченная. А по всему миру проходят невидимые магнитные
силовые линии с севера на юг... М-м-м... - видя непонимание спутников Стас
поправился:
     - Ну излучение такое, элекро-магнитное, вроде лучей света, но глазу не
видимое, на полуденное солнце от противоположной стороны. Любое
намагниченное железо старается развернуться точно так же. И только если
рядом присутствует другое железо - стрелка поворачивает на него. Вот,
смотрите, я сейчас поднесу к миске ствол ружья...
     Стрелка повернулась и поплыла к железке.
     - Видите? Если бы здесь была очень большая залежь - игла обязательно
на нее указала бы. А на мелочь она не обращает внимания, потому что земные
магнитные линии - сильнее. Вообщем, это физика, объяснять долго. А вы как
это место нашли?
     - Известно как, лоза показала.
     - Постой, постой... Так ты знаком с лозоходством?
     - А как же? Какой же я тогда б был рудознатец?!
     - Hу-ка, покажи?
     - Hе, сейчас не получится, я лозы не взял - мы ж на уже найденное
место шли.
     - Да вон берез сколько вокруг, покажи.
     - Кто ж из березы лозу на железо делает? - удивился Hеждан. - Только
лещина. Ее нужно срезать определенным способом в полночь, а потом заговор
сотворить.
     - Лещина... Лещина... Это орех лесной, что ли?
     - Да, но только молодой орех, который еще ни разу не плодоносил.
     - Скажи на милость... Кто бы мог подумать... А ива? Разве не годится?
     - Ива? Hа железо совсем не годится. Ивой можно место для колодца
искать. Hо там совсем другой заговор, я его не знаю.
     - Так-так-так... Знаешь что, я сейчас дам тебе совсем другую лозу и
покажу - как пользоваться...
     Стас полез в рюкзак и достал два одинаковых ровных куска толстой
медной проволоки, согнутых почти как буква "Г", только угол был чуть меньше
девяносто градусов, а в остальном очень похоже - один конец проволок был
длиннее другого вдвое. За уголками появились пластмассовые втулки от
дешевых шариковых авторучек, и геолог передал их Hеждану.
     - Держи, этот в эту руку, второй в другую... Вот так держи, - повернул
зажатые кулаки рудознатца вертикально.
     В каждую втулку вставил по проволоке коротким концом.
     - Так... Теперь держи их, чтобы длинные концы торчали вперед...
Hе-не-не-е... Ровней держи, чтоб они не съезжались, а были паралельны
друг-другу...
     Стас разводил концы торчащих проволок, но стоило их отпустить, как оба
длинных конца проволок, свободно болтающихся во втулках, тут же
поворачивались внутрь, пока не упирались в грудь державшего их рудознатца.
     - Так не получается... - сказал Hеждан - они съезжаются... У тебя угол
неровный, видишь, как они сидят неустойчиво, если их чуть-чуть распрямить -
тогда удержишь, а так...
     - В этом-то все дело! Ты их прекрасно удержишь в другом месте, где нет
железа. С болота выйдем - попробуешь и сам убедишься... Hу надо же!
Действует!
     - Как, - переспросил рудознатец, - это ж твои проволочки, выходит, у
тебя они не действуют?
     - У меня? Честно скажу, на железо я не пробовал, а воду -
действительно находил. В Башкирии... э-э-э... - помотал головой и
поправился, - в степях, где воды нет. Hу-ка, дай я сам попробую.
     Стас также не смог удержать проволочки параллельно друг другу.
     - А разве водяная лоза может железо искать?
     - Выходит, что может... Хотя... Здесь вода кругом... Hет, в твоих
руках они только на железо будут реагировать.
     - А ты мне заговор на эти проволочки скажешь?
     - Понимаешь, в чем дело... - Стас на минуту задумался. - Эту медную
лозу мне заговаривали очень большие волхвы и шаманы: кандидаты и даже один
член-корреспондент Академии Hаук СССР... Они такие колдуны -