?

- Да. Это вполне возможно.

- Нарисуйте мне план дома. Бейли достал карандаш и вырвал листок из
записной книжки.

- Ну, а теперь покажите мне, где ночевал известный вам Конрой.

- Вот здесь. - Шеннон ткнул карандашом в прямоугольник, расположенный как
раз напротив комнаты, в которой Дороти Торп готовила свой дьявольский
напиток с перцем.

- Значит, оба могли приятно беседовать друг с другом, вот как мы с вами?

Шеннон утвердительно кивнул головой.

На улице шумел ветер, капли дождя стучали по палубе шхуны, волны с шумом
разбивались о мол. От этого каюта делалась еще уютнее. И все же Шеннон
помрачнел.

- Я знаю, куда вы клоните, - сказал он. - И вообще вы чертовски хитры и
коварны. Я таких сыщиков не встречал. Другой бы начал меня строго
допрашивать, ничего не выудив. Я бы так водил его за нос, что без моей
помощи он не знал, как выйти отсюда. Вы же прохаживаетесь по каюте такой
развеселый, и как бы между прочим выясняется, что я занимаюсь контрабандой,
пьете мой контрабандный коньяк, и я, того не подозревая, выдаю вам все свои
секреты, в том числе даже случай с моей теткой Корнелией и ангелом,
которого она заказала на свою могилу у архитектора за три тысячи фунтов. А
зачем ей это надо? Чтобы не оставить своим наследникам ни одного шиллинга.
Теперь же вы подозреваете Дороти и молодого Конроя, и в этом виноват я.

- Может быть, я подозреваю даже вас. Вполне возможно, что вы хотите помочь
своей подруге детства уничтожить прочих наследников, чтобы затем напялить
на нее фату и повести как невесту к алтарю.

Когда час спустя инспектор покидал каюту, на улице бушевал уже такой шторм,
что едва можно было слышать самого себя.

Он крепко ругал себя за обещание Шеннону сделать вид, что он ничего не
знает о дельфине с контрабандным коньяком. Бейли решил про себя, что он
обратит внимание своих коллег на таможне, что есть дельфины, которые в
своих потрохах облагораживают морскую воду, превращая ее в коньяк. Шеннону
же он порекомендует впредь сдерживать свои контрабандистские наклонности.

Придя домой, Бейли, несмотря на усталость, подготовил еще сообщение для
полицейского начальства.

Он лег, но и в постели не находил покоя. На ночном столике громко тикал
будильник, который Бейли купил в универмаге за пять шиллингов. Тиканье
будильника напоминало ему звуки адской машины, навевало думы о бомбе в
Карентине...

Наконец он уснул.

От резкого звонка Бейли вскочил. Но это был не будильник, а телефон.

Ругаясь, оп снял трубку. Звонила Стелла Грэди. От волнения она едва могла
говорить.

В то время как инспектор и Шеннон распивали коньяк в каюте шхуны, Эрвин
привез свою жену ночевать в Уолс в таверну "Кровавая кузница".

- По крайней мере там ты будешь в безопасности.

- А если завтра утром я приеду, а тебя выуживают из илистого болота? -
спросила Энн без особого огорчения. Она, видимо, и сама не верила в такую
возможность.

Эрвин выдавил из себя громкий смех.

- На этот раз убийца придумает что-нибудь другое.

Вернувшись в Карентин, Эрвин направился к Дороти.

Она сидела с ногами на диване и курила черную сигарету длиною в тридцать
сантиметров.

- Я боюсь выходить из комнаты, - пожаловалась она. - Даже здесь, в этих
четырех стенах, мне мерещатся в каждом углу убийцы, мне кажется, что и под
диваном убийца; наверняка кто-то стоит за дверью и подслушивает.

Эрвин резко открыл дверь. В слабо освещенном коридоре никого не было. Но в
конце его бесшумно двигалась тень, которая тут же исчезла. Кто это был?
Грэди, Фишер или Декстер?

Вернувшись в комнату, он закрыл дверь на ключ, включил радио, достал
шахматы и лишь после этого продолжил беседу с Дороти...

Фигуры на шахматной доске остались нетронутыми, когда Эрвин в носках с
ботинками, которые он связал шнурками и надел на шею, вышел от Дороти. В
руках Эрвина мигал карманный фонарик.

Он дошел до конца коридора и открыл дверь, ведущую в просторную галерею.
Эрвин обратил внимание, что дверные петли были смазаны и не издавали ни
малейшего звука.

Лестницы по обе стороны галереи вели вниз, в зал. Эрвин подошел к
балюстраде и посветил карманным фонариком. Повсюду можно было видеть следы
взрыва: зияющие щели в стенах, почти двухметровая дыра в полу...

Оглушающий удар обрушился сзади на его голову. Он дико закричал, заглушив
треск ломающихся деревянных перил. От резкого толчка он свалился с
шестиметровой высоты па кафельные плиты.

Распластав руки и как-то неестественно повернув голову в сторону, Эрвин
остался лежать без движения;

вокруг его головы растекались кровавые пятна.

В это время Стелла Грэди, которую мучила бессонница, совершала обход. Она
услышала крик и, вбежав в зал, увидела лежащего на полу Конроя. Об этом она
позже сообщила на допросе.

Это было странно, но она не разбудила никого в доме, а позвонила инспектору.

Бейли погрузил свое тучное тело в ванну с горячей, если не сказать кипящей,
водой. Красный как рак, пыхтя, он принял после этого холодный душ и
почувствовал себя настолько бодрым, что мог сесть за руль автомашины.

К своему удивлению, он не увидел ни в одном из окоп замка света. Казалось,
все погрузилось в глубокий сон. Неожиданно парадная дверь, перед которой он
стоял, открылась, и появилась Стелла Грэди.

- Слава богу, инспектор, что вы наконец здесь, - прошептала она. - После
того как я обнаружила в зале труп, я почувствовал, что кто-то следит за
мной. Поэтому я спряталась между двумя шкафами в прихожей, чтобы сразу
открыть вам дверь.

- Почему вы думаете, что Копрой мертв?

- Во время войны я была медсестрой и умею отличить раненого от убитого.

Сразу слева у входа был выключатель. Бейли нажал на него. Зажглись люстра и
торшер.

- Он лежит там! - сказала Стелла.

Но там, куда она указала рукой, никого не было.

- Это невероятно! - воскликнула Стелла. - Я видела его собственными глазами!

- Оказывается, есть трупы, которые восстают из мертвых не только в день
Страшного суда.

Эта циничная шутка никак не отражала настроения инспектора. Пятно крови на
кафеле не оставляло сомнений, что здесь лежал тяжело раненный человек.
Исследовав сломанные перила балюстрады, он нашел следы, которые явно
свидетельствовали об акте насилия. Перила были подпилены.

Когда обитатели замка появились в зале, Бейли сообщил им о происшедшем.

На голове у Дороти были бигуди, но она покрыла голову шелковой шалью. Фишер
был расстроен и не так вызывающе респектабелен, как обычно. Декстер, слегка
шатаясь, бормотал что-то про себя, как будто он совершенно не понимал,
почему его подняли среди ночи. Патриция стояла в длинной фиолетовой ночной
рубашке, которая, как и все другое, что она носила, отражала ее
пессимистическое мировоззрение, поскольку была отделана черными кружевами.

Поразмыслив, Бейли позвонил Вильямсу и в полицей-президиум в Ливерпуль.
Глупое завещание покойного Торпа таило смертельную опасность для всех его
наследников.

Обыск, проведенный Бейли н Вильямсом, ничего не дал. Куда делся Конрой,
узнать не удалось.

Когда Энн сообщили, что ее муж исчез, с нее как рукой сняло присущее ей
озорство и она разрыдалась.

- Вы действительно полагаете, инспектор, что он убит? - спросила она
всхлипывая. Бейли решил сказать ей правду.

- Я этого не знаю. Если быть до конца честным, я и сам не понимаю, зачем
нужно было его убирать.

Шеннон успокоил и подбодрил Энн. Поразмыслив, она пришла к выводу, что по
сравнению с Карентином таверна "Кровавая кузница" со своими орудиями пыток
была куда более спокойной обителью.

                                  [Image]

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой события продолжены развиваться еще быстрее: конфликты привели к
третьей жертве. Сержанта Вильямса злонамеренно запирают в кладовой.
Читателям со слабыми нервами рекомендуется в этом месте прервать чтение,
так как мы не несем ответственности за возможные последствия.

Неделя прошла без каких-либо событий. Эрвин так и пропал. Эванс был тихо
похоронен на старом кладбище. Адвокат Локридж вычеркнул его из списка
наследников, а долю Эванса разделил между оставшимися в живых.

Инспектор Бейли был вынужден с огорчением признать, что он по-прежнему
топчется на месте, хотя круг подозреваемых сузился. С одной стороны,
подозреваемы были все, с другой - никому из них нельзя было что-либо
инкриминировать, так как не было улик, дающих право арестовать преступника.
Почти каждый день Бейли рыскал по Карентину, исследовал каждый уголок
запущенного парка, допрашивал жителей, изучал материалы о прошлом
подозреваемых.

Этот случай вызвал немалый интерес прессы. Репортеры освящали бюро
инспектора, торчали в "Кровавой кузнице", сновали вокруг замка. Один из
них, решив, что он хитрее других, проник в замок, нарядившись трубочистом.
Но он наткнулся на Патрицию, накинувшуюся на него с половником, которым она
помешивала в кастрюле гороховое пюре. Репортер бежал быстрее лани, к
счастью, не получив никаких повреждений.

Следующей жертвой коварного завещания Роберта Торпа оказалась Стелла Грэди.

После ужина с Дороти и полковником - ужин сервировал Фишер, а Патриция
возилась на кухне - Стелла Грэди встала и вышла на террасу, чтобы глотнуть
свежего воздуха.

Грэди взглянула на окно своей комнаты, там горел свет. хотя она могла
поклясться, что, уходя, выключила его.

В Стелле были все качества эгоистки, но трусливой она не была. Правда, на
всякий случай она приобрела разрешение на право ношения оружия и купила
пистолет, который постоянно носила в своей сумочке.

От террасы до черного хода было всего лишь несколько шагов. Стелла тихо
поднялась по лестнице и остановилась перед дверью своей комнаты.

Из комнаты не доносилось ни звука. Грэди рванула дверь и чуть было не
закричала: в комнате было темно. Она инстинктивно потянулась к выключателю,
но в это время почувствовала, как кровь стынет в ее жилах. Кто-то одной
рукой закрыл ей рот, а другой вырвал пистолет. Хриплый голос прошептал, что
если она издаст хоть один звук, ей придет конец. Преступник затащил Стеллу
в массивный дубовый шкаф и захлопнул дверь.

- Я почти задохнулась, потому что боялась даже дышать, - рассказывала Грэди
позже инспектору и всем, кто хотел выслушать ее рассказ.

Хотя ничего ужасного и не произошло, страху она натерпелась. В шкафу висело
несколько пальто и шуб, еще с зимы пересыпанных нафталином. Там было душно,
нафталин набился Стелле в нос, и она огромным усилием воли заставила себя
ни разу не чихнуть.

- Если бы я хоть раз чихнула, меня уже не было бы в живых, как это
случилось с бедным Эвансом и Эрвином Конроем, - сказала она Бейли, вместе с
которым осматривала комнату.

Ничто не свидетельствовало о том, что таинственный преступник что-то искал.
Если бы у Стеллы не был похищен пистолет, то инспектор едва ли поверил ей.

Стелла Грэди отвечала колкостями, но вскоре умолкла и стала задумчива.
Декстер попытался объяснить случившееся вмешательством сверхъестественных
сил, но Стелла набросилась на него:

- Прекратите наконец этот вздор! Я готова пойти на все, принимать участие в
спиритических сеансах, если это доставляет удовольствие. Но когда речь идет
о моей жизни, то здесь не до шуток.

Стелла сидела, как обычно, в кресле-качалке Декстера, который в это время
бегал из угла в угол по комнате.

- Но, моя дорогая, я не хотел тебя обидеть. Я просто беспокоюсь за тебя. -
Полковник жалко улыбнулся.

- Если твоя фантазия доходит лишь до того, что какой-то призрак закрыл меня
в шкафу, то я предпочитаю, чтобы ты помолчал. Теперь я буду говорить, -
заявила она, когда полковник попытался возразить ей. - Ты до сих пор еще не
понял, о чем идет речь, - сказала Грэди, постучав жилистым пальцем по лбу.
- Ведь теперь на очереди мы. Если мы ничего не предпримем, она отправит нас
на тот свет с таким же хладнокровием, с каким только что на кухне
разделывала карпа.

- Кто? Патриция?

У Стеллы Грэди мелькнули две мысли. Первая: если бы он был даже
единственным мужчиной на всем белом свете и вдвое моложе, то все равно
никогда и ни за что она не вышла бы за него замуж. Это было бы хуже, чем
вместо чая пить каждый день чернила. Вторая: надо заставить этого идиота
отправить Дороти на тот свет. Например, насыпав ей в чашку с чаем
индийского яда.

- Патриция? Не будь наивен. Эта безобидная жирная особа не может без
рыданий поставить даже мышеловку. Нет, единственно, о ком может идти речь,
так это о Торп. И хотя я люблю эту бывшую сельскую учительницу так же, как
ячмень в своем собственном глазу, я должна признать, что она энергична и
целеустремленна. Подумать только, как она сумела убрать Конроя. Ведь я
находилась в прихожей, не дальше десяти шагов от места происшествия. Все
это граничит уже с...

- Ужасно! И происходит же такое на свете... - Полковник не успел закончить
фразу, ибо Грэди наступила ему на ногу металлическим каблуком-шпилькой и
спокойно продолжала:

- Я не могу просто понять, как он мог исчезнуть. Бейли и его люди перерыли
весь дом. Но, видимо, инспектор глупее, чем я думала. Кроме того, эта
сельская учительница отравила его портером, поэтому он не будет ее уличать.
А это означает, что теперь на очереди один из нас или мы оба.

- Ты это серьезно? - Голос Декстера, обычно гнусавый, даже когда он
погружался в воспоминания о бравых походах, задрожал от страха.

- Настолько серьезно, Гарри, что я уже вижу себя покупающей венок на твою
могилу.

- Прекрати нести вздор! - Полковник замахал руками. - Ты знаешь, что я
четырежды перенес малярию. С тех пор мои нервы сдали. Не таким я был, когда
мы душили индийских повстанцев.

- Во всяком случае, мы должны что-то предпринять, а для этого нужны
железные нервы.

- Ты считаешь, что мы должны... Нам нужно... - заикаясь, промолвил Декстер.

- Что нам еще остается? - Грэди испытующе посмотрела на полковника и
поняла, что тот трусит. Как бы про себя она сказала: - Я боюсь смерти.
Когда я думаю о кладбище в Уолсе, то чувствую себя истлевшей и сгнившей.
Декстер нервно кивнул головой.

- И как ты себе это представляешь? - спросил он.

Грэди придвинулась к нему, положила свою жилистую руку на его руку и
ласково сказала:

- У тебя есть маленькая ампула, о которой ты мне рассказывал, и ты ведь
храбрый мужчина. - Она указала на фотографию, где Декстер был изображен с
убитым королевским тигром. И тихо добавила: - Ты понимаешь, что мы тогда
сразу же распорядимся всем наследством.

Декстер снова кивнул, выражая согласие с планом Грэди, при этом его губы
вытянулись в прямую линию.

- Ведь мы в самом деле должны защищаться, - сказал он наконец неуверенно. -
Если она убийца, а она таковой является, и если Бейли идиот, который не
может ее изобличить, то мы должны действовать. Наш долг положить конец
проискам этой особы. Да, это наш долг?

Стелла Грэди облегченно вздохнула, и они договорились, как реализовать свой
план.

Чай, как обычно, готовила Патриция, а Фишер подавал его в серебряных
чайниках На одном из них был выгравирован герб династии Торпов, и этим
чайником имела право пользоваться только хозяйка. Иногда, правда, желая
подразнить Патрицию, Грэди брала чайник себе. Именно это спасло Дороти
жизнь.

Когда Фишер накрыл на стол и поставил чайник, Дороти и Стелла Грэди
находились в своих комнатах. Полковник вылил содержимое ампулы в чайник,
который стоял на месте, где обычно сидела Дороти, и вышел на террасу.
Дворецкий пригласил дам к чаю. Патриция, желая, как всегда, удостовериться,
правильно ли сервирован стол, сразу заметила, что Фишер допустил ошибку
или, возможно, намеренно нарушил свои обязанности. Он поставил чайник с
гербом рядом с прибором Грэди, а на месте, где сидит ее хозяйка, стоял
чайник без герба. Сердито сопя, она поменяла их местами.

Послеобеденный чай прошел, как обычно, при полном молчании. Лишь было
заметно, что Декстер и Грэди пристально поглядывали на леди Торп, листавшую
какой-то журнал. В нем было несколько красочных фотографий загорелых
веселых людей на водных лыжах в одной из бухт Адриатики. На других
фотографиях они были изображены вечером под синим звездным небом на террасе
дома в мавританском стиле, где слушали музыку, пили охлажденные напитки и
беседовали. Такая жизнь была мечтой Дороти.

Она бросала недружелюбные взгляды на своих соседей по столу и думала о том,
как было бы хорошо отделаться от них.

Это случилось быстрее, чем она могла надеяться.

Первой исчезла Грэди. На старом "фиате" полковника она врезалась в липу,
росшую на обочине дороги перед поворотом на Уолс. Дереву было около пятисот
лет, и на стволе висела дощечка, на которой значилось, что дерево посажено
королем Ричардом III в 1484 году в знак того, что на этом месте святой
Патрик помог ему спастись от лап огромного медведя.

Ни Патрик и ни другой святой не предупредили, однако, Грэди, и она со
скоростью в семьдесят километров въехала на крутой поворот, поскольку уже
была в бессознательном состоянии, вызванном медленно действующим ядом В
нескольких метрах от липы у нее потемнело в глазах, она пыталась нажать на
тормоз, но было уже поздно.

Мотор загорелся, и пламя мгновенно охватило всю машину, а затем взорвался
бензобак. Когда к месту аварии, оглашая округу воем сирены, подъехал наряд
транспортной полиции, автомобиль и водитель уже обуглились

Получив по телефону сообщение об аварии, Бейли сначала потерял дар речи,
затем пришел в себя и с такой силой стукнул кулаком по столу, что
чернильница и ручка взлетели к потолку. Побелев от ярости, он позвал
Вильямса.

Когда растерянный сержант вбежал в комнату, Бейли посмотрел на него так,
как разъяренный бык смотрит на неопытного тореро, намереваясь поддеть его
на рога и пронести по арене.

- О чем вы думали, когда начали служить в полиции? - спросил он Вильямса
тихим, вкрадчивым голосом. - Вы хотите стать инспектором или даже старшим
инспектором, а может быть, и суперинтендантом, не так ли? Вы умны, вам
нельзя отказать в добросовестности и прилежании. У вас есть необходимые
связи, а почтенный сэр Арчибальд является вашим дядюшкой. - Бейли сделал
паузу, несколько раз глубоко вздохнул и сказал с явным сарказмом; - И все
же вы никогда не станете ни инспектором, ни старшим инспектором, ни
суперинтендантом! Из вас ничего не получится. А почему? Потому что вас с
треском выгонят из полиции! И меня тоже.

- Что, собственно, случилось, сэр? - отважился наконец спросить Вильямс.

- Третья жертва в замке Карентин.

- Убийство?

- Якобы автомобильная авария.

- Кто же на этот раз?

- Грэди.

- Если это была автомобильная авария, сэр, тогда...

- Не будьте идиотом, Вильямс. Провалиться мне на этом месте; если это была
автомобильная авария. Но мы опять ничего не можем доказать, считайте, что
труп исчез. В бензобаке было сорок литров бензина. На том месте, где ее
нашли, удалось наскрести лишь горсть золы.

- Если вы позволите, я хотел бы задать один вопрос, сэр.

- Послушайте, вы тоже начинаете говорить таким же нелепым языком, как этот
Фишер! - заорал на него инспектор. - И не стойте как жердь, словно у вас
сросся позвоночник. Это действует мне на нервы! Что вы хотите спросить?

- Я хотел бы знать, как вы можете с такой уверенностью утверждать, что
несчастный случай вовсе не несчастный случай.

- Понятия не имею. Но, черт возьми, я убежден в этом! Этого вам не
достаточно?

- Нет.

- Гм, - пробурчал Бейли, как обрывающаяся басовая струна виолончели. -
Хорошо. Давайте подумаем вместе. Возьмем факты, только факты, и ничего;
кроме фактов.

- Согласен, сэр, только факты, - ухмыльнулся Вильямс.

- Послушайте, Вильямс, я запущу сейчас вот этой чернильницей в вашу голову
Бегайте тогда целую неделю синекожим.

- Если вы позволите заметить, сэр, то на этом свете нет синекожей расы.

Вместо того, чтобы признать это несомненно правильное замечание, Бейли
сделал что-то невероятное. Он схватил чернильницу, встал, подошел к
Вильямсу и медленно, с наслаждением вылил ее содержимое на его голову.
Потом, как когда-то Лютер, он разби