мне было очень жарко, а ноги словно одеревенели.
   - Ты очень опасная женщина...
   Я услышал, как Вада поднялась со  стула.  Я  напряженно  ждал  чего-то.
Потом молчание стало невыносимым,  и  я  обернулся.  Она  стояла  за  моей
спиной, и я никогда не видел у нее такого  жесткого  лица.  Пока  я  искал
слова, чтобы сказать что-нибудь, она заговорила:
   - Ответьте мне ясно и определенно, сэнсэй. Я буду судить вас.
   Я рассмеялся. Рассмеялся бессмысленно. Она тоже слегка улыбнулась.
   - Ты действительно странная девушка, - сказал я.
   - Идет суд. - Лицо ее снова стало серьезным.  -  Итак,  сэнсэй,  вы  не
считаете убийство ребенка в материнской утробе преступлением?
   - Когда размышляешь над такими вещами, легко дойти до абсурда.
   - Ну что же, сэнсэй, я вижу, что у вас  не  хватит  смелости  заглянуть
через машину в свое будущее.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ничего. Достаточно.
   Остановка была  такой  резкой,  что  у  меня  словно  по  инерции  душа
выскочила из тела. Вада стояла, устремив к потолку  свои  слегка  выпуклые
глаза, и скорбно покачивала головой. Если бы не ее простодушный вид, я  бы
заорал от ужаса.
   Затем она как ни в чем не бывало взглянула на часы и вздохнула. Я  тоже
машинально поглядел на часы. Было пять минут десятого.
   - Однако уже поздно... - сказала она. - Я, пожалуй, пойду домой.
   Она  улыбнулась  мне  исподлобья,  плавно  и  стремительно  повернулась
кругом, и ее словно вынесло из  зала.  Это  было  так  неожиданно,  что  я
растерялся. Я стоял у окна и видел,  как  она  попрощалась  с  вахтером  и
скрылась за воротами.
   Я напряг ноги и изо всех сил уперся ими в пол. Этим я показал себе, что
впредь никому больше не дам надо  мной  издеваться.  Вряд  ли  в  странном
поведении Вады был какой-нибудь  тайный  умысел.  Если  смотреть  на  вещи
просто, то ничего особенного, по-видимому, не  произошло.  И,  конечно,  я
заподозрил  Ваду  и  сам  страшно  расстроился  просто  потому,  что  меня
одолевают свои проблемы. Надо  успокоиться  и  смотреть  на  вещи  просто.
Отделить важное от второстепенного и  последовательно  установить,  что  в
ближайшее время необходимо предпринять.
   Я подошел к столу, взял лист  бумаги  и  начертил  большую  окружность.
Затем стал вписывать  в  нее  окружность  поменьше,  но  у  меня  сломался
карандаш. Замкнуть малую окружность я не смог.



21

   Я несколько раз порывался уйти, но не  решался  и  продолжал  терпеливо
ждать. Если прики узнает, что я здесь, он непременно придет. Странно,  что
он все не приходит. А может быть, он знает,  но  просто  хочет  подразнить
меня? Нет, не стоит раздражаться пустыми предположениями.
   Двадцать минут  десятого...  Без  пятнадцати  десять...  Без  десяти...
Наконец в десять минут одиннадцатого он позвонил по телефону.
   - Сэнсэй, это вы? Я только что встретил Ваду... - Нет, голос у него  не
был робким и виноватым. Наоборот, он говорил оживленно и  даже  весело.  -
...Да, мне хотелось бы вам кое-что показать.  Может  быть,  дома  удобнее?
Ага, ну хорошо, через пять минут буду в лаборатории.
   Я глядел в окно и ждал,  стараясь  подготовить  себя  к  этой  встрече.
Придумывал и отвергал слова, которые скажу  прики.  За  окном  расстилался
ночной город. Мне показалось, что в одном  месте  между  небом  и  крышами
натянута тонкая белесая  пленка.  Ну  да,  это  ведь  станция  пригородной
электрички. Волнуются, сталкиваясь, бесчисленные судьбы и жизни,  а  когда
смотришь  вот  так,  издали,  то  представляется,  будто  там   тишина   и
спокойствие. С горной вершины даже бурное море кажется гладкой равниной. В
далеких пейзажах всегда царит порядок. И самое фантастическое происшествие
не может выйти за рамки порядка, присущего далекому пейзажу...
   У ворот остановилось такси, из него выскочил прики. Взглянул  на  окно,
помахал рукой. Прошло ровно пять минут.
   - Совсем мы растеряли друг друга, - сказал он, входя в зал.
   - Садись. - Я указал ему стул, на котором сидела Вада,  а  сам  остался
стоять так, чтобы свет падал на меня сзади. - Долго мне пришлось ждать. Ты
что, разминулся с Вадой?
   - Нет. Откровенно говоря, я как ушел, так и не возвращался  сюда.  Меня
задержали...
   - Ладно, это неважно... - прервал я его, стараясь говорить спокойно.  -
Пусть будет так. Дело вот в чем. Мне нужно поговорить с тобой, и  я  хочу,
чтобы наш разговор фиксировала машина.
   - То есть?.. - прики вопросительно склонил голову. Ни тени смущения  не
было на его лице.
   - Я хотел  бы  еще  раз  тщательно  обговорить  все,  что  произошло  с
сегодняшнего утра.
   - Это было бы здорово... - Он закивал  и  уселся  поудобнее.  -  Я  уже
пытался как-то проанализировать эти  события  и  очень  сожалел,  что  вы,
сэнсэй,  не  пожелали  этим  заняться.  Помнится,  вы  перед  уходом  даже
рассердились на меня как будто.
   - Да... Что, бишь, я тогда сказал?
   - Что с вас довольно и что вы не желаете играть в сыщиков.
   - Действительно. Итак, продолжим этот разговор. Включи вход.
   прики нагнулся над входным устройством, затем удивленно произнес:
   - Да она же  включена!  И  никто  не  заметил,  потому  что  перегорела
сигнальная лампа. Ну и ну, хороши же мы с вами!..
   - Что на входе?
   - Микрофон.
   - Значит, она фиксировала все, что здесь говорилось?
   - Видимо, да... - Он откинул кожух и  запустил  ловкие  пальцы  в  узлы
металлической нервной системы. -  Ага,  вот  оно  что...  То-то  Вада  так
уверена, что я был здесь до ее прихода. Я отрицал, но  она  и  слушать  не
хотела. "Тогда, - говорит, - почему же в  зале  так  холодно?"  Меня  это,
конечно, тоже озадачило. А теперь все понятно.
   Опять он меня обвел. Я даже не знаю, что ощутил  острее:  разочарование
или подозрение, что это тоже было подстроено.  Когда  он  сказал,  что  не
возвращался сюда, я уже торжествовал в душе. В мое отсутствие никто, кроме
него, машину включить не мог, и холод в зале  выдавал  его  с  головой.  А
теперь все сорвалось. Ну что же, ничего не поделаешь. Вешать нос по  этому
поводу, во всяком случае, не стоит.
   - Хорошо, - сказал я. - Начнем с общего обзора событий.
   - Прошу вас. Я, со своей стороны, буду вносить поправки и уточнения.
   -  Мы  выбрали  объект  эксперимента  для  представления  комиссии   по
программированию. Наш выбор был совершенно случаен. И вдруг оказалось, что
этот человек кем-то убит... Поскольку  в  момент  убийства  мы  находились
вблизи от места преступления, возникла возможность, что  подозрение  падет
на нас.
   - Вернее, на меня, - поправил прики.
   -  Арестовали  любовницу  убитого,  но  полиция,   кажется,   этим   не
удовлетворилась... Впрочем, не знаю, полиция ли... Возможно, что мысль,  о
поиске в другом направлении внушили полиции, скажем, соучастники убийцы  с
целью нас припугнуть.
   - Согласен.
   - Как бы то ни было, мы оказались в ловушке. Мы знали, что надо  что-то
предпринимать, иначе полиция рано или поздно доберется  до  нас.  И  чтобы
вызвать на бой истинного убийцу, мы решились на стимуляцию трупа  убитого.
Помимо всего прочего, это можно было бы представить в  случае  успеха  как
первый эксперимент с блестящими результатами. Но мы выяснили  только,  что
убийца  не  женщина,  а  также  выслушали  диковинную  сказку  о  торговле
человеческими зародышами. Приложением  к  эксперименту  явился  телефонный
звонок от какого-то шантажиста.
   - Следует обратить особое внимание  на  то,  как  быстро  этот  субъект
получает информацию...
   - Да. И на то, что голос его мне определенно знаком...
   - Вы так и не вспомнили?
   - Нет. Кажется, вот-вот вспомню, но не  могу.  Во  всяком  случае,  это
человек из нашего окружения.
   - И вдобавок, - подхватил прики, - он в какой-то степени  осведомлен  о
нашем  механическом  предсказателе.  Именно  поэтому,   едва   мы   решили
подвергнуть анализу любовницу убитого, он сразу почуял  опасность  и  убил
ее, прежде чем она попала к нам в руки... Но все это не  объясняет,  каким
образом смерть совершенно случайного человека повлекла за  собой  события,
связанные с нашими делами.
   - Что ж, никто нам не мешает рассматривать это как случайность. В таком
случае получается так, что противник загнал нас в ловушку с целью оградить
себя от неприятностей. Но могут существовать еще другие, неизвестные  пока
нам, звенья этой цепи. И  тогда  ловушка  приобретает,  возможно,  гораздо
более серьезный смысл.
   - Что вы имеете в виду?
   -  То,  что  кто-то  поставил   перед   собой   цель   дискредитировать
машину-предсказатель.
   - Не понимаю.
   - Ладно, пойдем дальше... Как бы там ни было, в руках у нас не осталось
ни одной нити.
   - На первый взгляд это так.
   - Впрочем, этого им показалось мало... Мне снова позвонил шантажист; ко
мне приставили для слежки какого-то субъекта. В то же время ты поведал мне
любопытную историю о подводных  млекопитающих,  и  я  уже  оставил  всякую
надежду что-либо понять...
   - Я как раз хотел...
   -  Минутку,  дай  мне  закончить...  Но,  вернувшись  домой,  я   узнал
поразительную вещь. Оказывается, пока  меня  не  было,  мою  жену  обманом
заманили в какой-то госпиталь и там насильно сделали ей аборт.
   - Что вы говорите!
   - Жена была беременна на  третьей  неделе.  И  когда  она  уезжала,  ей
выплатили семь тысяч иен... Да подожди же... Это, разумеется, не  заставит
меня поверить  в  версию  о  торговле  зародышами  в  материнской  утробе.
Возможно, шантаж по телефону они сочли недостаточным и  прибегли  к  более
внушительной форме  устрашения.  Не  знаю.  Недаром  говорят,  что  хитрый
мошенник старается укрыть большую ложь в куче мелких.  Может  быть,  этими
семью  тысячами  они   стараются   приковать   мое   внимание   к   самому
бессмысленному месту в исповеди убитого...  Нет,  дай  мне  договорить  до
конца... с целью оглушить меня психологически. Хотя, впрочем,  не  все  ли
равно,  какая  у  них  цель.  Самое  важное  здесь   то,   что   мерзавец,
организовавший  весь  этот  гнусный  заговор,  отлично   знал   результаты
стимуляции. Не так ли? Разве я мог бы воспринять происшествие с женой  как
угрозу, если бы в исповеди убитого не говорилось о торговле зародышами,  о
семи тысячах иен, о трехнедельном сроке? Этот  субъект  знал  все.  Так?..
Так. Но содержание исповеди было известно только двоим. Мне и тебе. Ты  не
станешь отрицать этого?
   - Да, я признаю это, - произнес прики.
   Он сидел неподвижно, немного побледнев и опустив глаза.
   - Еще бы ты не признавал. Ведь все теперь понятно.
   - Что понятно?
   Я встал перед ним и, протянув руку  к  его  лицу,  медленно,  слово  за
словом выдавил из себя:
   - То... что убийца... ты!
   Против ожиданий прики не сник и не вспылил. Он не мог  скрыть  нервного
напряжения, но голос его был холоден и спокоен. Глядя мне прямо  в  глаза,
он сказал:
   - А как же с мотивом?
   - Если ты полагаешь, что я не ожидал такого возражения, то  ты  глубоко
ошибаешься. Если ты убийца, мотив обнаружится сам  собой.  Короче  говоря,
убитый только для меня был случайным человеком, ты же знал его  и  имел  в
виду с самого начала. В тот день у нас не было определенной цели,  к  тому
же мы сильно устали. Завести меня в кафе и обратить мое внимание на  этого
человека, которого заманили туда через любовницу, было не так уж трудно. И
ты проделал это весьма умело. Ты заманил меня в ловушку, запугал полицией,
потом ты сделал вид, будто помогаешь искать преступника, и этим  отвел  от
себя мои подозрения. Ты все предусмотрел,  даже  мелочи.  И  теперь  тебе,
наверное, досадно, что в твоих замыслах оказалась прореха... Слишком уж ты
полагался на этот самый вопрос о мотиве...
   - А если бы этой прорехи не оказалось, что тогда?
   - Ну, расчет твой ясен. Ты ожидал, что мне, загнанному  и  запуганному,
останется  только  во  всеуслышание  солгать,  будто  машина   подтвердила
виновность этой женщины-самоубийцы.
   - Любопытный силлогизм... И что же вы собираетесь  теперь  предпринять,
сэнсэй?
   - Я вынужден просить тебя пойти куда следует.
   - Хотя бы и без мотива?
   - Об этом ты, наверное,  будешь  советоваться  с  адвокатами.  Впрочем,
может случиться и так, что тебя в законном порядке подвергнут испытанию на
нашей машине... - У меня вдруг иссякли силы, и я ощутил  в  себе  страшную
пустоту. - Подумать только, сколько  ты  глупостей  натворил!..  Ну  разве
можно так? Ведь ты... Я всегда возлагал на тебя такие  надежды...  Кто  бы
мог подумать!.. Это просто ужасно...
   - Что здесь говорила Вада?
   - Вада? Ах да, Вада... Ничего особенного она не говорила... Хотя... Да,
кажется, она беспокоилась  о  тебе...  Ну  вот,  ты  и  ее  теперь  сделал
несчастной... Да что толку жалеть, ничего уже не исправишь...
   прики глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой.
   - Очень любопытный был силлогизм.  Совершенно  в  вашем  духе,  сэнсэй.
Логичный и строгий. Правда, есть в нем одна ошибка  -  тоже  совершенно  в
вашем Духе.
   - Ошибка?
   - Ну, пусть не ошибка. Назовем ее слепой точкой.
   - К чему эти увертки? Ведь все зафиксировано машиной.
   - А действительно, почему бы нам не обратиться за помощью к машине? Вот
она и рассудит нас. - прики сел за пульт и, манипулируя кнопками, произнес
в микрофон: - Готовность к суждению.
   Зеленая лампочка - сигнал готовности.
   - Определить наличие или отсутствие ошибки в указанном силлогизме.
   Красная лампочка - сигнал наличия ошибки.
   прики переключил выходное устройство на динамик и скомандовал:
   - Указать, в чем ошибка.
   Машина немедленно отозвалась:
   - Имеет  место  логический  скачок  в  изначальном  предположении.  При
наличии информации о торговле зародышами человек должен знать заранее, что
этот вопрос будет отражен в результате стимуляции трупа.
   Я вскрикнул и схватил прики за руку.
   - Это он! Тот самый голос! Я узнал его!
   - Но, сэнсэй, это же ваш голос.
   Ах, черт!.. Ну конечно...  Когда  машину  озвучивали,  ей  придали  мой
голос. И именно этот голос говорил тогда со  мной  по  телефону,  сомнений
быть не может. Не мудрено, что он показался мне знакомым. Вероятно, кто-то
снял его с машины и записал на пленку! Я торжествовал.  Я  тряс  и  дергал
руку прики и кричал: "Вот она, шкура  оборотня!  Ах  ты,  хитрец,  ах  ты,
бестия этакая! Что, не выгорело? Мерзость мерзостью и наказывается!"
   прики не пытался вырваться и стоял неподвижно, глядя в сторону.  Потом,
когда я задохнулся и замолчал, он тихо произнес:
   - Но это же не доказательство. Голос не так индивидуален, как лицо...
   У меня сперло дыхание, и на глаза  выступили  слезы.  Я  отпустил  руку
прики, чтобы вытереть их. прики отошел и, загородившись стулом, сказал:
   - Итак, как утверждает машина, все ваши рассуждения, сэнсэй,  построены
на слепой точке: на твердом убеждении, что торговля зародышами есть не что
иное, как фантазия убитого. Стоит усомниться в этом, и весь ваш  блестящий
силлогизм  рассыпается  в  прах...  Я,  конечно,  тоже  не   знаю   ничего
конкретного. И пусть это окольный путь, но, уж  коль  скоро  мы  не  имеем
возможности вести поиск открыто, на виду  у  полиции,  почему  бы  нам  не
испробовать и эту версию? Это, конечно, всего лишь рабочая гипотеза...  Но
давайте предположим на время, что торговля зародышами действительно  имеет
место. Выводы могут оказаться  не  менее  интересными,  чем  следствия  из
версии о том, будто  я  убийца.  Вот,  например,  из  недавнего  бюллетеня
министерства здравоохранения явствует, что число абортов в стране примерно
равно числу новорожденных и составляет в год около двух  миллионов.  Таким
образом, если торговля зародышами существует, она может  осуществляться  в
широких масштабах и достаточно организованно. И следовательно,  достаточно
велика вероятность того, что случайный  объект  может  оказаться  так  или
иначе связанным с этой организацией.
   - Все это глупости. Сказки для бездельников.
   прики закусил губу, упрямо насупился и  достал  из  кармана  фотографию
величиной с почтовую открытку. Он спокойно положил ее на сиденье  стула  и
сказал:
   - Вот, взгляните,  пожалуйста.  Это  фото  подводной  собаки...  Честно
говоря, я нынче вечером ездил в лаборатории  брата  господина  Ямамото.  Я
получил разрешение на осмотр и прихватил заодно этот снимок.
   Действительно, это была фотография собаки, плывущей под водой. Передние
лапы ее были поджаты, задние вытянуты, голова опущена.  От  шеи  по  спине
тянулись цепочки пузырьков воздуха.
   - Собака не из породистых... Вот здесь, в утолщении за нижней челюстью,
видны черные щели. Это жабры... На уши не обращайте внимания,  это  дефект
фотографии. В общем у нее, как видите,  облик  обыкновенной  собаки,  хотя
какое-то незначительное оперативное  вмешательство  сразу  после  рождения
все-таки, кажется, необходимо. Вот глаза  у  нее  действительно  странные.
Одновременно  с  отмиранием  легких  претерпевают  изменения  и  различные
железы, в частности, вырождаются и слезные железы, а это влечет  за  собой
изменение формы глаза.
   - Синтетический оборотень, чудо хирургии...
   - Ничего подобного. Такие жабры есть только у акул,  а  разве  возможна
прививка от акулы к собаке? Нет, здесь результат планируемой  эволюции  на
основе внеутробного выращивания. Если бы вы видели это своими глазами...
   - Понятно. Ты хочешь  сказать,  что  торговля  зародышами  имеет  целью
производство подводных людей?
   - Размеры трехнедельного зародыша не превышают трех  сантиметров.  Если
их скупать на мясо, то платить по семь тысяч иен за штуку не имеет смысла.
   Я смотрел на эту фотографию, похожую на  дурной  сон,  и  у  меня  было
ощущение, будто реальность перестала быть реальностью. Я уже не верил, что
за стенами этого зала есть улицы, что на этих улицах живут люди.
   - ...И они разрешили осмотр?
   - Да, мне удалось уговорить их, - прики оживился и придвинулся ко  мне.
- Только с условием, что мы будем молчать.
   - Слушай, тут же концы с концами не сходятся.  Допустим,  что  торговля
зародышами существует, и заведующий финансовым отделом  убит  потому,  что
мог разгласить эту тайну. Почему же такие страшные конспираторы так просто
пускают нас к себе?
   - Видимо, как ни странно, у них есть на то свои причины.
   - Причины?.. Воображаю, что  это  за  причины!..  А  хочешь  знать  мое
мнение? Если бы там можно было зацепиться за какую-нибудь  улику,  они  бы
нас ни за что не пустили. И раз они пускают все-таки - значит, и  ехать  к
ним нечего.
   прики судорожно проглотил слюну.
   - Сэнсэй... - расслабленно проговорил он. -  Это,  наверное,  последний
шанс.
   - Что, они прекращают работу?
   - Я не о поездке. Это ваш, сэнсэй, последний шанс.
   - Что такое?
   - Ничего, достаточно...
   Что это? У меня уже был где-то с кем-то такой разговор. Ах  да,  те  же
самые слова произнесла недавно Кацуко Вада...
   - Эта собака... она сама ловит рыбу?
   У прики блеснули глаза.
   - О да, их там специально обучают.  Если  мы  поедем,  то  можно  будет
посмотреть, как это делается.
   - Странно, право. Чему ты так радуешься?  Мы  же  собираемся  в  лагерь
противника.
   - Я?.. Да, я доволен. Если нам повезет, подозрение с меня будет снято.
   - Ты подумал о том, что мы можем и не вернуться оттуда?
   прики рассмеялся.
   - Если хотите, оставим здесь записку.



22

   - Ладно, на сегодня довольно. Устал... - говорю я  вяло  и  поднимаю  к
лицу два пальца, которыми упирался в стол. На  подушечках  пальцев  белеют
плоские округлые следы.
   - Простите, сэнсэй... - возражает прики.  Он  упрям  и  настойчив,  как
обычно. - Я, вероятно, надоел вам, но раз уж вы согласились,  может  быть,
покончим с этим делом сегодня же?
   - С каким делом?
   - С визитом к подводным млекопитающим.
   - Что за глупые шутки? Уже одиннадцать часов.
   - Знаю. Но раз уж мы решили ехать, то не все  ли  равно,  который  час?
Вдобавок нельзя забывать, что до заседания  комиссии  ост