лосом допытывалась:
      - Но численность жертв установлена?..
      Генерал лениво отбрехивался. Да, установлена. Конечно,
примерно. Разумеется, восстановлен. Да, гарантирует.
Естественно, отвечает. У вас что, есть сомнения?
      - Орудия - не аргумент! - ярился какой-то бородач,
размахивая обслюнявленным микрофоном перед самым носом
генерала. - Сжечь не значит ответить!
      - Нам велено было расстреливать сторонников мар-бани, -
холодно ответил генерал, отведя микрофон от своего лица и скроив
брезгливую гримасу. - Если вы принадлежите к числу таковых,
милостивый государь...
      - Гуманизм! - надрывалась растрепанная женщина с
блокнотом. Вторая стояла рядом и хищно скалилась, посверкивая
очками с разбитыми стеклами.
      Генерал обвел собравшихся равнодушным взором.
      - Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы, господа?
      Ответом ему было настороженное молчание. Еще раз лязгнула
фотокамера, озарив помещение мертвенным блеском вспышки.
      - Отлично, - сказал генерал Гимиллу. - В таком случае
позвольте мне сделать заявление.
      Он не глядя протянул руку, и адъютант сунул ему в пальцы
глиняную табличку, на каких пишутся все официальные документы.
Тотчас же собравшиеся вновь жадно ощерились микрофонами,
протягивая их к генералу, будто нищие за подаянием.
      Генерал неторопливо отставил табличку на вытянутой руке -
он был немного дальнозорок.
      - "Глубоко сочувствуя народу вавилонскому, понесшему
жертвы вследствие безответственных выступлений мар-бани,
правительство вавилонское в храме Эсагилы сим постановляет: всех
павших, независимо от их политических убеждений и обстоятельств
гибели, предать достойному погребению. В случае, если убитый
будет опознан родственниками или близкими и в случае, если
означенным родственники погибшего убедительно докажут, что
убитый являлся кормильцем семейства, означенному семейству
будет назначена от правительства единовременная компенсация по
утрате кормильца в размере 60 сиклей. На опознание убитых
выделяются семь дней, считая с момента обнародования настоящего
обращения к народу вавилонскому. Опознание будет производится
в морге храма Гулы-Ишхары круглосуточно. Правила производства
опознания будут вывешены на воротах храма".
      Он отдал табличку адъютанту и негромко добавил:
      - Пресс-конференция окончена.
      И повернулся спиной, желая уйти.
      - Генерал! - окликнул его один из журналистов.
      Генерал Гимиллу обернулся, с явным неудовольствием
поглядел на говорившего.
      - Что-нибудь еще? Я чрезвычайно занят, знаете ли. Мне и так
пришлось пойти навстречу вашим желаниям вопреки
государственной необходимости и выделить драгоценное время на
все эти разговоры.
      Вперед выступили сразу двое - рослый черноволосый бородач
и растрепанная женщина.
      - Мы являемся представителями общественной организацией
"Жизнь ради жизни", - агрессивно начал бородач. Женщина за его
плечом кивала. - Мы настаиваем на том, чтобы представители
общественных организаций были допущены в морг храма Гулы-
Ишхары...
      Генерал подумал немного и неожиданно согласился.
      - Мы настаиваем на том, чтобы нас сопровождали
представители иных организаций, - встряла растрепанная женщина.
      - Например? - Гимиллу прищурился. Ему очень хотелось
вышвырнуть нахалку в окно, и он вовсе не скрывал этого. К тому
же, она была некрасива.
      - Правительственных, - пояснила женщина.
      Генерал продолжал глядеть на нее в упор, все более
откровенно давая ей понять, НАСКОЛЬКО же она некрасива. И
молчал.
      И тут задерганный злющий лейтенант сказал:
      - Здесь имеется представитель Государственного Оракула.
      И безошибочно указал на Пиф.
      Пораженная, Пиф поднялась. Злющий лейтенант подал ей
руку. Как он ухитрился запомнить ее, если видел удостоверение
служащего Оракула всего лишь мгновение и уже несколько часов
не обращал ни малейшего внимания на ее присутствие?
      Приволакивая ногу, Пиф подошла ближе к группе
журналистов.
      - Почему она хромает? - спросила растрепанная женщина. -
Вы стреляли в нее?
      - У меня ноги затекли, - хрипло объяснила Пиф.
      Генерал Гимиллу фыркнул.
      - Теперь я могу идти? - ядовито поинтересовался он. И, не
дожидаясь ответа, вышел.

      В ожидании, пока провожатые будут готовы выступить,
журналисты бродили по комнате, где стало очень тесно и душно,
возбужденно переговаривались между собой, перематывали
фотопленку, листали блокноты с записями. Пиф снова подошла к
окну. Чернота притаившегося внизу разгромленного города
казалась беспредельной. Ночное небо озаряли пожары. Горизонт
был беспокоен - горело даже далеко за городом.
      Внизу, в Эсагиле, шла своя жизнь. Проезжали грузовики и
бронетранспортеры. Внезапно оживал и начинал орать динамик -
какие-то лязгающие команды, обильно разбавленные матом, без
начала и конца, мгновенно смолкающие, когда выключали
трансляцию. Несколько раз открывалась перестрелка, но и она
смолкала, будто ножом обрубленная. Дважды Пиф слышала
одиночные выстрелы. Растрепанная женщина, которая препиралась
с генералом Гимиллу, подошла незаметно к окну и, услышав эти
выстрелы, проговорила:
      - Раненых добивают, сволочи...
      Пиф отошла от нее подальше.
      Ночь была бесконечной, но спать никому не хотелось.
      Пиф нашла злющего лейтенанта и попросила у него поесть.
Лейтенант глянул куда-то в угол, мимо Пиф, сунул ей в руки
копченую рыбу с куском мокрого хлеба и ушел. Таясь от
остальных, чтобы не отобрали, Пиф жадно проглотила хлеб и рыбу.
Ей сразу стало легче и даже усталость прошла. И ночь сразу
перестала быть бездонной.
      Она снова села на ящик, обхватив колени руками.
"СЛЕДСТВИЕ: ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ВЗРЫВА..." Она
дала прогноз. Почему они допустили?.. Смутно она догадывалась,
что ее предсказание каким-то странным, непостижимым образом
повлияло на решение мар-бани начать мятеж.
      И еще она знала теперь, что предсказание было
неправильным.
      "Жрица - пустой сосуд."
      А она, Пиф, - вовсе не пустой сосуд. Она полна любви и
страха.
      - Эй, девка, - позвал ее кто-то тихим осипшим голосом.
      Она подняла глаза. Злющий лейтенант. Стоит рядом,
протягивает ей плоскую жестяную флягу.
      - На-ка.
      Она взяла, поболтала флягой. Там что-то плеснуло. Ей
хотелось пить, поэтому она бросила на лейтенанта благодарный
взгляд. Лейтенант неожиданно усмехнулся.
      Во фляге была водка. Пиф закашлялась от неожиданности.
      - Вот блядь!.. - пробормотала она. И приложилась к фляге
уже поудобнее.
      Сделав еще несколько глотков, вернула владельцу.
      - Ух. Спасибо.
      Тот забрал флягу, завинтил потуже пробку и ушел.
      Постепенно Пиф сморил сон. Она так и заснула в ярко
освещенном помещении, под громкие возбужденные голоса
журналистов.
      Их выпустили из башни только к полудню следующего дня.
Пиф проснулась оттого, что ее мучила страшная жажда. Она
грызла губы и злилась. Но почти сразу же после ее пробуждения в
башню вошел генерал Гимиллу и негромко сказал:
      - Господа, конвой готов сопровождать вас. Убедительно прошу
соблюдать порядок и спокойствие, иначе к вам будут применены
санкции. В городе объявлено военное положение.

      Храм Гулы-Ишхары находился в Шуанне, где вчера ночью
лютовали пожары. Из развалин домов поднимался дымок. В пыльном
летнем воздухе стоял едкий запах пожарищ.
      Журналисты оживленно вертелись по сторонам, то и дело
наводя камеры на сгоревшие дома. Кто-то из них горько рыдал,
поскольку видеокамера оказалась разбитой. В голове у Пиф
мутилось от жажды. Она подошла было к общественному колодцу,
но солдаты отогнали ее, сказав, что местные жители сбрасывали
туда трупы.
      Во дворе храма распоряжались солдаты. Танк хозяйски
расположился на клумбе, сломав несколько розовых кустов и
разметав гусеницами при развороте комья жирной черной земли -
драгоценнейшей земли, которую привозили сюда из Барсиппы и
Урука.
      Журналистов провели в просторные Залы Смерти - попросту
говоря, в морг, где холодильные установки поддерживали
постоянную температуру. Погибших продолжали сносить - работа
по очистке города еще не завершилась.
      На стеллажах в два яруса лежали одеревеневшие тела.
Пожилой раб в черном ватнике и валенках на босу ногу ковылял от
трупа к трупу. Непрерывно слюня химический карандаш, писал
номер на босой ступне очередного покойника и ковылял к
следующему. Когда журналисты входили в Зал Смерти, он как раз
выводил номер 381.
      Все вновь вошедшие тут же замерзли и принялись стучать
зубами. Пиф отделилась от журналистов и стала медленно ходить
между стеллажами, разглядывая лица убитых. Растрепанная
женщина нагнала Пиф и повисла у нее на руке.
      - Что вы скажете как представитель Государственного
Оракула?
      Пиф тупо посмотрела на нее.
      - О чем?
      - Как - о чем? Об этом бесчеловечном избиении!
      - ...СЛЕДСТВИЕ: ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ВЗРЫВА... -
проговорила Пиф.
      - Вы согласны, что политика нынешнего правительства зашла в
тупик? В экономический и социальный тупик? - наседала женщина.
      - Да, - сказала Пиф, чтобы та отвязалась.
      - Но как представитель государственного...
      - Я не знаю, - с раздражением произнесла Пиф. И добавила,
ощутив неожиданный прилив сил: - Пошла на хуй, липучка.
      Женщина, оскорбленно вереща, отстала.
      А Пиф пошла дальше.
      - "Триста... восемьдесят... пять..." - бормотал служитель в
ватнике, мусоля карандашом чью-то грязную мертвую пятку.
      Пиф подошла поближе, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть
лицо.
      - Беда, девка, - сказал ей дружески раб. - Ты гляди, сколько
народу побили. И все несут и несут.
      Пиф молча смотрела на убитого номер 385. Он лежал,
запрокинув голову, одна рука на груди, другая слегка развернута
тыльной стороной. У сгиба локтя синела татуировка - номер. Пиф
видела цифры: 812... университетский шифр. И дальше средний
балл: 3.3 - да, он плохо учился. Он вообще не был усерден, ни в
университете, ни потом, в Оракуле...
      - Во как, девка, - повторил служитель. - Страсть, чего
наделали.
      Пиф смотрела на мертвеца и молчала. У него было
безобразное синее пятно на переносице.
      Раб сказал:
      - Знакомца встретила, что ль?
      Как о живом спросил.
      Пиф кивнула. И прибавила:
      - Кажется...
      Раб ухватил мертвеца за плечо, повернул набок.
      - Гляди, девка, в затылок его застрелили, - сказал он. - Вот
ведь зверье... А перед тем еще и били.
      - Положи его, - сказала Пиф. - Не трогай.
      Она старалась, но не могла его узнать. Да и нечего было
узнавать в этой окоченевшей пустой оболочке, где не оставалось
больше никакого Бэды. По этой брошенной оболочке она даже
плакать не захотела.
      Да, но если он ушел, то куда? Где он, в таком случае, если
здесь его больше нет?
      Пиф поглядела по сторонам. В противоположном углу щелкали
фотоаппараты, несколько человек осаждали руководителя работ по
очистке города - тот на свое несчастье зашел в храм посмотреть,
как идут дела.
      Шаркая валенками, служитель пошел дальше ставить номера.
      Мертвец лежал и бессмысленно таращился в потолок.
      Пиф набрала полную грудь воздуха, насколько позволяли
легкие, запрокинула голову к теряющемуся в полумраке потолку и
страшным, нечеловеческим почти, голосом закричала:
      - Бэ-э-эдааа!..

      В СВЯЗИ С НЕОБХОДИМОСТЬЮ КАЧЕСТВЕННО УЛУЧШИТЬ
РАБОТУ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОРАКУЛА И ПРИНИМАЯ ВО
ВНИМАНИЕ ВАЖНОСТЬ ЭТОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ДЛЯ ЧЕТКОЙ
РАБОТЫ ВСЕГО ГОСУДАРСТВЕННОГО МЕХАНИЗМА
ПРАВИТЕЛЬСТВА ВАВИЛОНСКОГО...
      ПРИКАЗЫВАЮ:
      ...КОРЕННАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ... КАЧЕСТВЕННЫМ
ОБРАЗОМ... (и так далее)
      ...ОТНЫНЕ ДОЛЖНОСТЬ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА СЧИТАЕТСЯ
УПРАЗДНЕННОЙ. ДЕЙСТВУЮЩИЙ ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ ПОДЛЕЖИТ
УВОЛЬНЕНИЮ С ВЫПЛАТОЙ ВЫХОДНОГО ПОСОБИЯ В РАЗМЕРЕ
ПЯТНАДЦАТИ МЕСЯЧНЫХ ОКЛАДОВ.
      ВВЕСТИ ДОЛЖНОСТЬ ВЕРХОВНОГО МЕНЕДЖЕРА С
ОКЛАДОМ В РАЗМЕРЕ, РАВНОМ ОКЛАДУ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА...
      ...ЗА НАРУШЕНИЕ ТРУДОВОЙ ДИСЦИПЛИНЫ, ЗЛОСТНОЕ
НАРУШЕНИЕ ОБЕТА БЕЗБРАЧИЯ И БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПРИ
ДАЧЕ ПРОРОЧЕСТВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ, ЧТО ИМЕЛО
НЕОБРАТИМЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ И ПОСЛУЖИЛО ДЕТОНАТОРОМ (и
так далее) МЛАДШУЮ ЖРИЦУ, ИМЕНУЕМУЮ ПИФ, УВОЛИТЬ ИЗ
ОРАКУЛА ЗА ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ НЕПРИГОДНОСТЬ БЕЗ
ВЫХОДНОГО ПОСОБИЯ.
      ...ХАЛАТНОСТЬ И БЕЗАЛАБЕРНОСТЬ... ВЕСЬ ПЕРСОНАЛ
МЕДИЦИНСКОГО КОРПУСА ОШТРАФОВАТЬ НА СУММУ
МЕСЯЧНОГО ОКЛАДА...
      ...ИМЕНУЕМУЮ КАНДИДА... ...С ПУБЛИЧНЫХ ТОРГОВ...

      Ну вот, собственно, и все.