ий, существенно отличался от их языка,
но главным образом из-за того, что был одержим, и  не  принадлежал  самому
себе. Он был глух ко всему, кроме кипения собственной крови.
     Процессия старалась идти медленно, но по  мере  приближения  к  месту
назначения, ход ее все  более  ускорялся.  Возможно  из-за  угроз  девушек
разорвать Лосей на части, если они будут медлить. Все больше крови  лилось
под бичами и стрелами. Несмотря на это, девушки  то  и  дело  вливались  в
процессию. Одна  из  них  умудрилась  вспрыгнуть  прямо  на  плечи  Лосей,
поддерживающих Героя-Солнце на спине оленя. Ее стряхнули на землю, содрали
одежду. Тело ее мгновенно покрылось  кровавыми  пятнами.  Один  из  мужчин
попытался даже предвосхитить Героя-Солнце, но за  такое  святотатство  ему
разбили голову, девушку же отшвырнули в задние ряды зрителей.
     - Жди своей очереди, красотка, - кричали Лоси, смеясь. - Если на тебя
не хватит Большого Стэгга, маленькие утешат тебя чуть позже, малышка.
     Когда процессия достигла подножия лестницы Капитолия, вновь  возникла
короткая свалка между девушками и отталкивавшими их жрицами  и  лучницами.
Лоси сняли Героя-Солнце с оленя и понесли вверх по ступеням.
     - Еще минуту, Великий Самец,  -  кричали  они.  -  Потерпи,  пока  не
поднимемся наверх. А там мы отпустим тебя.
     Герой-Солнце исступленно взревел, но  позволил  нести  себя.  Он,  не
отрывая глаз, смотрел на статую Великой  Седой  Матери,  установленную  на
верхней площадке лестницы у входа в здание.  Высеченная  из  мрамора,  она
имела 15 метров в высоту. Великая Седая Мать кормила своего Сына  огромной
грудью, ногою же попирала бородатого дракона.
     Толпа взорвалась неистовым криком.
     - Виргиния! Виргиния!
     Из-за  колонн  на  огромный  балкон,  опоясывавший  Капитолий,  вышла
Верховная Жрица.
     Свет факелов заливал ее обнаженные плечи и  грудь.  На  этом  светлом
фоне еще более темными казались  золотисто-меловые  волосы,  спадавшие  до
лодыжек, загадочная темнота окружала алый, как свежая рана,  рот,  черными
углями сверкали темно-синие глаза.
     Герой-Солнце взревел, словно самец, учуявший самку во время гона.  Он
закричал:
     - Виргиния! Больше ты уже не оттолкнешь меня! Ничто не остановит меня
сейчас.
     Темный  рот  открылся  как  распустившийся  бутон,  в  свете  факелов
сверкнули белоснежные зубы. Длинная  стройная  рука  простерлась  к  нему.
Стэгг вырвался из цепляющихся за него рук и побежал вверх по ступеням.  Он
не обращал внимания ни  на  громовое  крещендо  музыки,  ни  на  вторившие
высоким нотам флейт похотливые крики девушек. Он не видел того, что бывшие
его телохранители - Лоси сейчас изо  всех  сил  боролись  за  свою  жизнь,
вырываясь из острых ногтей девственниц, рвущих их на части.  Он  не  видел
как смешались в одну кучу с упавшими на пол мужчинами белые юбки и  кофты,
сброшенные девушками, взбирающимися вверх по ступеням.
     Лишь одно заставило  остановиться  его  на  мгновение  -  неожиданное
появление девушки в  стальной  клетке,  установленной  у  подножия  статуи
Великой Матери. Она была так же молода, но одета иначе:  шапка  с  длинным
козырьком,  как  у  игроков  в  бейсбол,  свободная  рубаха  с   какими-то
нашивками, широкие штаны до лодыжек и толстые чулки с туфлями  на  толстой
подошве.
     Над клеткой - большая надпись на языке Ди-Си:

                "ДЕВА, пойманная при набеге на Кэйсиленд".

     Девушка  бросила  на  него  один,  преисполненный  ужаса   взгляд   и
отвернулась.
     Недоумение исчезло с его лица, и Герой-Солнце  бросился  к  Верховной
Жрице, встретившей его с простертыми  руками,  как  бы  благословляя.  Она
изогнула спину назад и широко  раскрыла  бедра,  давая  ясно  понять,  что
долгое ожидание закончилось - она не будет противиться.
     Он закричал так, будто крик шел из самых глубин его нутра, схватил ее
за одежды и потянул к себе.
     Такой же безумный крик исторгся из тысяч глоток за ним и,  окруженный
со всех сторон плотью, он исчез из виду собравшихся  у  подножия  лестницы
отцов и матерей прорывавшихся наверх девушек.



                                    1

     Звездолет совершал вокруг Земли один виток за другим.
     Капитан Питер Стэгг оторвался от смотрового экрана.
     - Земля сильно изменилась за 800 лет, не правда ли? Как объяснить то,
что мы видим?
     Доктор Кальторп почесал длинную седую бороду и повернул маховичок  на
панели под экраном.  Поля,  реки,  леса  приблизились  и  исчезли.  Теперь
телескоп показывал город по  обеим  сторонам  реки,  некогда  называвшейся
Потомак. Совсем небольшой, никак не более 10 квадратных миль.
     Он был виден настолько отчетливо, словно корабль кружил не выше сотни
метров над Землей.
     - Что я думаю об этом? - переспросил Кальторп.
     - Твои предположения могут быть столь же правильными, как и мои.  Как
старейший на Земле антрополог, я должен был бы тщательно  проанализировать
полученные нами данные, возможно даже объяснить, каким образом  получилось
многое из того, что мы видим. Но не могу. Нет  необходимых  данных.  Я  не
уверен, что этот город - Вашингтон. Если даже это так,  то  он  перестроен
без всякого плана. Больше я ничего не знаю, и ты тоже. Поэтому надо  сесть
и все выяснить.
     - Ничего другого не остается, - пожал плечами Питер Стэгг. - Топливо,
считай, на нуле.
     Неожиданно он хлопнул огромным кулаком по ладони.
     - Ну, сядем, а что дальше? Я не  вижу  на  Земле  ни  одного  здания,
внутри которого мог бы  располагаться  реактор,  ни  машин.  Где  техника?
Возврат к лошадям и телегам. Только вот  лошадей  тоже  нет.  Похоже,  они
исчезли, хотя появилась замена, эти самые безрогие олени.
     - Рога-то есть, - сказал  Кальторп,  -  да  только  это  скорее  рога
молодого лося. Пожалуй, нынче американцы  разводят  оленей  или  лосей,  а
может быть и тех, и других, не только вместо лошадей, но и вместо рогатого
скота. Оленьих пород много: те, что побольше  -  для  грузов  и  на  мясо,
которые поменьше - под седло. Но меня беспокоит... Даже не так  отсутствие
ядерного топлива, как...
     - Как что?
     -  Прием,  который  ждет  нас  после  посадки.  Большая  часть  Земли
превратилась в  пустыню.  Словно  Господь  решил  побрить  свое  творение.
Погляди: разве это наши старые добрые Штаты? Весь Запад  усеян  вулканами.
Пламя, копоть. То же самое - в Азии, Австралии. Естественно, земной климат
изменился. Полярные шапки тают, океан  наступает,  в  Пенсильвании  растут
пальмы...
     Доктор на мгновение умолк.
     - Все-таки не верится. Сколько труда ушло, сколько адского труда -  и
вот Средний Запад перед нами, гигантская чаша выжженной пыли...
     - Какое это имеет отношение к тому, как  нас  примут?  -  осведомился
Стэгг.
     - Самое прямое. Судя  по  всему,  Атлантическое  побережье  понемногу
приходит в себя.  По  крайней  мере  там  -  люди.  Поэтому  я  рекомендую
приземлиться там. Вот только  уровень  развития...  Организация...  То  ли
рабство, то ли община. Во всяком случае,  побережье  гудит  похлеще  улья.
Сады, поля, оросительные каналы, дамбы, дороги.  Почти  вся  деятельность,
смысл которой нам удалось понять, направлена на восстановление почвы. Да и
все эти церемонии, которые  мы  наблюдали  на  экране,  думаю,  связаны  с
культом плодородия. А отсутствие техники... Какая там техника, когда  судя
по всему именно науку эти люди обвиняют в катастрофе, постигшей Землю.
     - Что же из этого?
     - Да то, что эти люди напрочь забыли о космических кораблях. И  поиск
нетронутых планет для них - пустой звук. На нас они будут смотреть как  на
дьяволов  или  чудовищ.  Мы  для  них  -  исчадие  ада.  Или   еще   хуже:
представители той самой науки, которая,  в  их  понимании,  источник  зла.
Именно так, капитан. Изображения на стенах их  храмов,  статуи,  некоторые
пышные обряды, которые мы  видели,  отчетливо  указывают  на  ненависть  к
прошлому.
     Стэгг прошелся туда и обратно.
     - Восемьсот лет, - пробормотал он. - Ради чего? Наше поколение,  наши
друзья, враги, жены, любовницы, дети, внуки, правнуки  давно  погребены  и
стали травой. И трава эта  превратилась  в  прах.  Пыль,  которая  носится
вокруг планеты, это прах десяти миллиардов, живших вместе с  нами.  И  это
прах, один Бог знает,  скольких  еще  десятков  миллиардов.  В  том  числе
девушек, на которых я не женился,  потому  что  хотел  принять  участие  в
полете...
     - И все-таки ты жив, - заметил Кальторп, - и  по  земному  исчислению
тебе 832 года.
     - Но только тридцать два года физиологического времени,  -  отозвался
Стэгг. - Как объяснить этим людям, что пока наш корабль полз к звездам, мы
спали как рыба во льду? Известна ли им техника замораживания?  Сомневаюсь.
Как же им понять, что мы выходили из спячки только на  время  обследования
планет земного типа? Что мы нашли десять планет, одна из  которых  открыта
для массового заселения?
     - Дай тебе поговорить, так мы никогда не сядем, - сказал Кальторп.  -
Командуй, капитан. От судьбы не уйдешь. Кто  знает,  возможно  внизу  тебя
ждет женщина, похожая на ту, что осталась в прошлом.
     - Женщины! - вскричал Стэгг. Апатию как рукой сняло.
     Кальторп поразился внезапной перемене в поведении капитана.
     -    Женщины!    Восемьсот     лет     не     видел     ни     одной,
единственной-разъединственной! Я проглотил 1095 сексоподавляющих пилюль  -
их бы хватило выхолостить слона! Но они уже не действуют! Я привык к  ним!
Я хочу женщину. Любую! Беззубую, слепую, хромую... собственную прабабку  в
конце концов!
     - Поздравляю, - хмыкнул Кальторп. - Так лучше, Стэгг. Уж  очень  тебе
не к лицу поэтическая меланхолия. Не мучайся. Скоро ты будешь по горло сыт
женщинами. Из того, что мы видим на экране, можно заключить,  что,  скорее
всего,  женщины  верховодят  в  этом  обществе.   Ты   потерпишь   женское
превосходство?
     Стэгг ударил себя кулаком в грудь, словно рассерженный самец гориллы.
     - Не завидую женщине, которая попробует противостоять мне. - Он вдруг
невесело улыбнулся. - На самом деле я боюсь этого. Я  ведь  так  давно  не
разговаривал с женщиной... Кажется, даже забыл как обращаться с ними.
     -  Не  думаю,  что  природа  женщин  изменилась.  Каменный  ли   век,
космический ли, знатная леди или Джуди О'Греди - они все те же.
     Стэгг снова улыбнулся и ласково похлопал Кальторпа  по  спине.  Отдал
распоряжение на посадку. Однако во время спуска спросил:
     - А может, все-таки, нам устроят славный прием?
     Кальторп пожал плечами.
     - Все может быть. Может, повесят. А возможно, сделают королями.
     Случилось так, что через две недели после их триумфального прибытия в
Вашингтон Стэгг был коронован.



                                    2

     - Питер, каждый твой дюйм выглядит по-королевски, - сказал  Кальторп.
- Да здравствует Питер Шестой.
     Каламбур д-ра Кальторпа был не лишен оснований.
     Рост Стэгга достигал двух метров. Весил он около 100 кг и имел обхват
груди, талии и бедер соответственно 120, 80 и 90 см. У него  были  длинные
рыже-золотые волнистые волосы. Лицо было красиво орлиной красотой.  Только
сейчас он больше напоминал орла в клетке, так как ходил туда-сюда, заложив
руки за спину  наподобие  сложенных  крыльев  и  наклонив  голову  вперед.
Темно-синие  глаза  недобро  поблескивали.  Время  от  времени  он   хмуро
поглядывал на Кальторпа.
     Антрополог сидел, развалясь в огромном  золоченом  кресле,  поигрывая
длинным, усеянным бриллиантами мундштуком. Как и Стэгг, он  был  полностью
лишен волос: вскоре после посадки им устроили роскошную баню  -  с  душем,
массажем и бритьем. И все бы хорошо, да только вскоре они обнаружили,  что
душистые кремы-умащения навсегда лишили их  возможности  отпускать  усы  и
бороды по собственной воле.
     Кальторп весьма скорбел по своей пышной бороде, но  -  увы!  -  иного
выхода не было. Туземцы ясно дали понять, что бороды для них отвратительны
и непереносимы, как нечто, противное обонянию Великой Седой Матери. Теперь
доктор уже не напоминал патриарха и чувствовал себя весьма неуютно, ощущая
непривычную наготу тщедушного подбородка.
     Внезапно Стэгг остановился  перед  зеркалом,  закрывавшим  всю  стену
огромной комнаты и злобно посмотрел на свое отражение. Голову его  венчала
золотая корона с  14  зубцами,  каждый  из  которых  заканчивался  крупным
бриллиантом. На голой груди Стэгга было нарисовано лучезарное Солнце.  Шею
обвивало пышное зеленое жабо из бархата.  С  неодобрением  смотрел  он  на
широкий пояс из шкуры ягуара, придерживающий ярко-красную юбку с  нашитыми
на передней части большими фаллическими  символами,  на  сверкающие  белые
кожаные сапоги. Из зеркала на него  глядел  король  Ди-Си  во  всем  своем
великолепии. Рывком он снял корону и  со  злостью  швырнул  ее  через  всю
комнату. Золотым метеором она пролетела десяток метров, ударилась о  стену
и откатилась обратно к ногам короля.
     - Так коронованный я властитель Ди-Си или нет?! - вскричал  Стэгг.  -
Король  дочерей  Колумбии  или  как  они  там   называют   их   на   своем
дегенеративном английском? Какой же я монарх?  Где  моя  власть?  Уже  две
недели я властитель этой бабской земли и по горло сыт всякими  праздниками
в мою честь. Куда бы я ни шел со своей одногрудой  стражницей,  мне  всюду
поют дифирамбы. Меня посвятили  в  тотемическое  братство  Лося.  Премного
благодарен! Наконец меня избрали Великим Стэггом года.
     - С таким именем, как Стэгг, немудрено, что тебя засунули к Лосям,  -
отозвался Кальторп. - Хорошо, что ты догадался не открыть им  свое  второе
имя Лео. А то пришлось бы девочкам ломать головы  куда  тебя  сунуть  -  к
Лосям или ко Львам.
     Стэгг не унимался.
     - Мне говорят, я - отец этой страны. Если это так, почему же не  дают
стать им фактически? Ко мне близко не подпускают  женщин.  Понимаешь,  эта
прелестная сучонка, Верховная Жрица, говорит,  что  мне  нельзя  оказывать
расположение какой-нибудь отдельной  женщине.  Я  -  Отец,  Любовник,  Сын
каждой женщины в Ди-Си.
     Кальторп все больше и  больше  хмурился.  Он  поднялся  и  подошел  к
огромному окну на втором этаже Белого Дома. Туземцы  считали,  что  дворец
назван так в честь Великой Седой  Матери.  Кальторп,  правда,  знал  более
точную причину, но у него хватило ума не спорить.
     Глянув ненароком вниз, подозвал Стэгга к окну. Тот выглянул,  потянул
носом и сделал гримасу. Внизу несколько человек поднимали большую бочку на
задок телеги.
     - Когда-то этих парней называли золотарями, - сказал Кальторп. -  Они
приходили каждый день и собирали испражнения для удобрения полей. Этот мир
таков, что все должно идти на пользу людям и для обогащения почвы.
     - А ведь мы уже привыкли к этому, - сказал Стэгг. - Хотя  запах,  мне
кажется, с каждым днем сильнее. Видно, прибавляется людей в Вашингтоне.
     - Для этого города запах не нов. Хотя прежде он  был  не  столько  от
человеческих испражнений, сколько от воловьих.
     - Кто бы мог подумать, что Америка,  страна  домов  с  двумя  ваннами
вернется к избушкам, да к тому же без дверей. И  не  потому,  что  они  не
знают канализации и водопровода. Водопровод есть во многих зданиях.
     - Все, это приходит от Земли, должно вернуться в Землю. Они не грешат
против природы, выбрасывая  в  океан  миллионы  тонн  столь  нужных  почве
фосфатов и других веществ. В этом  они  похожи  на  нас,  слепых  глупцов,
убивавших свою землю во имя санитарии.
     Стэгг посмотрел на доктора - сверху вниз, очень выразительно.
     - Для этой лекции ты пригласил меня к окну?
     - Да. Я хотел  объяснить  корни  этой  культуры.  Во  всяком  случае,
попытаюсь. Видишь ли,  пока  ты  резвился,  я  работал,  изучая  язык.  Он
английский  по  сути,  но  от  нашего  ушел  дальше,  чем  наш  от   языка
англосаксов. И в лингвистическом отношении выродился значительно  быстрее,
чем когда-то предсказывали. Вероятно, вследствие изолированности небольших
групп  после  Опустошения.  И  еще  потому,  что  большинство  неграмотны.
Грамотность - исключительная привилегия жрецов и "дирада".
     - "Дирада"?
     - Аристократов. Слово произошло  от  "диирлрайвер",  так  как  только
привилегированным  позволяется  ездить  верхом   на   оленях.   Аналогично
испанским кабальеро  или  французским  шевалье.  Оба  слова  первоначально
обозначали всадников. Давай еще раз взглянем не роспись.
     Они подошли к дальней стене  длинной  комнаты  и  остановились  перед
огромной яркой фреской.
     - На  этой  картине,  -  комментировал  Кальторп  очень  серьезно,  -
изображена легенда из религии Ди-Си. Как видно,  -  он  указал  на  фигуру
Великой Седой Матери, возвышающейся над крохотными полями и горами  и  еще
более  крохотными  людьми,  -  она  очень  разгневана.   Сдернув   голубое
покрывало, которым некогда покрывала Землю от  безжалостных  стрел  своего
сына, Богиня помогала своему Сыну - Солнце сжечь земные создания.
     Человек в своей слепоте,  алчности  и  высокомерии  осквернил  землю,
данную богиней. Его города-муравейники опорожняли свои нечистоты в реки  и
моря, превратив их в сточные канавы. Он отравил воздух зловонной  копотью.
Кстати, эта копоть, я полагаю, была  не  только  результатом  деятельности
промышленности,  но  имела  и  радиоактивное  происхождение.  Сами  Ди-Си,
конечно, ничего не знают об атомных бомбах.
     Тогда Колумбия, будучи уже не в состоянии  терпеть  отравления  земли
человеком и его отказ от поклонения ей, сорвала свое защитное покрывало  с
Земли и позволила Солнцу в полную силу осыпать своими стрелами все живое.
     - Я вижу валяющихся по  всей  Земле  мертвых  людей  и  животных.  На
улицах, в полях, в морях, - подхватил Стэгг.  -  Завяли  травы  и  высохли
деревья. Люди и животные еще как-то укрывались от солнечных стрел.
     - Но спастись им не удалось, - продолжил Кальторп. - Они не умерли от
ожогов, но им надо было питаться. Животные выходили  по  ночам  и  поедали
падаль и друг друга. Люди, покончив с запасами  пищи,  съели  животных.  А
затем человек стал есть человека.
     К счастью, смертоносные лучи падали сравнительно  недолго.  Возможно,
меньше недели.  Затем  богиня  смягчилась  и  вернула  на  место  защитное
покрывало.
     - Так чем же на самом деле было Опустошение?
     - Могу только  предположить.  Помнишь,  незадолго  до  нашего  взлета
правительство заключило соглашение с одной из  исследовательских  компаний
на  разработку  всепланетной  системы  передачи  энергии?   Предполагалось
соорудить шахту такой глубины, с которой можно было бы  отсасывать  тепло,
исходящее из ядра планеты. Эта энергия  должна  была  преобразовываться  в
электричество  и  передаваться  по  всему  миру,  используя   в   качестве
проводника ионосферу.
     Теоретически, любая  энергосистема  могла  бы  подключиться  к  этому
источнику. К примеру, весь Нью-Йорк  извлекал  бы  из  ионосферы  энергию,
необходимую для освещения и обогрева домов, питания телевизоров,  а  после
установки электромоторов - и питания всех средств передвижения.
     Полагаю, этот проект был осуществлен через 25 лет после того, как  мы
покинули Землю. Я  уверен,  сбылись  предупреждения  некоторых  ученых,  в
частности, Кардена. Он предсказал, что первая же передача энергии в  таких
размерах разрушит часть озонового слоя.
     - Боже, - сказал Стэгг. - Ведь если уничтожить достаточное количество
озона в атмосфере... - То наиболее короткие волны  ультрафиолетовой  части
спектра, не поглощаемые более им, будут доходить до  поверхности  Земли  и
каждого живого существа  на  ней.  Животные  и  люди  умирали  от  ожогов;
растения, пожалуй, были  более  устойчивы.  Но  все  равно  -  эффект  был
опустошающим, судя по  гигантским  пустыням,  покрывающим  всю  Землю.  Но
этого, как будто, оказалось недостаточно. Природа, или если сказать иначе,
Богиня, поразила