а  Биржу.  На  этот  раз
Стенгариус взорвался:
     - Кем ты, черт побери, себя считаешь? Паланкин положен  людям  рангом
не ниже, чем Первый Телефонист. Быстро - обратно на спину,  и  скачи,  как
ветер! Ты попусту тратишь время Биржи! И не думай, что этот твой запрос не
вспомнится на ближайшем рассмотрении твоих заслуг.
     - Есть, сэр, - смиренно ответил Калл.
     Он  не  рискнул  напомнить,   что   любовница   Первого   Телефониста
путешествует в паланкине, и направился к очередному "пони". К тому времени
он настолько устал, что не просыпался даже во время пересадок.  Как  долго
он путешествовал в таком состоянии, Джек  сказать  не  мог.  Проснулся  от
того, что кто-то тряс его за плечо, и увидел  над  собой  широкое  красное
лицо Свена со свисающими рыжими усами.
     - Тяжело, да? - спросил Свен, улыбаясь.  -  Ты  думаешь,  дело  стоит
этого, да?
     - Пусть уж лучше стоит, - ответил Калл, с трудом встав на ноги.  -  У
тебя есть кофе?
     - Федор ждет в кафе, - ответил Свен. - Пошли.
     Не успели они сделать и  шести  шагов,  как  началось  землетрясение.
Каменные плиты под ногами задрожали, и через несколько секунд  послышалось
глухое громыхание. Здания по обе стороны улицы начали качаться.
     Калл бросился на камни, пытаясь зарыться в них.  Он  закрыл  глаза  и
начал молиться, чтобы его не придавило. Массивные здания часто  падали  во
время землетрясений.
     Калл не  мог  объяснить,  почему  он  молил  о  пощаде.  Смерть  была
милосердием - хотя и временным, но спасением. Конечно же, он проснулся  бы
там же, где был раньше. Хотя, может, и не на том же  месте,  а  где-нибудь
далеко отсюда, при этом он может потерять свою должность на  Бирже.  Из-за
постоянных интриг в Организации двадцати  четырех  часов  отсутствия  было
достаточно, чтобы здорово повредить карьере. Не то, что  тебя  выбрасывают
прямо на улицу, а просто ты вдруг оказываешься ступенью, а  то  и  больше,
ниже.
     Толчки продолжались не более тридцати секунд. Потом наступила тишина.
Никто из потрясенных людей и не пытался заговорить.  Может,  все  боялись,
что шатко-стоящие каменные плиты обвалятся от звука их голосов?
     Калл поднялся и осмотрелся. Особых  повреждений  не  было.  Гранитные
плиты на некоторых зданиях сдвинулись  и  теперь  угрожающе  нависали  над
улицей. Какая-то женщина вывалилась из окна и  ее  тело  распласталось  на
голой земле бесформенной  массой.  В  одном  месте  улицу  разворотило,  и
несколько плит торчали, как полуоткрытые двери в могилу.  Кругом  валялись
телефонные провода.
     Свен тихо заметил:
     -  Ты  не  обратил  внимания,  что  последнее   время   землетрясения
происходят слишком часто? Может демон сказал правду?
     - Какой демон? - спросил Калл.
     - Ты же знаешь, какие они лгуны. Но иногда они и не врут, правда  при
этом стараются, чтобы люди принимали это за ложь.  Во  всяком  случае,  он
сказал, что на Земле - в разгаре атомная  война.  И  что  миграция  оттуда
настолько мощная, что почти все население Земли, похоже,  вымерло.  Жалко,
что здесь нельзя определить  время  событий  на  Земле.  Земная  и  Адская
хронология не совпадают; они измеряются в разных единицах.
     - Да, - согласился Калл, - если то,  что  мне  говорили,  правда,  то
действительно существует некоторое несоответствие. Я однажды беседовал  со
стариком, который утверждал, что точно  знает,  что  умершие  в  последней
половине шестнадцатого века эмигрировали сюда раньше, чем умершие в первой
половине. Как это можно объяснить?
     - Кто что в Аду знает? - ответил Свен,  и  его  лицо  покраснело  еще
больше. - Многое здесь так же загадочно, непонятно и необъяснимо, как и на
Земле. Я думаю,  это  входит  в  меру  нашего  наказания.  Держать  нас  в
догадках, держать нас в неведении. Если бы мы знали! Но  мы  -  ничего  не
знаем! И, скорее всего, никогда не узнаем!
     -  Разве  лучше,  если  бы  ты  никогда  не  родился  и  никогда   не
существовал? - спросил Калл. - Раньше я и  сам  так  думал.  Но  при  всех
несчастьях, унижениях, боли, которую мы испытывали здесь и  на  Земле,  мы
ведь бывали и счастливы. И кое-что мы все же знаем.
     - Как я посмотрю, ты сам не очень-то во все это  веришь,  -  возразил
Свен.
     На какое-то время они замедлили шаг. Над ними появилось облако манны:
из  него  потянулись  белые  нити.  Нити  медленно  спускались  на  землю,
раскачиваясь из стороны в сторону, а под ними бегали люди.  Большой  кусок
манны упал рядом с Каллом и Свеном, и они видели,  как  толпа  набросилась
расхватывать клочки серо-коричневой массы,  напоминающей  вафли,  и  нити,
похожие на спагетти. Как только кто-то набирал полную охапку, то сразу  же
убегал. Некоторые сумели уйти со своей добычей,  другие  бросали  все  при
приближении официальных сборщиков: такое воровство наказывалось пытками  и
смертью. Во всех районах были свои штатные сборщики. Иначе, возник бы хаос
и неразбериха. У одних бы было пищи  более  чем  достаточно,  а  другие  -
голодали бы до следующего облака манны. К тому же, те, кто получал манну в
избытке, могли обменивать ее на что-нибудь более ценное.
     Ну и способ снабжать мир пищей, подумал Калл.  И  в  стотысячный  раз
Джек задумался о том, как образуется облако манны и  каков  ее  химический
состав. Он был благодарен судьбе, что работает на Бирже и  не  зависит  от
соседских поставщиков манны. Попадаются очень порочные поставщики, которые
требуют странную плату за лишнюю  порцию  манны.  Калл  хорошо  это  знал:
голодный, он был вынужден удовлетворять любые запросы поставщиков, пока не
пробился в служащие Биржи.
     Джек  и  Свен  вошли  в  кафе.  Землетрясение  перевернуло  несколько
каменных столов, но их уже устанавливали на место. Демон-официант  подавал
посетителям кофе из листьев каменного дерева. Свен остановился у  круглого
стола за которым сидело пятеро мужчин. Один из них встал,  поприветствовал
их, и Калл по голосу понял, что это и есть Федор.
     Федор был щупленьким человеком с большой лысиной и седой  неухоженной
бородой до пояса. У него был высокий широкий лоб и густые,  пышные  брови,
на висках глубокие залысины; высокие выступающие скулы  и  тонкие  красные
губы. Над пуговкой носа бегали маленькие голубые  глазки.  Под  глазами  -
большие синие мешки. Похоже, спал Федор редко, и то урывками.
     - А, мистер Калл, - сказал Федор, сжимая руку Джека в своей худенькой
и костлявой руке. - Садись, выпей со мной чашечку кофе.
     - Я бы предпочел поговорить наедине, - возразил Калл, оглядев сидящих
за столом мужчин.
     В это время на  улице  послышался  вой  сирены  скорой  помощи.  Калл
вспомнил о мертвой женщине.
     - Соединитесь с Биржей по телефону, - приказал Калл Свену. -  Если  Х
покажется, мы сможем оповестить Биржу.
     - Почему Свен должен связываться с Биржей? - спросил Федор.
     - Это не твое дело, - ответил Калл. - Но я объясню. Когда  появляется
Х, все служащие бросают все дела и выходят на связь  с  Биржей.  Мы  хотим
определить: один человек этот  Х  или  их  несколько.  Если  он  покажется
одновременно в нескольких районах города, это тут же выяснится по звонкам.
     - Разумно, - одобрил Федор. - Ну, а потом?
     - Пока он ни разу не показывался сразу в нескольких местах,  -  кисло
заметил Калл. - Но очень часто он появляется в одном конце  города,  чтобы
забрать труп,  и  буквально  через  несколько  минут  в  другом  конце,  а
расстояния-то между ними - сотни миль.  Но  сложно  установить  что-нибудь
точно  из-за  отсутствия  синхронных  часов.  Как  можно  синхронизировать
песочные часы на  большом  расстоянии?  Влажность  везде  различна,  да  и
размеры песчинок тоже отличаются. А солнечные  часы  нельзя  использовать,
потому что солнце все время неподвижно.
     - Если Х  появился  бы  в  двух  местах,  когда  солнце  угасает  или
становится опять ярче, тогда бы было понятно, - заметил Федор.
     - Ты - прямо золотые копи, - сказал Калл.
     Он решил переговорить с Биржей, рассказать Стенгариусу об идее Федора
и таким образом получить  кредит.  Но  прежде,  чем  его  соединили,  Калл
повесил трубку. То, что Х покажется в  разных  местах  как  раз  во  время
затемнения солнца или во время его разгорания, было слишком маловероятным.
И Биржа, для того, чтобы не пропустить  ни  единого  рапорта  о  Х,  будет
вынуждена блокировать телефонные линии  два  раза  в  сутки.  Это  слишком
дорогая операция. И если план не сработает  в  ближайшее  время,  то  Калл
станет козлом отпущения, как инициатор.
     Сирена зазвучала ближе, и  из-за  угла  выскочила  скорая  помощь.  С
ужасным скрежетом автомобиль  остановился  возле  тела  женщины.  Какой-то
свихнувшийся отскочил от трупа и побежал, подняв вверх окровавленные руки.
Он громко истерично хохотал. Зевак, как и положено, собралась целая толпа.
Кто-то смеялся над этим человеком,  кто-то  выкрикивал  проклятья,  другие
просто наблюдали, не скрывая отвращения. Калл знал, что парень  далеко  не
уйдет. Его наверняка уже приметил кто-нибудь из агентов Биржи, и скоро  он
окажется в их руках. Биржа не терпела помешанных,  безразлично  -  опасные
они или нет. Но их не убивали, ведь в этом  случае  последние  становились
недосягаемыми.
     Биржа кастрировала их, вырывала языки,  отрубала  все  конечности;  и
больше никто из них не мог никого  оскорбить  или  причинить  какой-нибудь
вред - никому, даже самим себе. Но слоняться по улицам в поисках пищи этим
людям не  приходилось.  Биржа  заботилась  о  сумасшедших  за  свой  счет:
содержала их живыми и  в  чистоте,  а  иногда  им  даже  выдавали  кофе  и
сигареты.  Простой  горожанин  был  бы  потрясен,  узнав,  сколько   таких
безъязыких, безногих и безруких мужчин и женщин спрятано от людских глаз в
этом городе. Но если бы подобные сведения  и  вышли  на  поверхность,  то,
скорее всего, это  просто  повысило  бы  престиж  Биржи  как  организации,
способной поддерживать закон, порядок и приличие.
     Двери скорой помощи отодвинулись и из  кабины  вылезли  трое  мужчин.
Двое были одеты в плотно облегающую алую  униформу  с  золотыми  шнурками,
большими блестящими пуговицами, и меховыми киверами. Это означало, что они
служат Властям. На третьем, несомненно Х, было белое одеяние, в котором он
(если это был Он) традиционно изображался  на  всех  портретах,  иконах  и
картинах на Земле. На плечи падали традиционно-длинные  рыжеватые  волосы,
борода доходила до груди. Сандалии Х носил на  босу  ногу,  и  можно  было
рассмотреть  мускулистые,  хорошо  сложенные  ноги.  Его  лицо   полностью
соответствовало представлениям большинства людей о лице  Христа.  Но  была
одна раздражающая деталь: Х носил темные очки. И  никто,  насколько  могла
установить Биржа, не видел его без этих очков. Это обстоятельство  сводило
агентов с ума. Почему Х носит темные очки?
     И почему он вообще показывается? Х никогда  не  воскрешал  мертвых  и
никогда не делал никаких чудес на публике. Он просто наблюдал за тем,  как
тело клали в машину. Время от времени он  произносил  короткие  проповеди.
Речь была всегда одной и той же. На этот раз он ее  повторил.  Когда  тело
положили в машину, Х заговорил.  Голос  у  него  был  высоким  и  сладким.
Говорил Х на ломаном еврейском; на нем здесь изъяснялись все, кроме  вновь
прибывших.
     - Однажды жил один человек, который прожил хорошую жизнь. Или он  сам
думал, что прожил хорошую жизнь, но раз человек так думает, значит так оно
и есть, согласны?
     Плоды его хорошей жизни  окружали  его,  он  стал  седым  и  покрылся
морщинами. У него был хороший дом, верная жена, много друзей; его уважали.
У него было много сыновей и дочерей, даже внуки и, более  того,  несколько
правнуков. Но, как и все люди, он подошел к концу своих дней  и  лежал  на
смертном одре. Он мог позволить себе лучших на  Земле  докторов  и  лучшие
лекарства, но это уже не помогло бы. Самое лучшее, что можно было  сделать
для него - положить в руки  распятие  с  изображением  Бога,  которому  он
поклонялся и подчинялся всю жизнь.
     Человек умер. Он очутился в незнакомом месте  и  увидел  перед  собой
незнакомого человека.
     - Я на небесах? - спросил умерший.
     - Это зависит от тебя, - сказал незнакомец  и  протянул  ему  большой
двуручный меч. - Чтобы попасть на небеса в Рай, ты должен  воспользоваться
эти мечом. Если откажешься - попадешь в Ад.
     - И что я должен делать с этим мечом? - спросил старик.
     - Пойдешь по этой тропинке, - сказал незнакомец, указывая  на  лесную
тропу, - дойдешь до ручья. На берегу будет играть маленькая  девочка,  лет
шести. Она кажется чистой, невинной и веселой, но когда она вырастет,  она
станет таким злом, каким только может стать человек. Она  станет  причиной
смерти сотен мужчин и женщин, и даже  детей.  Она  будет  приговаривать  к
пыткам сотни людей и наслаждаться их криками. Более того, у нее будет сын,
который вырастет таким же, как  и  она.  Ты  должен  убить  эту  маленькую
девочку.
     - Убить ее! - воскликнул старик. - Ты, наверное, шутишь,  хотя  я  не
могу и представить, что бывает  такой  юмор!  Или,  может,  это  последнее
испытание для меня?
     - Это испытание, - сказал незнакомец, - и верь мне, я не шучу. Так не
шутят. Ты не сможешь попасть в  Рай,  на  Небеса,  пока  не  убьешь  этого
ребенка! Посмотри вокруг себя! Ты узнаешь окрестности родных мест? Ты  все
еще на Земле, на распутье между  Адом  и  Небесами.  Куда  ты  отправишься
отсюда, зависит от тебя! Или же ты уничтожишь семя зла  сейчас,  пока  оно
беззащитно, и тем самым  совершишь  великое  и  доброе  дело,  или  же  ты
поставишь светскую мораль выше любви к человеку и Богу."
     - Но я же добродетельный человек! - воскликнул старик. - И ты хочешь,
чтобы я совершил дурное дело в подтверждение этой добродетели?
     - Ты, конечно, слышал и читал,  -  возразил  незнакомец,  -  что  нет
полностью добродетельных людей. По-настоящему добродетелен только Бог. Это
слова Христа, который утверждал, что даже Он до конца не добродетелен."
     Сказав это, незнакомец удалился. Старик  наблюдал,  как  тот  уходит,
желая  увидеть,  как  незнакомец  расправит  крылья  и  полетит.  А  может
наоборот, ожидая, что у него вырастут рога, копыта, хвост, и он  нырнет  в
раскрывшуюся перед ним землю. И тут к нему пришла мысль,  что  незнакомец,
может, действительно ангел, только падший ангел. Как-никак Небеса, конечно
же, не могли позволить ему столкнуться сейчас с демоном. Это  после  того,
как он всю жизнь успешно  сопротивлялся  дьявольским  соблазнам  и  твердо
придерживался Божьего Пути. Это просто несправедливо  отдать  его  дьяволу
после смерти. Это было  бы  неслыханно!  Такой  возможности  не  упоминали
священники, и в книгах он такого не читал. Но, как  ни  крути,  и  как  бы
нечестно и несправедливо это ни выглядело, он держал в руках острый меч  и
помнил, что с ним сказали делать. Медленно он пошел по указанной  тропинке
и вскоре дошел до ручья, у которого играла маленькая девочка. И он узнал в
ней свою любимую правнучку, дочку своего любимого внука. Она  всегда  была
жизнерадостным прекрасным ребенком и к тому же очень умным. Как может  она
вырасти такой, как предсказывал  незнакомец?  Предсказывал?  Если  будущее
можно предсказывать, если оно заранее определено, то эта девочка не  имеет
никакого выбора, не имеет никакой свободы в желаниях и  поступках.  Значит
она кукла, которую дергает за веревочки Бог? Зачем же убивать ее  за  зло,
совершить которое ее обрекли?
     Но тут он вспомнил, что как-то читал сам о том, что будущее скрыто от
человека, но оно открыто глазам  Всевышнего.  Он,  Всевышний,  видит  все,
сначала и до конца: время в понимании человека для него не существует.  Он
видит все одним движением своего  дивного  Ока.  Человек  имеет  свободный
выбор, но он не знает, что сделает завтра.
     Но этого не может быть, думал  старик.  Если  я  убью  этого  ребенка
сейчас, то он не совершит всех этих злодеяний в будущем. Значит, она умрет
невинным ребенком и будущее, которое Бог  сейчас  видит,  будет  без  нее.
Таким образом, как же он мог  видеть  ее  и  ее  преступления  в  будущем?
Будущее для него ясно, но Он предопределяет пути, по которым  оно  пойдет.
Он предопределил,  что  этот  ребенок  умрет  сейчас  или  же  вырастет  и
превратится в монстра. Мы все предопределены его знанием.
     Если это так, думал старик, то почему Он сотворил человека  с  самого
начала? С того самого момента, как Он замешал глину для  Адама,  Он  знал,
что биллионы людей попадут в Ад, и только некоторые - в  Рай.  Неужели  Он
создавал все это потому, что  даже  небольшое  добро  способно  перевесить
огромное зло? Или, может быть, Он - создатель по натуре, и не может  жить,
ничего не создавая, независимо от последствий, к  которым  может  привести
его творчество? Старик ничего не мог понять. А раздумья только усложняли и
еще больше запутывали дело. На каждый  вопрос  старик  находил  ответ.  На
каждый довод - достойный  контрдовод.  И  так  далее.  Но  факт  оставался
фактом: добро он должен был сотворить при помощи  зла.  Единственное,  что
оставалось человеку - прекратить раздумывать и обратиться к слепой вере.
     Итак, старик тихо подошел к девочке,  которая  играла,  сидя  к  нему
спиной, и занес меч.
     И тут ему в голову пришла другая мысль...
     На этом месте Х всегда заканчивал свою речь.
     Федор, который стоял рядом с Каллом, начал громко всхлипывать.  Слезы
сбегали у него по щекам и растекались по бороде.
     - Я двенадцать раз слышал, как Он рассказывает эту притчу,  -  сказал
Федор, - и до сих пор уверен, что если я смогу правильно ответить на  нее,
то буду свободен!
     - Это просто очередной трюк, чтобы мы  постоянно  пытались  разрешить
загадку и не теряли надежды, - возразил Калл, с ненавистью глядя на Х.
     - Что ты хочешь сказать? - воскликнул Федор и схватил Калла за  руку,
заглядывая в глаза своими полными слез глазами.
     - Еще один ложный пророк, - бросил Джек.
     И тогда ему пришла в  голову  мысль:  а  не  является  ли  Х  агентом
организации типа Биржи, но неизвестной  Бирже?  Если  это  так,  то  какую
выгоду получает от этого всего Х и его организация? Ведь в таком случае он
всего лишь человек?
     Федор продолжал  допытываться  у  Калла,  что  же  он  хотел  сказать
последней фразой. Но Джек  не  мог  объяснить  сейчас  Федору,  что  Биржа
создает  из  слухов  новые  религии  и  получает  свою  прибыль  из  вновь
обращенных. Уже сейчас служащие Биржи готовят проповеди и  нравоучения  на
основе того немногого, что Федор поведал Каллу по телефону. Они понесут  в
народ хорошие вести. А для народа надежда  важнее  пищи,  и  поэтому  люди
будут слушать и всему верить.  Потом,  когда  вера  начнет  чахнуть  из-за
невыполненных обещаний, им предложат  новую  надежду;  народ  обратится  к
новой вере.
     Конечно, всегда есть твердолобые, которых не оторвать от старого.  Но
эти тоже под контролем Биржи. У биржи в руках все теологические точки...
     - Это должно быть Он, - сказал Федор. - ЕЩЕ ЕСТЬ НАДЕЖДА! Еще не  все
потеряно! Калл, ты же знаешь, что местное время  очень  слабо  связанно  с
Земным. Но мы знаем достоверно, что Он пришел в Ад на три дня. Три  земных
дня. Да! Но на сколько наших местных, Чистилищных  дней?  Может  Он  будет
здесь, пока на Земле не умрет последний человек? И в то же время на  Земле
Он давно восстал из гроба и вознесся на Небеса. А  почему  бы  и  нет?  Ты
можешь доказать, что я не прав? Может такой поступок и есть самый гуманный
и справедливый? Дать нам еще один шанс?!
     - Ты сумасшедший, - сказал Калл,  прикидывая  как  быстро  он  сможет
добраться до телефона и сообщить Стенгариусу эту новую версию. - Я не могу
доказать, что ты не прав, но и ты  не  докажешь  обратного.  Так  было  на
Земле, так продолжается и здесь.
     - Вера! Вера - единственный выход! Любовь к Нему! - закричал Федор  и
ринулся