Филип ФАРМЕР

                            ВНУТРИ И СНАРУЖИ




     ОНИ ПАРИЛИ В СУМРАЧНОЙ ПУСТОТЕ.
     Обнявшись, положив подбородки друг другу  на  плечи,  они  вращались,
переворачивались снова и снова; голова-ноги, голова-ноги.
     Вокруг них (здесь не было ни верха, ни низа), была пустота. И  только
невидимый поток воздуха толкал их к солнцу, находящемуся в  центре  сферы.
Солнце было затуманенно облаком пыли.
     Джек Калл крепко прижимал к  себе  Филлис  Нильстром,  уставившись  в
пространство за ней. Чуть раньше (очень трудно говорить о времени в  мире,
где солнце остается все время на одном месте), он заметил какое-то  пятно.
Джек перевернулся несколько раз и увидел, что пятно увеличилось;  какой-то
предмет двигался прямо в их сторону, постепенно приближаясь.  Но  нет:  он
проплывал мимо. После катаклизма осталось много различных обломков зданий,
деревьев или осколков разорванных  скал.  Их  очертания  напоминали  живые
существа, правда таких Джек ни разу не видел за  всю  свою  жизнь  в  этом
мире.
     Предмет изменил курс и,  описав  дугу,  направился  к  ним,  очевидно
заметив парящих людей.
     Он приблизился и Калл понял,  что  это,  должно  быть,  представитель
нового рода, третьей очереди жителей этого мира.
     Вид монстра его не удивил. За  последнее  время  он  пережил  слишком
много, чтобы пугаться или  удивляться.  Он  тут  же  забыл  о  чудовище  и
вернулся к мыслям о Земле, которую он  помнил,  но  так  давно  не  видел,
какое-то время даже наделся увидеть, а теперь  уже  знал,  что  не  увидит
никогда.
     И он думал о совсем недавнем времени, когда человек отсчитывал дни по
отходам ко сну и подъемам, и когда все было  по-другому.  Тогда,  не  зная
правды, но желая ее узнать, он надеялся и, несмотря на явные противоречия,
верил в то, что находится в Аду. Этот мир не был сверхъестественным.  Этот
мир был твердым, как камень, грязным, как глина; он  вонял,  как  помойка,
как немытое тело, но этот мир подчинялся законам физики... хотя  некоторые
явления казались необъяснимыми.
     Теперь он знал, что это не метафизический мир,  что  все  имеет  свои
объяснения и подчиняется определенным принципам.  Одни  и  те  же  причины
вызывают одни и те же следствия - как здесь, так и на Земле.
     Но в тот день, о котором он думал сейчас, он  не  был  так  уверен  в
этом.


     Пустыня Смерти была старым Адом с перегоревшим  огнем.  Так  говорили
долгожители. Джек Калл изучал  Пустыню  Смерти  из  окна  своей  квартиры,
расположенной высоко на башне, так часто,  что  вполне  понимал,  что  они
хотят этим сказать. По утрам он пил кофе, (эрзац, сделанный  из  толченных
листьев каменного дерева), и глядел через городские крыши, через городские
стены, вдаль за пустыню.
     Насколько хватало глаз (горизонта не  было)  простирались  пески.  То
тут, то там на песчаной равнине поднимались горы. Они, как и пустыня, были
голыми: ни деревца, ни кустика, ни  травинки  -  только  песок,  солнечное
сверкание, да ядовитые испарения из рытвин в песке.
     Изредка вдали можно было видеть  ковыляющего  куда-то  "дракона"  или
"гидру", напоминающих старый автобус, едущий  на  свалку.  А  однажды,  он
видел "кентавра".
     Даже  с  такого  расстояния  "кентавр"  на  своих   копытах   казался
безнадежно заброшенным - серый, грустный, падший  духом  -  какими  бывают
безработные, давно потерявшие надежду  найти  себе  какое-нибудь  занятие.
Время от времени Калл слышал, что кто-то приходил в город.  Они  приходили
не с луком и стрелами, предназначенными для сражения, а с  каменной  чашей
для подаяния.
     Перевранная поговорка: если бы ножи были нищими...
     Этим утром, он, как обычно, осматривал пустыню вокруг гор, обдумывая:
правда ли то, что говорят о горах.  В  городе  вечно  ходило  до  чертиков
разных слухов; но ничему или только малой толике можно было верить. Но все
же приятно лелеять слухи в груди, согревая их, вдыхая  в  них  надежду.  А
слухи говорили, что если человек сможет пересечь  пустыню,  то  он  сможет
выбраться из самого Ада. Иначе, если это не возможно, то  зачем  поставлен
этот барьер между городом и горами?
     Главным в этих слухах, а Джек мог видеть это своими глазами,  -  было
то, что за горами ничего не было.
     Нет, он исправит это! Он не может видеть, что там за песком.  Пустыня
искривлялась вверх и вверх, пока ее край не начинал расплываться.
     Неба не было. Вместо неба - все та же земля.
     Это был мир, где не было голубого неба, где его не было  совсем,  где
солнце всегда висело прямо над головой, где тень была  только  под  крышей
или около наклонной стены.
     Когда-то  человек  мог  выпасть  через  край   мира.   Так   говорили
долгожители. Но они же сказали Джеку, что мир изменился. И не  к  лучшему.
Ад - это компромисс между  земными  идеями  и  адовыми  фактами.  И  здесь
компромисс, казалось, всегда срабатывал в худшую сторону.
     - Подавитесь вы своим компромиссом, - ворчал Калл.
     Б_е_с_п_о_л_е_з_н_о_. "Давиться" приходилось ему самому.
     Он вновь принялся за завтрак. Калл с отвращением оглядел свое  жилье:
четыре каменные стены (как тюрьма),  каменная  кровать,  каменная  скамья,
каменный  стол,  все  сделано  из  гранита,  известняка,  застывшей  лавы.
Каменный стол, в выемки которого демоны упирали  свои  младенческие  локти
вечность назад. Каменная скамья со впадиной посередине,  где  грешные  или
святые зады ерзали взад-вперед миллиарды лет.
     Его завтрак. Кварцевая чаша, наполненная супом  из  сырых  коричневых
волокон листьев каменного дерева, похожих на  волосатую  лапшу.  Это  были
единственные овощи в этом мире, и, как он предполагал, они были здесь лишь
потому, что человеческому организму необходима  пища.  Человек  -  это  не
какая-то эктоплазма, а плоть и кровь. Человек дышит и кровоточит,  у  него
есть рот, зубы и кишки, которые надо  заполнять  пищей.  Каменные  деревья
поглощали углекислый газ и  вырабатывали  кислород.  Это  была  физическая
система, хотя и замкнутая, такая же физическая, как Земля, с  которой  они
пришли.
     Доев суп и выпив еще чашку кофе, Калл начал бриться каменной бритвой.
Надо следить за своей  внешностью:  чувство  собственного  достоинства  не
отменялось, особенно здесь. Сейчас в моде были усы.
     Но пока  он  брился,  началось  очередное  землетрясение.  Пол  осел.
Каменные блоки, образующие стену слева, разошлись. Джек оперся об  стол  и
продолжал выбривать себе бакенбарды. Нет,  эти  негодяи  не  заставят  его
потерять самообладание. Пусть хоть вся вселенная развалится на  куски.  Он
не покажет им, что он надломлен.
     Как будто им до этого есть дело.
     Результат: он порезал себе шею. Но, к счастью (а может наоборот),  он
не задел вену.
     Выругавшись, Джек подошел к окну и выглянул наружу.
     Н_А_Ч_А_Л_О_С_Ь_!
     Весь Ад рушился!
     Вдалеке  появилась  тонкая  линия.   Она   приближалась   к   городу,
увеличиваясь и разрастаясь, и превратилась в две стены, образующие  острый
угол, совсем как нос корабля. И как корабль, она  мчалась  через  пустыню,
вздымая перед собой волну песка и облака пыли  с  каждого  борта:  корабль
пустыни, плывущий по ветру божьей ярости. Каменные башни  поднимались  над
ним, как высокие мачты. Из их окон  вырывалось  пламя.  Каменный  корабль,
объятый пламенем, несся прямо на город, в котором жил Калл.
     - Началось! - вскрикнул Калл.
     Корабль врежется в него, тонны и  тонны  гигантских  гранитных  глыб,
несущихся со скоростью шестьдесят миль в час  прямо  на  город,  такой  же
каменный, с тоннами и тоннами гранитных плит. Калл закричал;  он,  который
видел столько,  что  думал,  что  ничто  не  заставит  его  закричать.  Он
закричал, хотя он видел это раньше, и знал, что столкновения не будет.
     Столкновения не произошло.  Великий  город,  казалось,  согнулся  под
давлением, но выстоял, и песчаный  корабль  остановился.  Гранитные  стены
замерли в четверти мили от города.
     Наступила тишина: крики и вопли  под  окнами  Калла  прекратились.  И
тогда чужой огромный город начал откатываться. Скорее всего, как Джек знал
по прежнему опыту, просто казалось, что город несся на них. Это был мираж,
простое отражение метрополии, находящейся за  много  тысяч  миль  от  них.
Иногда, во время землетрясений, случались  странные  атмосферные  явления.
Однажды через пески несся его собственный город. Тогда он с ужасом  увидел
сам себя, стоящего в окне башни.
     Город с горящими башнями исчез. Они никогда не допустят  общения  или
торговли  между  Христианами  и  Буддистами.  Каждый  должен  страдать   в
собственном Аду. Власти следят за этим.
     Если власти такие умные, подумал Калл,  почему  они  не  сделали  эти
места достаточно просторными с самого начала? Или же  они  хотели  держать
людей в постоянном страхе и ужасе: а вдруг на этот раз оба Ада столкнутся?
     Он дотронулся рукой до шеи и почувствовал влагу. Да, совсем забыл про
порез.
     Калл слизал кровь с пальца и задумался о ее солоноватом вкусе,  о  ее
красном цвете и, в конце концов, о том, что его кровь это кровь его плоти.
Жизнь здесь была суровой, без развлечений и удовольствий,  и  люди  иногда
делали странные вещи,  чтобы  потешить  свою  плоть.  Он  знает  человека,
который может лечь на спину, практически согнуться пополам и может...  ну,
лучше не продолжать. Не  надо  думать  об  этом.  И  не  потому,  что  это
вульгарно, или противоречит человеческим нравам. Нет, просто он  ненавидел
этого человека. Ненавидел за то, что тот имел удовольствия,  которые  были
недоступны ему, Каллу.
     Он опять посмотрел на свою руку, испачканную кровью. Кровь продолжала
капать. И хотя Калл не боялся умереть от потери крови,  кровотечение  надо
остановить. Биржа, где он служил, настаивала  на  презентабельном  внешнем
виде своих служащих. Кроме того, на улице полно людей, которых  вид  крови
может привести в слишком сильное возбуждение, и  это  плохо  кончится  для
Каллу.
     Он позвонил врачу, который жил в маленькой комнатке в  полуподвальной
квартире. (Телефон в Аду? А почему бы и нет? Это было  сделано  теми,  кто
жил  до  человека,  демонами.  По  всему  городу  тянулась  обширная  сеть
проводов, которые торчали в изобилии на каждом здании  или  же  висели  на
ветках каменных деревьев).
     Врач, бедный демон, был занят другим пациентом.  Раньше  демоны  были
хозяевами в этом мире, теперь же они - лишь часть  населения  -  рабы.  О,
рабство -  законное  и  справедливое:  лишь  человеческие  существа  имеют
гражданские права. А нечисть - не люди.
     Калл был более важной персоной, и врач, бросив предыдущего  пациента,
прибыл через пять минут. Доктор Б.О., как его все звали, выглядел  усталым
и изможденным. Когда-то он был очень привлекателен: гигант с  великолепной
внешностью. Но теперь, душа его, как и тело, были изрядно помяты.
     Врач открыл свой маленький черный саквояж, нашлепнул что-то  на  рану
для остановки кровотечения, а затем смазал мазью.
     - Из-за чего было землетрясение на этот раз? - спросил Калл.
     Врач устало вздохнул и ответил; в его голосе сквозило раздражение:
     - Очередная женщина в Китае.
     Полмиллиона душ, упакованных в плоть, переселились в Ад за одну ночь.
И Ад раздался, чтобы вместить их.  Значит,  безграничная  вселенная  -  не
безгранична? Значит,  внешний  мир  толкает  город  Буддистов,  заставляет
здания шататься, а иногда и падать. И тот другой  город  был  миражом?  О,
нет! Никогда!
     Доктор знал, что все это значит для него  и  других  демонов:  больше
работы, отказ от сна. Доктор был настолько уставшим,  что  даже  осмелился
пожаловаться Каллу. Конечно, он знал насколько  Калл  либерален.  Он  даже
ошибочно считал Джека членом подпольного Общества Упразднения и  надеялся,
что тот его не выдаст.
     - Не скули! - отрезал Калл. - Мы все в одной лодке.
     - Да, - вздохнул демон. - Да.
     Врач защелкнул свой чемоданчик и пошел к телефону,  зная,  что  через
минуту ему будут звонить.
     - Да, мы все в одной лодке, - еще раз вздохнул доктор. - Но вы в  ней
пассажиры первого класса, а я, можно сказать,  подношу  уголь  для  черной
команды истопников в кочегарке.
     - Были времена, когда все было по другому, - заметил Калл.
     Зазвонил телефон, Калл снял трубку и протянул ее  доктору.  Он  решил
побыстрее отправить Б.О. К чему все эти споры? Когда-то, когда  город  был
маленьким местечком, созданным по примеру  Птолемеевской  системы,  демоны
или, как они себя звали - арганусы, превосходили числом людей.  Они  здесь
заправляли, как заправляет везде сильное  большинство.  Затем,  когда  это
место, назовем  его  Адом,  было  реорганизовано  согласно  Коперниковской
системе, и человечество на Земле стало расти в геометрической  прогрессии,
хотя и грешить с той же страстью,  что  и  раньше,  не  перестало,  демоны
внезапно оказались в меньшинстве.
     Все вверх ногами, все изменилось. Так и должно быть, потому что Ад  -
отражение Земли, хотя и несколько искривленное.
     Но не все изменения - к лучшему. А послушать нечисть,  так  совсем  к
худшему. Это теперь, когда  демоны  стали  лишь  частью  населения.  Да  и
вообще, разве может вся  эта  нечисть  хорошо  относиться  к  человеческим
существам. Но даже такие лгуны, как они, в данном случае не врали.  У  них
тоже есть своя гордость и честь. К тому же, если  бы  Ад  был  создан  для
нечисти, разве жили бы там люди?
     Б.О. положил трубку телефона и выбежал из комнаты. Он был чрезвычайно
возбужден.
     Доктор положил трубку рядом с телефоном - оплошность, за  которую  он
заплатит позже. Калл был довольно любопытен  и  не  сдержался.  Он  поднял
трубку и прислушался, рассчитывая услышать что-нибудь интересное. В трубке
раздавалось потрескивание. Затем Джек услышал голос. В  речи  чувствовался
славянский акцент:
     - ...где-то намного глубже. Это должно  быть  там.  Это  единственное
место, куда мы еще не заглядывали. Посмотри в канализационной трубе.
     Раздался щелчок. Калл положил трубку на рычаг, взял свой  портфель  и
вышел.
     "Посмотри в канализационной трубе, - думал он. - И что, черт  побери,
таится за этими словами? И что смотреть?"
     Но выйдя на улицу, он сразу забыл об этом.
     Его внимание привлекла толпа. Подойдя поближе Калл увидел,  что  люди
собрались вокруг трупа, наполовину скрытого под упавшим гранитным  блоком.
Сама смерть не удивляла и  не  привлекала  жителей  этого  города.  Только
любопытство и надежда заставляли стоять всех их здесь, когда каждого ждали
неотложные дела в других местах.
     Калл тоже остановился. Он уже опаздывал на службу,  но  не  собирался
пропускать такое событие, даже под угрозой увольнения. Конечно, он  боялся
увольнения: остаться здесь без работы - это ужасно. Но уж  очень  хотелось
посмотреть, что принесет за собой смерть.
     Он услышал слабые завывания сирены. Они были далеко, и он понял,  что
еще успеет зайти в магазин и купить пакет "самокрутки".
     Хозяина в магазине не было видно. Раб, огромный черный демон, который
настаивал чтобы его звали  Дядя  Том,  устанавливал  на  полки  сброшенные
землетрясением товары. Выпрямившись он взглянул на Калла и улыбнулся,  его
белоснежные, как зубная паста, клыки блеснули  на  фоне  чернильно-черного
лица. Он был намного чернее, чем любой негр, потому-что даже самые  темные
негры не бывают по-настоящему черными. Жесткие волосы демона были  коротко
пострижены, а губы настолько толстые, что вообще он  напоминал  карикатуру
на конголезца.
     - Здрасте, масса Калл, -  поздоровался  демон,  -  зачем  пожаловали,
э-э-э, масса, Ваше Величество?
     - Дядя Том, - сказал Калл, - а как тебе понравится пинок под зад?
     И тут же рассердился на себя за это; ведь Дядя Том провоцировал его.
     - О, смилуйтесь, масса Калл, совсем не хотел  вас  обидеть,  никогда,
совсем не хотел. Я бедный старый чернокожий. Пожалуйста,  не  бейте  меня,
масса Калл. Хотите, я буду лизать ваши башмаки или поцелую вам зад? Вы  же
знаете, что мы, цветные, ни на что не способны.  Я  просто  бедный  старый
чернокожий.
     - Прекрати, ради бога, - прервал его Калл.
     Калл расстроился. Эта нечисть научилась дразнить и подкалывать людей.
А если ему сказать, что он не человек и не должен разговаривать как  негр,
он тут же напомнит, что сами люди часто говорят, что негр - не человек.
     Кроме того, он расскажет, что был ангелом-негром и до Падения  всегда
разговаривал именно так. А  еще  тут  же  сообщит,  что  был  мальчиком  в
услужении у самого Святого  Михаила.  Потом  он  будет  смеяться,  сверкая
белоснежными клыками на фоне действительно черного  лица,  и  заявит,  что
Падение для него вовсе не было понижением. В Раю его положение  совсем  не
многим отличалось  от  нынешнего.  Правда,  Святой  Михаил  был  настоящим
джентльменом, а здесь ему приходится прислуживать разной белой дряни.
     За такое высказывание он получит хороший пинок,  от  которого  больно
ему ни капли не будет, зато  человек  взвоет  от  боли.  Если  же  человек
действительно выйдет из себя и  пообещает  линчевать  обидчика,  последует
очередная неприятная сцена. Дядя Том тут  же  упадет  на  колени,  вскинет
молитвенно руки и перейдет к сцене плача и мольбы о пощаде. Все это  время
демон будет наслаждаться собой до  глубины  души,  а  человек,  зная  это,
ничего не сможет сделать, он будет только продолжать ругаться и  угрожать.
Если же человеку на самом деле удается организовать суд Линча, то  в  дело
тут же вмешиваются Власти, и инициатора строго наказывают.  Здесь,  как  и
везде, существуют законы.
     С другой стороны, Дядя Том тоже побоится остаться без  работы.  Закон
распространяется и на него.
     - Где хозяин? - спросил Калл, подозревая что Дядя Том  очень  доволен
его покрасневшим лицом.
     - О, масса, он вышел. Бедный масса там на улице под гранитной плитой.
Беднягу скоро примет сырая холодная могила.
     Последнее утверждение было ложью, и демон это знал, так же прекрасно,
как и Калл. Никаких могил ни для кого в этом замкнутом мире не полагается.
По крайней мере, надолго.
     Возможно, демон врал и о личности лежащего под плитой тела.
     -  Слушай,  ты,  черномазый  дьявол,  ты  пытаешься  соблазнить  меня
схватить горсть табака и пуститься с ней по улице? Не  так  ли?  -  сказал
Калл. - А как только я это сделаю, ты  вылетишь  на  улицу,  вопя  во  всю
глотку: "Держите вора!". Ты этого хочешь?
     Дядя Том вытаращил глаза в притворном удивлении.
     - О, нет, масса Калл! Не говорите так никогда про бедного дьявола!  У
меня и в мыслях такого не было! Ведь это будет  стоить  Вашему  Высочеству
очень дорого! Бедный старый дьявол уже получил  хороший  урок  за  соблазн
человека. Никогда у меня теперь и в мыслях подобного не бывает! Ах, масса,
я знаю свое место в обществе.
     Но Калл тут же поддался соблазну. Он стоял, потея, и оглядывал лавку.
Может это все-таки можно сделать? Или  попробовать  договориться  с  Дядей
Томом?
     Нет! Он прошел хорошую школу! Власти смогут найти его в любую минуту,
как только захотят.
     - Мне нужен табак, - сказал Джек, - и это единственная лавка  у  меня
по дороге не службу. Может ты сможешь продать мне табак?
     Дядя Том смущенно улыбнулся.
     - Вы же знаете, нам, бедным дьяволам, строжайше  запрещено  продавать
что-либо людям. Мы просто ползающие в грязи. Нет, масса, я ничем  не  могу
вам помочь.
     - Ты хочешь сказать, что я должен сегодня пойти на службу без курева?
- спросил Калл, потрясенный своей беспомощностью. Он разозлился.
     - Это уж вам решать. Извините, тут я ничего не  могу  поделать,  -  и
демон, улыбнувшись, опять принялся наводить порядок.
     Вой сирены приближался.
     - Хозяин ведь жил с женщиной, - заметил  Калл.  -  Может  она  сможет
продать мне табак?
     - О, господи! - воскликнул Дядя Том и засмеялся тонень