ким голосом.  -
Хозяин был очень религиозным человеком. И так как здесь брак не одобряется
так же, как на Небесах, он не мог жить в грехе, с женщиной.
     - Ты меня утомил, - оборвал его Калл и вышел на улицу.
     Сирена слышалась уже совсем близко, и через  несколько  секунд  из-за
угла вылетела машина скорой  помощи.  Толпа  расступилась,  давая  дорогу.
Машина остановилась в нескольких футах от тела; сирена замолкла.  Водитель
и сидящий рядом с ним мужчина вылезли из кабины, из кузова  появилось  еще
двое. Один из них нес сложенные носилки, другой - два шеста.
     Калл был разочарован, как и все остальные.
     На этот раз Х не приехал.
     Но с разочарованием Калл в то же время почувствовал и облегчение. Два
раза он видел Х, и оба раза испытывал настоящий  страх.  Да,  вид  у  того
такой, что у Джека волосы дыбом встали, и по спине забегали мурашки.
     Он отправился дальше, так как не  собирался  тратить  время  впустую,
наблюдая, как четверо поднимают плиту и укладывают тело в машину. Такое он
видел слишком часто. А через несколько часов покойник - уже не покойник  -
будет снова торговать в своей лавке. Смерть или  несуществование,  называй
это как хочешь, была здесь непозволительной роскошью...
     Откуда прибыла скорая помощь? Кто ее сделал? Где ее  сделали?  Каковы
их методы? Кто все это знает? Скорая помощь слегка напоминала  ему  машины
на Земле:  Калл  смутно  их  помнил.  Она  имела  черную  пластиковую  или
металлическую раму, ветровое стекло, четыре колеса  с  резиновыми  шинами,
руль, капот. Но что за двигатель находился под  капотом,  никто  не  знал.
Впереди не было решетки, ничего напоминающего радиатор, к  тому  же  мотор
был абсолютно беззвучным.
     Кто знал, что происходит в этом мире? Калл  не  знал.  Он  был  здесь
уже... сколько же? Два года, а может двадцать лет?
     Солнце все время стояло посередине неба, которое и небом-то не  было.
Земля поднималась, искривлялась и, в конце концов, превращалась в небесный
свод. Если достать мощный телескоп и посмотреть вверх, то, говорят,  можно
увидеть людей, ходящих вниз головами, и здания, свисающие, как  сталактиты
в пещере. А если попробовать добраться туда, то у тебя над  головой  будет
место, откуда ты пришел.
     Если... если... если... Телескопа нет.  Конечно,  теоретически  можно
самому сделать  телескоп.  И  никаких  походов  к  горизонту.  Это  просто
невозможно, по крайней мере, через эту смертоносную пустыню, которая  хоть
и выгорела уже, но все равно несет в себе смерть.
     Достаточно посмотреть из окна башни и увидеть, как искривляется вверх
сам город. Этого достаточно, чтобы напугать тебя, как это говорится?... до
смерти.
     Голый, с портфелем, он шел по улицам города. Другие, голые как и  он,
толпились на широких проспектах между возвышающимися зданиями. Все люди  -
в возрасте от двадцати лет и старше. Детей, подростков и  младенцев  здесь
не было. Где же они? В другом городе?  Или,  может,  где-нибудь  в  другом
месте?
     Все взрослые прибывали сюда в том теле, в котором они  находились  на
Земле, или же в подобном, и в том же возрасте, в котором умирали там. Калл
помнил, правда так же смутно, как и все о его предыдущей жизни  на  Земле,
что погиб он в автомобильной катастрофе. Ему было около  тридцати  лет.  У
Джека была жена и трое детей: восемь, шесть и  три  года.  Его  жена  была
приятной блондинкой, правда, немного сварливой.  Он  не  помнил  точно  ее
лица, но ему казалось, что у  нее  был  симпатичный  носик,  полные  губы,
круглый подбородок и, кажется, ямочка на одной  щеке.  Его  профессия?  На
этот вопрос Калл обычно отвечал, что он - инженер-электроник и эксперт  по
рынку;  но  электронику  помнил  плохо.  Когда  случился  этот   гибельный
инцидент, Джек продвигался вверх по служебной лестнице в организации,  где
работал. Машина (она ехала на красный свет), разбила все его надежды. И не
только надежды подняться по служебной лестнице,  надежды  на  богатство  и
власть; она разбила надежду попасть в Рай, на Небеса.  Если  бы  в  момент
столкновения он не  был  так  зол  на  свою  жену,  которую  заподозрил  в
неверности, хотя не имел никаких доказательств по этому поводу. И если  бы
он в ту минуту не повернул голову, чтобы посмотреть как покачивает бедрами
проходящая мимо брюнетка с длинными ногами - если  бы...  если  бы...  Это
было не справедливо: он был порядочным человеком, он вел жизнь  настоящего
христианина, он регулярно посещал церковь,  был  председателем  нескольких
филантропических и социальных благотворительных обществ, он никогда никого
не убивал, если не считать военного времени, когда он защищал свою страну,
он никогда...
     Что толку думать об этом?
     Он думал, что постарел. Как ни странно, но его  физическое  состояние
осталось в основном таким же, как на Земле. Люди  питались,  испражнялись,
спаривались   (правда   без   детей),   страдали   от   ран,   чувствовали
удовлетворение, кровоточили и даже умирали. Что-то изменено в них, поэтому
они не стареют и не размножаются.
     Что-то, но не все. Но этого достаточно.  Тот,  кто  был  беззубым  на
Земле, оставался беззубыми и здесь. Калл вот, так и ходит с золотым мостом
во рту. Если у человека не было пальца, руки, ноги, глаза, то и здесь  они
не появлялись. Но был и такой закон справедливости:  например,  человек  с
ампутированными руками и ногами  получал  одну  руку  и  одну  ногу.  А  у
полностью слепого на Земле здесь появлялся один глаз. Но почему-то, все  -
обязательно левое.
     А  безумные,  идиоты,  старики,  страдающие  пляской  святого  Витта,
паралитики, золотушники, сифилитики, эпилептики  и  т.д.  -  все-все  были
здесь излечены. И болезней здесь нет. Те,  кто  потеряли  глаз,  руку  или
ногу, конечно, возмущались этим и жаловались, что  это  несправедливо.  Но
если болезнь и физические недостатки можно  излечить,  то  почему  все  же
существовала дискриминация больных и калек? Ответа нет. И кто говорит, что
такое устройство справедливо?
     Все эти мысли, конечно, были очень грустными и скучными, но  Джек  не
мог выбросить их из головы.
     Размышляя таким образом, он завернул за  угол  и,  как  каждое  утро,
оказался перед зданием Биржи. Биржа находилась в одном из тех громадных  и
фантастических зданий, которыми изобиловал город.  Здание  возвышалось  на
тысячи две футов. Для Земли оно было не таким уж и  высоким,  но  в  длину
простиралось на милю, и было сделано из колоссальнейших  каменных  блоков.
Блоки, высеченные из гранита, базальта и мрамора  кто-то  (явно  не  люди)
уложил один на другой; и каждый верхний был несколько сдвинут, так что вся
конструкция  напоминала  висящие  сады  Вавилона.  На  каждом  блоке  были
высечены тысячи лиц и фигур. Никаких горгулий, как можно было  ожидать,  -
просто лица, выражающие все эмоции, известные человечеству.
     Фигуры и лица высекали демоны. Но ни люди, ни демоны не высекали этих
блоков и не водружали их один на другой. А  кто?  Никто  не  знал.  Демоны
утверждали,  что  они  нашли  город  уже  построенным;  они  просто   сюда
переехали. Это было тогда,  когда  окрестности  города  горели,  казалось,
вечным огнем, и человеческие существа,  вселившиеся  сюда  горели  в  этом
огне, не умирая.
     С каждой стороны здания стояло по статуе. Они были еще выше, чем само
здание.  Статуи  изображали  процесс  превращения  гада  в  человека   или
наоборот. Одни огромные разинутые пасти втягивали мощные  потоки  горячего
воздуха, а из других  с  шипением  и  свистом  холодный  воздух  вырывался
наружу. Такие статуи были расставлены по всему городу и создавали  фоновый
шум его жизни.
     Над огромной  аркой  портала  здания  Биржи  были  выбиты  слова  "НЕ
ОСТАВЛЯЙ   НАДЕЖДУ".   (Надпись   была   вычерчена   рукой   человека   на
древнееврейском языке). Калл прошел через  портал  и  вошел  в  вестибюль.
Вестибюль был сто футов в ширину и триста футов  в  высоту;  из  него  шел
коридор длиной более чем триста ярдов. Это и был вход в Биржу.
     Комната, высеченная в цельном  куске  камня  напоминала  внутренности
баскетбольного мяча. Сиденья и проходы между ними начинались у основания и
поднимались вверх по изгибу мяча. Сиденья продолжались  по  всему  потолку
так, что некоторые демоны, которые работали в  этом  помещении,  вынуждены
были  сидеть  вверх  ногами.  Может,  эти  сидения  были   сделаны   из-за
извращенного чувства юмора. Выяснить это никому  еще  не  удавалось.  Если
спросить об этом у любого дьявола,  то  он  ответит,  что  он  всего  лишь
маленький дьявол и не помнит таких вещей. Короче говоря, люди - мужчины  и
женщины - занимали всего лишь половину здания.
     Зал был полон людей. Они сидели за столами, и  каждый  в  одной  руке
держал телефонную трубку, а в другой - графитный карандаш. Служащие писали
на пергаменте из человеческой кожи.  Кожа,  конечно  же,  была  белой  или
желтой, так  как  на  темной  карандаш  почти  не  оставлял  следов.  Кожу
использовали, потому что не  было  бумаги.  Здесь  росли  только  каменные
деревья, а бумага из их листьев была очень плохой.
     Кожу на Биржу поставляли различные агенты. Биржа не задавала  никаких
вопросов, а со  своими  поставщиками  расплачивалась  странными  товарами.
Иногда Власти ловили поставщиков. Тогда возникал дефицит пергамента, и это
длилось, пока кожевники не набирали и не  обучали  новых  рабочих.  Власти
могли покончить с этим раз и навсегда, если бы только захотели. Но они  не
применяли магию, а натравливали на поставщиков людей и демонов. Кожевников
до смерти забивали камнями на  улицах,  либо  ловили  и  пытали,  а  потом
разрывали на части.
     Люди у телефонов делали заметки и подзывали курьеров.  Курьеры  бегом
поднимались по проходу, брали записки и спускались к основанию  помещения.
Посередине основания возвышалась платформа, окруженная  широким  проходом.
Вокруг платформы за  каменными  столами  сидели  служащие  и  отвечали  на
телефонные звонки. Если они находили сообщение важным, то  передавали  его
другому курьеру, и тот относил его президенту. Президент сидел на огромном
диоритовом кресле в центре платформы.
     Этот своеобразный трон был простым и массивным, в  то  же  время  его
можно было повернуть простым толчком ноги, хотя межу троном, который весил
тонны две, и платформой, на которой он стоял,  не  было  заметно  никакого
просвета. Или между ними было слишком  малое  трение,  или  же  внизу  был
спрятан механизм. Все попытки поднять  трон  кончались  неудачей,  а  трон
продолжал поворачиваться так же легко; и если оттолкнуться  посильней,  то
мог вращаться довольно долго.
     Президент  был  крупным  мужчиной.  Он  уверял,  что  физически   ему
семьдесят лет, но по хронологии ему было все тысяча семьсот. Это, конечно,
относилось к адскому времени, которое трудно было вообще назвать временем.
Голова и лицо президента  заросли  длинными  седыми  волосами.  Его  седая
борода спадала на костлявые колени, в эту бороду он  заворачивался  как  в
плащ. Он называл себя Анжело -  довольно  странное  имя  для  жителя  Ада.
Ходила молва, что президент знал самого Данте, который  тоже  был  жителем
этого города.
     Ад был смесью различных, порой даже противоречивых слухов. И кому как
не Каллу этого было не знать. Когда Калл вошел в  зал,  его  встретил  шум
голосов и звонки сотен телефонов. Так как согласно песочным часам у  входа
он опоздал, то поспешил занять свое место. Но,  взглянув  на  лица  людей,
сидящих  в  зале,  Калл  в  ужасе  замер.  Все  мужчины,  за   исключением
президента, были чисто выбриты. Ни у кого не было усов.
     Джек почувствовал себя униженным и предательски обманутым. Почему  ни
один из его так называемых друзей, не сказал ему, что усы уже не  в  моде?
Тоже, нашлись друзья! Да они хотят  погубить  его!  Теперь  он  не  просто
опоздал, а стал общим посмешищем. При  этом  он  не  мог  ничего  сделать.
Повернуться и побежать домой сбривать вышедшие из моды усы,  но  тогда  он
опоздает еще больше, и это совсем не понравится  президенту.  Более  того,
над таким поступком будут смеяться еще больше. Опустив голову, с  горящими
щеками, Калл поднялся по проходу и проскользнул на свое место за столом.
     Его телефон зазвонил так, как будто человек на другом  конце  провода
хотел сообщить сногсшибательное известие. Возможно, что так  оно  и  есть.
Калл снял трубку.
     - Алло! Кто говорит? Что хорошего?
     Голос на другом конце говорил на ломаном еврейском  со  скандинавской
певучестью.
     - Агент Свен Ялмар говорит. В секторе я ХХБ-8Н/Б.
     Калл припомнил огромную карту, висящую в соседней комнате.  Он  знал,
где находится Свен. Примерно  знал,  потому  что  карта  города  несколько
изменилась после последнего расширения. Джек ожидал, что телефонная  линия
будет неисправна после землетрясения, но все было в порядке.
     - Будь спокоен, кое-что действительно хорошее у меня, - заверил Свен.
- Сколько падших ангелов может поместиться на острие иглы?
     - Ты тупой остряк, - обрезал его Калл. - Не знаешь  что  ли,  что  мы
здесь заняты делом? Ты что, звонишь только  ради  своих  тупых  шуток?  Не
трать рабочее время!
     - Что? Время? Где? Здесь? Ну и клоун ты! Нет, агент Калл, звоню я  не
для того, что  бы  выслушивать  твои  оскорбления,  у  меня  действительно
кое-что горяченькое. По крайней мере, я так думаю.
     - Ты так думаешь! Лучше подтверди это фактами, а то  я  живо  доложу,
что ты попусту тратишь мое время.
     - Господи, - воскликнул Свен, -  какие  тебе  нужны  факты?  Ты  что,
хочешь увидеть свидетельство, подписанное и данное под присягой? Все,  что
у меня есть - парень, конечно, может и чокнутый.  Дьявол  его  знает,  тут
много таких.
     - Парень? - переспросил Калл. - Что за парень?
     - Он называет себя просто Федором. И утверждает, что  он  славянин  -
божий идиот. Сам лысый и с длинной бородой. Похоже, что  он  прошел  через
Ад, еще не покинув Земли. Да он может сам с тобой поговорить. Он,  правда,
тараторит, но убедительно. Убедительно, как сам Сатана. Подожди,  минутку,
не вешай трубку. Я сейчас позову его.
     Свен куда-то удалился, прежде чем Калл прокричал ему,  чтобы  тот  не
занимал линию. Председатель одарил  Калла  таким  взглядом,  что  у  Джека
похолодели ноги. Он понял, что сейчас Свену надо будет  преподнести  нечто
действительно из ряда вон выходящее, иначе  они  оба  могут  кончить  -  и
возможно буквально - в кипящем котле. У Биржи были ужасные  и  эффективные
способы по поддержанию дисциплины и наказанию  провинившихся.  От  них  не
спрячешься. Он-то уж это знал: сам когда-то выслеживал беглецов,  решивших
порвать с Биржей. Раз уж тебя  взяли  и  ты  узнал  секреты,  ты  здесь  -
навсегда. Обратного пути нет.
     Калл барабанил пальцами по каменной поверхности стола и  кусал  губы;
кусал,  пока  не  почувствовал  вкус  крови.  Этот  вкус  напомнил  ему  о
наказании,  которое  он  видел.  Оно  было  присуждено  человеку,  который
рассердил председателя. Калл сидел и потел, несмотря на  прохладный  поток
воздуха из древних, но эффективных кондиционеров. Прошел, казалось,  целый
час (а может, так оно и было), прежде чем он снова услышал голос Свена.
     - Извини, что так долго. Передаю трубку Федору.
     - Федор, славянин - божий идиот, у телефона, - сообщил высокий голос.
- Я принес вам хорошие новости.
     "Еще один свихнувшийся", - подумал Калл.
     - Короче, - строго сказал Калл, - ты и так  занимаешь  линию  слишком
долго. Давай самую суть твоего сообщения. Если я решу,  что  оно  стоящее,
расскажешь детально. - Потом, подумав, добавил:  -  Ты  раньше  не  звонил
сюда? Что-то голос мне твой знаком.
     - Никогда, - заверил Федор. - Впервые  разговариваю  с  человеком  по
имени Калл.
     - Ну, хорошо, валяй, что там у тебя?
     - Слушай, - начал Федор взволнованно. - Ты знаешь  теорию  Переводов?
Это, когда считают, рождение - перевод на один язык, жизнь - это еще  один
перевод на другой язык, а смерть - это еще один перевод. Но  смерть  может
быть переводом на два языка: смерть в Аду и смерть в Раю.  А  может  быть,
три, если учитывать забвение или преддверие Ада? А  может  и  все  четыре,
если рассматривать и Чистилище, хотя прямых  доказательств  нет,  что  оно
существует. Возможен вариант, что этот мир и  есть  Чистилище,  а  не  Ад.
Тогда у нас есть надежда. Правда, если это Чистилище, почему нам этого  не
сказали, что бы мы знали, почему страдаем и что нам  надо  сделать,  чтобы
вырваться отсюда. Но, вообще-то, эти же вопросы остаются, если мы - в Аду.
Почему бы нам не сказать, отчего мы здесь и что будет дальше, если  вообще
что-то будет.
     Конечно, ты можешь сказать то же самое и про жизнь на  Земле.  Мы  не
знаем, откуда мы там появились, почему именно там, и что же с  нами  будет
дальше. Но там были хоть намеки на то, что многие рассматривали как тайну.
Церковь нам объясняла, что есть что, а она брала  свои  знания  из  Святых
книг, продиктованных  Самим  Богом,  в  некотором  роде.  Да,  церковь  не
вдавалась в подробности, а иногда, и в общих-то чертах не все затрагивала.
Но она давала нам достаточно, чтобы бросить якорь веры, и тогда наша вера,
попав под ветер сомнений могла, как паук, на паутине...
     - Ближе к делу! - прервал его Калл. - Почему ты здесь, например?
     - Я не знаю, почему, если это Ад. Я верил и продолжаю верить.  Я  был
несчастным грешником. Да, это так. Но я верю! И я любил  Его!  И  я  люблю
человека! И я люблю Его в человеке. И я люблю в Нем человека!
     - Оставь свои проблемы при себе, - опять перебил его Калл, -  что  ты
можешь сообщить ценного?
     - Нас интересует один... нет, даже два вопроса, - продолжал Федор.  -
Во-первых, где находятся люди, не попавшие сюда, если это Ад. И второе: мы
хотим узнать личность Х, Черной Мессии, да и самого Христа.
     Третье он не упомянул.
     Федор не рискнул сразу же продолжить свою речь, но  Калл  слышал  его
тяжелое дыхание.
     - Говори! - крикнул испуганно Калл, потому что глаза президента опять
остановились на нем. - Что случилось?
     - Возможно, - продолжал Федор, - я могу помочь, но для этого я должен
немного отклониться от темы. Моя мысль будет непонятна без вступления, без
фундамента, так сказать. Запасись терпением. А почему  бы  и  нет?  У  нас
впереди целая вечность.
     - У тебя, но не у меня, - возразил Калл, чувствуя  как  пот  течет  у
него из-под мышек по ребрам.
     - Ты знаешь точно, что Иисус посетил Ад на три  дня,  пока  его  тело
находилось в гробу. Целых три дня. Три дня Он проповедовал истинного  Бога
среди язычников и библейских евреев, которые были обречены страдать в Аду,
пока Он не придет. И Он спас  их!  Он  освободил  их!  Его  присутствие  и
внешность позволили им покинуть Ад и  попасть  на  Небеса.  Таким  образом
Абрам, Моисей, Сократ и многие другие, которые без Него  не  могли  понять
настоящий свет, все они поверили Ему и смогли пройти сквозь ворота Ада...
     - Я все это слышал, - опять прервал Федора Калл, - но я  ни  разу  не
встречал никого, кто сказал бы, что  видел  как  эти  люди  дохристианской
эпохи  действительно  покинули  Ад.  Подумай  об  этом,  никто  не   видел
дохристианских людей в городе. Эта теория не выдерживает  никакой  научной
критики. Все врут и продолжают врать. Бог свидетель,  я  достаточно  много
разговаривал с людьми, прошел для этого немало миль, встречался с  людьми,
которые были здесь когда Христос - или кто-то, утверждающий что это  Он  -
был и проповедовал здесь.
     - Но Он ушел отсюда? - пронзительно завизжал Федор. - УШЕЛ?
     - К чему ты, черт побери, клонишь?
     - Предположим, что здесь был человек, раскаивающийся в своих  грехах.
Но слишком поздно. И он слышал от падших Ангелов, что Христос будет  здесь
и пробудет три  дня.  И  так,  хорошо  все  продумав,  он  решил  получить
расположение дьяволов и отличиться среди них. Вспомните,  это  было