а и они полезли  по  расщелине  в  отвесной  стене
оврага, карабкаясь по сухой  ползучей  глине  и  цепляясь  за  режущие
стебли травы. И все-таки забрались, порядочно извозившись  в  глиняной
пыли. Они запурхались и присели отдышаться,  любуясь  вставшими  перед
ними отрогами уходящих за облака  гор.  Из  долины  им  вслед  неслись
воющие звуки.
     - Скоро придем, - подбодрил  Доктор.  -  Цель  уже  видна  -  мне
мерещатся  огоньки.  А  ты,  Артур,   спрячь   пистолет,   нечего   им
размахивать. Опасности давно нет.
     Артур не спрятал оружия. Он уже видел как по  полю  с  автоматами
наперевес к ним приближалась цепь из пяти человек и  один  из  них  на
привязи удерживал  злобную  собаку.  Физиономии  их  были  до  предела
хмурыми и удивленными, а потом впереди  всей  группы  выступил  сильно
бородатый мужчина, одетый в сшитый из лоскутов плащ, и громко спросил,
обращаясь к Артуру:
     - Кто вы?
     - Мы бежали с концлагеря, а кто вы?
     - ХУНХУЗО, -  ответил  человек.  -  Партизанская  Армия  спасения
страны от близнецовщины.



                             Глава шестая
                           Колокол реакции


     Кандидат постучал в дверь, дернул ручку  на  себя,  просунулся  в
проем и спросил:
     - Можно войти с докладом?
     - Это ты? Входи! - откликнулись изнутри и Кандидат вошел. - Какие
вести принес?
     Посреди богато обставленной комнаты мерцал камин, на окнах висели
тяжелые красные шторы, а по бокам камина, утопая в креслах, сидели два
человека спиной к двери. Кандидат поклонился, поднял голову, но  вновь
опустил, потому что свет огня слепил глаза.
     - Если позволите, начну, - произнес он и немного помолчал, как бы
собираясь с мыслями. - В Столице обстановка спокойная. Во всех городах
идет  выполнение  Вашего  последнего  Указа:  иммигрантов  вывозят   в
ближайшие Пункты, где используют... в нашем общем деле.
     - Как продвигается стройка на Восьмом и Девятом Пунктах?
     - Строительство  ведется  с  опережением  графика  работ.   Через
двадцать дней современный тоннель свяжет между собой эти два Пункта.
     - Хорошо, дальше.
     - В некоторых южных городах произошли столкновения между группами
недовольных  иммигрантов  и  войсками  правительственной  гвардии.   В
Хорохине захвачено здание муниципалитета. Принимаются меры. В  Сянгане
японские подданные сочинили ультиматум  на  имя  мэра  и  воззвание  к
своему императору Тэнно-сэнсэю. Оба сочинения прилагаются к докладу. В
Шанхае бастующие портовые рабочие потребовали отставки мэра города.  В
западных регионах страны часть фермеров отказывается  платить  налоги.
Зафиксированы случаи вооруженного противодействия...
     - Что еще?
     - Произведена замена караула Лаборатории. По списку: Артур Пэн, -
Кандидат начал читать  по  листку,  -  Чжао  Лян...  Всего  двенадцать
человек против девяти прежнего состава. Все  новые  люди  проверены  в
соответствие с Положением об Охране. Старый караул отправлен в Седьмой
Пункт на прокладочные работы.
     - Ага...
     Алексей ничего не ответил. У него было все.
     - Ладно, все ясно. Мы подумаем о резолюциях.
     Кандидат отодвинулся к самой двери - подальше от огненных  бликов
- и облокотился на косяк. Пурпурный полумрак в  присутствии  Близнецов
действовал угнетающе,  он  до  сих  пор  не  мог  привыкнуть  к  таким
докладам. Близнецы в Лаборатории - совсем  другое  дело,  привычное  и
понятное. А так - знобит как минимум.
     - Кандидат! - позвал Антонио.
     - Да, сеньоры.
     - Передай по секретному каналу чтобы ускорили работы по  Пунктам.
Завершить испытания  номера  одиннадцатого.  Всех  бастующих  выловить
(равно как и остальных) и отправить... куда положено.  И  еще.  Пускай
активнее разбрасывают черные ящики на западе, чтобы  убить  этим  двух
зайцев. Во-первых, там находятся истоки многих рек, и, во-вторых, шире
вовлекаем нелояльное население.
     - Будет исполнено, сеньоры, - сказал Алексей, - я все запомнил, -
он начал  пятиться  задом  к  двери,  мечтая  поскорее  убраться,  уже
дотронулся до ручки, но строгий голос Роберта из кресла  снова  догнал
его.
     - Кандидат! К завтрашнему утру подготовить отчет по  Лаборатории,
я проверю как там идет работа.
     - Хорошо, сеньоры. А сеньор Антонио сегодня придет в Лабораторию?
Есть кой-какие новости по его части.
     - Потом, потом, - раздраженно крикнул Роберт. - Ты свободен.
     Министр выскочил из зловещего полумрака  и  облегченно  вздохнул.
Нервишки шалят. Тяжко  испытывать  такие  муки  ежедневно.  Но  черное
воскресенье им еще не забыто. Такое, господа близнецы, не прощается.
     Министр остановился предъявить документы страже  и  закурил.  "Не
забыть бы - сегодня встреча с Незнакомцем, - подумал он. -  Берегитесь
же теперь, коварные трусы, не отступлюсь, пока в полной мере не отомщу
за подлый обман. Меня-то вы не посмеете тронуть, потому что я еще могу
пошевелить мускулами. Есть еще порох в пороховнице.
     Начальник караула, жирный  боров  с  аккуратно  подстриженными  в
"каре"  волосами,  протянул  удостоверение   задумавшемуся   министру,
огромная складчатая морда зашевелилась и  выдавила  из  себя:  "Можете
идти". Кандидат очнулся, посмотрел на него и  подумал:  "Эх,  Толстяк,
Толстяк, подзабыл уже что это я тебя отыскал.  Так  бы  и  рыбачил  на
холодном Севере, проклиная мерзкий соленый ветер и грязный  прогнивший
баркас. Это я тебя увидел когда подбирал молодцов - вытащил из  нищеты
и голода. Это я продвинул тебя, думая что такие услуги не  забываются.
Забываются! И тебе я это тоже припомню. Погоди еще совсем немного.
     - Побыстрее проходите! - прогромыхал Толстяк по-моряцки,  сжав  в
одной руке автомат, а в  другой  кулачище.  Кандидат  бросил  на  него
испепеляющий взгляд, сделал  глубокую  затяжку  толстой  индонезийской
сигары и застучал каблуками дальше по бетонному полу.
     С каким удовольствием я пошел бы сейчас  домой,  плюхнулся  бы  в
горячую хвойную ванну, смывающую весь позор, унижение  и  накопившуюся
грязь. А вместо этого приходится  проверять  чью-то  работу,  кричать,
требовать, умолять, звонить по Пунктам, мотаться по городу.
     Кандидат быстро прошел по слабо освещенным коридорам, миновал еще
два внешних поста, спустился на мощном грузовом лифте на первый этаж и
вышел из вестибюля сквозь стеклянные двери на улицу. Широкое мраморное
крыльцо пустовало. Улица  окатила  министра  букетом  запахов,  газом,
пылью и непонятным бурым  дымом,  стелившемся  по  земле.  Надвигалась
гроза. Небо было темным и хмурым, а неласковое солнце пряталось за  во
все небо черную тучу. И только успел он прыгнуть в машину, как  хлынул
ливень и затарабанил по крыше и стеклам. Глухо, застарело  заныл  бок.
Кандидат застонал и вжался в спинку кресла.
     - Уеду, - проговорил он вслух. - Сейчас же уеду хоть куда -  лишь
бы глаза мои не видели этих  мест,  и  этого  климата,  и  этих  сырых
близнецовских казематов. "Единица - вздор, единица -  ноль",  -  вдруг
пришли в голову слова одного из прежних, висящие в  рамке  в  коридоре
Лаборатории. А внизу подпись - "поэт Маяковски".
     Дождь все лил и лил, казалось без конца.  То  и  дело  вспыхивали
молнии, с трудом пробивающие мглу  и  потоки  воды.  Гнилостный  запах
Столицы таял, потянуло  озоном.  Электромобиль  не  подавал  признаков
жизни.
     - Как хочешь, - сказал ему Алексей и выскочил обратно наружу. Его
буквально смело ливневыми ручьями и, еле держась на ногах,  шлепая  по
лужам, промокнув до нитки, он добрался-таки  до  спасительных  дверей,
откуда безответственно вышел  полчаса  назад,  -  дошел,  отплевываясь
проклятьями и грязной водой, стекающей с волос головы.
     - Что, не повезло господину министру? - спросил с явной  издевкой
старикашка швейцар, сидя и покачиваясь на поющем стуле.
     - Пшел вон! - коротко огрызнулся Кандидат и  стал  пробираться  к
своему кабинету, оставляя  в  холле  червонные  хлюпкие  лужицы.  Мимо
промаршировали все как один улыбающиеся  солдаты  с  песней,  где  был
рефрен: "Мы ребята бравые". Министр невольно остановился  и  проследил
глазами как они прошагали к выходу во главе с комвзвода и, все так  же
улыбаясь, вышли на улицу.  Глаза  потеряли  их  за  мокрющей  пеленой.
Заглохли слова солдатской  песни.  Кандидат  усмехнулся  и  побежал  в
кабинет переодеться.


                                * * *


     - Ну и как у тебя с ним?
     - Уэсли. Пока еще ничего не было - встречу  я  назначил  на  семь
двадцать вечера. Если Алексей Кандидат придет,  тогда  все  пойдет  по
плану. Мы убедим его иметь с нами контакт. Ну а уж  не  придет,  будем
искать обходные пути.
     - Например?
     - Ничего  порядочного,  но  на  пожарный  случай  имею  несколько
вариантов. "Сверхпроникающая техника", к примеру.  То  есть  вывод  на
орбиту послойно сканирующего устройства. Но  это  дорого  -  даже  для
карты подземелья. Или вот еще план "Шпион". Здесь используются  кражи,
подслушивания, захват "языков", шантаж.
     - Все ясно. Продолжай работать. Узнай  планы  Дворца.  Постарайся
воткнуть возможно большее число своих людей в его  структуры.  Кстати,
где ты их набираешь?
     - Так ведь я действую через подполье.
     - И еще: почему ты  намерен  действовать  через  этого  министра?
Можно было выбрать человека рангом пониже - меньше риска при срыве.
     - Я  уж  думал,  Уэсли.  В  принципе,  меня   интересует   только
Лаборатория. Все говорит за то, что она и есть наша цель.  Она  хранит
все секреты и тайны, замыслы и мощь  Близнецов,  она  таит  разрешение
нашей загадки, если только Лаборатория не блеф.
     - Но, Денис, почему именно Кандидат пошел на сотрудничество?
     - Я сначала тоже не мог понять, но потом, тщательно  порывшись  и
сопоставив данные информационных библиотек, заметил, что наш  Кандидат
идентичен Энди Бричеву, который работал в Балканском ИЦ, полтора  года
назад взял отпуск, вылетел на глайдере в направлении Индии и  исчез...
И что самое, пожалуй, интересное, раньше он  был  приятелем  близнецов
Джапаридзе - сейчас же, судя по всему, самый злобный их враг. Я уж  не
буду рассказывать, как мы  на  него  вообще  вышли.  Пришлось  изрядно
попотеть, выслеживая  и  дистанционно  обследуя  его  психику.  Тонкая
работа. А позже он сам заявился в подполье, и это была наша удача.
     - Ладно, Денис, работай. Не мне тебя учить, - Тори засмеялся. - В
случае чего - поможем.
     - Стоп! Стук в дверь. { * * *
     - Кто на связи?
     - Снова я, Денис Мартен.
     - Ты?! Что у тебя стряслось, выкладывай!
     - Буквально только что ко мне приходил Артур.
     - Артур?! Артур Терри Хорриган?
     - Да. Он очень спешил на место своей новой службы, плюс  повезло,
что застал меня, потому что и я собирался уходить.
     - Ты где сейчас?
     - Сейчас я еду на явку с одним из руководителей подпольной армии.
Решил вот с выгодой использовать  эти  пятнадцать  минут,  потому  что
потом буду занят как собака - до предела.
     - Хорошо, как Артур?
     - Одним словом, с ним все в порядке. Рассказывает, был в плену  в
каком-то  Пункте,  откуда  сбежал.  Самостоятельно   вышел   на   нашу
организацию. (!!! И самое важное!). Артур принят  в  охрану  Дворца  и
каким-то случайным (а может быть и не случайным) образом он  угодил  в
охрану Лаборатории. Это наш шанс.  Охрану  Лаборатории  меняют  каждые
десять дней и мы обязаны в этот срок управиться.  Теперь  уже  никаких
отсрочек, иначе погибнет Артур. Теперь о  помощи.  Без  сомнения,  мне
нужны будут деньги в большом количестве, оружие, рации,  транспорт,  и
чем больше, тем лучше... Эх, десять дней - это так мало,  вы  даже  не
успеете доставить сюда  все  необходимое.  Какой  неудачный  момент...
Более подробно, Уэсли, я попозже сделаю заказ,  когда  в  руках  будет
полная картина, а пока - кто  знает  как  сложаться  обстоятельства  -
возьмите с резерва: противогазы,  противолучевые  костюмы,  скоростные
глайдеры,  буры.  И  нужны  наши  люди!  Бойцы,   командиры,   ученые.
Кибернетики,  химики,  физики,  биологи.  Я  чувствую,  у  них   зреет
работенка.
     - Превосходно. Держи нас в курсе событий.
     - Я  уже  подъезжаю,  поэтому  буду  краток.  Вы  у  себя   потом
прослушайте еще раз запись и  собирайте  Совет.  По-моему,  необходимы
будут: генераторы энергии и аккумуляторы, горы законсервированной  еды
для  "революционеров",  непрерывный  доступ  к  информационной  памяти
Большого Мозга, резаки, бомбы, взрывчатка, огнеметы, усыпляющий газ...


                                * * *


     Кандидат взглянул на себя в зеркало.  Через  пыльную  поверхность
едва  проступал  суровый  мужчина,  надевающий  резиновый  комбинезон.
Откинутый назад колпак  шлема,  тяжелые  лязгающие  башмаки  придавали
ответственный  и  грозный  вид.  Таким   был,   наверное,   космонавт,
исследовавший ползающие камни в пугающей неизвестностью пещере  Венеры
или, скорее, древний пожарный, отчаянно и беспомощно борющийся с лавой
высококонцентрированной кислоты, вырвавшейся из цистерн товарняка  при
взрыве электростанции, все взбухающей,  взбухающей  и  пожирающей  все
подряд. Лава яростно шипит, пенится, клубится ядовитыми парами,  а  он
стоит, крохотный, еле сдерживая порывы кровожадного ветра и  управляет
работой громадной и некрасивой установки, плюющейся  потоками  чего-то
тоже  безобразного  в  кислоту,  но  отчего  эта  кислота  морщится  и
отступает. Кандидат задернул "молнию",  тщательно  застегнул  штанины,
рукава и вышел. Сразу потянуло затхлым сквозняком подземного коридора.
Где-то  что-то  гудело;  промчалась  перед  носом,  громыхая  шпалами,
порожняя вагонетка, обдав Кандидата красноватой пылью. Министр перешел
площадку, огляделся кругом и, увидев невдалеке стоящий вагончик, пошел
к нему.
     - Вам ку-да? - спросил по слогам сидящий в ней человек.
     Кандидат запрыгнул в вагончик и скороговоркой сказал:
     - Сектор К, уровень четыре, подсектор шестнадцать.
     - Сек-тор "ка"? - переспросил человек, нажимая  на  газ.  Дрезина
рванула с места, как камень  из  катапульты  времен  Пунических  войн,
заскрежетали колеса и министр резко подался назад, чуть не вывалившись
на холодные застывшие рельсы.
     - Эй ты, поосторожнее! - крикнул он.
     - Сек-тор "ка"? - сказал водитель и поручни жалобно заскрипели от
напряжения.
     - Дурак ты, - совсем без злобы сказал Алексей и стал смотреть как
медленно плывут назад тусклые лампы.  Нырнули  в  тоннель.  Вынырнули.
Навстречу прыгнуло вдруг что-то  большое  и  отвратительно  смердящее,
нависло сверху всей тушей, загремело колесами  по  шпалам,  застучало,
засопело,  замычало  и  пронеслось  дальше,  недовольно  отплевываясь.
Пересекли  открытую  платформу,  по  которой  взад-вперед   разгуливал
охранник.
     Кандидат  закрыл  глаза  и  помассировал  веки.  Боль  отдавалась
далеко,  в  глубине  за  глазными  яблочками,  пульсировала  вместе  с
сердцем, колотила чем-то острым, все сильнее с каждым ударом, с каждым
пройденным соединением рельсов, тук, тук, тук...
     Пришлось открыть глаза и с неохотой лезть во внутренний карман за
драгоценной  капсулой  с  лекарством.  Вагончик  слегка   притормозил,
повернул влево и вскоре остановился.  Кандидат  спрыгнул.  Из  темноты
выступил гвардеец, отдал честь, но потребовал документы.  Позади  него
можно было различить еще три вооруженных силуэта и каждый  вглядывался
в Алексея как-то по-особенному пристально. "Хорошо, - отметил про себя
министр. -  Здесь  четверо,  там  засада  и  еще  два  поста  следом".
Благополучно миновав охраняемый коридор, Кандидат подставил  руку  под
анализатор, провернул ключом в замочной скважине, набрал восьмизначный
ряд букв и обе двери поочередно  открылись  и  закрылись  по  мере  их
прохождения. Передернулись магниты. В  холле  Лаборатории  как  всегда
было пусто и гулко. Он  заглянул  в  каморку:  отбрасываемая  им  тень
побежала по  противоположной  стене  и  вдруг  наткнулась  на  другую.
Кандидат повернул голову и обнаружил ссутулившуюся спину Назара.
     - А вот и я! - поздоровался он.  Назар  не  ответил  и  продолжал
сидеть, склоняясь над скатанными листками.  Алексей  обошел  установку
спектрального анализатора и спросил:  -  Что  загрустил?  А  может  ты
устал? Если хочешь, я выспрошу тебе недельный отпуск.
     Назар тихо полуобернулся, взял Алексея за  палец  и  ткнул  им  в
кривые самописца, которые держал в руках.
     - Что это... - с жалобной ноткой спросил он.
     Кандидат наклонился, всмотрелся: - Что?
     - Да ты смотри! - проклокотал Назар  соскальзывающим  голосом.  -
Понял? Смотри внимательней!
     Кандидат опять вгляделся.
     - Нет обозначений...  Здесь  обозначений  нет!  -  он  интуитивно
почувствовал волну то ли раздражения, то ли испуга.
     - Скачет?? - заорал Назар.
     - Да не ори ты! Ну, скачет.
     - Пси-функция!!
     - Что-о?! - вскричал в свою очередь Кандидат. -  Не  может  быть!
Скачет!.. Пси-функция!.. - он схватил в руки ленту. Сомнений не было -
график слишком ясно показывал активные всплески эмоций существа Адама.
Андроида-то! Робота!
     А это был один из семи критериев, по  которым  выделяли  разумных
существ. Порог Любоградова. Прибор строил сложную  зависимость  уровня
реакции и  выдачи  решений  мозга  от  всевозможных  внешних  посылок.
Существовала слегка размытая граница, за которой  уже  с  уверенностью
можно было говорить о  разумности  и  это  был  не  просто  надуманный
критерий,  а  естественный  закон  природы.  У  человека,  к  примеру,
различаясь  у  конкретных  индивидов,  пси-функция  слегка  колебалась
внутри границы и выше, в большинстве случаев не выходя за  ее  пределы
снизу... Семь критериев разумности!
     - Сегодня утром, - гробовым тягучим голосом  сказал  Назар.  -  В
шесть ноль-семь поползла вверх, в шесть пятьдесят три  первый  пик,  а
потом пичками, пичками.
     - Подожди, дай  разобраться,  -  проговорил  Кандидат,  судорожно
потирая ладонью лоб и трогая тремя пальцами миндалины под подбородком.
- Подожди, Назар. Это вовсе не означает,  что  Адамчик  смеялся,  либо
плакал, либо как-то по-другому изливал свои эмоции.  Может  кто-то  из
нас ошибся: мы, прибор или Любоградов. Да и давно он  жил,  не  правда
ли?
     - Я вот подзабыл - одного критерия, кажется, мало?
     - Мало, - бросил Алексей. - А может он и в самом  деле...  -  его
кинуло в холодный пот от своих же слов. - Вспомни, Назар, а какие  еще
отличия вводились, кроме Порога.
     - Способность к качественному общению.
     - Н-н... Это мы с ним не способны общаться. У него и язык есть, и
личное мнение, и свои оценки происходящего. Когда я учу его слова,  он
подсказывает, как что лучше сделать. Да ты сам знаешь. Какие еще?
     - Не помню... Нет, не помню остальные. Что будем делать?
     Кандидат швырнул нуспунктограмму на стол и сказал:
     - Пойду звонить Близнецам. Надо все тщательно исследовать.
     - Погоди, Алексей! А может быть... может не надо звонить. Сначала
сами посмотрим... Разберемся, то-се.
     - Надо! ОНИ когда-то гарантировали, что Адам всего лишь механизм,
так? А  если  не  так,  то  мы  не  имеем  никакого  морального  права
эксплуатировать "гуманоида".
     Кандидат ушел звонить. Назар с бьющимся сердцем пересел на  софу,
а потом лег. Кто он,  этот  пришелец?  Посланник?  Разведчик?  Турист?
Беглец? А может неполадки в приборе? Нет, я два раза перепроверял,  не
мог  прибор  ошибиться...  Но  тогда  кривые  означают,  что  Адам  не
бездушный манекен, и не марионетка пришельцев - это сам Пришелец! А мы
его превратили в посмешище. Никогда,  никогда  человечество  не  будет
опозорено больще, чем нами... Надо вспомнить... Надо вспомнить... Надо
попытаться вспомнить с чего же все началось. Ведь с пустяков.  Великие
ошибки всегда начинаются с пустяков...  Существовал  Исследовательский
Центр, финансируемый Европейским Союзом, в одном из  отделов  которого
обитала кучка заносчивых уч