Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
олько что не
стал забор ремонтировать!), и монотонное кружение всех смерчей по
периметру продолжилось.
Это была демонстрация силы. Внушительная демонстрация. Но и после нее
ничего не произошло.
Виктор вдруг заметил, что Фарим переговаривается по рации. Слышно
было отвратительно, Фарим ругался все громче и наконец рявкнул:
- Где самолеты?!!
И в тот же миг раздался оглушительный рев над их головами. Три
тяжелых бомбардировщика, летящие клином, заходили в пике над Лагерем.
Виктор закрыл глаза. И в ту же секунду открыл их снова, потому что рев
внезапно смолк. Нет, это была не глухота, остальные звуки остались: голоса
в кабине вертолета, скрип сидений, писк в наушниках. Это было примерно
так, как если бы кто-то нажал на пультике телевизора кнопку "MUTE": мол,
дурацкое кино, слишком шумное, разговаривать мешает, а посмотреть можно.
Посмотреть было на что: бомбардировщики зависли в воздухе, гордо задрав
острые носы к небу, как памятники самим себе. Экипажи их
катапультировались, и шесть оранжевых парашютов расцвели над лагерем, как
шесть заходящих солнц. Они опускались медленно-медленно, и ветер относил
их вон от Лагеря - за колючую проволоку, за вторую, за третью линию
оцепления.
Очевидно, не только они четверо из своего вертолета, но и все
остальные завороженно следили за этим медленным падением. Потому что,
когда наконец все шесть летчиков одновременно коснулись ногами земли,
кто-то все-таки дал команду на штурм.
Грянула чудовищная канонада.
- На землю! Быстро! - скомандовал Фарим.
- Конечно, на землю, - согласился пилот, - у меня все равно через
минуту топливо кончится.
И тут Виктор обнаружил, что вертолет, так же как и те
бомбардировщики, висит в воздухе просто на честном слове, а двигатель
заглох, потому что топлива давно уже нет. Однако лопасти вращались с
прежней скоростью, и вертолет послушно опустился.
Фарим, совершенно как безумный, вылетел наружу и принялся палить в
белый свет, как в копеечку. Селена вышла спокойно, даже слишком спокойно,
потухшая какая-то, безразличная ко всему, подошла к колючей проволоке,
приладила поудобнее автомат и выпустила всю обойму прицельно по гласному
корпусу. По тому, что называлось когда-то главным корпусом. Теперь это
были просто дымящиеся руины.
Снаряды, бомбы, гранаты, пули уже почти стерли в пыль весь комплекс
зданий на территории бывшего Лагеря, когда расстрелянная, пышущая жаром,
похожая на только что застывшую лаву земля треснула и из этого
циклопического разлома полезло что-то огромное, круглое и светящееся.
О_н_о_ выплыло наружу и оказалось просто голубой сияющей сферой - этакая
шаровая молния, метров пятидесяти в диаметре.
Голубой шар медленно поднимался, а люди уже не могли остановиться и
стреляли теперь по нему изо всех видов оружия, хотя уж это-то была явная
бессмыслица.
Виктор пригляделся и понял: все эти люди просто не могут не стрелять.
Некоторые переставали жать на гашетку, и тогда пули вырывались из стволов
самопроизвольно, а голубой шар пожирал их - он, видимо, просто
подзаряжался таким образом. Оружие, переставшее стрелять или брошенное,
тут же устремлялось по воздуху в сторону шара и исчезало в его мерцающей
глубине.
Виктор достал свой пистолет, поднял руку и раскрыл ладонь. Так
выпускают на волю птиц, подумал он. Пистолет вспорхнул и умчался в голубую
высь. Как это было здорово!
А шар уже поднялся слишком высоко, чтобы в него можно было попасть из
какого-нибудь оружия, он уже съел все танки и самолеты, все зенитки и
гаубицы. И полыхал теперь еще ярче, и вокруг сделалось светло как днем. А
Селена плакала, она уже все поняла, но не хотела отпускать свой автомат, у
нее еще остался последний патрон в патроннике. И Виктор сказал ей:
- Ну выстрели, выстрели в него!
И она выстрелила, и бросила вверх свое оружие - ему, победителю, в
подарок, и зарыдала совсем громко, как обиженный ребенок, свалившись
Виктору на грудь.
А шар поднялся совсем высоко, превратился в точку, потом в яркую
молнию, и грянул гром - настоящий, нормальный, земной гром. А небо к этому
моменту уже все заволокло тучами, никто и не заметил, когда это произошло.
Но теперь хлынул ливень. Хлынул на землю, не знавшую его больше двух лет.
Бурные потоки воды бежали по растрескавшейся земле, наполняли канавки и
ямы, впитывались в истомившуюся почву. И люди совершенно обезумели от
радости. Они принялись раздеваться, прыгать и плясать под дождем, и петь
песни. А некоторые, раздевшись полностью, даже стали заниматься любовью. И
это было не безобразно, нет, - это было символично и красиво, как в
каком-то старом забытом американском фильме на тему "Make love, not war!".
Виктор не помнил, как он добрался до города, кажется его подвезли на
бэтээре, плохо помнил он и то, как оказался у Тэдди, с кем, что и в каком
количестве пил там. Он только помнил, что дождь шел непрерывно, что был
какой-то митинг у мэрии, и был митинг на площади, и снова ресторан, а
спать совершенно не хотелось, он даже не смотрел на часы, и на небо тоже
не смотрел - темно там или светло, было ему не важно. Но потом он
почувствовал вдруг, что ужасно устал. И тогда повернулся к компании и
сказал всем:
- Пока, ребята.
И пошел к себе в отель под дождем.
"...и пошел к себе в отель под дождем", - какой-то великий роман
завершался такими словами. Ах да! - вспомнил он. - Хемингуэй, "Прощай,
оружие!".
И Виктор повторил еще раз. Уже без кавычек и вслух:
- Прощай, оружие.
ЎҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ“
’ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ’
’ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ’
џњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњЋ
’ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ’
’ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ’
ҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ”