урятник фермы, стоявшей на отшибе. Непрочное деревянное строение находилось на берегу реки, и его силуэт явственно чернел на фоне звездного неба. Корешки и ягоды позволяли юному организму сносно существовать, но не более того. И если надеяться отведать курятины или любого другого мяса, то лучшая возможность едва ли представится.
     Привязав каноэ лишь слегка, чтобы можно было быстро отплыть в случае чего, Джереми выбрался на берег и прокрался к сараю. Больше всего он боялся наткнуться на сторожевого пса, что вскоре и произошло. Когда юноша был еще в тридцати ярдах от цели, раздалось тихое предупреждающее рычание. А ведь Джереми так старался подбираться с подветренной стороны!
     Затаив дыхание, юноша пробормотал молитвы и обращения ко всевозможным богам. Хорошо, что тварь хотя бы не залаяла. Парень внезапно исполнился мрачной обреченности, он был слишком голоден, чтобы отступать. К тому же юноша давно знал, что, если сталкиваешься с опасным зверем, ни в коем случае нельзя поворачиваться и убегать.
     Он достал маленький кинжал Сал и приготовился к защите. Заодно он принялся бормотать какую-то чепуху тихим голосом, надеясь успокоить собаку. На удивление, это сразу же сработало. Огромный длинношерстный пес подбежал к нему, виляя хвостом и даже слегка повизгивая, словно выражал буйный восторг. В ладонь Джереми уткнулся мокрый нос. Спрятав нож, парень, весь облившись холодным потом, почесал радостную собаку за ухом. Потом снова двинулся к курятнику. Его новый друг трусил рядом. Вероятно, животное прониклось к юноше симпатией и держалось рядом, на случай, если потребуется его помощь. Через каждые два шага голодный мародер замирал и опасливо поглядывал в сторону темного фермерского дома. Но все было спокойно.
     В хлеву похрапывал верблюд, время от времени переступая ногами в стойле. В остальном было тихо.
     Осторожно двигаясь в темноте, в сопровождении собаки, Джереми подошел к курятнику и обнаружил, что сарай окружает высокая загородка. Вероятно, хозяин соорудил ее как для того, чтобы помешать курам выбраться наружу, так и для того, чтобы помешать ворам забраться внутрь. В ограде была и дверца, но сверху на ней было устроено что-то вроде засова, к которому крепился странный металлический ящичек.
     Тут Джереми забеспокоился и едва не повернул обратно. Левым ухом (правое ничего не слышало) он уловил непонятное гудение, издаваемое этим ящичком. При приближении гудение становилось громче. А когда юноша встал на цыпочки и протянул вверх руку, оно стало и вовсе оглушительным.
     Оглянувшись через плечо, незадачливый куриный вор увидел, что в доме все тихо и спокойно. Собака тоже не проявляла признаков беспокойства. Постепенно парень сообразил, что этот дикий шум слышит только он один, вернее, его левое ухо.
     И тогда он понял: это не что иное, как предупреждение его волшебного молчаливого партнера - железная штуковина была очень хитроумна размещена на краю ограды, так что с грохотом упала бы при неосторожном прикосновении. Когда Джереми начал разматывать цепочку, которая удерживала ящичек, она громко задребезжала.
     Сперва юноша отпрянул и пошел на попятную, но голод не тетка, а куры были так близко! Прижавшись к щелям ограды, отчаявшийся паренек тихо зашептал - ведь сегодня ночью это уже сработало. - Сюда, цыпочки... хоть одна... самая жирненькая, а? Или дайте мне несколько яиц, если сами не...
     На этом месте Джереми замолк - у него упала челюсть.
     Белоснежная сонная птица, жирная и пухлая, спрыгнула с насеста где-то в глубине курятника и вышла на улицу, прямо к нему. В следующий миг курица подпрыгнула достаточно высоко, чтобы Джереми, просунув руку между планками, смог ухватить ее за горло и превратить птицу в пищу. Она и кудахтнуть не успела. Сдавливая шею курице, юноша неожиданно вспомнил свой сон, в котором он этой же рукой (вообще-то не совсем этой) так же легко ломал шею фурии.
     Так, сны будут после, когда он утолит голод. А сейчас Джереми поднял еще дергающуюся курицу до верха изгороди и перехватил через верхнюю планку второй рукой.
     Покидая двор фермы, юноше потребовалось приструнить пса, который рвался пойти вместе с ним. Когда Джереми, держа под мышкой будущий завтрак, отошел на сто ярдов, он услышал отчаянный вой - животное изливало свое горе. Пока Джереми слишком спешил, чтобы задумываться над происходящим. Он оттолкнул каноэ от берега и проплыл еще с четверть мили. На случай, если хозяин решит узнать, что случилось с его псом и примется обшаривать окрестности. Наконец он причалил к берегу в тихой маленькой заводи, привязал лодку в прибрежных кустах и быстро ощипал и разделал тушку. К этому времени небо достаточно посветлело, чтобы можно было спокойно заниматься готовкой. Джереми отощал еще не до такой степени, чтобы съесть курицу сырой. Но, чтобы зажарить ее, нужно было сперва развести костер: Вот тут фортуна повернулась к нему спиной.
     Сколько Джереми ни пытался, кремень и трут отказывались повиноваться. Они были влажными. В придачу ко всему юноша не смог отыскать сухой травы или щепок - земля не успела просохнуть после недавнего ливня. Что ж выходит, сиди и жди, когда кишки играют марш, пока встанет солнце и все просушит? Шипя и ругаясь, Джереми наконец оставил попытки высечь искру. Поднял голову, и прямо ему в лицо ударили первые лучи восходящего солнца. Огонь? Тебе нужен огонь? Вон его сколько, на небе... если бы только можно было взять частичку, самую малость... эх, жаль, нету увеличительного стекла! Мгновение спустя, когда паренек перевел взгляд на сложенные веточки, он замер от неожиданности. Левым глазом он узрел маленькую яркую точку, словно крохотное солнышко село на веточку. Тогда юноша протянул руку и коснулся этого пятнышка пальцем. Ничего - простое дерево... нет, теплое дерево! Так, посмотрим.
     Вскоре Джереми обнаружил, что, если смотреть на солнце, чуть кося глазом в сторону веток для костра, белая точка возникала в том месте, куда падал его взгляд. Когда он так просидел с полминуты, белая точка превратилась в ярко-оранжевое свечение, которое он видел уже обоими глазами. Потянуло дымком.
     И, наконец, подбросив в маленький огонь побольше веток и щепок, Джереми получил желанный костер, на котором легко можно высушить одежду и поджарить птицу. Он насадил курицу на зеленый прут и стал терпеливо ждать, поворачивая тушку над пламенем. Вскоре по воздуху поплыл чудесный запах. Не выдержав, Джереми принялся отщипывать от тушки кусочки и жадно глотать их, не дожидаясь окончания готовки.
     Когда живот насытился, Джереми попробовал снова разжечь костер от солнца - просто так, из интереса. Получилось. Даже проще, чем прежде. Юноша решил, что это, видно, оттого, что солнце встало выше и стало жарче. Побросав перья, кости и кишки курицы в реку, он сидел на бережку, ковырял в зубах щепочкой и раздумывал, глядя в гаснущий костерок. Он сам его зажег! Такого еще не было. Ясно, что в его глазу появилась магическая сила. Впервые за немногие прожитые годы Джереми подвернулся новый способ развлечения. Он лег на спину и принялся прикидывать, какие еще чудесные возможности открывает перед ним волшебная маска.
     Конечно, возникли и вопросы. Например, почему курица и собака с первого же слова повиновались ему, а рыба в воде нет? Но никакие вопросы не помешали юноше быстро заснуть.
     Путешествие продолжалось. И до сих пор, и днем, и ночью, хотя не так часто, как в начале пути, Джереми искал позади лодки преследователей на реке и фурий в небе. Юноше пришла в голову идея попытаться поджечь фурию в воздухе, сконцентрировав на ней солнечный свет. Только во снах ему - или темноволосому юноше - хватало сил, чтобы свернуть шею крылатой твари. Но неплохо будет под жечь ей крыло, чтобы эта зараза заверещала и, кувыркаясь, рухнула на землю. Но Джереми понимал, что фурия не станет сидеть и ждать, пока он будет наводить на нее яркую точку. Ведь он не мог создавать огонь в одно мгновение.
     Пару раз ему доводилось видеть, как это делают с помощью увеличительных стекол. Но... это же глаз!
     Конечно, глаз с такой могучей силой уже не может считаться его, Джереми, прежним глазом.
     В следующие дни все шло удачно. Джереми удалось раздобыть кое-каких фруктов - и диких, и садовых. Яблоки он рвал в прибрежных садах, на бахчах можно было разжиться дынями. Юноша запросто различал левым оком удобные тропинки, спелые плоды и места, где можно чем-то поживиться без ущерба. Иногда он решался подбираться поближе к домам, где на огороде можно было сорвать кочан капусты или выкопать несколько картофелин. Наткнувшись на дикий виноград, Джереми попробовал ягоды и нашел их вполне приемлемыми, хотя и полагал, что вкус к винограду у него отбило несколько месяцев назад. Слишком уж этот виноград отличался от специально взращенного для производства изюма, который рос у дяди Гумберта и который Джереми таскал в тяжелой тачке. Но волшебное зрение никак не помогало с теми растениями, которые человек не культивировал вообще. Почему - над этим стоило задуматься.
     В последующие ночи Джереми решился еще несколько раз проделать трюк с курятниками - каждый раз все более уверенно и с неизменным успехом. Попробовав поэкспериментировать в другой области, он достал гуся, а потом индейку. Теперь голод больше не грозил ему, как и сторожевые псы. Если бы Джереми только захотел обзавестись надежным эскортом, его сопровождала бы целая свора псов, которые только и ждали его первого слова.
     Было ли солнце видно на небе, или его затягивали тучи, юноша легко мог развести костер в любую погоду. Он попытался было поджечь ветки в лунном свете и под конец решил, что это может получиться, если хватит терпения сидеть долго на одном месте.
     В середине дня, когда он просто лежал и ждал темноты, чтобы продолжить путь, Джереми развлекался тем, что выжигал левым глазом свои инициалы на борту деревянного каноэ. Прежде он не задумывался, что каждую букву алфавита можно написать по-разному, например: "д" так, а "т" курсивом. Есть и другие способы письма... другие языки...
     И сколько же способов и того и другого он знает? Юноша похолодел, когда понял, насколько много. Больше, чем знал Джереми Редторн, отучившийся шесть лет в простой деревенской школе. Так пишут люди, живущие примерно в пятистах милях отсюда, - подсказала ему новая, чужая память. А вот так пишет одно племя, которое кочует по далеким землям на севере. А так - далеко-далеко отсюда, по другую сторону огромного круглого мира... Он прислонился спиной к борту каноэ и вздохнул.
     Да, конечно, наш мир круглый. И удивительно огромный, Джереми не знал, откуда и как пришло это понимание. И наш мир называется планета Земля. Каким-то внутренним зрением он смутно увидел очертания континентов и океанов. Названия далеких мест, городов, стран, морей, озер и рек. Может, это родители когда-то показывали ему глобус? Ничего подобного он припомнить не мог. Но, конечно, они могли. Родители вполне могли рассказывать ему кое-что, но далеко не все.
     И сколько он успел выучить в школе, в его родном селе? Он не мог припомнить, чтобы учителя или родители говорили о подобных вещах. С другой стороны, теперь он твердо знал, что земля имеет форму шара. И что существуют ее модели - глобусы. А также много, очень много разных карт. Ну и что, что их не было в его родной школе? Зато есть в Академии и в других учебных заведениях, разбросанных по всему миру.
     Теперь, когда Джереми задумывался на эту тему, в голове возникало множество - сотни, тысячи - новых фактов, таких разных и не похожих друг на друга. Одно открытие в огромной сокровищнице тянуло за собой следующее, они лились водопадом. Целый фонтан событий, слов и образов бил у него в голове, затмевая все вокруг. Джереми слегка пугало, что он может отыскать в памяти любую информацию, если только захочет. Все это появилось без его участия, он даже не знал... "Хватит!" - одернул он себя.
     Но как остановишь мысль? Разве можно запретить себе думать и мечтать? Тем более что эти знания уже были в нем, уже были им. И невозможно было игнорировать их, как нельзя игнорировать свой собственный пол - он есть, и все. Сознание юноши постоянно выхватывало новое из огромной, невероятной сокровищницы знаний и памяти.
     Конечно, это давал о себе знать магический дар Сал. Какую пользу можно из этого извлечь?
     Вот откуда, например, Джереми Редторн, проживший всю свою короткую жизнь в нескольких маленьких деревушках, может знать об учебных пособиях Академии? А ведь знал. И когда Джереми попытался, он увидел смутную картину белокаменных строений под красными черепичными крышами. Он даже разглядел, словно через призму полузабытых воспоминаний, людей, которые занимались своими делами.
     Паренек вскочил и принялся расхаживать вдоль бережка, который он выбрал для нынешнего отдыха. Мир вокруг него был таким огромным, и он спокойно мог увидеть большую его часть!
     Может, лучше подумать о девушках и немного отвлечься? Но настала пора поразмыслить о волшебной штуке - маске бога, что ли? - которая впиталась в его голову.
     Джереми подозревал, что новое знание точно сможет указать, кому принадлежит этот Лик и что он дает смертному владельцу. Но он так боялся ответов, что не решался задавать вопросы.

Глава 9

     Наконец постоянный страх преследования обрел реальные формы. Как-то рано утром и потом, на следующую ночь, утлую лодчонку Джереми обогнали боевые каноэ, заполненные вооруженными людьми.
     Даже в темноте его левый глаз легко позволил определить, чьи это были воины и какие гербы и знаки красовались на их одеждах. Часть принадлежала лорду Калаху - голубой цветок на белом поле. Вторая половина была не такой страшной - Грибная республика, ее цвета были алый и желтый. Каноэ Джереми долго еще покачивалось в поднятых ими волнах.
     Левый глаз юноши по-другому показывал ему боевые суда и их экипаж, чем правый. Цвета лодок и одежд воинов были немного иными, и парню это показалось очень важным, хотя он и не мог понять, в чем дело. Бело-голубое судно лорда Калаха светилось призрачным красным светом. Джереми воспринял это как предупреждение о крайней опасности.
     Парень прекрасно понимал, что это лишь малая часть военных сил, брошеная на междоусобные войны. В одной такой стычке полгода назад погибли его родители. С помощью чудесного зрения он внимательно рассматривал речное воинство. Они же, в свою очередь, не обратили никакого внимания на него, спеша по своим делам. Всякий раз при их приближении юноша прекращал грести и испуганно смотрел на проплывающую мимо эскадру - вполне естественно для одинокого рыбака. И всякий раз они не обращали на него внимания.
     В третий раз его нагнали на рассвете, когда он искал удобное для отдыха место. Джереми дико перепугался, решив, что эта череда лодок послана лордом Калахом или кем еще именно за ним. Сперва он бешено греб, безнадежно пытаясь оторваться от них... Но когда он отчаялся перегнать быстроходные каноэ и погреб к берегу, они просто пронеслись дальше, вниз по реке. Глядя им вслед, загнанно дыша и усмиряя скачущее сердце, Джереми впервые засомневался - а была ли погоня? Действительно ли за ним гнались от самой деревни дяди Гумберта? И если никто не охотился за ним, не переоценил ли он значение таинственного наследства Сал - и себя самого, как наследника и гонца? Может, эти флотилии, которые прошли мимо, направлялись по каким-то своим делам, не связанным с Сал и ее сокровищем? Может, это просто маневры? Нет, что-то не верится. Те, кто ворвался в деревню Изюмщики, шли напролом и отдавали четкие приказы летающим тварям. И Сал, хотя и испугалась, не казалась удивленной их появлением. Джереми не надеялся на снисхождение с их стороны. Лишь счастливый случай помог ему избежать пленения. Полагаться на удачу - последнее дело, хотя ему больше полагаться не на что.
     На следующий день Джереми увидел отряды всадников, патрулирующих берег. Воины ехали на длинношеих одногорбых верблюдах и внимательно оглядывали местность. Юноша отвел лодку на середину реки, но всадники не обратили на него никакого внимания.
     Кроме вооруженных отрядов, на реке почти никого не было. Джереми предположил, что из-за военных действий местные жители предпочитают отсиживаться в укромных местах или просто дома. Или же все годные лодки позабирали противоборствующие стороны.
     По мере того, как Джереми продвигался все дальше на юго-восток, прибрежные поселения изменились, таких он никогда прежде не видел. Растительность стала гуще, воздух влажнее и теплее, снова запахло летом. Река расширилась и стала глубже, в нее вливались другие потоки. Джереми не знал, до сих пор ли эта река называлась Эроном. В ветвях звенели незнакомые птицы.
     То, что не успела сообщить ему Сал, само возникало в голове. Но юноша до сих пор не мог определить, далеко или близко находится Пангур-Бан и сколько еще плыть до Академии. Когда он думал об Академии, возникали образы, которые мало чем способны были помочь.
     Пару раз он проплывал мимо рыбачьих лодок, но спросить, далеко ли до моря, парень не решался. Не хотел, чтобы рыбаки запомнили незнакомого мальчишку, который плыл издалека.
     Каждую ночь, после заката, Джереми покидал дневное убежище и продолжал путешествие вниз по реке.
     И настала ночь, когда он заметил, что небо впереди странно изменилось. И в течение этой ночи там росло трепещущее, небывалое, легкое зарево, отражаясь от низких облаков. Но это виделось только левым глазом. На следующую ночь все повторилось, ярче и немного ближе. Источник этого странного света находился ближе к горизонту, чем Священная Гора. С каждым днем, с каждым часом изменялась и река. Она начала раветвляться на множество рукавов, отделенных мелкими островками. Берега отодвинулись в стороны, вскоре они исчезли из вида.
     Джереми давно утратил счет дням и ночам, но теперь в нем крепло чувство, что его цель близка. Опасаясь пропустить Академию или иные признаки окончания путешествия, Джереми решился плыть при свете солнца. В первый же день он убедился, что таинственное свечение на северо-западе различимо и при свете. Сперва он видел его только левым глазом, а потом оно сделалось таким ярким, что его уловил и правый.
     К полудню он подплыл к источнику света намного ближе. Но его скрывали кроны деревьев, которые росли на островах. Этот ровный свет, дробящийся на легких волнах, сильно отличался от предупреждающего красного свечения, которым были отмечены лодки лорда Калаха.
     Джереми греб на свет. Если прислушаться, оба его уха едва ловили далекий женский голос. Он был слишком слаб, чтобы различить слова, но казалось, женщина что-то громко декламирует.
     Двигаясь к неведомому источнику света, наверняка посланному каким-то богом, Джереми завернул каноэ в небольшую протоку. Та привела его в спокойную заводь, где вода казалась почти неподвижной, а оттуда парень выбрался в более быстрый поток. Окрестные берега густо поросли лесом и пышными кустами.
     Джереми решил, что непонятный источник света находится ярдах в ста впереди. Яркое свечение меркло по мере его приближения, словно оно служило только как путеводная звезда.
     Когда юноша проплыл мимо самых высоких де^ ревьев, на берегу показалось странное полуразрушенное здание, которое возвышалось над окружающим лесом.
     Джереми был уже неподалеку, когда над гладью реки снова раздался женский голос. Женщина громко с кем-то спорила... нет, не спорила, потому что ответов ее собеседника не был слышно. Скорее она произносила пламенную, страстную речь. Юноша не мог разобрать слов, но ему показалось, что она обрушивала свой гнев на чью-то голову. Да, вот уж не повезло кому-то. В левом ухе юноши ее голос звенел колокольчиком. Он так отличался от хриплых криков рыбачек, которые доносились с берегов во время его путешествия. Джереми воспринял это как добрый знак - по крайней мере, для него самого. До женщины оставалось не больше пятидесяти ярдов. Парень начал грести медленно и бесшумно, прижимая каноэ к прибрежным зарослям. Он осторожно выглянул из-за кустов и обнаружил на берегу огромное непонятное строение. Прямо напротив него, у причала,