самим собой.
   Пригубив вина, я сказал тихо:
   - Я боюсь.
   Арджевх покачал головой.
   - Ты отважный воин. Здесь нет твоей вины.
   - Кто знает? - возразил я. - Быть может, когда-то  я  совершил  серьезное
преступление. А теперь расплачиваюсь за него.
   - Ты снова поддался жалости к себе, - укорил меня Арджевх. -  Это..,  это
не по-мужски, Эрекозе. Я глубоко вдохнул.
   - Наверно. Но если Время циклично, тогда вполне может быть, что я еще  не
успел совершить того преступления.
   - Хватит бросаться словами! - в тоне Эрмижад сквозило нетерпение.  -  Что
подсказывает тебе твое сердце?
   - Сердце? Я давно к нему не прислушивался.
   - Ну так послушай! Я покачал головой.
   - Я забыл, как это делается, Эрмижад.  Мне  нужно  докончить  то,  что  я
начал, то, зачем меня сюда призвали.
   - Ты уверен, что тебя призвал король Ригенос?
   - Конечно. Арджевх улыбнулся.
   - Тогда ладно. Поступай, как должен, Эрекозе. Я не стану  больше  просить
за своих подданных.
   - Хорошо, - отозвался я, поднимаясь из-за стола. Покачнувшись, я  сощурил
глаза.
   - Боги, как же я устал!
   - Проведи у нас ночь, - предложила Эрмижад тихо. - Проведи ее со мной.  Я
уставился на нее.
   - Со мной, - повторила она.
   Арджевх раскрыл было рот, но, как видно, передумал и молча вышел из залы.
   Я понял вдруг, что мне хочется именно того, о чем сказала Эрмижад, однако
отрицательно помотал головой.
   - Это будет слабостью.
   - Нет, - ответила она. - Это придаст  тебе  сил.  Быть  может,  тогда  ты
поймешь, что тебе делать.
   - Я уже решил, что мне делать. А клятва, которую я дал Иолинде...
   - Ведь ты не клялся ей в верности, правда? Я развел руками.
   - Не помню.
   Приблизившись ко мне, Эрмижад погладила меня по щеке.
   - Это поможет тебе,  Эрекозе,  -  сказала  она.  -  Может  быть,  в  тебе
воскреснет любовь к Иолинде.
   Боль душевная обернулась физической. На миг я испугался  даже,  что  меня
отравили.
   - Нет.
   - Я знаю, что это поможет, - убеждала меня Эрмижад. - Не знаю только как.
Если ты спросишь меня, хочу ли я того сама, я затруднюсь с ответом, но...
   - Я не могу, Эрмижад.
   - Ты вовсе не проявишь этим слабости, Эре-козе.
   - Все равно...
   Отвернувшись от меня, она промолвила тихо:
   - Так или иначе проведи ночь с нами.  Отдохни  в  постели,  наберись  сил
перед завтрашней битвой. Я люблю тебя, Эрекозе. Я люблю тебя больше всего на
свете. Я помогу тебе, как бы ты ни решил поступить..
   - Все уже решено, - повторил я. - И ты не в силах мне помочь.
   У меня закружилась голова. Мне вовсе не хотелось возвращаться в лагерь  в
таком состоянии, ибо солдаты наверняка  подумают,  что  меня  одурманили,  и
утратят всяческое доверие ко мне. Лучше переночевать тут, а поутру вернуться
к ним.
   - Что ж, пожалуй, я останусь, - сказал я. - Но спать буду один.
   - Как хочешь, - она направилась к двери. - Слуга проводит тебя в спальню.
   - Нет, - возразил я. - Прикажи, пускай принесут кровать сюда.
   - Как тебе угодно.
   - Ночь в настоящей постели! - проговорил я мечтательно. - Проснусь завтра
со свежей головой.
   - Надеюсь. Спокойной ночи, Эрекозе.

***

   Откуда им было известно, что той ночью ко мне вновь придут сны? Неужели я
стал жертвой нечеловечески утонченного коварства элдренов?
   Я лежал на постели в крепости элдренов и видел сон. Но этот сон был не из
тех, в которых я пытался узнать, как же меня зовут на самом  деле.  Здесь  у
меня вообще не было имени. Оно было мне не нужно.

***

   Я видел вращавшуюся вокруг своей оси планету, обитатели  которой  сновали
по ее поверхности точно муравьи в муравейнике, точно жуки в навозной куче. Я
наблюдал за тем, как они воюют и  разрушают,  заключают  мир  и  отстраивают
разрушенное - только для того, чтобы было что крушить в следующей  войне:  И
мне показалось, что существа  эти  немногим  отличаются  от  зверей,  и  что
благодаря некоему повороту в судьбе они обречены на  бесконечное  повторение
одних и тех же ошибок. И я понял, что для них нет надежды, что, как  и  мне,
им - полузверям и полубогам  -  суждено  вести  непрерывный,  вечный  бой  и
никогда не знать покоя. Парадоксы моего существования обернулись парадоксами
существования целого народа. Вопросы, на которые я  не  мог  найти  ответов,
попросту их не имели. Искать ответ было бесполезно: либо ты  принимаешь  то,
что есть, либо отвергаешь; результат же всегда одинаков.  О,  их  за  многое
можно было бы полюбить и совершенно не за что было ненавидеть. Да и  как  их
ненавидеть, если ошибками  своими  они  обязаны  повороту  судьбы,  повороту
который превратил их в неполноценных существ - наполовину слепых, наполовину
глухих, наполовину немых?

***

   Проснувшись, я ощутил спокойствие. А потом мною  овладел  ужас:  до  меня
начало доходить, что означал мой сон.
   Неужели его своим колдовством наслали на меня элдрены?
   Вряд ли. Этот сон открыл мне то,  что  старались  затемнить  другие  сны.
Именно так. Вот где истина.
   Истина потрясла меня.
   Непрестанно разжигать пожар войны - такова была не моя  доля,  но  участь
моего народа. Будучи его частичкой, я обязан был разделить общую судьбу.
   Но как раз этого мне хотелось избежать. Я не желал смириться с  мыслью  о
вечном исполнении чужой воли. Однако пока все мои попытки прервать  цикл  не
имели успеха. Мне оставалось лишь одно.
   Я остерегся додумывать до конца.
   Но есть ли у меня иной выход?
   Заключить перемирие? Потребовать  его  соблюдения?  Оставить  элдренов  в
живых?
   Пустые фантазии. Человечество поклялось уничтожить элдренов.  Покончив  с
ними, люди затеют свару между собой. Война, конца которой не предвидится.
   Однако не стоит ли мне попытаться достичь компромисса?
   Или лучше не отступать от начатого, погубить  элдренов  и  развязать  тем
самым братоубийственную бойню между людьми? Ведь пока на  земле  живет  хоть
один элдрен, люди будут держаться друг друга. Пока  существует  общий  враг,
они будут сохранять хотя бы видимость  единства.  Надо  спасти  элдренов  во
благо человечества.
   Я понял вдруг, что раздиравшие меня противоречия на самом  деле  таковыми
не являются. Они - всего лишь две половинки целого. Сои помог мне объединить
их и увидеть все в нужном свете.
   Нашел ли я разумное объяснение? Не знаю и, быть может, не узнаю  никогда.
Но я чувствовал, что стою на правильном пути, пусть даже последующие события
докажут, что я ошибался. В конце концов, попытка - не пытка.
   Слуга принес мне воду для умывания и свежевыстиранную одежду. Я умылся  и
оделся. В дверь постучали.
   - Войдите! - крикнул я.
   Это оказалась Эрмижад. Она принесла мне завтрак  на  подносе,  который  и
поставила на стол. Я поблагодарил ее. Она как-то чудно поглядела на меня.
   - Ты не такой, каким был вечером,  -  сказала  она.  -  Ты  словно  обрел
внутренний покой.
   - Думаю, что да, - ответил я, поглощая пищу. - Мне снился очередной сон.
   - Он был страшным, как и все остальные?
   - Пожалуй, еще страшнее, - отозвался я. - Но он не поставил  передо  мной
вопросов, а, наоборот, подсказал ответ.
   - Теперь тебе легче будет сражаться?
   - Не то. Думаю, мои сородичи только выиграют,  если  мы  заключим  мир  с
элдренами. Или, по крайней мере, объявим долговременное перемирие.
   - Ты осознал наконец, что мы не представляем для вас опасности.
   - Напротив, опасность, которую вы представляете, делает необходимым  ваше
выживание на благо моего народа, - я улыбнулся, припомнив слышанный когда-то
афоризм:
   - Если б вы не существовали, вас следовало бы выдумать  <Имеется  в  виду
известное  высказывание  Вольтера:  "Если  бы  Бога  не  существовало,   его
следовало бы выдумать".>.
   В глазах Эрмижад мелькнуло понимание. Ее лицо озарилось улыбкой.
   - Кажется, я догадываюсь, что ты хочешь сказать.
   - Я намерен сообщить обо всем  королеве  Иолинде,  -  продолжал  я.  -  Я
надеюсь убедить ее, что прекращение войны  с  элдренами  будет  в  наших  же
интересах.
   - А на каких условиях?
   - Зачем осложнять дело? - удивился я, - Мы просто прекратим  сражаться  и
отправимся восвояси.
   Эрмижад рассмеялась.
   - Как все легко на  словах.  Я  пристально  поглядел  на  нее  и  покачал
головой.
   - Пожалуй. Но попытаться надо.
   - Ты сделался вдруг таким рассудительным, Эрекозе. Я рада за тебя.  Ночь,
проведенная под нашим кровом, принесла тебе пользу.
   - И элдренам тоже. Она снова улыбнулась.
   - Наверно.
   - Я сегодня же отправлюсь в Некраналь, чтобы переговорить с Иолиндой.
   - А если она согласится, ты женишься на ней? Я мысленно застонал.
   - Я должен  буду  это  сделать.  Все  пойдет  прахом,  если  я  откажусь.
Понимаешь?
   - Конечно, - ответила она с улыбкой, однако в глазах ее стояли слезы.
   Вскоре пришел Арджевх. Я рассказал ему о том, что собирался  предпринять.
Он отнесся к моим словам с изрядной долей скептицизма.
   - Ты что, не веришь мне? - спросил я. Он пожал плечами.
   - Я доверяю тебе целиком и полностью,  Эре-козе.  Но  я  не  уверен,  что
элдрены выживут.
   - Почему? Или  вы  больны  неизлечимой  болезнью?  Ваши  организмы...  Он
отрывисто рассмеялся.
   - Нет, нет. Я думаю, люди не  согласятся  на  перемирие,  которое  ты  им
предложишь. Твои сородичи успокоятся, лишь  когда  падет  мертвым  последний
элдрен. Ты говоришь, что они обречены сражаться без конца. Быть  может,  они
потому ненавидят элдренов,  что  наше  существование  мешает  им  заниматься
обычными делами, то бишь вести междоусобные войны? Быть  может,  они  решили
стереть нас с лица земли, чтобы чем-то заполнить передышку  между  боями?  И
потом, если они не покончат с нами сейчас, значит, сделают это  в  недалеком
будущем, причем неважно как - под твоим началом или без тебя.
   - Я должен попытаться, - проговорил я.
   - Разумеется. Однако я убежден, они припомнят тебе твою клятву.
   - Иолинда умна. Если она прислушается к моим доводам...
   - Она одна из них. Сомневаюсь, чтобы она  стала  тебя  слушать.  Помнишь,
вчера вечером я упрашивал тебя о снисхождении? Так  вот,  я  просто  потерял
голову от страха. На деле же я понимаю, что мира меж нами быть не может.
   - Я должен попытаться.
   - Надеюсь, что у тебя получится.
   Возможно, я попал под власть колдовских чар элдренов. Возможно. Однако  я
так не думаю.  Я  собирался  приложить  все  силы,  чтобы  принести  мир  на
выжженную землю Мернадина, хотя это означало, что мне никогда не  приведется
больше увидеться со своими друзьями, не приведется встретиться с Эрмижад.
   Я отогнал беспокойную мысль.
   В  комнату  вошел  слуга.  К  главным  воротам  Лус-Птокая  подскакал   в
сопровождении других маршалов и герольда граф Ролдеро  и  потребовал,  чтобы
элдрены предъявили им Эрекозе, живого или мертвого.
   - Тебе надо показаться, - пробормотал Арджевх.
   Я был согласен с ним.
   Поднимаясь на крепостную стену, я слушал, что кричит герольд.
   - У нас зародилось опасение, что вы сотворили великое зло.  Покажите  нам
нашего предводителя - или его труп, - он сделал паузу, - тогда мы решим, что
с вами делать.
   Мы с Арджевхом встали за парапетом на стене. Во взгляде  герольда,  когда
он увидел, что со мной все в порядке, отразилось облегчение.
   - Я много разговаривал с принцем Арджевхом, - сказал я, -  и  еще  больше
размышлял. Наши воины дошли  до  последней  степени  усталости,  а  элдренов
осталась всего лишь горстка. Мы можем овладеть городом, но я не вижу в  этом
смысла. Давайте проявим благородство, рыцари. Давайте объявим перемирие.
   -  Перемирие,  князь  Эрекозе?  -  Ролдеро,  по-видимому,  подумал,   что
ослышался. -  Ты  хочешь  отобрать  у  нас  победу?  Ты  хочешь  лишить  нас
величайшего триумфа? Перемирие!
   - Да, - ответил  я,  -  перемирие.  Возвращайтесь  в  лагерь.  Расскажите
воинам, что со мной ничего не случилось.
   - Мы без труда овладеем городом, Эрекозе! - крикнул Ролдеро.  -  С  какой
стати заводить разговор о  мире?  Мы  можем  покончить  с  элдренами  раз  и
навсегда. Или они снова тебя околдовали? Неужели они вновь  зачаровали  тебя
красивыми речами?
   - Нет, - сказал я, - я сам  предложил  им  мир.  Не  скрывая  отвращения,
Ролдеро повернул коня.
   - Мир! - бросил он, как сплюнул. - Наш полководец сошел с ума!
   Арджевх потер подбородок.
   - Неприятности начинаются, - проговорил он.
   - Они боятся меня, - сказал я, - и потому  послушаются.  Они  послушаются
меня - по крайней мере, поначалу.
   - Будем надеяться, - отозвался он.

Глава 24

РАССТАВАНИЕ

   Новости о моем возвращении, как обычно, опередили меня, но  восторженного
приема горожане Некраналя мне не оказали. Они не одобряли моего поступка. По
их мнению, я высказал непозволительную слабость.
   Я не видел Иолинду с тех самых пор, как наш флот отправился  в  поход  на
Внешние острова. Ее короновали в мое отсутствие.
   При встрече  она  показалась  мне  кичливой  и  высокомерной.  Откровенно
говоря, в глубине души я посмеивался над  ней.  Я  ощущал  себя  отвергнутым
воздыхателем, который, возвратясь после многолетней  разлуки,  находит,  что
его пассия давно вышла замуж и превратилась в жуткую мегеру. Так что я  даже
обрадовался.
   Но радоваться было нечему.
   - Что ж, Эрекозе, - сказала она, - я  знаю,  зачем  ты  явился  и  почему
бросил на  произвол  судьбы  войско  и  нарушил  данное  мне  слово.  Каторн
рассказал мне все.
   - Каторн здесь?
   - Едва услышав твои речи со стен Лус-Птокая, он кинулся в  гавань,  чтобы
успеть предупредить меня.
   - Иолинда! - воскликнул я. -  Элдрены  устали  от  войны.  Мы  ошибались,
думая, что они угрожают нам. Они хотят только мира.
   - Мир наступит лишь тогда, когда на Земле не останется ни одного элдрена.
   - Иолинда, если ты меня любишь, так хотя бы выслушай!
   - Что? Если я люблю тебя? А как насчет князя Эрекозе? Любит  ли  он  свою
королеву?
   Я раскрыл рот, но не смог произнести ни звука. Ее глаза вдруг наполнились
слезами.
   - О, Эрекозе, - проговорила она тихо, - неужели это правда?
   - Нет, - ответил я  еле  слышно.  -  Я  люблю  тебя,  Иолинда.  Мы  скоро
поженимся.
   Однако она знала. Ее подозрения превратились в уверенность. Но  я,  чтобы
добиться мира, готов был лгать и дальше и даже взять ее в жены.
   - Я хочу быть с тобой, Иолинда, - сказал я.
   - Нет, - отозвалась она, - не хочешь.
   - Хочу, - упрямо повторил я. - Если мы заключим перемирие с  элдренами...
Ее глаза сверкнули.
   - Ты оскорбляешь меня, Воитель. Я не стану твоей женой, Эрекозе. Никогда.
Ты повинен в измене. Люди в открытую называют тебя предателем.
   - Я же завоевал для них Мернадин!
   - Оставив элдренам Лус-Птокай, где, кстати сказать, поджидает  тебя  твоя
шлюха!
   - Иолинда! Это ложь!
   Однако я знал, что ложью тут и не пахнет.
   - Нечестно так... - начал было я.
   - Изменник! Эй, стража!
   В тронный зал ворвались стражники. Их было человек десять, а впереди всех
бежал капитан Каторн. В его глазах было выражение торжества, и я понял,  что
он всегда ненавидел меня как соперника в делах любви.
   А еще я понял, что обнажу я меч или  нет,  Каторн  все  равно  попытается
убить меня.
   Поэтому я обнажил меч. Меч по имени  Канайана.  Тусклое  мерцание  клинка
отразилось в черных глазах Каторна.
   - Вперед, Каторн! - крикнула  Иолинда.  Ее  голос  дрожал  от  ярости.  Я
обманул ее. Я не сумел дать ей опору, в которой она  отчаянно  нуждалась.  -
Вперед! Взять его! Он изменил своему народу!
   Я был для нее изменником. Она действительно так думала.  Вот  почему  она
приговорила меня к смерти.
   Я все еще надеялся спасти хоть что-нибудь.
   - Это несправедливо...
   Каторн осторожно  приближался  ко  мне.  За  его  спиной  маячили  фигуры
стражников. Я отступил к стене и бросил взгляд в окно. Тронный зал находился
на нижнем этаже дворца. Окно выходило в личный садик королевы.
   - Подумай, Иолинда, - предостерег я. - Подумай. В тебе говорит  ревность.
Я вовсе не изменник.
   - Убей его, Каторн!

***

   Однако я убил Каторна. Когда он кинулся на меня, мой меч  прыгнул  в  его
искаженное гримасой  ненависти  лицо.  Он  вскрикнул,  зашатался,  схватился
руками за голову - и рухнул на пол. Золоченые доспехи загремели,  ударившись
о каменные плиты.
   Он был первым человеком, которого я убил.
   Ко мне подступили стражники. Я отмахнулся от них,  уложив  попутно  двоих
или троих, и рванулся к окну. Королева Иолинда глядела на меня со слезами на
глазах.
   - Прощай, королева! Ищи себе другого полководца!
   Я выскочил в окно.
   И угодил в розовый куст, который расцарапал мне всю кожу.  Выбравшись  из
него, я побежал к садовым воротам. За мной по пятам мчались стражники.
   Ворота  оказались  открытыми.  Я  опрометью  бросился  вниз,  рассчитывая
оторваться  от  погони  на  извилистых  городских  улочках.   Стражники   не
отставали. К ним присоединилась улюлюкающая толпа горожан, которые знать  не
знали, кто я такой и почему меня  ловит  Королевская  стража.  Они  попросту
наслаждались травлей.
   Вот так все вышло. Страдание и ревность затуманили рассудок Иолинды. А  в
будущем  ее  решение  может  обернуться  такими  потоками   крови,   которых
устрашится она сама.
   Сперва я бежал вслепую, но потом вспомнил, что в  гавани  стоит  корабль,
который доставил меня сюда. Если его команда окажется  мне  верна,  тогда  у
меня есть крохотный шанс спастись.
   Мне удалось опередить преследователей. Я взлетел по сходням с криком:
   - Отплываем!
   На борту была только половина команды; другая половина гуляла  в  кабаках
на берегу. Но дожидаться их возвращения было некогда. Пока матросы вставляли
весла в уключины, я с помощью нескольких моряков отражал натиск стражников и
горожан.
   Отвалив от пристани, мы устремились вниз по реке Друнаа.
   Сразу погоню они снарядить не догадались, а когда спохватились, было  уже
поздно. Моя команда не задавала вопросов. Люди привыкли к тому, что иногда я
поступаю, скажем так, не совсем обычно. Лишь после  недели  плавания,  когда
нас со всех сторон окружала морская ширь, я сказал им, что стал изгнанником.
   - Почему, господин Эрекозе? - спросил капитан. - За что такая немилость?
   - Немилость, право слово. Если  хочешь,  назови  это  капризом  королевы.
Думаю, Каторн наговорил ей невесть чего, вот она и обозлилась на меня.
   Они удовлетворились объяснением. В укромной бухте  неподалеку  от  Равнин
тающего льда я простился с ними, сел на коня и  поскакал  в  Лус-Птокай,  не
имея никакого представления о том, что буду делать, очутившись там.  Я  знал
одно: мне нужно известить Арджевха обо всем, что произошло.
   Мы были правы. Человечество не позволит мне проявить милосердие.
   Мои люди при расставании искренне пожелали мне удачи.  Ни  они,  ни  я  и
думать не думали, что в самом ближайшем будущем они погибнут из-за меня.

***

   Ночью, благополучно миновав выставленные осаждающими дозоры, я  прокрался
в Лус-Птокай.
   Услышав о моем возвращении, Арджевх поспешил мне навстречу.
   - Ну что, Эрекозе?
   Внимательно поглядев на меня, он прибавил:
   - У тебя ничего не вышло. А выглядишь ты так, словно  сражался  со  стаей
котов. Что случилось? Я рассказал. Он вздохнул.
   - Глупо было надеяться на иной исход. Теперь ты умрешь вместе с нами.
   - Уж лучше так, - ответил я.

***

   Миновало два месяца, два зловещих для защитников Лус-Птокая месяца.  Рати
человечества все не шли на приступ.  Выяснилось,  что  они  ожидают  приказа
королевы Иолинды. Она же, судя по всему, пребывала в нерешительности.
   Бездействие было тягостно само по себе.
   Я частенько поднимался на стену и разглядывал лагерь осаждающих, мысленно
подгоняя их начинать. Лишь Эрмижад бывало по силам  развеять  мое  сумрачное
настроение. Мы ни от кого не скрывали, что любим друг друга.
   А поскольку я любил ее, мне до безумия хотелось ее спасти.
   Мне хотелось спасти и ее, и себя, и всех элдренов в Лус-Птокае.  Я  хотел
не разл