ольна. Земля гибнет. Это агония, Игорь. Понимаешь, агония.
     Стон вырвался из его груди, глаза гневно блеснули. Он с силой
ударил кулаком по столу.
     -- И повинны в этом люди! Жадные, алчные, злобные, ничтожные,
преисполненные ненависти друг к другу, мечтающие лишь о мести и сытом,
животном благополучии, это они, они довели планету до гибели! Грядет
конец света, и нет от него спасения! -- Лесник судорожно схватился за
горло. -- Они убили ее, нашу Землю, и теперь гибнут сами. Это
Апокалипсис, новый и последний Апокалипсис...
     -- Дедушка! Дедушка!..
     Игорю было жутко, таким деда он видел впервые. Но вот взгляд
лесника потускнел, голова бессильно опустилась на руки.
     -- Мои слова пугают тебя, Игорь, прости, но я не хочу скрывать от
тебя правды, потому что ты мужчина. Ты должен знать все, чтобы быть
готовым к самому худшему.
     Игорь молчал, мысли его путались. Как-то разом исчезли из головы
вдруг все вопросы, изо дня в день томившие мальчика, но так и не
произнесенные вслух, а на их месте, заслоняя мрачною своей громадой
весь свет -- и пролетевшее за бетонными стенами "пятьдесят восьмого"
детство, и далеких отца с матерью (где вы сейчас, милые?), и даже
самого деда Мартына, -- восстал из черных глубин небытия один
единственный, и от единственности своей еще более жуткий, неотвратимый
вопрос: неужели и я тоже? неужели и мне суждено, со всеми вместе? со
всей Землей?.. А ведь так хочется жить...
     Нет, не может быть, все еще изменится к лучшему, не может не
измениться. Дедушка слишком сгущает краски.
     -- Время вспять не повернуть, -- через силу выдавливал слова дед
Мартын, словно отвечал на тайные мысли внука. -- Земля умирает, это
бесспорно, но прежде чем погибнуть самой, она сметет со своего
израненного лика всю эту мерзость, весь этот гнус, сметет, умоется
собственной кровью, вздохнет в последний раз -- и тихо отойдет.
     -- Дедушка, не надо! -- в ужасе закричал Игорь. -- Не говори так!
Не надо!
     Дед Мартын грустно улыбнулся.
     -- Я напугал тебя, мой мальчик, снова напугал. Прости старого
дурака. -- Голос его стал тихим, чуть слышным.
     Воцарилось неловкое молчание. Дед тяжело поднялся и подошел к
окну. Там, за окном, весеннее солнце ярко серебрило снежный покров.
     -- Ты должен был узнать правду, Игорь. Теперь ты ее знаешь. Ведь
ты мужчина, так?
     Игорь кивнул: да, он мужчина, он смело встретит опасность, лицом к
лицу. И все же...
     -- Когда же все это началось? -- От постарался придать своему
голосу твердость и деловитость, но голос предательски дрожал.
     Старый лесник обернулся.
     -- Когда? О, это началось в тот роковой день, когда человек
поставил себя над природой, провозгласил себя венцом эволюции и царем
Мира. Вот с тех пор и начала гибнуть наша кормилица.
     -- Я не о том, дедушка...
     -- Знаю, что не о том, -- кивнул дед Мартын. -- Помнишь недавнюю
катастрофу на Новой Земле? А ядерные испытания в Неваде? Они прогремели
одновременно, эти дьявольские взрывы, и Землю насквозь пронзило ядерной
стрелой, поразило в самое сердце. Об этом ведь много писали, только
никто тогда ничего не понял... да и сейчас мало кто понимает. -- Он
подошел к мальчику вплотную и положил жилистые руки, руки былинного
русского богатыря, ему на плечи. -- Знаешь, паренек, не ходи больше на
озеро.
     Игорь удивленно вскинул брови.
     -- Но почему?
     -- Потому, что это опасно. Не ходи, и все тут, -- отрезал дед.
     -- Ты боишься, что я встречусь с желтым человеком?
     -- И этого тоже. Но еще больше я боюсь иного, неведомого.
Внезапная опасность вдвойне, втройне страшнее ожидаемой, она бьет
наповал, в самый неподходящий момент. Ее сила именно в
непредсказуемости.
     -- Откуда же ты знаешь, дедушка, что на озеро ходить опасно?
     Дед Мартын задумчиво посмотрел на внука.
     -- Знаю, Игорь. Назови это интуицией. Пожил бы ты с мое в тайге,
понял бы, о чем я толкую. Тянет с озера чем-то нехорошим, что-то с ним
неладное творится. Вот и сейчас, чуешь? -- Он потянул носом. -- Ветер
как раз оттуда. Неужели не чуешь?
     Игорь с шумом втянул в себя воздух. В нос шибанул терпкий запах
хвои и подтаившего снега. И все, ничего такого, что могло бы внушить
опасения. Он растерянно посмотрел на деда.
     -- А я чую, -- сказал тот. -- Гадостью какой-то несет, вроде как
нашатырем...

     7.

     "И ничем таким не пахнет, -- час спустя думал Игорь, направляясь к
озеру тайком от деда. -- Если уж я и в самом деле мужчина, то должен
сам убедиться, что с озером что-то происходит".
     Все же он не рискнул спуститься на лед, а выбрал самый крутой
берег, высившийся не только над озером, но и над всей округой -- с этой
кручи он любил нестись на лыжах вниз, доезжая аж до самой середины
озера. Здесь и решил остановиться, чтобы внимательно осмотреть
Медвежье.
     ...Тайга стонала. Только теперь, когда похрустывание снега под
лыжами да шум собственного дыхания не нарушали более покой и тишину
таежного леса, он вдруг ясно расслышал, вернее, не расслышал, а скорее
уловил тихое, едва различимое постанывание. Стонало все вокруг -- и
снег, и вековые деревья, и само небо, и даже солнце, стонало тихо,
настолько тихо, что вполне могло сойти за слуховые галлюцинации,
навеянные событиями последних дней и мрачными прогнозами деда Мартына.
Но Игорь не тешил себя иллюзиями (ведь он мужчина и должен смотреть
правде в глаза): сквозь беззаботное щебетанье лесных пичуг и мерное
потрескивание длинноствольных сосен он отчетливо различил посторонний
звук, исполненный боли и нечеловеческого страдания. Звук, словно
взывающий о помощи. Игорю стало не по себе.
     Странно. Птицы не решались лететь над озером Медвежьим, а огибали
его стороной, по широкой дуге.
     Чье-то присутствие. Сзади. Кто-то протяжно, с подвыванием, зевнул.
Игорь напрягся и резко обернулся.
     В трех шагах от него желтым монстром маячил Марс, пропавший дедов
пес, и лукаво подмигивал. С языка его стекала желтая слюна и тут же
жадно впитывалась снегом. Вот и все, обреченно подумал мальчик, боясь
шевельнуть даже пальцем. Сейчас он кинется на меня, и тогда...
     Пританцовывающей походкой Марс засеменил к Игорю, тихонько
повизгивая, скаля желтые зубы в каком-то жутком подобии улыбки, и
дружелюбно повиливая пушистым хвостом, но... но передние лапы его вдруг
скользнули по твердому гладкому насту, оставляя на снегу рваные желтые
борозды, и пес кубарем покатился по склону вниз, к озеру. Ледяной
волной прошелся ужас по сердцу мальчика -- и тут же отхлынул. Марс
исчез. Желтый след обрывался у самого льда. Над озером пронесся
судорожный вздох, лед чуть вздыбился, затрещал, хрустнул и снова осел.
В лицо пахнуло зловонным горячим смрадом, что-то едкое и знакомое
уловил он в этом тошнотворном запахе. Что-то, о чем говорил дед Мартын.
     Аммиак...
     Как он очутился в сторожке, Игорь уже не помнил -- ноги принесли
его сами.

     8.

     Дед Мартын строго отчитал внука за самовольную отлучку, а потом
долго прижимал его к своей волосатой щеке и молчал.
     Остаток дня прошел в тягостной тишине: говорить ни о чем не
хотелось. Игорь так и не сказал деду о Марсе. Воздух был словно
наэлектризован, смутное беспокойство и безотчетная тревога крадучись
забирались в сердца мужчин, вселяя страх, рождая первые признаки
паники. Оба ждали грозы, грозы последней и неотвратимой. Теперь уже и
мальчик знал, что она неизбежна.

   Глава четвертая

            Даже если ты восторжествуешь на время, тем хуже для тебя:
            удар грядет. он настигнет и повергнет тебя в самый разгар
            торжества, твоего.

            ...час этот может быть страшен: огнь, вихрь и буря, гнет
            гнева Господнего.

                                                 Шри Ауробиндо,
                                                 "Час Бога"

     1.

     Вечером того же дня, сразу после заката, в доме появились гости.
Они ввалились в комнату внезапно, сразу всем скопом, словно намереваясь
застать хозяев врасплох. Ими оказались трое мужчин, двое в грубых,
видавших виды телогрейках и третий в солдатской шинели; у двоих в руках
грозно сверкнули новенькие автоматы. Их давно не бритые физиономии и
настороженные, оценивающие взгляды заставили деда Мартына собраться и
как бы случайно оказаться вблизи от стоявшей в углу двустволки. С
минуту пришельцы молча, по-волчьи, озирались по сторонам, потом один из
них, ярко-рыжий детина, шагнул вперед и прохрипел:
     -- Пустишь нас переночевать, а, хозяин? Мы геологи, от своих
отбились. Утром мы уйдем.
     Старый лесник ответил не сразу.
     -- Что ж, -- произнес он наконец, -- коли на одну ночь,
располагайтесь. Ужинать будете?
     -- А как же, -- за всех ответил рыжий.
     -- Выпить есть, старик? -- спросил тип в шинели, со шрамом на
подбородке. -- Продрогли мы, погреться не мешало б.
     -- Спиртного в доме не держу, -- сухо ответил дед Мартын.
     -- Зря, -- с досадой бросил тип в шинели.
     За стол уселись с оружием. Дед подал им тушеную оленину с грибами.
Гости жадно набросились на еду, и какое-то время из-за стола доносились
лишь чавканье и голодное сопение. Когда гости слегка насытились, дед
Мартын, не сводивший с них пристального взгляда, поинтересовался:
     -- Что ж вы, граждане геологи, прямо с оружием за стол сели?
     -- Стволы казенные, мало ли что случится, -- не отрываясь от
тарелки, проскрипел рыжий.
     -- А что может случиться в доме старого лесника? -- усмехнулся дед
Мартын. -- Мне ваши стволы не нужны, а чужие здесь не ходят.
     Гости не удостоили его ответом.
     -- Я и не знал, что геологам автоматы положены, -- с наивным
недоумением произнес Игорь, до сих пор не проронивший ни слова.
     -- А ты, малец, много чего не знаешь, -- грубо оборвал его тип со
шрамом.
     -- В тайге неспокойно, -- пояснил рыжий, обращаясь к деду Мартыну,
-- говорят, какая-то нечисть по лесам бродит, вот нам и выдали по два
ствола на троих, так, на всякий случай, в целях личной самообороны.
     -- Ясно, -- сказал дед, взял двустволку и вышел.
     -- Куда это он? -- резко спросил третий гость, до сего момента
хранивший молчание, и схватился за автомат.
     -- Сиди! -- рявкнул рыжий, встал и подошел к окну. Снаружи
поскрипывал снег под сапогами деда Мартына.
     -- Бродит старый хрен, -- буркнул рыжий, вглядываясь в пыльное
стекло. -- Что-то фонарем высвечивает.
     Про Игоря, казалось, все трое и думать забыли.
     Родившаяся где-то в подсознании мальчика мысль сразу же при
появлении незнакомцев теперь вдруг обрела совершенно четкий и
определенный смысл. "Да никакие они не геологи, -- в ужасе подумал
Игорь. -- Это самые настоящие бандиты! У них на лицах все написано".
     Вернулся дед Мартын.
     -- Куда ходил, старик? -- грубо спросил третий "геолог".
     -- Я не обязан давать отчет в своих действиях,- сухо, с
достоинством ответил старый лесник, -- тем более людям, попросившимся
на ночлег.
     -- Поумерь свой пыл, Иван Иваныч, -- цыкнул на третьего рыжий, а
затем обратился к деду Мартыну, изображая на своем грубом лице некое
подобие примирительной улыбки: -- Не обращай на него внимания, хозяин,
его вчера ночью чуть было "желтолицый" не облобызал, во сне. Ха-ха-ха!
Вот он и дергается, как уж на сковородке. А так он мужик добрый,
покладистый, отличный семьянин и бывший член партии. Верно толкую, Иван
Иваныч?
     -- Да пошел ты, -- огрызнулся тот и бросил злобный взгляд на деда
Мартына.
     -- Нет, а все же, старик, куда это тебя носило на ночь глядя? --
спросил рыжий, прищурившись. Это было не обычное праздное любопытство,
а жесткое требование.
     В отличие от внука, дед Мартын распознал в "геологах" беглых зэков
сразу же, как только те вошли в дом, а дальнейшее их поведение лишь
утвердило его в этой мысли. Но заявлять о своем открытии во
всеуслышанье было бы равносильно отпиливанию сука, на котором сидишь --
тут же последовало бы ответное действие ночных гостей, могущее привести
-- кто знает? -- к трагическому исходу. Вот если бы здесь не было
Игоря, а так... нет, жизнью ребенка старый лесник рисковать права не
имел. Потому-то он и принял версию рыжего "геолога" как нечто
очевидное, тем самым признавая право геологов всего мира внешне
походить на беглых уголовников, носить автоматы Калашникова (а вовсе не
охотничьи ружья) и быть одетыми черт знает во что. Впрочем, "геологи" и
не питали особых иллюзий по поводу своей внешности, не были они и
наивными простачками, чтобы поверить в убедительность своей "легенды",
но и им, и деду Мартыну было удобно придерживаться принятой версии --
до поры, до времени, по крайней мере. Потому-то, дабы не идти на
открытый конфликт с головорезами, и решил старый лесник дать отчет о
своей отлучке из сторожки.
     -- Вчера ночью, -- пояснил он, -- к нам пожаловал желтый человек,
или "желтолицый", как вы его называете, и наследил возле дома. Я ходил
проведать, не забрел ли кто из вас в запретные зоны и не принес ли
заразу в дом.
     Игорь видел, как вытянулись и посерели лица "геологов". Они разом
вскочили из-за стола и тут же бросились осматривать подметки своих
сапог. Дед Мартын усмехнулся.
     -- К счастью для всех нас, -- продолжал он, -- вы прошли чисто.
     -- Старый хрен, -- выругался "Иван Иваныч". -- Мог бы и раньше
сказать, чтоб тебя...
     Набив желудки, гости расположились на ночлег, причем двое легли
возле окон, а третий -- у входной двери, тем самым отрезав деду Мартыну
и его внуку путь к выходу из сторожки. Старый лесник лишь усмехнулся
принятым мерам, а Игорю, улучив момент, украдкой шепнул:
     -- Это плохие люди. Остерегайся их. Старайся не показать виду, что
знаешь о них правду. Завтра, Бог даст, они уберутся.

     2.

     Но дед Мартын ошибся: утром "геологи" не ушли. Первым делом они
потребовали себе завтрак. Смолотив его в два счета, заявили, что
намерены остаться здесь до вечера.
     -- Воля ваша, -- пожал плечами дед.
     -- Это уж точно, -- ухмыльнулся рыжий.
     -- А что вы ищете в тайге? -- поборов страх, спросил Игорь. Ему
казалось, что он очень тонко задал свой вопрос. Интересно, думал он,
что ответят эти "разведчики земных недр"? Но перехватив укоризненный
взгляд деда, тут же пожалел о своем любопытстве.
     -- Что мы ищем в тайге? -- с мрачной настороженностью переспросил
"геолог" со шрамом. -- А кто тебе сказал, парень, что мы что-то ищем?
     -- Молибден мы ищем, мальчик, молибден, -- ласково проблеял рыжий
и осклабился. -- Слыхал о таком камешке? Стратегическое сырье, поиски
строго засекречены. Вопросов лучше не задавать. Так-то.
     -- Какой еще к черту молибден? -- просипел "Иван Иваныч", хмуро
глядя на рыжего. -- Ты что, спятил, Плохой?
     Рыжий, он же Плохой, расхохотался.
     -- Вот так-так! Видать, Иван Иваныч, тебя и впрямь чмокнул
"желтолицый" той ночью, и уж если кто здесь спятил, так это ты. Али
забыл, зачем мы здесь, а, приятель?
     -- Не забыл, -- буркнул тот и отвернулся.
     -- Ну что за память! -- воскликнул Плохой. -- Ну прямо-таки все,
абсолютно все помнит. Светлая голова, ясный ум, справочник ходячий, да
и только, мать твою.
     -- Заткнись, -- отрезал "Иван Иваныч". Потом, обернувшись к
леснику, коротко спросил: -- Сколько верст до ближайшего поселка?
     -- Около сорока, -- ответил дед Мартын.
     "Геолог" присвистнул.
     -- Не ближний свет. Хорошую нору ты себе выбрал, дед. Лыжи есть?
     -- Лыжи-то есть, только... -- дед Мартын замялся, но "геолог"
грубо перебил его:
     -- Давай!
     -- Что ж, коли дело спешное, берите.
     -- Зачем тебе? -- спросил тип со шрамом, хмуря брови. "Иван
Иваныч" что-то зашептал ему на ухо; тот буквально расцвел.
     -- А ты молоток, Иван Иваныч, -- хлопнул он товарища по плечу. --
Только гляди, чтоб на хвост не сели.
     -- Не новичок, поди, -- ухмыльнулся тот.
     -- Что это вы там задумали? -- спросил рыжий, косясь на "коллег по
работе". Узнав, в чем дело, он согласно кивнул. -- Идея неплоха. Но
учти: засыпешься -- выкручивайся сам.
     Встав на лыжи и прихватив пустой рюкзак, "Иван Иваныч" отбыл. Стал
собираться и дед Мартын.
     -- А ты, старик, куда? -- насторожился рыжий.
     -- Пойду, пройдусь по тайге, -- как ни в чем не бывало отозвался
лесник, вешая двустволку на плечо. -- Собирайся, Игорек, -- кивнул он
мальчику, -- обойдем наши владения.
     Игорь ринулся было к деду, но рыжий ловко схватил его за руку чуть
выше локтя.
     -- Э, нет, старик, -- медленно протянул он, сощурившись, -- малец
останется здесь. Неровен час, нарветесь на "желтолицего" -- что тогда?
Нет уж, пусть парень посидит в доме, так будет спокойнее. Всем нам.
     -- Что ж, пускай посидит, -- бесстрастно ответил дед Мартын.
     -- Да и сам ты надолго не задерживайся, -- продолжал рыжий, крепко
держа мальчика за руку. -- Опасно в лесу. Слышишь, дед?
     Дед Мартын едва сдерживался, чтобы не ответить должным образом на
хамство рыжего головореза, но вид беспомощного внука остановил его.
     -- Ладно, Игорек, побудь здесь, -- ласково произнес он. -- Я
скоро. -- И вышел.
     Железные тиски разомкнулись, и Игорь, потирая затекший локоть,
отошел к окну, сел, взял книгу и попытался читать. Но буквы
разбегались, словно муравьи, и более одной строчки он так осилить и не
смог. Мысль о том, что бандиты сделали его заложником, холодком
пробегала по спине и заставляла сжиматься сердце подростка. Сквозь окно
ему хорошо было видно, как дед Мартын неспешным, размеренным шагом
углублялся в тайгу.
     -- Рация, -- вдруг прохрипел бандит со шрамом и грохнул кулаком по
столу.
     Словно молния, сорвался рыжий с места и кинулся к двери.
     -- Сто-ой! Стой, старик!
     Игорь видел, как дед Мартын остановился и слегка повернул голову.
По тропе к нему несся рыжий.
     -- Погоди, дед, -- произнес бандит, переводя дух. -- Погоди,
говорю. Зачем так быстро идешь?
     -- Что случилось? -- стараясь сохранять внешнее спокойствие,
спросил лесник. Пальцы его незаметно нащупывали приклад двустволки.
     -- У тебя наверняка есть рация, -- сощурился рыжий. -- Давай ее
сюда, мне необходимо выйти на связь со своими. Нас наверняка ищут.
     "Это уж как пить дать", -- подумал дед Мартын, откровенно сожалея
о неудавшемся плане сообщить в район о визите бандитов. Рация лежала во
внутреннем кармане его полушубка.
     -- Рация со мной, -- холодно ответил он.
     -- С тобой? -- поднял правую бровь рыжий. -- Вот так новость.
Зачем же ты ее с собой таскаешь, а, старик?
     -- А затем, -- ответил дед Мартын, теряя терпение, -- что в любой
момент может возникнуть необходимость в оказании экстренной помощи
кому-либо на территории моего лесничества, или...
     -- Или?..
     -- Или в просьбе о помощи мне самому, -- закончил лесник.
     -- Во-от оно что! И как раз сейчас такая необходимость возникла,
не так ли?
     -- Разумеется. По тайге бродят толпы мутантов и стаи рыжих волков.
     Лицо бандита исказилось от бешенства.
     -- Рыжих, говоришь? -- прошипел он. -- Ла-адно, старик,
поговорили. Но учти: я тоже умею кусаться. Поворачивай оглобли!
     Тон бандита не предвещал ничего хорошего, и дед Мартын решил более
не испытывать судьбу. Он и так сказал лишнее, очень уж хотелось указать
этому типу его истинное место. Но... если бы не было Игоря! Присутствие
мальчугана в доме связывало его по рукам и ногам. Здесь, под прикрытием
деревьев, он в два счета разделался бы с этим гнусным типом -- долгие
годы, проведенные в тайге, научили старого лесника без промаха стрелять
из любого положения, уворачиваться от пуль браконьеров, вступать в
единоборство с хищниками, сутками идти по следу... А потом, глядишь, и
того, со шрамом, одолел бы. Но пока Игорь у них в лапах, этот план
никуда не годится. Что ж, придется повременить.
     И старый лесник подчинился.
     Вернувшись в дом, рыжий смачно харкнул прямо на пол и расплылся в
мерзкой ухмылке.
     -- А ты, Семен Семеныч, -- обра