Медная
ночь  слез.  Юлия.  Моя  жизнь  и  моя смерть. Юлия! Возьми мои
любовь...

       Вот  это  да!  В  принципе,  следовало  ожидать  чего-то
подобного. Зеленые тона. Шторы, обои.  Зеленая  дверь.  (КУДА?)
Тумбочка   красива   квадратной   красотой.   Мягкая   постель.
Горизонтальное  положение  меня.  Сон,  ужасный  сон.  Человек,
безусловно,   способен  проснуться  усилием  воли  --  если  он
пытается это сделать.
      Я не пытался. Я поверил. Что за прелесть эти сны! Руки до
сих пор красные. Слишком реально. Впрочем, забыли. Восемь часов
утра.  За  окном  --  зима, за окном -- темнота, холод и голод.
Сплетение снежных линий на стекле просто бесит. Другое дело  --
тумбочка. Строгая тумбочка в точной палате.
       Спокойствие  --  приятная  штука. Чайник работает четко,
быстро, без перебоев. Лишний пар выпускается.
       Итак,  что  мы  имеем?  Прошлое:  нервный  срыв на почве
жизненной  трагедии.  Моральное  истощение,  депрессия.  Легкие
головные  боли. Если подумать, не так уж страшно -- всего месяц
полноценного отдыха в растительной комнате.
       Настоящее: ровно восемь часов утра. Какое-то там января.
День выписки. Моральная полнота, духовный подъем. Уверенность в
собственных силах. Тянет на хи-хи.
      И будущее, мое будущее: долгая эпопея удовольствий. Жизнь
по панку. Я сбуду свои желания -- главное, отмыть руки. Смыть с
них   боль.   Последовательпость   прямолинейно  ясна.  Принять
вертикальное положение. Подойти к двери. Выглянуть  в  коридор.
Крикнуть   сестру.  Послать  за  халатом.  Ушла.  Сегодня  день
выписки. Сегодня Виктория.  Проблем  не  возникнет.  Мои  мысли
белее снега, мой рассудок тверже камня. Не возникнет проблем --
если отмыть руки. Чувствую, как кровь въедается в кожу. Медлить
нельзя  как  я  буду жить с красными руками с красными руками с
красными? Въедается в кожу. Больно! Скорее и сильнее! Похоже  я
опоздал  бесполезно  сейчас  придет длинный белый халат в очках
перчатки? время  ровно  восемь  утра  не  странно  ли  может  в
карманах  держать  их  спрятанными  как нож Юлия!!! Эх, если бы
отмыть руки...

      (С) Эллон Синев, Эдуард Мезозойский, 1995, Северодвинск
      ihrupalov@cterra.msk.ru

---------------------------------------------------------------------------

     ТЕЛЕФОН

      (из сборника рассказов "ЛЮБИМАЯ ПРОФЕССИЯ")

      Гусеницы вездехода давились прохладным красноватым песком
и без сожаления выплевывали его назад, под выхлопную трубу.  На
барханах  оставались  две бесконечных пожеванности, уводящих на
много километров назад, к началу путешествия.  Местное  солнце,
оранжевый  карлик  полуэллиптической формы, уже взошло, и песок
прогревался с каждой минутой.
       Пробираясь  сквозь  пустыню, вездеход ревел, бессовестно
нарушая синюю тишину. Боб Хатхет, в наушниках и  солнцезащитных
очках  а ля морской-пехотинец-идет-по-девкам, сидел за баранкой
и с серьезным видом крутил ее из стороны в сторону, старательно
объезжая  песчаные  горы.  Время от времени он брал с соседнего
сидения бывшую когда-то белой рубашку и вытирал ею пот со  лба.
       Уныло-серьезный  вид  вполне  соответствовал  физиономии
Хатхета,    придавая    ей    какую-то    одухотворенность    и
меланхоличность,   и   Боб  прекрасно  это  сознавал.  Вкупе  с
длинными,   как   у   хиппи,   волосами,   крючковатым   носом,
печально-язвительным  взглядом  и  длинной и нескладной фигурой
это постоянное выраженив грусти и тайного знания на лице делало
Боба  похожим на некоего печального демона, спустившегося в мир
людишек  в  поисках  лекарства  от  вечности.  Подобный   четко
отработанный   имидж   позволял   Бобу   производить   огромное
впвчатление на окружающих, втираться в их  доверие  и  в  конце
концов безболезненно изымать лишние, по его понятиям, частную и
государственную   собственность.    Маска    падшего    ангела,
одеваваемая  сначала  лишь  на  "работе", незаметно приросла, и
даже  Тэдди  Барков,  компаньон  Хатхета,  перестал  удивляться
актерскому мастерству друга.
       В  данный  момент  Тэд  лежал,  развалившись на диване в
задней части кузова вездехода, и со скучающим видом читал книгу
под  названием  "Приключения  Рихарда  Зорге". Золотоискатель и
романтик в душе, а по профессии обыкновенный  мошенник,  Тэдди,
наверное,  уже  давно позабыл свое настоящее имя. Псевдоним же,
которым  ему  пришлось  воспользоваться  по  некоторым   вполне
объективным  причинам,  Барков украл у главного героя какого-то
древнего  эпоса.  Внешне   Тэд   совершенно   не   походил   на
предшественника-тезку, красивого и обаятельного супермена, но и
на свою наружность не имел оснований жловаться.  Черноглазый  и
черноволосый,   плотный  и  широкоплечий,  импозантный,  всегда
скромно улыбающийся, но, правда, небритый и в  последнее  время
весь  какой-то опухший красавец-мужчина. Кроме того, невероятно
умный и проницательный, не то что  его  напарник  --  повеса  и
разгильдяй.
       --  Бобби,  --  сказал  вдруг  Тэд,  откладывая  книгу в
сторону, -- а знаешь, оказывается,  Зорге  родился  в  двадцать
первом веке.
        --  Да?  --  безразлично  переспросил  водитель.  --  Я
почему-то всегда думал, что в двадцатом.
      -- Тут описывается, как на Эдао-1 он нашел горы золота. И
знаешь, что он с ними сделал? Подарил  все  какому-то  детскому
дому на Земле!
       --  Слушай,  ты...  Ты можешь забыть о золоте хотя бы на
несколько минут? -- иногда Боба можно было вывести за считанные
секунды.  Вездеход  стало  заносить из стороны в сторону. -- Мы
ищем его в этой дыре уже не первый месяц, и  хоть  бы  малейший
след, хоть бы крупинка!
      -- Настоящим исследователем всегда сначала не везет...
       -- Настоящим исследователям?! Ты себя к ним причисляешь?
На нашем счету одни только долги! И штрафы!
       --  Ну-ну,  Бобби,  не  кипятись, -- примиряющим голосом
заговорил Тэд. -- Охотники рассказывали  мне,  а  на  их  слово
можно положиться, дело верное. Сегодня выйдем к старому руслу и
двинемся вдоль него, там рукой подать.
       --  Чуть  ли  не  то  же самое ты говорил на заброшенном
тракте. Помнится, тогда дело кончилось интереснейшей экскурсией
по выработанным штольням.
      -- Между прочим, в патентной базе данных рылся ты, и я не
мог знать, что тот участок давно продан!
      Боб хотел было возразить, но в этот момент вездеход вдруг
задрожал всем корпусом, натужо взвыл и чихнул.
      -- Черт возьми!
      -- В чем дело?
      -- Сам не пойму...
      Мотор, чихнув еше раз, заглох.
       --  Опять  гусеница соскочила? -- ехидно поинтересовался
Тэд.
      Боб бросил на компаньона яростный взгляд:
       --  Гусеница?!  Бабочка!  Горючее  кончилось,  вот  что!
Золотоискатель хренов!
       Барков  икнул  и  соскочил  с  дивана.  От  его прежнего
настроения не осталось и следа.
      -- Как, а что же теперь делать?
      -- Ничего не делать. Сесть в вездеходе и молиться.
      -- А вызвать помощь по рации?
       --  По  рации?  Я  не ослышался? На рацию у нас денег не
хватило! Или ты забыл, как хорошо повеселился в казино?
      -- Да пошел ты...
       Тэд  опустился  обратно на диван и, сжав виски ладонями,
глухо застонал.
      -- Проклятье! Неужто ничего нельзя сделать?
       Боб  деловито  снял свои очки, сложил их и еще раз вытер
рубашкой лоб.
       --  Почему же? -- сказал он, с трудом удерживаясь, чтобы
не плюнуть на лобовое стекло. -- Можно. В багажнике у нас стоит
целый  ящик  бухла, на верхней полке -- пакет с бутербродами, а
свободного времени, как ни  странно,  хоть  отбавляй.  Ты  пока
вытаскивай все это, а я пойду осмотрю окрестности.
       Тэд,  мрачно  покачав  головой,  не  замедлил  высказать
яавительнов напутствие:
       -- Что ж, осмотри, осмотри! Весьма полезно для аппетита.
Подумать только: на водку у него деньги нашлись, а на рацию  --
нет! Еще и казино мне припомнил, сволочь!
       Боб хотел было заметить, что ответственным за снаряжение
зкспедиции был не кто иной, как его компаньон, но  благоразумно
промолчал  -- отодвинул крышку люка и спрыгнул на теплый песок.
       Обождав  несколько  минут, Тэд полез за продовольствивм.
Боб указал все с точностью до наоборот: пакет с закуской  лежал
в  багажнике,  а  ящик  со  спиртным,  стало быть, в кузове, на
верхней полке. Развернув  пакет,  Тэд  с  изумлением  и  тоской
обнаружил  в  нем лишь несколько сплюснутых, засохших пряников.
Остальноее было безвозвратно съедено.
       Ящик  упорно  не  хотел  выниматься с полки, и Тэд решил
поддеть его снизу альпенштоком. Пока он прикидывал, зачем может
пригодиться  в песчаной пустыне альпеншток и кто из них в конце
концов ухитрился его  купить,  ящик,  зацепившийся  за  гвоздь,
высвободился  и стремительно пополз вперед. Барков не удержался
на ногах, ящик зловеще  перегнулся  через  край  полки,  и  Тэд
увидел,  что кроме водки там была еще бутылка виски, три-четыре
бутылки "Боржоми", пара бутылок чачи  и  несколько  флакончиков
казеинового клея.
       Когда через десять минут Хатхет вернулся с прогулки, его
взору  предстала  замечательная  картина:  Тед  с  перевязанной
головой  восседал  на  полу  среди  многочисленных  осколков и,
прикрыв глаза, с удовольствием посасывал единственную уцелевшую
бутылку.
       --  А,  это  ты,  Боб? Что так долго? Я тут тебе оставил
половинку, -- он протянул другу недопитое виски. --  Редкостная
гадость.   Сволочи,   вместо  "Белого  козла"  подсунули  самый
натуральный "Джони Уокер", будто я в этих вещах не  разбираюсь.
      -- На жаре пить очень опасно, -- Боб отобрал у компаньона
бутылку и сделал внушительный глоток. -- Вместо  алкоголя  надо
было  побольше  минералочки  взять.  И  почему  тут  так мерзко
пахнет?
       --  Клей.  Он  весь  разбился.  И  не  стой  на месте --
присохнешь.
      Хатхет переступил с ноги на ногу.
       --  Хотел  бы я знать, зачем он нам понадобился. Кстати,
мы, похоже, спасены. За соседним барханом есть телефон.
       --  А,  телефон...  Интересно, почему не факс и не видео
он-лайн? Телефон, он ведь уже устарел.
      -- Да ты вникни в то, что я сказал.
      -- Ты сказал... Откуда в пустыне телефон?!
       -- Вот и я думаю, откуда? -- Боб покосился в иллюминатор
вездехода.  --  Может  быть,  какая-нибудь  тайная  трасса  для
агентов спецслужб?
       --  Ерунда.  Секретные агенты из будок не звонят. Скорее
всего, в древности дорога проходила. А?
       --  Тоже не годится, -- Боб покачал головой. -- Телефон,
будка, все в порядке, свежее, чистое. На сотовый не похоже, они
здесь совсем другие, да и антенны не видать.
      Тэд поднялся на ноги, достал из пакета пряник и попытался
разбить его альпенштоком.
       --  Слушай, ты где-нибудь видел на этой планете горы? --
раздраженно спросил он у Боба.
      -- Нет... Да причем тут горы? Ты о телефоне думай!
      -- Знаешь, -- сказал Барков, высыпав осколки пряника себе
в рот, -- я  ведь  что-то  слышал  об  этих  телефонах.  Старые
охотники  рассказывали...  те  самые,  помнишь? Среди них ходит
поверье, что эта будка появляется перед тем, для кого  уже  все
кончено.  Умирает человек или попадает в безвыходное положение,
глядь: телефон. Что  делать?  Поднять  трубку,  конечно.  Ну  и
разговаривает.
      -- С кем?
      -- Известно с кем -- с Богом. А потом концы отдает.
       --  Так  уж  и  концы, -- засомневался Боб. -- Откуда же
тогда все это известно?
       --  Ну,  откуда...  Находили  этих  людей очень странно.
Пробирается по пустыне вездеход,  водитель  смотрит  в  окно  и
вдруг видит: будка, а рядом с ней человек лежит, -- Тэд отколол
eщe кусочек пряника.  --  Он,  конечно,  тут  же  останавливает
машину,  вылезает,  и  --  глаза  на  лоб от удивления: никакой
будки-то вовсе и нет, а человек -- вот он, мертвенький.
      Боб помолчал.
       --  Так ты думавшь, нам настал конец? -- поинтересовался
он.
       --  Вероятно, -- согласился Тэд, отведя глаза в сторону.
Его  взгляд  попал  в  иллюминатор,  скользнул  по  бесконечным
однообразным пескам, безжалостно красным... в которых в полдень
можно будет  плавить  бутылочное  стекло.  Ни  души  на  тысячу
километров вокруг.
      Кроме Бога на том конце провода.
      -- Ну пошли, раз так.
      -- Куда?
       --  К  будке, куда же еще? Если пора пришла -- прятаться
бессмысленно. Все равно ничего не изменишь.
      Последняя фраза у Боба вышла как-то уж чересчур банально.
Тэд взял из пакета еще  один  пряник,  но  раздумал  и  положил
обратно.  Полиэтилен  затрещал  в  тишине  непривычно  громко и
пугающе. Лампочки на пульте управления продолжали мигать.
       --  Пошли,  -- небрежно бросил Тэд и встал, неловко сбив
ногой карту.
        Компаньоны   оставили  вездеход  среди  красных  гор  и
двинулись по  тропинке,  только  что  протоптанной  Хатхетом  к
телефонной    будке.    Вскоре   она   показалась   --   серая,
прямоугольная, как гроб. На стеклах  двери  нервно  вздрагивали
оранжевые  отблески,  а  внутри,  будто гнилая груша, обреченно
висела телефонная трубка.
      Не дойдя метров пятнадцати до будки, Боб остановился:
      -- Про такие тебе рассказывали?
      Барков молча кивнул и немного побледнел.
       --  Что о тобой? -- с насмешкой в голосе спросил Боб. --
Что-нибудь неладно?
      -- Да нет, все в порядке. Просто я подумал, что...
       --  Что  так  не бывает: столько слоняться по Галактике,
вылезти сухим  из  стольких  передряг  и  вдруг  скопытиться  в
какой-то пустыне? Я угадал?
      -- Боб, не смешно.
       Боб снова нацепил очки, но на сей раз морского пехотинца
не получилось -- в лучшем случае хиппарь во  время  полицейской
облавы.
      -- Рано или поздно это должно было произойти...
      -- Боб, заткнись, умоляю.
      Ни души на тысячу километров вокруг. Песок, песок, песок.
Неужели в этом сером ящике действительно сидит смерть?
      -- Боб.
      -- Ну?
       --  Боб, я тут прикинул... ну, в общем... согласись, что
нелепо лезть в будку вдвоем.  Лучше  ведь  по  очереди,  верно?
Дело-то такое... с Богом, один на один, ну и так далее...
      -- Давай ты, -- предложил Боб.
      Тэдди подавил в себе нехороший порыв:
       --  Нет  уж.  Я не хочу, чтобы моя гибель отягчала потом
твою совесть, Боб.
       -- Можо подумать, я долго проживу после тебя. Как только
ты выпадешь, я сразу же зайду в будку, будь уверен.
      -- В ы п а д у?
       --  Ну, осядешь, скрючишься... Смерть от жажды меня тоже
не прельщает, ты не подумай чего.
      Тэд подумал.
       -- Тогда давай кинем жребий. У тебя монетки не найдется?
      -- Ни копейки.
       --  У  меня  тоже, -- и Тэдди, через силу ухмыльнувшись,
вывернул десяток своих карманов, откуда посыпалось  все,  кроме
денег. -- Как видишь...
       -- Ну ладно, будем кидать пробку. Если дном вверх, идешь
ты, если наоборот -- я. Согласен?
      -- Лады.
      -- Тогда вперед.
       Боб  откуда-то  достал  тусклую пробку и, поставив ее на
большой  палец  правой  руки,  подкинул  высоко  вверх.  Пробка
замелькала на солнце и упала в песок.
      -- Ну, -- нетерпеливо спросил Тэд, -- что там?
      -- He знаю, -- шепотом ответил Хатхет.
      -- Давай посмотрим.
       Компаньоны  медленно  приблизились  друг  к другу, глядя
почему-то не вниз, а друг на друга. Пробка воткнулась  в  песок
ребром. Тэдди облегченно вздохнул.
      -- Что, вдвоем пойдем? -- оптимистично спросил он.
      -- Давай кинем еще.
      -- А может, не надо?
      -- Надо, дружище, надо.
       Сразу  же  после  броска друзья опустились на колени и с
разных сторон медленно-медленно поползли к заветному  кругляшу.
Тэд выдохнул:
      -- Ты.
       -- Да, -- печально подтвердил Боб, -- я. Как ни странно,
я...
       Песок,  смертельная жара. Спасенья не будет. Он встал и,
не попрощавшись, как отрезав, медленно побрел к  возвышавшемуся
на  холме  серому  гробу.  "Мужайся,  друг!" -- подумал Барков,
ощущая, как в его горле  собрался  неловкий  комок.  Но  тут  в
голове  расплавилась запоздавшая мысль, и Тэд помимо своей воли
выкрикнул:
      -- Боб, простой!
        Хатхет  вздрогнул  и  остановился.  Комок,  только  что
побывавший у Тэда в горле, стремительно ринулся  в  направлении
пяток.  Сразу представился кухонный нож под сидением вездехода,
беготня вокруг машины и, под конец, гниющие трупы в тени будки.
      -- Эй, что там еще? В чем дело? -- громко спросил Хатхет.
      Тэд облегченно вздохнул, выругал себя за вздорные мысли и
поспешил к другу.
       -- Знаешь, Бобби, -- смущаясь и краснея, произнес он, --
перед твоей... перед нашей смертью я хочу тебе покаяться.
      -- А в чем?
       --  Во всем. Но умоляю, -- лицо Тэда как будто размякло,
-- только не забывай, что вы с  тобой  все-таки  друзья  и  нам
обоим идти в эту будку.
      -- Не тяни, ради Бога!
        --  Боб,  помнишь,  десять  лет  назад,  от  тебя  ушла
девушка... Катя, ее кажется, так звали?
      -- Так, ну и что?
      -- Боб, ты не обижайся на меня сейчас, я все же каюсь. Ну
так вот, Боб, она ушла ко мне.
      -- К тебе?
      -- Именно, Боб! Я знаю, я поступил подло...
      -- Конечно, Тэд...
      -- ...Но ты простишь меня?
       -- О, разумеется, Тэд, я ведь давно забыл об этой глупой
истории.
       --  Но  я  еще  не  все  сказал, Боб. Помнишь, одна твоя
подружка в гостинице украла ночью из твоего пиджака  патент  на
добычу  рубидия  на  Альдебаране?  Боб,  это  я ее подослал, --
убитым голосом сказал Тэд.
       -- И это все? -- прошептал Боб. Во рту у него пересохло.
       -- Нет, не все! -- вдохновенно продолжал Тэд. -- Помнишь
ты прогорел на полтора гигабакса из-за  канцелярского  подвоха?
Ну  помнишь,  на Палладе? Так это я, грешный, тебе устроил... я
был зол на тебя почему-то, будь я проклят!
      -- Так это был ты!
      -- Да, Боб, и я каюсь в этом перед тобой и Богом.
       Воцарившееся  молчание  длилось невыносимо долго. Тэд не
выдержал первым:
      -- Ну как, ты простил меня, Боб?
       --  Простил,  простил, конечно, -- без энтузиазма сказал
Боб, и в ту же секунду Тэдди сжал его в своих  объятиях,  крича
ему в самое ухо:
       --  Я  знал,  что ты настоящий друг, Боб, я знал, что ты
простишь меня! Спасибо, Бобби!
       --  Не  за что, Тэд, -- хмуро сказал Хатхет, отцепляя от
себя приятеля. -- Мнe ведь тоже надо  кое  в  чем  перед  тобой
покаяться.
      -- Что такое? -- подозрительно спросил Тэд.
      -- Помнишь, я часто бил тебя в детстве? Ты дразнился, а я
тебе -- раз! в нос, раз! -- в  yxo!  Ты  извини  меня  за  это,
ладно?
      Тэд облегченно вздохнул.
       -- Нeт-нет, -- поспешил добавить Боб, -- это еще не все!
Насчет Кати... Она не сама к тебе ушла, это я ее попросил.  Мне
больно  об  этом  вспоминать,  но  Катрин  постоянно следила за
тобой, и таким образом я знал все твои проделки. Вот  почему...
      -- Но как же так? -- ахнул Тэд.
      -- ...Вот почему тот патент, который вытащила из карманов
моего пиджака твоя сообщница, оказался фальшивым.  Тебе  просто
повезло,  Тэд,  что человек, которому ты сплавил несуществующий
рубидий, тут же попался и сел в тюрьму. Ну и  в  конце  концов,
вспомни  Церону. Ты вложил все свои сбережения в тамошний банк,
я он взял, да и лопнул! Это я устроил,  Тэд,  банкир  был  моим
приятелем.
      Солнце уверенно и неумолимо тянулось в зенит.
      -- Тебе больше нечего сказать, Боб?
      -- Все, друг, я чист.
      -- Я тоже, Бобби.
      -- Это радует, Тэд. Ну так как, ты простишь меня?
      -- Даже не знаю...
      -- Я ведь тебя простил, -- напомнил Хатхет.
      -- Если только за это..
      -- Спасибо, Тэд!
       --  Не  за что, Боб. Оказывается, ты такой же, как я! --
Барков радостно ухмыльнулся. -- Прощай,  друг!  До  встречи  на
небесах!
       -- Или в Аду, что вероятнее. Прощай, -- сказал Боб и, не
оборачиваясь, зашагал к  будке.  На  душе  его  стало  легко  и
весело.
       ...В будке все еще сохранялась пр