овершенно идиотским манером
(почему-то это умиляет взрослых - и великанов, и обыкновенных),
потряхивала кудряшками и сюсюкала: "Ой, как не терпится! Как вы
думаете, время пройдет быстро?" Вспоминать всю эту клоунаду ей
было впоследствии ужасно стыдно. Но все великанши находили ее
очаровательной малышкой, а некоторые из них подносили к глазам
огромные носовые платки, будто собирались разрыдаться.
   - Какие они славные в этом возрасте, - сказала одна великанша
другой. - Даже немножко жалко...
   Ерш и Лужехмур тоже старались, однако, девочкам такие штуки
удаются все-таки лучше, чем мальчикам, хотя мальчики умеют это
делать куда лучше, чем квакли-бродякли.
   А за обедом случилось происшествие, после которого им еще
больше захотелось поскорее удрать из великанского замка. Им
накрыли в главном зале, за особым столиком у камина. Метрах в
двадцати, за большим столом, обедало человек шесть великанов.
Болтали они так громко и так высоко над головой, что дети вскоре
перестали слушать - как не слушаешь уличного шума. Все ели
холодную оленину. Джил никогда раньше ее не пробовала, и
находила мясо очень вкусным.
   Вдруг Лужехмур повернулся к детям, настолько изменившись в
лице, что бледность проступила даже через серовато-зеленый цвет
его кожи.
   - Ни кусочка больше не ешьте, - прошептал он.
   - А в чем дело? - спросили дети.
   - Вы не слыхали их разговора? "Отменная, нежная вырезка" -
говорил один. "Значит, этот олень нас обманул", - сказал другой.
"Почему?" - спросил первый. "Когда его поймали, - отвечал
второй, - он вроде бы просил его не убивать. Мясо, дескать, у
меня жесткое, говорил, вам не понравится".
   Джил не сразу поняла смысл этих слов и вздрогнула лишь тогда,
когда Ерш широко раскрыл глаза от ужаса.
   - Значит, мы едим ГОВОРЯЩЕГО оленя, - еле вымолвил он.
   Это открытие произвело на всех троих разное впечатление. Джил
впервые была в этом мире. Она жалела оленя и думала, какое
свинство со стороны великанов было его убивать. Ерш еще в
прошлый раз в Нарнии подружился по крайней мере с одним
говорящим зверем, и потому ужаснулся примерно так же, как мы
ужасаемся убийству. Но Лужехмур, коренной нарниец, чуть не упал
в обморок. Его тошнило, словно он узнал, что ел младенца.
   - На нас пал гнев Аслана, - сказал он. - Вот что случается,
когда не следуешь знакам. Теперь мы наверняка прокляты. И если
бы это разрешалось, лучшим выходом для нас было бы вонзить эти
ножи в собственные сердца.
   Джил мало-помалу прониклась теми же чувствами. Есть никто из
них больше не мог. При первой возможности они выскользнули из
зала.
   Приближалось дневное время, на которое они наметили свой
побег. Все волновались. Они слонялись по переходам, ожидая,
когда замок утихнет. После обеда великаны в зале еще долго
сидели за столом. Один из них, лысый, рассказывал какую-то
историю. Когда она кончилась, трое путников прокрались на кухню.
Но и там торчали великаны, моющие посуду. Было сущим мучением
дожидаться, покуда они кончат работу и, вытерев руки, один за
другим уйдут. Наконец на кухне осталась только одна пожилая
великанша. Она продолжала возиться так долго, что, казалось,
вовсе не собиралась уходить.
   - Что ж, дорогие мои, - сказала она, работа почти кончена.
Чайник поставим, чайком побалуемся. Теперь можно и передохнуть.
Загляните-ка в сени, будьте паиньками, и скажите, открыт ли
черный ход.
   - Открыт, - сказал Юстас.
   - Вот и хорошо. Я его всегда оставляю открытым, чтобы киска,
бедняжка, могла входить и выходить.
   Тут она уселась на стул, а ноги положила на другой.
   - Хорошо бы теперь вздремнуть, - сказала великанша. - Лишь бы
эти растреклятые охотнички не вернулись слишком рано.
   При слове "вздремнуть" все они воспряли духом - и снова
упали, когда великанша упомянула о возвращении охотников.
   - А когда они обычно возвращаются? - спросила Джил.
   - Кто их знает, - отвечала великанша. - Ну ладно, посидите
тихо, мои лапочки.
   Они отошли в дальний угол кухни и тут же выскользнули бы в
сени, если бы великанша не открыла глаза, чтобы отогнать муху.
"Погодите, пусть покрепче уснет", - шепнул Ерш, - а то все
испортим. И они сгрудились в углу, дожидаясь удобной минуты.
Мысль о том, что сейчас могут вернуться охотники, была ужасной.
А великанша никак не могла уснуть. Стоило им подумать, что она
совсем заснула, как она начинала шевелиться.
   - Я этого не вынесу, - подумала Джил.
   Чтобы отвлечься, она решила осмотреть кухню. Перед ней стоял
широкий стол с двумя чистыми блюдами для пирогов и раскрытой
книгой. Блюда, разумеется, были гигантскими - Джил легко могла
бы в любом из них поместиться. Она забралась на лавку у стола,
заглянула в книгу и прочитала:
   ЧИБИС. Из этой птицы можно приготовить множество вкусных
блюд.
   "Поваренная книга", - равнодушно подумала Джил и оглянулась.
Она увидела великаншу, сидящую с закрытыми глазами, но еще явно
не заснувшую. Джил снова посмотрела в книгу, составленную в
алфавитном порядке, и сердце у нее чуть не остановилось. Вот что
там было написано:
   ЧЕЛОВЕК. Это изящное небольшое двуногое, которое издавна
считается деликатесом, является традиционным блюдом на осеннем
пиру, где подается между рыбой и мясным. Каждый человек...
   Дальше читать девочка не смогла. Обернувшись, она увидала,
что великанша проснулась от приступа кашля. Джил легонько
толкнула своих друзей, указывая им на книгу. Они тоже забрались
на лавку и склонились над огромными страницами. Не успел Ерш
дочитать инструкции по изготовлению блюд из человечины, как
Лужехмур, полистав книгу, обнаружил и такие строки:
   КВАКЛЬ-БРОДЯКЛЬ. Некоторые специалисты считают это животное
несъедобным для великанов из-за его жилистой консистенции и
привкуса тины. Однако этот привкус можно значительно уменьшить,
если...
   Джил слегка тронула за ногу Лужехмура, а потом Ерша. Все трое
обернулись на великаншу. Рот ее был приоткрыт, а из носа
доносились звуки, показавшиеся им небесной музыкой. Она храпела.
Теперь надо было тихонько, на цыпочках, не дыша, выйти в сени -
ох, какой там стоял смрад! - и выбраться, наконец, на бледный
свет зимнего дня.
   Вскоре они уже стояли на самом верху неровной тропинки,
спускавшейся вниз. К счастью, она лежала справа от замка, и
оттуда открывался вид на разрушенный город. Еще через несколько
минут они уже шли по широкой крутой дороге, ведущей от главных
ворот замка к руинам. Отсюда их можно было заметить, между
прочим, из всех окон замка. Из одного окна, или даже из пяти,
мог никто и не выглянуть, но окон было около пятидесяти. К тому
же и на дороге, и на всем пространстве вплоть до Города
Развалин, в гальке, траве и плоских булыжниках, не могла бы
укрыться и лиса. И вдобавок дети были в одежде, полученной вчера
от великанов (на Лужехмура ничего не подошло). Джил носила
ярко-зеленое платье, слишком для нее длинное, и алую мантию,
отороченную белым мехом. На Юстасе были алые чулки, голубой
камзол, синий плащ, шпага с золотой чеканкой и шляпа с пером.
   - Экие вы пестрые, - пробормотал Лужехмур. - Чудная одежда
для того, кто хочет, чтобы его издалека заметили в зимний день.
Самый скверный стрелок в мире - и то бы не промахнулся. Кстати,
о стрелках, нам скоро очень пригодились бы наши луки. Ваша
одежонка к тому же, наверное, холодная?
   - Я уже мерзну, - отвечала Джил.
   Всего несколько минут назад, на кухне, Джил казалось, что
самое трудное - выбраться из замка. Теперь она поняла, что
опасности только начинаются.
   - Спокойней, спокойней, - повторял Лужехмур. - Не
оглядывайтесь, не спешите, ни в коем случае не бегите. Пускай
думают, что мы на прогулке. В таком случае даже если и заметят,
то не станут поднимать шума. В ту секунду, когда в нас
распознают беглецов, нам конец.
   До разрушенного города было куда дальше, чем казалось Джил. И
все же мало-помалу они приближались к развалинам. Вдруг
послышался шум. Ерш с Лужехмуром замерли, а Джил, не
распознавшая звука, спросила, что это такое.
   - Охотничий рожок, - шепнул Ерш.
   - Даже теперь - не бегите, пока я не дам знака, - сказал
Лужехмур.
   Джил, не удержавшись, обернулась. Минутах в десяти ходьбы,
ближе к замку, возвращалась охотничья кавалькада. И вдруг
поднялся шум великанских голосов, а за ним - выкрики и
проклятия.
   - Нас увидели. Бежим, - приказал Лужехмур.
   Джил подхватила свои юбки (одежду, крайне неподходящую для
бега) и пустилась наутек. Опасность надвигалась. Лай становился
все громче. Слышался голос короля:
   - В погоню, в погонно, а то не видать нам завтра пирога с
человечиной!
   Джил уже начала отставать от своих друзей. Путаясь в юбках,
скользила она по шатким камням. Волосы попадали ей в рот, а в
груди нарастала нестерпимая боль. Тем временем собаки
приближались. Она карабкалась по скалистому склону, который вел
к нижней ступени великанской лестницы. Как же забраться на
лестницу? И что делать, даже если они добежали бы до вершины? Но
об этом она не думала, словно затравленный зверь, который знает
только одно: бежать, покуда не кончатся силы.
   Самым первым домчался квакль. У нижней ступени он
остановился, посмотрел направо и неожиданно проскользнул в
какое-то отверстие. Быстро мелькнули и исчезли его длинные
паучьи ноги. Юстас, помедлив, тоже полез за ним. А Джил, едва
дыша и пошатываясь, исчезла в дыре минутой позже. Дыра была
малопривлекательная - просто трещина между землей и камнем,
около метра в длину и полуметра в высоту. Забраться туда можно
было только ползком. Джил казалось, что в ее пятку вот-вот
вцепятся собачьи зубы.
   - Быстро, быстро, - раздался из темноты голос Лужехмура. -
Камней! Заваливайте вход.
   Тьму нарушало только тусклое свечение из отверстия, через
которое они попали в пещеру. Ерш и Лужехмур работали вовсю. Джил
видела на фоне этого слабого света мелькающие руки Юстаса и
лягушачьи лапы квакля. Тут и Джил, поняв, как это важно, стала
выискивать камни покрупнее и передавать их своим товарищам.
Прежде, чем послышался собачий лай у входа, щель была заделана.
Теперь, конечно, в пещере стало совершенно темно.
   - Быстро вперед, - прозвучал голос Лужехмура.
   - Давайте возьмемся за руки, - предложила Джил.
   - Отлично, - сказал Ерш. Им пришлось довольно долго искать в
темноте руки друг друга. А по ту сторону каменной преграды
собаки уже с шумом втягивали носами воздух.
   - Попробуем-ка выпрямиться, - сказал Ерш. Это им удалось.
Лужехмур повел за собой Юстаса, Юстас - Джил, которая, по правде
сказать, предпочла бы находиться в середине, а не в конце. Шаря
ногами и натыкаясь на камни, они продвигались в темноте, покуда
Лужехмур не наткнулся на сплошную скалу. Затем они повернули
направо. Дальше оказалось множество поворотов и изгибов. Джил
перестала понимать, куда они идут, и уже не знала, где остался
вход в пещеру.
   - Еще вопрос, - звучал из темноты голос Лужехмура, - не лучше
ли нам вернуться назад, если мы сможем найти дорогу, конечно, -
и послужить добрым лакомством для великанов, чем плутать в
утробе холма, где - десять шансов против одного - мы наткнемся
на драконов, глубокие пропасти, вулканы, подземные реки и... ой!
Берегитесь! Я...
   Дальше все случилось чрезвычайно быстро. Раздался крик,
послышался шум осыпающихся камней, и Джил почувствовала, что
стремительно скользит вниз по каменистой осыпи, которая
становилась все круче и круче. Даже если бы удалось встать, что
толку? Ноги все равно безудержно скользили по щебню, увлекая за
собой тело. Джил не стояла, а скорее лежала. И чем дальше они
скользили, тем больше земли и камней вовлекалось в поток. Теперь
они неслись с сумасшедшей скоростью, в полной уверенности, что у
подножия спуска разобьются в лепешку.
   Однако все непонятным образом уцелели. Конечно, Джил была вся
в синяках и в чем-то липком, должно быть, в крови. Вокруг
девочки и даже на ней лежало столько земли, сланца и гальки, что
она не могла подняться. Темнота была такой, что не имело
никакого значения, открыты глаза или закрыты. Стояла полная
тишина. Наступил самый страшный миг в жизни Джил: она подумала,
что осталась одна, что другие... и тут услыхала рядом какое-то
движение. Наконец, все трое дрожащими голосами сообщили друг
другу, что кости у них, кажется, целы.
   - Нам уже никогда не залезть обратно, - сказал Ерш.
   - А вы заметили, как тут тепло? - спросил Лужехмур. - Значит,
мы очень глубоко. Километра полтора под землей.
   Все промолчали. Чуть попозже Лужехмур добавил:
   - Кремень и огниво потерялись.
   После еще одной долгой паузы Джил сказала, что умирает от
жажды. Никто ей не ответил. Делать было нечего.
   И вдруг прозвучал очень странный голос. Они сразу поняли, что
он принадлежит не тому, кого они в глубине души больше всего
надеялись услышать - не Аслану. Это был глухой, мрачный, я бы
даже сказал, пугающий голос. Он произнес:
   - Что привело вас в эти края, о жители Надземья?
   Правда, из-за усталости их испуг в тот момент был не таким
сильным.

   Глава ДЕСЯТАЯ

   ТАМ, ГДЕ НЕ СВЕТИТ СОЛНЦЕ

   - Кто там? - закричали трое путешественников.
   - Я Страж Подземья, и за мною стоит сотня вооруженных
подземельцев, - послышалось в ответ. - Кто вы такие и зачем
пожаловали в Королевство глубин?
   - Мы случайно сюда упали, - довольно честно сказал Лужехмур.
   - Многие падают, и мало кто возвращается к солнцу, - произнес
голос. Готовьтесь проследовать со мной к королеве подземья.
   - А что ей от нас нужно? - осторожно осведомился Ерш.
   - Мне это неизвестно, - ответил голос. - Ее волю не
оспаривают. Ей лишь подчиняются.
   При этих словах раздался какой-то мягкий хлопок, и пещеру
залил холодный серо-голубой свет. Всякая надежда на то, что
слова о сотне вооруженных подземельцев были пустым хвастовством,
мгновенно исчезла. Мигая, Джил глядела на странную толпу. В ней
стояли существа всевозможных размеров - от крошечных гномов в
полметра высотой до величественных фигур, что были крупнее
любого человека. Они сжимали в руках трезубцы, были бледны и
неподвижны словно статуи. Во всем остальном они сильно друг от
друга отличались - одни были хвостатые, а другие - нет, одни
носили бороды, а у других лица были круглые, огромные, словно
тыквы. У жителей подземелья были разные носы: длинные и острые,
мягкие, как хоботы, носы, похожие на увесистые груши. Кое у кого
посередине лба торчал рог. Но у всех без исключения лица были
невыразимо печальны, настолько печальны, что Джил при первом
взгляде на них почти позабыла о своем страхе, и ей даже
захотелось как-то приободрить подземельцев.
   - Что ж, - Лужехмур потер руки, - именно этого мне и не
хватало. Если эти парни не научат меня серьезно относиться к
жизни, то уж не знаю, кому это удастся. Взгляните-ка на этого
чудака с моржовыми усами, или на...
   - Вставайте, - приказал начальник подземельцев.
   Ничего не оставалось делать. Путники поднялись и взялись за
руки. В такую минуту особенно хотелось держаться за руку друга.
Со всех сторон шлепали своими ногами подземельцы - у кого было
десять пальцев, у кого дюжина, а у кого и вовсе ни одного.
   - Вперед! - приказал Страж, и они отправились в путь.
   Холодный свет шел от огромного шара, насаженного на длинный
шест, который нес впереди процессии самый высокий из гномов. При
этом безрадостном свете они разглядели, что находятся в
настоящей, а не искусственной пещере, среди шероховатых
искривленных стен со множеством изгибов, складывающихся в
причудливые фигуры. Каменная тропа спускалась все ниже. Джил
больше других боялась темных подземелий, и ей было не по себе. А
пещера, пока они шествовали, становилась все уже и ниже.
Наконец, гном с фонарем посторонился и пропустил остальных
существ, кроме самых маленьких, в узкую темную трещину, где они
один за другим исчезли. Джил почувствовала себя совсем скверно.
   - Не могу я туда лезть, честное слово не могу! И не буду! -
отрезала она. - Подземельцы, не сказав ни слова, выставили свои
копья и нацелили их на девочку.
   - Держись, Джил, - сказал Лужехмур. Эти здоровые парни вряд
ли стали бы туда лезть, если бы дальше пещера не становилась
шире. И учти, здесь мрачно, но зато уж точно не бывает дождя.
   - Ты не понимаешь. Я просто не могу - заныла Джил.
   - Вспомни-ка теперь, что я чувствовал на том утесе, -
мстительно напомнил Ерш. - Ступай вперед, Лужехмур, а я пойду за
этой плаксой.
   - Отлично, - сказал квакль, опускаясь на четвереньки. -Держи
меня за пятки, Джил, а Ерш будет держаться за твои. И всем будет
очень удобно.
   - Удобно? - возмутилась Джил. Но она опустилась и поползла.
Препротивное было местечко. Представляете, каково целых полчаса
ползти лицом вниз? Впрочем, на самом деле, вероятно, прошло
минут пять. Джил чуть не задохнулась от жары. Но, наконец,
впереди забрезжил свет, туннель стал расширяться, и наши
путники, взмокшие и перепачканные, выбрались в такую высокую
пещеру, что и пещерой-то ее было назвать трудно. Ее заливал
тусклый, дремотный свет, так что в странном фонаре подземельцев
нужды больше не было. Посреди мягкого мха, покрывавшего пол,
росли необычные растения, ветвистые, словно деревья, но рыхлые,
как грибы. Именно от них, да еще от мха под ногами, исходило
зеленовато-серое свечение, но слишком слабое, чтобы осветить
своды пещеры. Они ступали по чему-то мягкому. Им было грустно и
хотелось спать, словно тихая музыка убаюкивала их.
   Далее они миновали множество странных созданий, лежащих на
земле. Джил так и не поняла, мертвы эти существа, похожие то на
драконов, то на летучих мышей, или просто спят. Лужехмур тоже не
знал, кто они такие.
   - Они все здесь выросли? - спросил Ерш у Стража. Тот,
кажется, поразился тому, что к нему обращаются, но все же
ответил.
   - Нет. Все эти звери попали сюда из Надземья по щелям и
трещинам. Многие спускаются вниз, но мало кто возвращается в
солнечные края. Говорят, что все они проснутся, когда настанет
конец света.
   После этой краткой речи рот его захлопнулся, словно коробка,
и в давящей тишине пещеры дети почувствовали, что никто из них
больше не отважится заговорить. Голые пятки гномов бесшумно
ступали по мягкому мху. Не шелестел ветер, не пели птицы, не
журчала вода, и не дышали странные звери.
   Пройдя несколько километров, они очутились у каменной стены с
низкой аркой, ведущей в другую пещеру. Пещера, длинная и узкая,
была поменьше первой, но все равно огромная, размером с собор.
Почти все ее пространство занимало тело огромного человека. Этот
гигант из гигантов спал глубоким сном. Лицо его было не такое,
как у других великанов, а доброе и благородное. Грудь его тихо
поднималась и опускалась под огромной, длинной белой бородой,
доходившей до пояса. Чистый серебряный свет, струившийся
неизвестно откуда, освещал спящего.
   - Кто это? - спросил Лужехмур, нарушив такое долгое молчание,
что Джил даже удивилась, как он отважился заговорить.
   - Это старый Отец Время, бывший король Наземья, - сказал
Страж. - Ныне он находится глубоко в Подземье и видит лишь сны о
том, что происходит в верхнем мире. Многие погружаются глубоко,
и мало кто возвращается в солнечные края. Говорят, что и он
проснется, когда настанет конец света.
   За этой пещерой лежала следующая, за ней еще одна и еще, так
что Джил вскоре сбилась со счета. Во всяком случае, они
спускались все ниже и ниже, и сама мысль о тяжести земли над
головой захватывала дух. Наконец, они достигли места, где Страж
велел вновь зажечь свой унылый фонарь. Они вошли в такую темную
пещеру, что ничего не могли различить впереди, кроме полоски
бледного песка, спускающегося к стоячей воде. У самого берега
стоял корабль без парусов и мачты, но со множеством весел. Им
велели взойти на корабль и провели на корму, где за скамьями
гребцов было и полукруглое сиденье.
   - Хотел бы я знать, - сказал Лужехмур, - пускался ли
кто-нибудь еще из верхнего мира в такое путешествие?
   - Многие отчаливали от блеклых песков, - начал Страж, но...
   - Знаю, знаю, - перебил его Лужехмур, - но м