вдруг  споткнулся,  и  его   всадница,
откинувшись влево, как-то медленно, нехотя  повалилась  вниз.  Она  гнулась,
пытаясь отвернуть перекошенное страхом лицо от  неминуемого  поцелуя  острых
камней. Обгоняя неудачливую соперницу, Джета услышала ее  громкий  отчаянный
вопль.
   Парень бежал размашисто и ровно. Он старался как мог.  Девушка  тоже  уже
приноровилась и даже стала осторожно подпрыгивать в такт с  рысцой  скакуна,
но основное препятствие ждало впереди.
   Они быстро приближались ко рву с дегтем. Уже целая куча девиц валялась  в
черной пахучей жиже. Зрители восторженно  гоготали.  Джета  совсем  некстати
подумала: "А ведь, наверное, это и в  самом  деле  смешно,  когда  ухоженная
девчонка со всего маху шлепается в такую вонючую лужу".
   Скорее всего, эта случайная  мысль  и  помогла  девушке.  Она  не  успела
испугаться, качнуться, и парень, не сбиваясь с ноги, перемахнул через ров.
   - Держись, душка! - вдруг  хрипнул  он.  -  Скоро  финиш!  Джета  уже  не
подпрыгивала. Она  только  пригибалась  и  пригибалась  к  курчавой  голове.
Оставались последние метры...
   Победительница сразу не поняла, почему  так  беснуются  зрители.  Толстое
стекло вот-вот было готово разлететься от  их  криков.  Джета  стояла  перед
ухмыляющимся судьей и молча ждала. Телевизионный репортер, шустрый парень  с
камерой в руках, уже раз десять обежал вокруг.
   - Понимаете, - наконец объяснил судья,  -  на  вашей  спине  несчастливый
тринадцатый номер. На него мало кто ставит. Но зато кто поставил  на  вас  -
выиграл огромную сумму! Это сенсация!
   - А я? - не утерпела Джета.
   - А вы, как положено - десять тысяч.
   - Да развяжите мне руки! - потребовала победительница.
   Судья сделал вид, что не слышит. Он взял у подскочившего  помощника  чек,
помахал им перед камерой и протянул спортсменке.
   - Держите! Поздравляю вас!
   Девушка  задергала  за  спиной  связанными  руками.  Зрители  за  стеклом
хохотнули.
   - Бог мой, вы же не можете взять! - ужаснулся толстяк и, как бы  придумав
выход, хлопнул себя по лбу: - Ничего, я вам сейчас помогу!
   Он решительно ухватился за вырез блузки Джеты, оттянул его и, прежде  чем
сунуть туда чек, заглянул.
   - Ого-го! - отшатнувшись, восторженно заявил судья. - Вот это да!
   Зал остался доволен шуткой. Только после этого Джете развязали руки.
   - Что скажете, госпожа Ого-го? - сразу же пристал репортер.
   - А то, что в отеле  "Коломбина"  служат  порядочные  девушки!  -  громко
заявила Джета и, размахнувшись, неожиданно влепила судье увесистую пощечину.
- Это тебе на память от госпожи Ого-го!
   На этот раз зрители буквально обезумели - выходка девушки из  "Коломбины"
привела их в восторг...
   Мадам Софи, видевшая по визору всю эту сцену, недовольно вздохнула.
   - С этой мышкой сплошные огорчения, - проговорила она и медленно  размяла
потухшую сигарету.
   Было отчего задуматься. Девчонка уже не раз задавала загадки, на  которые
не сразу ответишь. Вот и теперь: с  одной  стороны,  за  участие  в  женских
скачках ее стоило бы с треском  выгнать.  Но  с  другой,  поступок  "госпожи
Ого-го" - реклама, лучше которой трудно придумать. У  этих  дурацких  скачек
совершенно дикая популярность. И владельцы отеля, несомненно, знают об этом.
В конце концов, заявление Джеты мадам Софи решила  отнести  к  положительным
плодам собственной педагогической системы...
   2
   Проснувшись, Ген Корт-Второй долго прислушивался к тому, что творилось  в
его собственной голове. Стучало  в  висках.  Тяжесть  в  затылке  постепенно
росла, грозя вот-вот лопнуть и разлиться привычной  болью.  Язык,  казалось,
был ободран напильником - до того хотелось пить. Надо было срочно проглотить
успокоительную таблетку. Но  рука  свинцово  распласталась  под  одеялом,  и
мужчина решил, что не хватит никаких сил, чтобы сдвинуть ее с места.
   "Глупо устроен мир, -  подумал  Корт-Младший.  -  Когда  приходит  успех,
здоровье уже течет изо всех щелей..." И, словно подкрепляя эту  справедливую
мысль, боль в затылке наконец вырвалась на свободу.  Мужчина  заставил  себя
приподнять руку и привычно протянул ее к  изголовью  постели.  Где-то  рядом
валялись таблетки. Рука вдруг коснулась чего-то  теплого,  мягкого,  кажется
шелкового.
   Ген медленно, осторожно повернул голову и с  удивлением  обнаружил  рядом
довольно милую блондинку. Она уже не спала, но ее синие глаза еще  до  краев
были налиты сном.
   - Привет, Риф, - чуть улыбнулась блондинка.
   - Я не Риф, а Ген, - на секунду забыв о головной  боли,  поправил  хозяин
дома. - Ты кто?
   - Я твоя новая жена. Разве не помнишь, мы познакомились  вчера  на  сорок
третьем этаже у Таила?
   - Не у Таила, а у Тоба, - снова подсказал Ген. - Я, кажется, вчера  много
пил? Все вылетело из головы.
   - Бывает... - Новая жена господина Корта натянула одеяло так, что  из-под
него торчал лишь ее нос. - Вздремнем еще часок?
   - Лежи, если хочешь. Мне пора. - Мужчина все-таки дотянулся до таблеток.
   - Так рано? А говорили, что ты большой босс.
   - Говорили... - хмуро повторил мужчина. - По-твоему, боссу можно валяться
в постели до полудня?
   - Не сердись, милый, -  мягко  проговорила  женщина.  -  Я  что-то  опять
сказала не так. Голова и у меня, конечно, не  как  у  министра.  Но  зато  я
спокойная и покладистая....
   Возможно, она и в самом деле была такой. Но все равно постоянная  чехарда
с женами  Гену  Корту-Второму  порядком  надоела.  Теперь  уже  трудно  было
сказать, какой идиот узаконил этот дурацкий обычай. Помнится, телевидение  и
газеты долго трещали о демократизации полов, о крахе  семейного  эгоизма.  В
конце концов люди его круга начали обмениваться женами на неделю, на  месяц.
И уже через год-другой стало просто неприличным держать одну и  ту  же  жену
больше сезона. Разумеется, далеко не все могли угнаться за модой.  Но  глава
фирмы "SOS", чье имя стояло среди имен самых выдающихся людей страны, должен
был идти в ногу с веком.
   Негромко прогудел фон. Корт нехотя повернулся к стене. На круглом экране,
вмонтированном  наподобие  старинного  зеркала  в  тяжелую  золоченую  раму,
возникло расстроенное лицо Виса. У  приятеля  вообще  была  довольно  унылая
физиономия, а уж сейчас он  вовсе  выглядел  так,  будто  собирался  пустить
слезу.
   - Что с тобой, Вис?
   - Представляешь, вчера мы были у Тоба, - грустно сообщил  Вис.  -  И  моя
дура с кем-то укатила. Недели не прошло, как мы поженились, а она укатила. А
у меня в одиннадцать - совет директоров...
   - Ну и плюнь! - безразлично утешил друг.  -  Подумаешь,  потеря.  Найдешь
другую.
   - Не в этом дело, - промямлил со стены Вис. - Жену-то я найду, а вот  как
найти запонки? Я уже час не могу отыскать свои любимые запонки.
   - Ты что, совсем спятил? Возьми другие.
   - Но у меня примета: если буду на совете в  других  запонках,  непременно
жди неприятностей. Ген,  нет  ли  у  тебя  каких-нибудь  запонок  с  черными
камнями? Обязательно с черными.
   - Скажи этому ослу, пусть посмотрит на туалетном столике в своей  ванной,
- лениво посоветовала новая жена господина Корта.
   - Слушай, так она же у тебя! - взволновался смотревший  из  рамы  Вис.  -
Элия у тебя?
   - Какая еще Элия? - не понял Ген.
   - Элия - это я! - заявила блондинка и выбралась из-под одеяла. Она прошла
по спальне и остановилась у золоченой  рамы.  -  Слушай,  Вис,  я  не  люблю
раскладывать пасьянсы при свечах. За эти пять дней мне  опротивели  гадалки,
предсказатели,  астрологи,  которыми  набит  твой  дом!  Кроме  того,  я  не
перевариваю черных кошек!
   - Но черные кошки  позволяют  увидеть  будущее!  Об  этом  все  знают,  -
нерешительно возразил бывший муж.
   - Мое ближайшее будущее - здесь!  -  Элия  твердо  закончила  разговор  и
погасила экран.
   За тяжелыми шторами снова оживленно зачирикала перестрелка.
   - Пора, - окончательно решил босс.
   От отеля "Коломбина",  где  помещались  городские  апартаменты  господина
Корта, до  его  служебной  резиденции  было  не  больше  получаса  езды.  Но
приходилось трястись в танке, совершенно  оглохнув  от  монотонного  грохота
гусениц, без устали шлепавших по асфальту. Однако не было смысла подставлять
себя под шальную  пулю  какого-нибудь  юнца,  развлекавшегося  стрельбой  по
прохожим.  Глава  фирмы  "SOS"  лучше  других  знал,   во   что   обходилась
беспечность...
   Палили с крыш, из окон, из-за деревьев  -  отовсюду,  откуда  можно  было
высунуть автомат или винтовку  с  лазерным  прицелом.  Еще  лет  пять  назад
любимым занятием детворы была стрельба по мчавшимся  автомобилям.  Внезапная
короткая очередь, и машина с ходу врезалась в  стену,  проламывала  витрину,
взрывалась, в секунды превращаясь в густо дымивший вонючий факел. Теперь  на
автомобилях  никто  не  ездил.  Ржавые  железные  коробки  грудились   вдоль
тротуаров,  слепо  уставившись  зияющими  глазницами  фар.   Юные   снайперы
заставили  автомобильную  промышленность   переключиться   на   производство
броневиков, танкеток и средних танков.  В  принципе  это  было  существенным
прогрессом, поскольку самая дешевая  танкетка  стоила  много  дороже  самого
роскошного лимузина.
   Вообще стрельба была выдающимся достижением нации -  превосходный  спорт,
неугасимый азарт, развлечение, не имевшее себе равных.  А  главное  -  нация
заметно молодела: выживали сильные, ловкие, смелые. Точный  глаз  и  твердая
рука неустанно двигали цивилизацию вперед.
   Давно уже скрылись в щелях, бесследно  исчезли  всякие  бумажные  писаки,
любители малевать красками, рифмоплеты и другие странные людишки, которым не
дано было ощутить тот возвышенный сладостный  миг,  когда  живая,  осторожно
пробиравшаяся  среди  автомобильных  трупов   мишень   вдруг   попадала   на
перекрестие прицела, а палец любовно и нежно жал курок.
   Сколько здорового смеха  рвалось  наружу,  если  обреченная,  подгоняемая
выстрелами жертва начинала нелепо  метаться  по  безлюдной  улице,  стараясь
укрыться  за  уступами,  в  нишах,  в  проемах  ворот,  пока  наконец  после
какого-нибудь необыкновенно потешного прыжка не пригвождалась к камню метким
свинцовым плевком.
   А как вскипала кровь, когда на мушку  попадали  настоящие  люди!  Эти  не
прыгали как зайцы. Эти упрямо отстреливались. И  нередко  снайпер,  начавший
поединок, сам опускался на подоконник, бессильно выронив карабин.
   Великая национальная традиция правила большими городами с шести  утра  до
полуночи. По ночам в основном стреляли профессионалы -  гангстеры,  военные,
политики, а также те, кто страдал бессонницей. Тишина наступала лишь  трижды
в день - по утрам на полтора часа, когда рабочие разбредались по  заводам  и
стройкам, с окончанием работ - тоже на  полтора  часа,  и  с  двенадцати  до
четырнадцати. Это было время похода домохозяек по магазинам. Радио несло над
улицами колокольный звон, с последним ударом сигнала  стрельба  смолкала.  И
горе нарушителю традиции. Против него  немедленно  ополчался  весь  квартал.
Начиналась горячая охота за еретиком.
   С домохозяйками вообще рисковали  связываться  лишь  самые  бессмысленные
головы. Как правило, женщины с сумками и легким стрелковым  оружием  бродили
группами. Пока  одна  перебегала  улицу,  соседки  ежесекундно  были  готовы
прикрыть ее метким сварливым огнем.
   Не стоило задевать и дорожных рабочих. Эти обычно трудились  под  охраной
тяжелых пулеметов.  Вообще  заводы,  фабрики,  солидные  учреждения  надежно
охранялись, и стрелки-одиночки не представляли  для  них  никакой  серьезной
опасности.
   Другое  дело  -  "термиты".  Сотнями,  тысячами  они  неожиданно,   молча
вкатывали на роллерах в города. Они  проникали  в  самое  сердце  кварталов,
просачивались на чердаки и в подвалы. Для них не существовало стен,  дверей,
ворот, оград. В своих черных кожаных куртках,  стальных  шлемах,  с  паучьей
свастикой на рукавах термитмены  расползались  повсюду.  Два-три  дня  город
оставался  в  их  руках.  Смолкали  радиостанции,   гасли   окна,   высыхали
водопроводные краны. И в омертвевшем  от  страха  городе  "термиты"  творили
расправу - бесцельную, бездумную, неизбежную. Черные куртки  покидали  город
так же неожиданно, как и появлялись, чтобы через два-три  месяца  объявиться
совсем в другом конце страны. Зрители цепенели  от  ужаса,  рассматривая  на
экранах своих визоров последствия мрачных нашествий.
   Чаще всего термитмены появлялись там, где  назревали  всякие  беспорядки.
Ходили тихие темные слухи о Национальном синдикате, который якобы  руководил
походами кожаных курток.  Но  всякий,  кто  слишком  много  болтал,  исчезал
внезапно и бесследно...
   Когда бронированные створки ворот, пропустив тяжелую машину,  сомкнулись,
президент  компании  "SOS"  облегченно  отшвырнул  крышку  люка.  Выбравшись
наружу,   Ген   Корт-Младший   торопливо   пробежал   к   подъезду.    Такая
предосторожность тоже была не лишней: всего лишь  неделю  назад  пролетавший
над городом истребитель  неожиданно  полоснул  ракетной  очередью  по  окнам
небоскреба. По всей вероятности, это была затея конкурентов.
   Фундамент, который полвека назад заложил  Ген  Корт-Первый,  опирался  на
незыблемую идею: "Хочешь жить спокойно - защищайся". Идея была понятна всем,
а цены вполне доступны. И  компания  "SOS"  ходко  пошла  в  гору.  Начав  с
изготовления обычных дверных  замков,  цепочек,  засовов,  крюков  и  прочих
нехитрых приспособлений, в то время достаточно надежно  охранявших  покой  и
благополучие нации, Ген Корт-Старший, поспевая за временем,  успешно  освоил
сложное электронное оборудование, оборонявшее дом  от  нескромных  взглядов,
длинных ушей и непрошеных визитеров. Основатель  фирмы  со  спокойной  душой
ушел  в  могилу,  когда  был  налажен  массовый  выпуск  недорогой  домашней
шифровальной машины.
   Молодому   Корту   пришлось   труднее.   Во    вторую    половину    века
изобретательность налетчиков, конкурентов и сослуживцев росла,  чуть  ли  не
обгоняя геометрическую прогрессию.
   Новому хозяину фирмы пришлось выбросить из отцовского девиза  старомодное
слово "спокойно". Призыв зазвучал необыкновенно точно и  энергично:  "Хочешь
жить - защищайся!" Фирма "SOS"  перешла  к  возведению  бетонных  блиндажей,
минированию  дворовых   участков,   сооружению   подземных   убежищ.   Цены,
естественно, пошли вверх, но от клиентов не было отбоя.
   Прочная деловая репутация в  содружестве  с  принципами  демократического
равенства превратила  компанию  "SOS"  в  солидный  концерн,  обеспечивавший
личную  безопасность  состоятельных   граждан,   независимо   от   возраста,
национальности,  вероисповедания,  рода  занятий  и  прочих  особых  примет.
Каждый,  кто  мог  внести  вступительный  взнос  в  сто  тысяч  монет,   мог
рассчитывать на покровительство господина Корта-Второго...
   Быстро под прикрытием телохранителей миновав холл, президент фирмы нырнул
в  кабину  лифта.  Дверцы  плавно  закрылись.  Босс  с  удовольствием   снял
пуленепробиваемый жилет и обтер платком взмокший лоб.  Можно  было  считать,
что рабочий день начался благополучно...
   Кабинет располагался в лифте, который передвигался не только  вверх-вниз,
но и влево-вправо. Нажав соответствующую кнопку, президент  через  несколько
секунд мог очутиться в любом отделе фирмы. Никто из сотрудников, разумеется,
не знал, когда  шеф  появится  перед  его  собственным  носом.  Поэтому  все
трудились, не теряя лишней минуты...
   Искусственное солнце слабо пригревало сквозь жалюзи  фальшивого  окна.  В
кабинете легко дышалось свежим консервированным воздухом. Чуть пахло  хвоей.
Приятно было опуститься в удобное кресло, сознавая, что находишься в  полной
безопасности. Это были любимые минуты босса. Он решил  было  переговорить  с
помощником, находившимся на  девятнадцатом  этаже,  как  вдруг  почувствовал
чей-то пристальный взгляд. К сердцу быстро скользнул  страх.  Ген  мгновенно
понял, что, кроме него, в кабинете находится кто-то еще...
   - Как вы сюда проникли? - стараясь  казаться  спокойным,  произнес  глава
фирмы и только тогда медленно поднял глаза,
   В  кресле  напротив  сидел  рослый  мужчина  с  загорелым  резким  лицом.
Солнечные  лучи,  разлинованные  полосками   жалюзи,   расчерчивали   костюм
незнакомца тигровыми полосами.
   - Господин Корт, мне  известно,  что  в  любой  момент  пол  лифта  может
провалиться и я полечу в шахту, - весь подобравшись, проговорил таинственный
посетитель. Он и впрямь напоминал сильного хищника, настороженно  следившего
за каждым движением хозяина кабинета. - Прошу вас этого  не  делать,  прежде
чем вы меня не выслушаете.
   О секретном устройстве лифта знал лишь очень узкий круг  доверенных  лиц.
Босс нахмурился.
   - Вы останетесь на месте, пока я не узнаю, как вы сюда проникли.
   - Среди ваших людей нет предателей, - будто читая  мысли  на  расстоянии,
сказал неожиданный гость. Он свободнее откинулся в кресле. - Я  проник  сюда
благодаря  могуществу  организации,  у  которой  к  вам  чрезвычайно  важное
поручение.
   Президент фирмы молча ждал. Он уже  понял,  что  этот  неожиданный  визит
связан с какими-то необыкновенными обстоятельствами.
   Сдвинув пышный бархатный узел-галстук, незнакомец  расстегнул  сорочку  и
вытащил цепочку  с  опознавательным  жетоном.  Он  перевернул  металлическую
пластинку и показал хозяину ее обратную сторону. Корт невольно  вздрогнул  -
подделка либо исправления на жетоне карались  газовой  камерой  без  суда  и
следствия, а на знаке гостя, там, где должен был  быть  выбит  герб  страны,
чернели зловещие лапки свастики.
   - Мне поручено вести с вами переговоры, -  объяснил  владелец  необычного
жетона. - Национальный синдикат намерен обратиться к вашей фирме с  солидным
заказом.
   - Польщен, - ответил  президент.  -  Не  думал,  что  ваш  могущественный
синдикат нуждается в услугах моей фирмы. От кого же вас нужно защищать?
   - От самих себя. То, что я вам сейчас сообщу, должно остаться  абсолютной
тайной.
   Ген Корт-Второй поднялся и подошел к табло,  вмонтированному  в  одну  из
стен кабинета.
   - На всякий случай покатаемся, - предложил он гостю.
   На светящейся  схеме  здания,  укрепленной  у  створок  дверей,  поспешно
замигали красные точки, повторяя движения лифта, бессистемно забегавшего  по
этажам.
   - Остроумно, - заметил  посол  Национального  синдиката.  -  Вас  нелегко
подслушать.
   - Исключено, - отозвался хозяин. - Кабинет, кроме того, окружен магнитным
полем. - Он вернулся к столу. - Итак?  -  Корт  вопросительно  посмотрел  на
посла.
   - Национальный синдикат сообщает вам о предстоящей встрече своих  четырех
вождей и просит обеспечить их полную безопасность.
   - С ума сойти! - не выдержав, повысил голос хозяин кабинета. - Да ведь их
нельзя подпускать друг к другу ближе, чем на  километр!  Насколько  я  знаю,
президенты вашего синдиката никогда не встречались лично! Вы понимаете,  что
произойдет, если хоть с одним из них что-либо случится?
   - Если "термиты" начнут междоусобицу, они втянут в свалку всю  страну,  -
понимающе кивнул гость. - Но что делать? Ни у вас, ни  у  меня  нет  выхода.
Если я откажусь вести с вами переговоры - буду уничтожен я. Если фирма "SOS"
откажется взяться за дело - вы обанкротитесь.
   - Это еще почему? - недовольно возразил Корт. - Пока еще  у  нас  свобода
предпринимательства. Я могу принять заказ или...
   - Поздно. Свобода свободой, но вы  уже  знаете  слишком  много  о  планах
нашего заведения. Если Национальный синдикат прижмет вашу фирму - это конец.
   Разговор оборвался. Корт крепко потер затылок - нет-нет да он напоминал о
вчерашней вечеринке.  Тишина  нарушалась  лишь  едва  слышным  пощелкиванием
лифта. Ген протянул руку к стенному шкафу, и  дверца,  будто  поняв  желание
хозяина, торопливо открылась, демонстрируя стройную шеренгу бутылок.
   - -Благодарю вас, - сказал гость. - Только молоко или фруктовый сок...
   Корт молча достал банку клубнич