дит... Они приходят с Ветром. Надо дать ему имя Ветер.
   Все замолчали, и прислушались к вою вечного Северного Ветра, гнавшего
по пурпурному небу темно-красные тучи, и несшему холод. И в этот час все
они ощутили, что этот малыш ворвался в их тихую жизнь, наподобие  вихря,
и что они навсегда изменились, коснувшись своего бога.  Тьяса  посмотрел
на Крылатого, и тихо сказал:
   - Тебя назовут Ветер, о Крылатый. Ты не против?
   Малыш зевнул, и поудобнее устроился на коленях Икьян. Зоргия  подняла
глаза на друзей, и все увидели, что она плачет.
   - Нет, он не против... - прошептала она, нежно коснувшись крыла бога.



   Три дня спустя прилетел божественный летающий дом  с  Господами.  Они
были страшно взволнованы, и даже не обратили внимание на  зоргов,  когда
те поднесли им мешки с камнями. Рассеяно забросив урожай внутрь, старший
Господин посмотрел на дрожащего от ужаса Тьясу, и грозно произнес:
   - Три дня назад, далеко-далеко отсюда, вон в том  направлении,  упала
звезда. Если кто-нибудь из вас хоть шагнет в том направлении,  я  отниму
Знаки у всего племени. Понятно?
   Тьяса упал на землю от страха, и ничего не смог ответить.  Но  Госпо-
дин, похоже, и не ждал ответа. Он толкнул второго, и они сели в  божест-
венный летающий дом, оживленно обсуждая некое происшествие.  Вуткие  уши
Тьясы невольно уловили многое, и хотя зорг ничего не понял, он  запомнил
все слова...
   - Они перерыли всю планету на километры вокруг, и на сотни  метров  в
глубину. Покушение готовил кто-то очень сильный. Ты подумай только!  На-
пасть на корабль, где летела жена Диктатора и его сын!
   - О святая Мария, не дай Скаю узнать, что капсула упала... Он  просто
сотрет из Вселенной наш сектор!
   - Не волнуйся. Спасатели пришли к выводу, что нападавшие сумели  зах-
ватить драконыша. Их было слишком много, целый флот. Аракити  не  смогла
одновременно уничтожить все их корабли, и  защитить  свой,  поэтому  она
сбросила принца в спасательной шлюпке, и напала на врагов сама, с  целью
отвлечь их внимание от планеты. Не вышло...
   - Она погибла?!
   - Нет, что ты. Она ведь почти Диктатор. О Мария, как подумаю о Скае -
дрожать начинаю. Ж когда его увидел...
   - Ты ВИДЕЛ Диктатора?!
   - Да. Он прилетал, и сам осмотрел место крушения. В  остатках  шлюпки
не было катапультируемой капсулы, и он согласился, что нападавшие  похи-
тили его сына. Меня до сих пор трясет, когда вспоминаю  его  глаза.  Без
корабля улетел, кстати - просто превратился в луч света, и исчез.
   - Страшный он дракон...
   - Не говори. Знал бы ты, что он устроил на  Слэйере...  Вернее,  там,
где раньше была эта планета...
   - А мы тут с этими вонючими ящерицами сидим! -  Господин  сплюнул,  и
божественный летающий дом рванулся в небо, оставив зоргов дрожаь на вет-
ру, и провожать его тоскливыми взглядами.
   - О Крылатые, спасибо, вы дали мне сил выполнить ваш приказ!  -  про-
шептал Тьяса, и, повернувшись, тяжело побрел к пещерам, а следом  шагали
его друзья. Но ликование царило в душе зоргов, и они трепетали при  мыс-
ли, что дома их ждет бог.

   ***

   Ветыреста дней спустя Тьяса устало сидел у костра,  и  гладил  Ветра.
Крылатый вырос, и уже начинал говорить. Сейчас он учился летать,  и  все
племя со слезами гордости следило, как их бог завоевывает  небо.  Первое
время Ветер смутно вспоминал своих родителей, но эта память растворилась
в вихре новых ощущений, и рассказов старика-зорга. Тьяса больше не ходил
за камнями - много дней назад он упал, и с тех пор  его  левая  нога  не
сгибалась. "Ж стар" - думал зорг. "Ж очень, очень стар..."
   Но он продолжал цеплятся за жизнь всеми своими силами, хотя их  почти
не осталось. Икьян тоже более не выходила  из  пещеры.  Друзья  выделяли
каждый понемногу камней, и Господа думали, что Тьяса еще полезен.  Щтому
зорги тоже научились недавно.
   Молодая Ньяка дважды рожала другой паре, поскольку Тьяса уже не  смог
выйти из Периода, а Икьян потеряла интерес еще раньше. Он прекрасно  по-
нимал, что умрет от силы дней через двести. Но  странное  дело  -  Тьяса
почти перестал страшится смерти. Ветер ворвался в его душу, принеся  хо-
лод, но взвихрив застоявшийся воздух. Никогда еще Тьяса  не  задумывался
над тем, правильно ли устроена жизнь. Но сейчас, покидая ее,  он  видел,
что жизнь - это кошмар. В этот кошмар освежающим ветром ворвался  Крыла-
тый, он принес с собой странное чувство. Тьяса давно забыл слово,  обоз-
начающее "свободу", но смутно понимал, что с ним происходит нечто стран-
ное. Старый зорг целыми днями сидел у входа в пещеру, кутаясь в  подарок
богов, и смотрел, как по небу бегут бесконечные тучи. Он  научился  под-
держивать костер, и это давало ему смысл в жизни - ведь он  был  полезен
племени...
   "Куда они летят?" - думал Тьяса, поглаживая спящего бога, и  наблюдая
за тучами.
   "Вто там, куда они летят? Может, там лучше? Может, там нет Ветра, хо-
лода, дьяквов... Может, там нет Господ?.."
   - Тьясса... - тихий голос его сына заставил старика повернуть голову.
Маленький и стройный центрий подбежал к нему.
   - Отец... Как ты?
   - Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью
подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин  нипочем  не
даст ему Знак. Он убьет его сына, и возьмет кожу. От боли и тоски  Тьяса
заплакал, но без слез. Их не осталось - он был слишком стар.
   - Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий  голос  Ветра  заставил  старика
опустить взгляд.
   - О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю.
   - Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог.
   - Да, Ветер, я плачу.
   - Почему?
   - Потому что мне жаль моего сына, Крылатый. Бог повернул золотые гла-
за к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:
   - Но ведь с ним все в порядке?
   - Вот именно, Крылатый. С ним совсем все в порядке.
   - Не понимаю... - жалобно сказал Ветер. Тьяса закрыл внешние веки,  и
долго молчал.
   - Ты еще мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернешся к  богам.  Они  будут
тебя ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не  спра-
шивают других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зор-
ги. Нас никто не спрашивает.
   - Все равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер.
   - Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И
еще есть Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не  спрашиваете  никого.
Они не спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.
   - Ну и что?
   - Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Госпо-
да любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому
я и плачу.
   Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с
Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое  чу-
до.
   - Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?! Тьяса кивнул.
   - Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это  мы.
А твою добычу я не знаю. Ты еще мал, Крылатый.
   - Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни  поете!  Вы
не мситри! Вы зорги!
   - А разве у мситри не может быть своего языка, своих  песен?  -  тихо
спросил старик, и Ветер ошеломленно замолчал. Зорг продолжал.
   - Так устроена жизнь, Крылытый. Так ее сделали вы, боги. Есть те, кто
ест - и те, кого едят. Те, кто ест - всегда  сильные,  красивые,  умные.
Они вызывают восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом,  Ве-
тер. Ты стоишь на самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь.  Тебя
не ест никто. На одну ступеньку ниже стоят  Господа.  Их  можешь  сьесть
только ты, а они могут - всех, кроме тебя. Почти совсем внизу стоим  мы.
Нас едят почти все, а мы - только пауков и червей. Ниже нас стоят  мсит-
ри, ибо их можем сьесть даже мы.  Скала  простирается  до  бесконечности
вниз, но вершина одна. И  там  стоишь  ты,  Крылатый,  и  ловишь  своими
крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы. Мы - основание. Теперь
понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на ошеломленного бога.
   Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его  еще  детском  разуме
кипит огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крыла-
тый посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил:
   - Так... Так значит, и я могу охотится на вас?
   - Можешь. - кивнул Тьяса. - ты можешь охотится на всех, Ветер. Но  ты
- на вершине. Т тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать,
на кого охотится, сам. Ты... - зорг замялся, подыскивая слово. - Ж почти
забыл это слово... ты свободен, Ветер.
   - Вто значит - "свободен"? - спросил бог после долгой паузы.
   - Щто значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать.
   - Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса?
   - Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или
нет. Щто и значит, что ты свободен.
   Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот кос-
нулся бога, и из глаз старика показались слезы.
   - Ты свободен, Ветер... Ты свободен. И поэтому ты - бог. Запомни это,
Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу...


   ГЛАВА 7


   Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос  с  неба
произнес:
   - Зорги, на выход!
   Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мертвенным светом  пло-
щадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги
жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось.
   "Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет..."
   - Ветер, быстро! Спрячся в эту щель! - зорг упал на колени перед  бо-
гом, и умоляюще протянул к нему руки. - Молю  тебя,  Крылатый,  послушай
старого Тьясу!
   - Но почему? Ты же говорил...
   - Да, да, я говорил... Но они не знают, что ты бог! Они подумают,  ты
неправильный зорг... такие иногда рождаются... и они убьют тебя! А потом
придет конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю!
   - Но... но... - Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зор-
гов. Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину.
Старик подполз к нему, волоча парализованную ногу, и принялся лихорадоч-
но навешивать сверху паутину. При этом он шептал:
   - Запомни, Ветер, если я не вернусь... а я не вернусь... то найди мо-
лодого Ньяму, он станет твоим новым жрецом! Скажи ему, что старый  Тьяса
молил о помощи... И помни мои слова, Крылатый! Не дай отобрать  свободу!
Прощай... - зорг запнулся, но все же нашел в себе сил добавить -  ...сы-
нок.
   - Тьяса? Почему ты не вернешся?! Стой, Тьяса!
   - Жди, жди меня, малыш... бормотал старик, ползя к выходу.  Подбежала
Икьян, он с трудом встал, и опершись об ее  костлявое  плечо,  заковылял
навстречу смерти, морщась от боли в ноге.

   ***

   Их построили в шеренгу, и под вой ледяного ветра бичи сняли свою жат-
ву боли. Тьяса стоял, из-за всех сил стараясь держатся прямо. В его  го-
лове билась мысль:
   "А вдруг?...А вдруг не заметят?... Вдруг они не убьют его?!"
   Но он прекрасно знал, сколь смешна надежда. Пришла ежесезонная  Обла-
ва, когда Господа проводили отстрел старых и больных зоргов, а также за-
готовляли шкурки наиболее выдающихся молодых. Тьяса  не  знал,  конечно,
что дамские сумки из кожи зорга стоили бешенных денег на  многих  плане-
тах, а в метрополии за такую можно было купить дом.
   "Только бы они не пошли в пещеру! Только не надо проверять!" -  молил
он, более не призывая Крылатых. Он не смел делать этого, боясь, что  его
мольбу услышит Ветер, и прибежит на помощь...


   - Встать! Встать ровно, говорят! - Господин шел вдоль трясущегося ря-
да зоргов, сжимая одной рукой Свет Бога, а второй - бич. Раздвоенный ко-
нец бича был соткан из нежнейших органических жил, и никакой удар не мог
попортить ценный товар. Но боль от сильного удара мгновенно убивала зор-
га, ведь они были весьма хрупкими созданиями.
   - Родригес! Все здесь?
   - Да, Идальго.
   - Вто за мерзость! - Господин с презрением осмотрел дрожащих  зоргов.
Взгляд его упал на сына Тьясы, и немного оживился
   - Неплохо... Хуан! Вот этот.
   Молодой центрий в ужасе упал на колени, но страшный удар  моментально
оборвал его жизнь, и Господин забросил  зорга  в  божественный  летающий
дом. Тьяса застонал, из глаз полились слезы. Его сын... Икьян дрожала, и
он сжал ее плечо. Скоро придет и их очередь, скоро...
   Господа шли вдоль ряда трясущихся зоргов, и время от  времени  разда-
вался страшный голос:
   - Вот этот!
   После чего одним зоргом в племени становилось меньше. Так они  прошли
дважды, и божественный летающий дом принял урожай. Теперь  вперед  вышел
другой Господин, низенький и толстый. Он  медленно  шел  вдоль  племени,
приглядываясь к зоргам, и ничего не говорил. Но от  взгляда  Избирающего
Жертвы Тьясе стало хуже, чем когда он увидел смерть сына.
   "О боги, сделайте так, чтобы они не нашли Крылатого!"  -  в  страшной
тоске взмолился Тьяса, дрожа от боли и трепеща от ужаса. Нет, нет,  нет,
нет...
   - Вот этот.
   Тдар бича вырвал последний вздох из груди  старика,  и  Тьяса  познал
свободу. Икьян со стоном упала на своего мужа, и второй удар соединил их
там, где никто более не сможет разделять.
   Избирающий выбрал еще старого Ткью, и двух его подруг. Также  Господа
освободили молодого Итмуку, потерявшего руку при падении со скалы. Трупы
старых зоргов стащили в кучу, и Свет Бога дал им наконец возможность ле-
тать. Дым от тел Тьясы и Икьян поднялся к хмурому  небу,  и  был  унесен
вечным Ветром на юг, подарив старику шанс узнать, куда летят тучи.


   ***

   - Все на сегодня, Родригес?
   - Боже, какая мерзость эти зорги...
   - Да... Но неплохой бизнес. Еще пару лет, и я скоплю на билет до Зем-
ли.
   - Святая Мария, Хуан, не заливай. Билет в метрополию  стоит  тридцать
тысяч.
   - О, у меня есть друг... Пилот... Он согласился толкнуть на Земле па-
ру сумок... Родригес недоверчиво посмотрел на Хуана.
   - Кончай, а? Там война! Корабли туда не летают. Хуан фыркнул.
   - А я говорил, что он человек? Родригес замер.
   - Ты что... Ты имеешь в виду?!...
   - Именно. И помалкивай, парень. Они платят отличные деньги.  Огромные
деньги.
   - Но, Хуан! Ты же понимаешь, что Империя победит!
   - Щто еще вопрос, амиго. Щто еще вопрос... К болтавшим подошел сеньор
Идальго И Санчес, владелец плантации.
   - Кончайте, парни. Берите товар, и вперед. Тут холодно,  дьявол  меня
побери... Родригес перекрестился.
   - Босс, не надо упоминать его имя... Прошу. Идальго кивнул.
   - Прости, амиго, я просто немного не в себе. Надоело мне это  дерь...
плохое место. Они расхохотались, и сели в машину. Идальго помог поднятся
сеньору Педро Граччи, ветеринару плантации. Тот озадаченно  качал  голо-
вой.
   - Как я мог упустить того зорга в прошлый раз? Он был  такой  старый,
что определенно не мог собирать самородки уже год.
   - Они живучие, эти ящерицы... - сплюнул Идальго, и рванул флаер в не-
бо. Грузовая машина шла следом.


   ГЛАВА 8


   Плачущий Ньяма вернулся в пещеру, и повалился на холодный  пол.  Мед-
ленно подходили остатки племени, и собирались вокруг  погасшего  костра.
Все молчали, хотя большинство зоргов тихо плакали.
   - Он... Он всегда поддерживал костер... - голос Дарьяки был пуст, как
пещера без Тьясы.
   - Он стал сво-бо-ден... - тихо сказала Ньяка, прижимаясь к своему но-
вому центрию, Жякве.
   - Вто такое - "свободен"? - спросил Ньяма, подняв голову.  Зорг  дро-
жал, но впервые в жизни он чувствовал не  страх.  Нет,  в  глубине  души
Ньямы поднималось некое новое чувство, совершенно незнакомое зоргам  ра-
нее. Он не знал, как называется это чувство. Но оно было очень  подходя-
щим.
   - Ж не знаю... - Ньяка заплакала, и обняла Жякве. - Он говорил с  бо-
гом, я слушала... Племя замерло, как от удара.
   - Крылатый!


   Его нашли в трещине. Молодой бог  пытался  вылезти,  но  запутался  в
клейкой паутине, и висел там, словно муха. Ньяма тихо завыл от ужаса,  и
бросился освобождать Крылатого. Верез пять минут малыш лежал возле огня,
и тяжело дышал, глядя в пламя.
   - Ж... Ж не мог вылезти! - в голосе бога звучало недоумение, и  неве-
рие.
   - Ж звал Тьясу, звал, а он не шел! Ньяма закрыл внешние веки.
   - Ничего, Крылатый... Ничего. Теперь ты снова с нами... А значит, еще
есть надежда.
   Странные слова сами вырвались у Ньямы, он никак не мог понять, откуда
ему пришла эта фраза. Может, от Тьясы?..
   - Ньяма... Где Тьяса? - тихо спросил Ветер, оглядывая поредевшие ряды
зоргов.
   - Его больше нет, Ветер. - ответил богу Дарьяка, мрачно глядя в  кос-
тер.
   - Как - нет?... Как это?! Вто это значит - нет?!
   - Он мертв. - и эти слова ворвались в холодную пещеру порывом  север-
ного ветра, заставив зоргов прижатся друг к другу, в тщетной надежде об-
рести тепло.
   - Но... Но... Но он совсем недавно говорил со мной! И где Икьян?  Где
их сын?!
   - Вместе с отцом. - ветер крепчал, предупреждая о приходе Зимы длиною
в жизнь. Крылатый непонимающе смотрел на зоргов, и невольно хлестал себя
хвостом.
   - Ж не понимаю... Обьясните! Кто нибудь, позовите Тьясу!
   От боли Ньяма схватился за голову, и грудь  его  исторгла  непонятный
звук - то ли плач, то ли стон... то ли рычание?
   - Ветер, пойми - Тьясы больше нет. Он умер, как... как мситри. На не-
го поохотились большие хищники, как ты охотишся на мситри. - от  неспра-
ведливости этих слов Ньяма качался, и не мог раскрыть внешние веки -  он
боялся. Боялся взглянуть в глаза бога.
   - Тмер... - Ветер опустился на пол, и потрясенно повторил:
   - Тмер... - голос бога сттранно задрожал,  и  Ньяма  медленно  поднял
взгляд, не осмеливаясь поверить. Боги не плачут...
   - Он умер...? Тмер?! ТМЕР?!!! - глаза Ветра начали медленно сужаться.
   - КАК???!!!! - впервые в жизни голос Крылатого стал таким, каким дол-
жен был быть. Зорги скорчились от страха, и смотрели на словно выросшего
в мгновение ока бога, который стоял в свете пламени, хлеща себя хвостом,
и смотрел на них.
   Смотрел на них... Глаза Ветра превратились в две  пылающие  рубиновые
звезды, и сузились. Зрачки стали тонкими вертикальными  щелками,  сквозь
которые рвался наружу сокрушающий огонь, от  которого  некогда  спасался
Тьяса, и который все равно настиг его ученика. Золотые когти выдвинулись
на руках и ногах, Крылатый сжался, внезапно превратившись из  ребенка  в
смертоносную пружину, по виткам которой плясали огненные молнии  ярости.
Жрости!
   И Ньяма понял, что за чувство родилось в нем  этой  ночью.  Он  понял
это, посмотрев в глаза бога. Жрость.
   - Его убили наши хозяева. - в голосе Ньямы более  не  было  тоски,  и
племя со страхом посмотрело на него.
   - Он... Он говорил мне, что не вернется! А я не понял! Не понял!!!  -
крик Ветра завершился таким рычанием, что зорги завыли, и сбились в  ку-
чу, трепеща от вида разьяренного бога, чей вид вызвал их  самые  ужасные
страхи на поверхность.
   - Он знал, что идет на смерть. Он сделал это ради  всех  нас,  Ветер.
Ради тебя. Он умер, потому что знал - останься он в  пещере,  и  Господа
нашли бы тебя. - голос Ньямы дрожал, зорг ничего не  понимал.  Никто  из
его племени никогда  не  ощущал  ничего  подобного.  Слова  "ненависть",
"ярость" - были заимствованы из языка Господ. Зорги, никогда не  знавшие
вкуса крови, и азарта охоты на добычу, просто не имели этих понятий.

   Но Ветер имел их в крови. Кровь богов бурлила в его  жилах,  наполняя
сердца ненавистью - это слово зорги не знали совсем.
   - Кто это сделал, Ньяма? - от спокойствия, с которым был  задан  воп-
рос, у всего племени остановилась кровь в жилах. Бог неподвижно стоял  в
пламени костра, но пещера словно светилась красным светом от пламени его
глаз.
   - Щто сделали Господа. - не менее спокойно ответил Ньяма, калеча сво-
ими словами Историю, и вонзая в ее израненное  тело  гарпун,  призванный
навсегда там остаться.
   - Ж убью их всех. - ответил Ветер,  и  История  в  агонии  свернулась
кольцом, заливая будущее кровью, и стремительно забывая отмирающее прош-
лое.
   - Нет. МУ убьем их всех. - спокойно уточн