я, - сказал я в трубку. - Разведчик с космической базы.

Мэр недовольно сопел и я торопливо продолжил, боясь, что он бросит
 трубку:

- У кого ключ от типографии? У вас?

- Она не закрыта, приятель. От кого ее закрывать? А ты что, хочешь
 посмотреть на процесс?

- Пожалуйста, никуда не уходите. Я сейчас приду и кое-что вам скажу.
 Насчет Печальных Братьев.

Сопение оборвалось.

- Хорошо, - неуверенно сказал мэр после долгого молчания. - Жду.

Я положил трубку и направился к выходу из бара. Но уйти не успел. На
 улице послышались громкие голоса и в бар ввалилась шумная компания:
 девушки и парни, несколько мужчин и женщин постарше, все с бутылками
 в руках, все одетые довольно разношерстно - начиная от мешковатых
 балахонов и кончая изысканными вечерними туалетами, - все навеселе и
 все готовые продолжить свое нехитрое занятие. Я хотел пробраться
 сквозь шумное сборище, но меня окружили, заставив отступить от
 дверей, и кто-то уже держал меня за руки, кто-то обнимал за шею,
 кто-то совал в лицо бутылку и кричал: "Выпьем за освобождение! За
 скорую гибель!" - а еще кто-то поучающе говорил заплетающимся языком:
 "И н-наступит полное равенство... Все б-будут одинаковые..."

Я попытался освободиться, но ничего не получилось. Под напором
 превосходящих сил я вынужден был сесть, и дряблое женское лицо,
 обильно засыпанное пудрой, подмигнуло мне пьяными глазами.

- Выпей, ненаглядный! - Бутылка дернулась и застыла у моих губ. -
 Выпей, а мы еще нальем.

Компания сгрудилась вокруг столика. Девушки и парни положили руки
 друг другу на плечи; злые, насмешливые, печальные, кривляющиеся,
 перекошенные лица окружали меня - и внезапно наступила тишина.

Бутылка подрагивала у моих губ. Я медлил - и хрипловатый голос за
 спиной с пьяным ужасом произнес:

- Глядите! Он не хочет выпить за скорую гибель. Не хочет выпить с
 нами!

Размалеванная девица обвела всех полубезумными глазами, пошатнулась и
 заявила:

- Он из этих... из Печальных Братьев!

- Из Братьев! - ахнуло кольцо перекошенных лиц, ахнуло и придвинулось
 ко мне.

Я вспомнил несчастного Хому Брута и понял, что сейчас меня растерзают
 без помощи Вия. Их было слишком много, и под влиянием страха и
 алкоголя они абсолютно потеряли способность здраво мыслить. Ну не
 калечить же их?!

Я медленно взял бутылку и приложил к губам. Жидкий огонь потек по
 горлу - я задохнулся и чуть не закашлялся.

- До дна! До дна! - требовал нестройный хор голосов, сзади навалились
 на плечи и часто-часто дышали, а вокруг кривлялись лица, мелькали
 руки, таращились безумные глаза.

- Пей! Пей! - вопили голоса из преисподней, и я пил, задыхаясь,
 морщась от боли в обожженном горле, собрав всю волю - и наконец
 бросил бутылку на пол.

Бутылка покатилась под ноги стоящих вокруг стола, кто-то поднял ее и
 с силой швырнул в стену. Раздался звон разбитого стекла - и кольцо
 начало распадаться. Люди садились в кресла и на пол, пили, передавая
 бутылки по кругу, кто-то плакал, а кто-то хохотал, кто-то запел, а
 кто-то завизжал и полез ко всем целоваться...

Я, наконец, немного отдышался и хотел встать, но женщина в короткой
 распахнутой куртке забралась ко мне на колени и крепко вцепилась в
 мою шею. Я опять увидел искаженное напудренное лицо и накрашенные
 чем-то фиолетовым пьяные полубезумные глаза. Под распахнутой курткой
 жалко висели желтые дряблые груди.

- Хор-роший... Хор-роший... - забормотала женщина, прижимаясь ко мне.
 - Где же ты, хор-роший, раньше был?

Я сидел, согнувшись, потому что сзади на мне висел еще кто-то.

- Хор-роший ... Хор-роший... - бормотала женщина, покачивая головой.
 Глаза ее то и дело непроизвольно закрывались. - Мы им... еще
 покажем...

Я осторожно попытался избавиться от нее, стараясь оторвать ее руки от
 своей шеи, и это мне удалось. Женщина сползла с моих коленей и с
 хохотом упала на одного из парней, сидевших на полу у столика. Я
 попробовал стряхнуть со спины второго - и это мне тоже удалось. За
 спиной рухнули на пол. Я обернулся и обнаружил худощавого парня в
 синей майке. Парень лежал с закрытыми глазами и часто дышал, пуская
 слюни.

Бутылки, качаясь, плыли по кругу, столики были уставлены бокалами,
 вокруг бормотали, визжали, смеялись и просто молча сидели,
 уставившись в пол, полубезумные люди, а у входа катался между
 столиками, сорвав с себя одежду, какой-то тип с багровым лицом.
 Качался и плыл хоровод искаженных лиц, суетящихся рук, разинутых
 ртов, выпученных глаз, растрепанных волос...

- А чтобы распознать, замани его к себе и свяжи, - бормотал парень у
 моих ног. - Стащи с него шмотки и врежь прямо в живот. Вот тогда эти
 знаки и появятся...

- Нет! Нет! Не хочу-у! - визжала, забившись в угол, пьяная девчонка,
 пытаясь натянуть на голову подол платья. - Прочь! Все прочь!

Лысый субъект, спотыкаясь о лежащих людей, добрался до столика, полез
 на него, опрокинув недопитые бокалы, но его с хохотом стащили, и он
 упал и заплакал, вытирая разбитые губы.

- О! О-о!.. - стонала женщина с фиолетовыми глазами. Она лежала,
 раскинув ноги, привалившись к хмурому парню, и с неумолимостью
 маятника подносила к губам бутылку. - О-о! Не могу! Сгорю! Ох и жжет!

- Нет, послушайте! - закричал толстяк с лиловой физиономией,
 становясь коленями на кресло. - Послушайте, вы, непосвященные!

Его не слушали, но он опять закричал, стараясь перекрыть сумятицу
 голосов, хохот, стоны, визги и крики:

- Я жил в чудесном мире, слушайте, вы!.. Однажды я услышал глас Божий
 с небес и пошел на поиски Всемогущего Отца. Люди из страны Ка-Бир
 дали мне корабль, и я долго скитался по водной глади, держа путь в
 священную страну Дар.

К толстяку начали поворачивать головы.

- Уже видны были берега желанной земли, - толстяк перестал кричать и
 заговорил нараспев, все тише и тише, - но страшное чудовище, держащее
 мир, заволновалось, забило хвостом по водам океана, и свирепая буря
 вдребезги разнесла корабль. И все же глас Божий но зря вещал над моим
 жилищем. Океан выбросил меня на берег целым и невредимым. Долго брел
 я, удаляясь от океана, и наконец настал день, когда в глубине равнины
 выросла гора Эрадат.

У толстяка оказалось несколько слушателей, остальные потеряли к нему
 интерес. Более того, в другом конце бара на стол забралась
 растрепанная женщина в зеленом переливающемся платье и начала что-то
 говорить, то и дело показывая руками на пол.

- Забыв о зное и усталости, я бросился вперед, - окрепшим голосом
 продолжал лиловый толстяк. - И когда кровь Отца пролилась над миром,
 я достиг предела своих желаний. Я взошел на вершину священной горы
 Эрадат, опустился на белый камень и достал нож. Кровь брызнула мне в
 лицо, залила глаза - и вот я с вами... - последние слова толстяк
 произнес совсем тихо, понурился и сполз с кресла. Кто-то сразу
 протянул ему бокал, толстяк залпом опрокинул его, повеселел и
 крикнул: - И вот я с вами!

Вокруг нестройно захлопали. Растрепанная женщина продолжала говорить,
 но ее голос тонул в хаосе разнообразных звуков.

Я попытаяся подняться, но понял, что не сумею. Ноги не слушались,
 тело отяжелело, стены качались, лица расплывались, превращаясь в
 бледные бесформенные пятна. Я тряхнул головой, с трудом стараясь
 удержаться в границах осознания реальности. Кто-то сунул мне в лицо
 бокал, приговаривая:

- Пей, пей - будет легче, будет лучше...

Меня мучила жажда и я с жадностью сделал несколько глотков - но это
 оказалась все та же обжигающая жидкость. Над головой засмеялись и
 кто-то высоким звенящим голосом затянул нараспев:

- Идут в кромешной мгле... Глаза пустые сонны... Идут в унылой мгле -
 глаза темны, бездонны... - Голос невыносимым звоном врывался в
 голову, и голова разбухла и стала тянуть вниз расслабленное тело. -
 Уходят в пустоту, не плачут, не смеются... Шагают в пустоту... Зови -
 не отзовутся... - Голос витал над криками, смехом и бормотанием и я
 никак не мог отыскать глазами его обладателя. - За ними монотонно
 другие прочь, прочь... В колодец тот бездонный, в ночь... В ночь...
 Уныло, равнодушно шаги звучат... Бредут, бредут послушно... Спят...
 Спят... И черный свет струится... Свет... Свет... Вернетесь ли
 обратно? Нет... Нет...

Звонкий голос перешел в крик и в нем зазвучали слезы:

- Куда идете, люди? Там нет тепла!..

И нестройный хор проревел:

- Одна лишь мгла повсюду... Мгла! Мгла...

"Когда же закричат петухи?" - с трудом подумал я, борясь с
 головокружением. Нужно было вставать и я сосредоточил все силы на
 этом занятии.

Не помню, сколько раз я безуспешно пытался подняться, и в конце
 концов мне это удалось. Вокруг кривлялись бледные и багровые рожи,
 словно соскочившие с майки поклонника Агадона, прыгали по столам,
 подмигивали из-под кресел, мертвыми глазами смотрели с пола. Я
 пробирался к выходу, придерживаясь за столики и кресла, и до меня
 долетало невнятное бормотание: "Жили долго и беззаботно... И умерли в
 один день... А он уже холодный... Закричали и провалились... Яма, а в
 яме огонь бледный..."

Бр-р? Когда же закричат петухи?

Дверь не хотела поддаваться, но я все-таки справился с ней и выбрался
 на улицу. Куда идти? К старику? Нет, надо искать другое место для
 ночлега...

Я брел, и в голове моей неотвязно звучали грустные слова: "Там нет
 тепла... Одна лишь мгла повсюду... Мгла... Мгла..."

Я шел бесконечно долго, осторожно отталкиваясь от стен, и наконец
 свернул за угол. Качнулся в первый же попавшийся подъезд, потолкал
 двери, но все они были заперты. Почти засыпая, преодолел лестницу и,
 сосредоточившись, вошел в чью-то квартиру. Стены и потолок качались и
 расплывались перед глазами. Я пошатнулся и вцепился в дверную ручку -
 единственную более или менее надежную опору в зыбком мире чужой
 прихожей.

- Что надо? - спросили откуда-то издалека.

В противоположном конце прихожей стояла, скрестив руки, невысокая
 светловолосая девушка в темной рубашке с широким распахнутым воротом
 и потертых на коленях джинсах. Лицо ее я видел не очень четко, словно
 она была по другую сторону залитого дождем окна.

Я набрал побольше воздуха и с трудом проговорил:

- Извините... Если я сейчас не лягу спать... то упаду...

Девушка подошла ближе и насмешливо осмотрела меня с головы до ног.

- Оплакиваешь конец света? - спросила она о презрением. - Поминки по
 жизни устраиваешь?

- Нет, - я помотал головой. - Не устраиваю. Это вы устраиваете. Хотя
 что с вас взять? Подопытные кролики... Жертвы давнего эксперимента...

Девушка прищурила зеленые глава и как-то по-новому посмотрела на
 меня. Более внимательно. Изучающе. Я с трудом держался на ногах.

- Кто жертвы эксперимента? Мы?

Ее голос звучал словно из-за стены.

- Куда идете, люди? Там нет тепла... - прошептал я, и перед глазами
 вновь замаячили кривляющиеся лица. - Мгла...

- Ладно, пошли.

Уже в тяжелом полусне я почувствовал, как девушкa взяла меня за руку
 и потянула за собой. Потом сообразил, что она укладывает меня на
 диван... Ощутил под щекой мягкое прикосновение подушки и моментально
 погрузился в черный сон... Я падал в черный колодец и чей-то
 пронзительный голос торжествующе кричал, нестерпимой болью отдаваясь
 в голове: "Мгла! Мгла!" - и кто-то хохотал в черной глубине...

4.

Свой очередной день в Городе я начал в чужой квартире. Лежал,
 вспоминая вчерашнее, и с силой тер виски. Голова тупо ныла, во рту
 пересохло. Делать ничего не хотелось, но я пересилил себя, сел и
 прислушался. За дверью тихо разговаривали.

Нужно было торопиться в мэрию и попытаться использовать свой,
 вероятнее всего, единственный шанс в поисках Печальных Братьев.

Я неслышно пересек комнату по пружинящему ковру и открыл дверь.

- Проснулся? - насмешливо произнесла светловолосая девушка с зелеными
 глазами и я с некоторым трудом вспомнил, что, кажется, именно она
 встретила меня вчера в прихожей.

Девушка сидела за круглым столом и помешивала ложечкой в чашке с
 коричневым напитком. Она была не одна. Два хмурых парня склонились
 над чашками по обе стороны от нее, а третий сидел ко мне спиной.
 Спина была широкая, плотно обтянутая белым свитером. Свитера были и
 на двух других парнях, у одного зеленый, у другого синий. И вообще
 эти двое очень смахивали друг на друга слегка вьющимися каштановыми
 волосами, резко очерченными упрямыми ртами, крепкими подбородками.

- Здравствуйте. Проснулся, - несколько смущенно ответил я.

- Садись, - сказала Светловолосая, отодвинула стул и выпорхнула из
 комнаты.

Пока я устраивался за столом, чувствуя себя неловко в этой
 бессловесной компании, она вернулась и поставила передо мной чашку.

- Помогает от головной боли, - с усмешкой пояснила она и вновь села
 на свое место.

Некоторое время все мы молча отхлебывали из чашек. Я украдкой
 взглянул на парня в белом свитере. У него были задумчивые и в то же
 время какие-то злые глаза, вздернутый нос и пухлые, почти девичьи
 губы.

- Бери, - Светловолосая придвинула ко мне тарелку с бутербродами и
 снова наша трапеза потекла в полном молчании.

Мы завтракали так тщательно и неторопливо, словно у нас была уйма
 времени и словно на подоконнике не лежала свежая газета со знакомым
 сообщением, напечатанным крупным шрифтом.

Наконец Зеленый и Синий отодвинули свои чашки, положили руки на стол
 и вопросительно посмотрели на девушку. Светловолосая аккуратно
 поставила чашку точно в центр блюдца и уперла подбородок в ладони.
 Белый продолжал неторопливо жевать бутерброд.

- Ну так что ты говорил о жертвах эксперимента? - спросила
 Светловолосая, внимательно рассматривая меня зелеными глазами.

- А разве я что-то говорил? - Провал в памяти был почти абсолютным.

- Говорил, говорил, - Светловолосая медленно покивала. - Я вот
 пригласила послушать, - она по очереди обвела взглядом насупленных
 парней.

Дело принимало занимательный оборот. Оказывается, в Городе кого-то
 еще что-то интересовало! За день до конца. Ну что ж, если есть
 желающие...

Я коротко поведал о теории колонизации иных миров и о том, как эта
 теория воплотилась на практике. Слушали меня внимательно, хотя Синий
 и кривил скептически губы.

- Город - подтверждение справедливости положения о если не
 биологическом, то социальном вымирании малых групп. Даже в
 автоматизированном раю. И в конечном итоге появляются Печальные
 Братья, решившие покончить с медленным угасанием одним ударом. Хотя,
 может быть, они избрали не самый лучший вариант, - подвел я итог и
 замолчал.

Мои слушатели переглянулись, но ничего не сказали. Девушка бросила
 быстрый взгляд на газету. Белый потер лоб и спросил:

- Что же ты предлагаешь? Какие варианты?

Голос у него был надорванным, словно вчера он много и громко кричал.

- А вот об этом будем думать вместе, вы и мы.

Светловолосая резко вздернула подбородок:

- Кто это - "мы"? Ты что, из другого теста?

- Я с Земли.

- Ах, с Земли? - Зеленый засмеялся. - А я-то грешным делом думал, с
 Сириуса.

- Не с Земли ты, парень, а с похмелья, - процедил Синий.

- Не знаю, откуда ты этого нахватался, но догадываюсь, - сказал
 Белый. - Книги мы тоже нашли кое-где. Ты вроде неглупый и должен
 понимать, что ничего уже не изменишь. Даже если бы ты на самом деле
 был с Земли. Мы-то 3емле не нужны и любая помощь будет бесполезна.

- Мы от вас не отстанем, - сказал я и поднялся. - Если есть желание -
 можете прогуляться на равнину. Там обломки моей капсулы. Спасибо за
 угощение.

В прихожей меня догнал вопрос кого-то из них:

- А где искать-то твою капсулу?

В вопросе мне послышалась насмешка и я быстро вышел, хлопнув все-таки
 на прощание дверью. Я не мог терять время на ненужные разговоры. У
 меня его почти не было.

Кабинет мэра оказался пустым. Сиротливо валялись пакеты вдоль стены,
 полированная пустыня стола была усеяна пеплом, ковер украшали
 многочисленные окурки.

Я вышел в коридор, планомерно обследовал помещения и наконец нашел
 то, что искал - лестницу, ведущую в подвал. Спустился по ступенькам,
 толкнул дверь и осмотрелся. Маленькая узкая комната была битком
 набита аппаратурой. На стене висела схема, сложного в ней ничего не
 было, и я довольно быстро разобрался, что к чему. Извлек иэ кармана
 универсальный ключ, который всегда носил с собой, и вскрыл корпус
 приемника - в общем-то, там подошла бы и обыкновенная отвертка. Сел у
 стены и стал ждать.

План мой был прост. Он пришел мне в голову еще вчера, только его
 осуществлению помешала та пьяная компания. Я очень рассчитывал на
 педантичность Печальных Братьев. Собственно, мне больше не на что
 было рассчитывать. Печальные Братья обязательно должны были позвонить
 сегодня и в последний раз дать материал для завтрашнего, тоже
 последнего, номера газеты. Я очень рассчитывал на педантичность
 Печальных Братьев. Я прекрасно понимал, что это последний шанс.
 Последняя попытка если не спасти Город, то хотя бы отсрочить
 приведение приговора в исполнение. Я должен был постараться убедить
 Печальных Братьев.

Надежда, конечно, слабая...

Медленно, в полной тишине, тянулись минуты. Я сидел, уронив голову на
 руки, и надеялся на чудо. Минуты неторопливо складывались в часы, и я
 почему-то представлял себе огромную белую перчатку, парящую в
 беспросветном сером небе. Перчатка методично передвигала костяшки на
 старинных счетах и они медленно растворялись в унылой серости.

Мне вспомнился старик, подвешенный за руки под окном, и стали понятны
 его слова. Старик тоже считал дни.

Внезапно мне стало казаться, что я поднимаюсь все выше над городом и
 вижу все, что творится на его улицах. Улицы были безлюдны и вдоль
 домов лежали одни черные маски. Маски покрывали землю, словно черный
 пепел, и между ними ходил кто-то в белом одеянии, наклонялся и
 раскладывал их аккуратными рядами. Он делал это очень долго и, кончив
 свое занятие, поднял руку с большим черным колокольчиком, потряс им -
 и сухой треск покатился над пустынными улицами.

Я вздрогнул, открыл глаза и не сразу сообразил, где нахожусь. В
 тишине пощелкивало печатающее устройство, а это значило, что кто-то
 передает материал для газеты. Я мигом оказался возле приемника,
 прильнул к мембране и, затаив дыхание, прислушался к приглушенному
 голосу. В мембране звучала обычная информация Печальных Братьев.

- Подождите! - крикнул я. - Я хочу с вами поговорить.

На том конце провода удивленно замолчали. Потом послышался далекий
 шепот и голос в мембране раздраженно произнес:

- Кто там балуется?

- Подождите, я хочу поговорить с вами, - повторил я, задыхаясь от
 волнения.

- Кто это?

- Простой человек. Обыкновенный человек. Я хочу встретиться с вами,
 Печальные Братья. Или вы боитесь?

Опять послышалось долгое-долгое перешептывание.

- Ты один?

- Да.

Томительное молчание.

- Безоружен?

- Да! Да!

Опять томительное молчание.

- Проверим, - пообещал голос.

Это была почти победа. Спина моя взмокла от пота, все вокруг,
 казалось, дрожало от грохота сердца.

- Что же вы молчите, Печальные Братья? Я один, я безоружен. Я просто
 хочу поговорить, хочу увидеть вас.

- Хорошо, - отозвался голос. - Жди на углу у "Подвальчика веселых
 сновидений". Встретим.

И все. В мембране стихло. Ноги дрожали, я задыхался в этой маленькой
 узкой комнатке. Я разогнулся и направился к выходу. И остановился,
 потому что за спиной вновь раздалось пощелкивание. Печальные Братья
 диктовали свое последнее сообщение. На этот раз я не стал им мешать.

Интересно, а касалось ли оно самих Печальных Братьев? Впрочем, что
 они могли сделать? Не больше других. Например, завалить две-три
 комнаты продуктами, которых хватит пусть даже на год. А дальше? И
 нигде, ни в одной квартире не видел я таких залежей, хотя за эти дни
 их вполне можно было создать. Зачем? Чтобы продлить агонию? Так не
 лучше ли сразу?..

Проходя мимо зала к выходу из мэрии, я обнаружил, что дверь в зал
 распахнута настежь, хотя я ее закры