ого  гостя  с  планеты,
которая сыграла такую важную роль в появлении идеи самопитающихся существ.
     Мне довольно долго аплодировали, а когда я скромно уселся в одном  из
задних рядов, один из аборигенов любезно предложил  мне  себя  в  качестве
переводчика. Благодаря ему я  понимал  содержание  рефератов,  докладов  и
дискуссий.
     Пленарное заседание, как и во всем  мире,  касалось  общих  вопросов,
поэтому я понимал достаточно много.  Говорили  о  каких-то  растворителях,
методах контроля,  системе  очистки,  упоминались  некоторые  трудности  с
кадрами. Во время перерыва я спросил переводчика о  содержании  последнего
доклада, но он, вместо ответа, заторопился и спешно  удалился.  Я  поискал
доктора Юуо и спросил его о том же. Он улыбнулся по-келориански -  верхней
частью лица, взял меня под руку и отвел  в  маленькую  комнатку  за  залом
заседаний.
     - О трудностях, дорогой гость, обычно говорят неохотно. Кроме успехов
в нашем институте бывают неудачи и промахи,  -  сообщил  он  усаживаясь  в
кресло  напротив.  -  Но  ты,  чужак,  вряд  ли   сможешь   прочувствовать
специфичность нашей проблематики. Если желаешь, я вкратце расскажу тебе  в
чем дело.
     Положение зеленого дает некоторые преимущества, это факт. Так же  как
другие черты - интеллект, образование, личная культура, облегчают карьеру.
Но, несмотря на искреннее желание, не  каждый  может  стать  по-настоящему
зеленым. Многие поглощают хлороген тройными дозами и ничего! И что  делает
такой человек? Он просто покупает  банку  хорошей  светло-зеленой  краски,
красится, сначала  немного,  потом  сильнее.  Изменяя  оттенок  краски  он
доходит до глубокой насыщенной зелени. А  временами  и  достигает  больших
высот в карьере...
     ...Пойми, пришелец. Это побочные явления нашего  великого  дела.  Так
происходит всегда. Прекрасным идеям  сопутствует  грязная  приземленность.
Нелегальные предприятия производят усовершенствованные  сорта  несмываемой
краски. Специальный институт,  -  но  это  почти  тайна,  лучше  этого  не
разглашай,  -  днем  и  ночью  разрабатывает  особые  растворители,  чтобы
демаскировать тех, кто... Ну,  понятно.  Ты  даже  не  знаешь  как  сильно
развилось производство красок и растворителей.  Но  это  не  все...  Очень
много крашеных...
     - Как, много? - остановил я его, - я думал, это отдельные случаи.
     - Собственно, да, но... - он начал заикаться, будто сболтнул лишнего.
- Есть такие, которые, несмотря на крашеность  занимают  довольно  высокие
посты! Одним словом, если  бы  во  время  одного  из  контрольных  купаний
использовать универсальный растворитель, могло бы  оказаться,  что...  ну,
что некоторые области жизни будут парализованы...
     - Значит, делают такие... контрольные купания?
     - Да,  регулярно...  Но  только  немногие  знают,  насколько  трудной
проблемой является подбор соответствующей композиции растворителей,  чтобы
избежать трудностей...
     - Это такая большая проблема? -  задумался  я.  -  А  нельзя  узнать,
сколько процентов зеленых покрашены?
     - Этого не знает никто... То есть среди близких все ориентируются...
     - А за покраску грозит какая-нибудь кара?
     -  Единственное  наказание  -  лишение  хлорогена,  то  есть  лишение
возможности достичь настоящей зелени... Ну и, естественно,  дисциплинарные
взыскания.
     После этого разговора я отправился  в  библиотеку  и  в  энциклопедии
разыскал статью длиной в несколько  страниц  под  заголовком  "Оноо".  При
помощи работников библиотеки я разузнал еще некоторые подробности из жизни
доцента, а нынче сверхпрофессора, Оноо.
     Первым, кому удалось позеленеть, был молодой ассистент профессора. Он
зазеленел  после  полугодового  приема   хлорогена,   тогда   как   другие
ассистенты, только после года. Сам Оноо попробовал хлороген намного позже,
но также с положительным результатом. После этого препарат  стал  доступен
всем желающим. Это они, ветераны эпохального эксперимента, стали моральной
основой и костяком клана зеленых.
     Из библиотеки я вышел  пополудни.  Солнце  пекло,  улицы  были  почти
пустыми. Я остановил крытый автомобиль заполненный молодыми келорианами  с
изумрудным оттенком кожи и попросил показать дорогу к пляжу или  бассейну.
Оказалось, что они как раз направляются к морю и охотно меня подвезут.  На
пляже было тесно и зелено от толпы тел подставленных под  солнечные  лучи.
Меня удивило, откуда их здесь столько, ведь было рабочее время. В тени, на
краю пляжа пестрели ящики с минеральной водой.
     Молодежь, привезшая меня на пляж, объяснила, что из-за  необходимости
ассимиляции в  часы  наибольшего  солнечного  освещения,  рабочий  день  у
зеленых не нормирован. Сами они немедленно растянулись у берега  и  срочно
начали ассимилировать, переворачиваясь время от времени  с  боку  на  бок,
подставляя солнцу разные части тела.
     - А кто же работает в учреждениях и на фабриках? - удивился я.
     -  Как  кто?  Белые,  естественно.  Они  подменяют  нас,  когда   нам
приходится   исполнять   общественные   обязанности.   Каждый   миллиграмм
углеводородов   полученный   при   помощи   фотосинтеза,   это   разгрузка
напряженного питательного баланса, - объяснил мне один юноша,  похожий  на
руководителя группы.
     На следующий день, при помощи  Юуо,  мне,  как  представителю  Земли,
удалось добиться аудиенции у профессора Оноо. Хотелось лично познакомиться
с  великим  ученым,  который  нес  ношу  гигантского  дела   биологической
перестройки всего вида келориан.
     Он   принял   меня   в   кабинете.   Профессор   был   темно-зеленым,
благопристойной внешности и разговаривал  со  мной  очень  приветливо.  Мы
обменялись несколькими словами на  общие  темы,  потом  я  спросил  его  о
текущей работе и узнал, что скоро он собирается на пенсию.
     В некоторый момент, ответив по телефону, профессор извинился и вышел,
пообещав вскоре вернуться. Я окинул взглядом кабинет. В глубине, в  стене,
я  заметил  ящик,  похожий  на  несгораемый  сейф.   Подойдя   поближе   я
почувствовал аппетитный запах.  Он  доносился  из  ящика.  Да,  я  не  мог
ошибаться. Я приоткрыл дверцу. На нижней полке стояла тарелка,  а  на  ней
несколько аппетитных  ломтиков  ветчины.  Здесь  же  лежали  и  свеженькие
булочки. На нижней полке поблескивала темная бутылка из толстого стекла. Я
потянулся к ней, чтобы изучить содержимое, но  она  выскользнула  из  рук,
ударилась  о  край  сейфа  и  лопнула.  По  белой  стене  потекла   густая
темно-зеленая жидкость...
     В этот момент появился профессор. Увидев пятно на стене, он кинулся к
двери и запер ее изнутри. Потом, с выражением испуга на лице,  подошел  ко
мне мелкими шажками и жестикулируя заговорил о чем-то  грустно  и  быстро,
забыв от возбуждения, что я не понимаю языка келориан. Скоро он  пришел  в
себя и выдавил:
     - Смилуйся, пришелец... Умоляю, когда уйдешь, никому  не  рассказывай
про эту краску...
     Из дальнейших объяснений я понял, что дело  прежде  всего  в  пенсии,
которую ему предстояло получить.
     - Садись, - приказал я. - А теперь все рассказывай.
     - Хорошо, я скажу, все скажу! - бормотал он пытаясь стереть со  стены
зеленое пятно. - Но пообещай, что ты немедленно улетишь отсюда...
     - Такие значит дела с вашей зеленью? - грозно спросил я.
     Сломленный и потухший он опустился в  кресло.  Его  зеленая  оболочка
словно потеряла блеск, он посерел, сгорбился и долго молчал.
     - Зеленых нет... - наконец выдавил он. - Ты должен понимать это и без
моих объяснений... Мы взялись за эти исследования из лучших побуждений, но
ничего  не  получалось...  Нам  давали  дотации,  исследования   поглотили
множество денег, надо было заботиться об увеличении фондов, а  результатов
все не было...
     Эта идея возникла у моего ассистента. Он  сделал  все  сам,  начал  с
бледно-зеленой краски, потом становился все зеленее, пока мы не  поверили,
что это результат действия нашего препарата. Тогда он объяснил нам  в  чем
дело. Я хотел его выгнать, честное слово!  Но  остальным  эта  идея  очень
понравилась. Все мы верили, что рано или поздно нам удастся достичь цели и
получить  хлороген.  Без  этой  уверенности  мы   не   приступали   бы   к
исследованиям. Еще двое сделали то  же  самое,  и  в  Академию  отправился
рапорт о первых успехах. Были  демонстрации,  статьи...  Сразу  же  пришли
деньги. В коллективе нас было семеро, все мы в конце концов покрасились...
Конечно работать над хлорогеном мы не перестали.  Власти  требовали  новых
результатов,  использовать  препарата  среди  широких  масс.  Находясь   в
безвыходном положении мы предложили  наш  недействующий  препарат  большой
группе келориан. Одновременно все получили награды и  премии,  а  один  из
известных социологов опубликовал работу, в которой доказал, что зеленые по
своей  природе  более  достойны  общественного  доверия  из-за  отсутствия
некоторых  потребностей,  вынуждающих  обычного   гражданина   накапливать
материальные блага...
     И, представьте себе, через некоторое время часть тех,  кому  мы  дали
наш препарат, начала зеленеть! Никто из нас не учил их, что  надо  делать!
Они додумались сами!
     О том как это делается, знали лишь мы. Остальные  были  уверены,  что
это результат наших фундаментальных открытий! Отступать стало  некуда.  Но
это было нам на руку! Теперь мы стали раздавать наш  бесполезный  препарат
всем желающим. Зеленых становилось все больше! Перспективы, которые давало
положение зеленого, отмели моральные сомнения у самых бессовестных...
     И так длится много лет! Каждый зеленый точно  знает  только  то,  что
красится он сам. Но в результате никто, кроме некоторых из нас,  не  знает
настоящей роли всем известного хлорогена...
     Ты  удивляешься,  инопланетник,  почему  я  так  искренне  тебе   все
рассказываю. Это  просто.  Даже  если  ты  станешь  рассказывать  обществу
правду, ничего не изменится. Келориане  и  сами  умеют  говорить  и  чужие
рассказы слушают  очень  охотно.  Чего  только  они  не  навыдумывали  про
зеленых! Просто, одних  не  убедишь,  а  другие  и  так  догадываются.  Но
доказательств нет. Чтобы доказать, что все зеленые красятся, надо устроить
всеобщее купание в универсальном растворителе.  Как  ты  думаешь,  зеленые
пойдут на это?
     Мне, пришелец, нужно просто спокойно уйти на пенсию. Но даже если  ты
раскроешь меня, для остальных это ничего не изменит. Да и как здесь  можно
что-то изменить? Сейчас хотя бы порядок.
     - Но в нынешнем положении посты требующие  честности  заняты  ловкими
обманщиками! - обиделся я.
     - Ты думаешь, всем обманщикам пришла в голову идея с  краской?  Среди
белых таких тоже хватает, хотя... делай как  знаешь.  Только  прошу  тебя,
никому не рассказывай про краску в моем кабинете.
     От профессора я вышел со смешанным чувством. Я  вспомнил,  что  и  на
Земле история  науки  отмечала  подобные  случаи  -  подделка  результатов
исследований для получения дотаций... Можно ли сказать, что  это  делалось
из лучших побуждений, для общего блага?
     Позиция профессора была мне противна. Он  заботился  прежде  всего  о
собственных интересах... Ему нужна была только пенсия...
     Но с другой стороны, если он не мог делать  углеводороды  из  воды  и
воздуха, чем ему жить в старости?
     По дороге на космодром  я  подумал,  что  если,  не  дай  бог,  начну
как-либо действовать, во всеобщем замешательстве никто не сможет доставить
топливо  к  моей  ракете,  армия  займет  космопорт  и  я  останусь  здесь
навсегда...
     Мой   случайный   поставщик   великолепно   справился    со    своими
обязательствами, он достал больше четырех тонн астрозина и  даже  посчитал
все по низкой цене, ниже государственной. Благодаря чему я  смог  спокойно
отправиться дальше.



 
                              Януш А.ЗАЙДЕЛЬ 
 
                          КУДА ЕДЕТ ЭТОТ ТРАМВАЙ 
 
 
 
 
     Святая правда, инженер. Мало того, что пробиться  трудно.  Еще  и  на
месте не удержишься. Все повышают квалификацию, требования  растут,  снизу
молодежь напирает. Непрерывная борьба за место, за  повышение...  Покупаем
билеты, проходим вперед, там посвободнее.  У  нас  еще  не  так  плохо.  А
подумайте, инженер, что творится там, выше... Больше десяти  человек  ждут
очереди на каждое место. Стаж у них есть, ученая степень тоже, вот  только
соответствующих рабочих мест не хватает. Никто не уступает без борьбы, или
на пенсию, или... Говорил я недавно с таким - две защиты, один  инфаркт...
пять лет ждет места адъюнкта. О месте доцента может  только  мечтать,  все
равно не успеет... Сдачу возьмите. Вы выходите девушка? Простите, инженер.
Остановите, девушка выходит... Ну и тетка, гляньте, инженер,  как  минимум
два диплома!
     Когда я был в Институте билетологии, по поводу защиты диссертации.  Я
пишу  работу  по  оптимизации  формы  и  размера   отверстий   в   билетах
внутригородского сообщения... Так о чем это я?... А, так встретил я нашего
вице-директора,  который  недавно  во  второй  раз  защитился,  по  теории
кассовых и билетных автоматов... Это такая чисто теоретическая область, до
сих пор не удалось сконструировать ни одной действующей модели,  да  и  не
удивительно,   никакая   машина   не   заменит    высококвалифицированного
профессионала... Так директор  говорит,  что  уже  неделю,  для  должности
кондуктора необходимо среднее образование - диплом  техника  коммуникаций.
Промышленность на месте не стоит, вы видели новую модель  сумки  билетера?
Выглядит очень современно. В сегодняшнем "Вечернем Экспрессе"  я  прочитал
что несколько дней назад последний совершеннолетний  житель  нашей  страны
получил среднее образование. Это большой успех нашего общества... Не помню
только, что этот человек делал раньше, но теперь  наверняка  продвигается,
причем быстро. Раз уж про него написали в газете, иначе и быть не может...
И вообще трудно представить себе работу для человека  с  неполным  средним
образованием.  Уличные   подметалки   обслуживают   санитарные   инженеры,
поливалки - гидротехники... Это же очень сложные машины. Сейчас,  где  мой
"Экспресс"? Был где-то здесь.  Наверное,  пассажиры  забрали.  Теперь  эту
газетку  не  купишь,  всем  читать  хочется.  Но  у  меня  есть   знакомая
женщина-кандидат в киоске, она откладывает мне экземплярчик...
     Хорошо, что уже вечер, попрохладнее и  посвободнее.  Третий  вечерний
пик заканчивается, на вечерней аспирантуре уже занимаются. Теперь часов  в
одиннадцать будет тесновато, когда  они  домой  пойдут,  а  еще  подоспеют
слушатели  ночных  курсов  повышения  квалификации.   Слышали,   что   для
выпускников школ в следующем году высшее образование станет  обязательным?
Понимаете, что это значит? Через пару лет кондуктором будет инженер, а нам
с  вами  придется  защищаться.  Вы,  кажется,  уже  начали  работу?  Тема,
насколько я помню, на  границе  механики  и  геологии,  да?  А,  вспомнил:
"Исследование корреляции между грануляцией песка и длинной тормозного пути
в функции инерции и ускорения при движении трамвая с горки". Хорошая тема,
практическая...
     Извините, садятся не здесь, здесь выход.
     Что? Спрашиваете куда едет этот трамвай?  На  табличке  же  написано.
Нет, вокзал в другую сторону, вам придется выйти.
     Откройте дверь, инженер, а то он застрял. Все. Поехали... Стоп, стоп,
тормозите. Черт, прется прямо под колеса. Теперь можно, поехали... Ну вот,
пустой вагон. На дачи  теперь  никто  не  ездит.  А  трава  повырастала...
Смотрите туда, те же, что и вчера, или  что-то  похожее.  Лохматые  такие,
большие... Собаки? Нет, для собак великоваты. Новая раса?  Что  это  может
быть? Бродят  по  двое,  по  трое,  встречаются  все  чаще.  Обезьяны  или
медведи... Откуда взялись? Живут на заброшенных дачах  что  ли...  Вечером
даже ходить страшно, могут на человека броситься! Ничего  и  не  сделаешь!
Куда смотрят очистители? Это скандал, надо что-то предпринимать,  написать
в  прессу...  Ни   одна   газета   и   словом   не   обмолвится,   никаких
предупреждений... Вот, еще двое идут прямо по улице. А  газеты  занимаются
глупостями,  вот  недавно:  "Таинственное  исчезновение  четырех  почетных
профессоров", "Куда делись  два  доцента,  доктора  наук?"  -  а  обычному
человеку оно нужно? Известное дело, профессора они  рассеянные.  Устали  и
поехали вчетвером отдохнуть, в бридж поиграть,  а  сообщить  забыли.  Они,
бедолаги, живут в напряжении, боятся за  свои  посты...  Стойте,  инженер,
контроллер сядет. Приветствую вас, доктор! В депо едем в  двадцать  четыре
пятнадцать.  Удостоверение?  Пожалуйста.  Билетики   посчитаны,   конечная
остановка. Не боитесь, доктор, здесь ходить? Видели этих лохматых,  что  у
дач крутятся... Правда, что  этот  маршрут  сокращают  на  три  остановки?
Правильное решение. Сюда теперь мало кто ездит...
     Говорите, некому заняться? А собачник, черт его подери! Что  собачник
делает? Как это "нету"? А, понимаю, это он получил среднее образование!  А
для должности собачника надо специальное  образование...  Понятно,  нельзя
допустить, чтобы собачником работал человек с дипломом зоотехника. Так что
теперь будет? Согласен, работы у собачника было немного. Но  эта  проблема
возникла в последние дни и становится все острее!  Мы  каждый  день  видим
этих косматых обезьянищ. Они меняют тарификатор? Сами знаете, сколько  это
продлится! А  тем  временем  они  спокойно...  Да,  пока  вроде  никто  не
жаловался на их агрессивность,  но  кто  знает,  что  дальше  будет?  Вот,
пожалуйста, смотрите. Три экземпляра маршируют по лестнице, как ни  в  чем
не бывало! На задних лапах. А передними жестикулируют,  а  может  мне  это
показалось. Вот, теперь стали на четвереньки, будто услышали!
     Возможно, доктор, вы и правы, не наше это дело.  Другим  виднее,  что
делать... Но... А если нет специалистов по таким вот косматым? Нет, должны
быть, при сегодняшней специализации просто обязаны.
     Отправляемся, инженер. Доктор, вы в город? Тогда поехали.
 
 
     - Вставайте, профессор. Чертов трамвай уехал. Да,  не  очень  удобно.
Жарковато в этих мехах, но что поделаешь, безопасность и тому  подобное...
Точно, профессор... Ладно, буду говорить "Юзеф", нет,  я  Владек.  Я  тебе
говорю, Юзеф, все прекрасно!  По  сравнению  с  той  адской  мельницей  из
которой мы выбрались, здесь просто рай. За весь  академический  год  я  ни
разу не работал так эффективно, как в последние дни. Видишь, я был прав! Я
все  рассчитал!  В  прошлый  вторник  последний  собачник  получил  диплом
зоотехника. Мы  в  безопасности,  на  дачи  никто  не  заглядывает.  Люблю
помидоры! А кроме того, столько свободного времени, чистый воздух, тишина,
никто не мешает, никто не ругается, никаких интриг, ни тебе студентов,  ни
адъюнктов, ни декана, ни самого дьявола!  Никто  не  точит  зубы  на  твое
место, на твою лохматую должность. Боятся здесь  появляться.  Надо  бы  их
припугнуть, чтобы они здесь не лазили.  Идеальные  условия  для  настоящих
ученых! С вершины мы сбежали вниз, ниже самых  низших.  А  они  уставились
вверх, сюда никто и не глянет. Черт  с  ним,  со  званием,  с  положением,
университетом, стаей доцентов, которые ждут твоей смерти. Наконец-то можно
спокойно поразмыслить и посмотреть на звезды... Внимание! На  четвереньки!
Юзеф! Быстрее, опять трамвай едет!



 
                              Януш А.ЗАЙДЕЛЬ 
 
                            МЕТОД ДОКТОРА КВИНА 
 
 
 
 
     Шум двигателей постепенно замер, и судно на воздушной подушке  тяжело
упало на дрожащую поверхность океана. Только теперь, в  возникшей  тишине,
можно было услышать сглаженный стенами кабины плеск волн, разбивающихся  о
борт. Водолет  заколыхался  под  мерными  ударами  приливной  волны.  Сато
сманеврировал рулями, чтобы  поставить  лодку  носом  к  берегу.  Заворчал
вспомогательный двигатель. Косо торчащий вверх нос корабля медленно пополз
в сторону п