питьевой
мех. Он немного поколебался, потом протянул его  мне.  Я  думал,  что  это
вода, но содержимое оказалось кислым. Я решил, что  это  вино  из  местных
фруктов.
     - Вино, - сказал я по-эвдашски и встряхнул жидкость в мехе.
     - Lou vin, - ответил он.
     - Пить, - сказал я, делая вид, что пью.
     - Ага! - опять сказал он. - Beure! -  Он  широко  улыбнулся  мне.  Он
понял, что я хочу, чтобы он учил меня, и ему  это  понравилось.  Я  провел
пальцами, перебирая их, по руке.
     - Идти, - сказал я. Оттуда мы  перешли  к  "бежать",  "прыгать"  и  к
другим словам, потом к  частям  тела  и  названиям  пальцев.  "Я"  и  "ты"
выяснить  было  легко.  Его  звали  Роберт,  и  по  местному   счету   ему
восемнадцать лет.
     Мы с Денин уже рассчитали, сколько нам в фанглитских годах.  Когда  в
вашем распоряжении астронавигационные инструменты корабля,  можно  с  ними
немного  позабавиться.  Мы  рассчитали  массу  планеты  по  ее  тяготению,
рассчитали и массу спутника. По  этой  объединенной  массе,  по  массе  их
центральной звезды и по расстоянию до нее рассчитали приблизительно  длину
фанглитского  года,  считая  орбиту  круговой.  Потом,  разумеется,  ввели
соотношение со стандартным годом и рассчитали, каков наш возраст  в  годах
Фанглита.
     Роберт удивился тому, как я молод, при моем росте.
     К этому времени он сообщил мне значение  многих  слов.  Я,  вероятно,
запомнил не больше трети, но все они были записаны, и я даже  мог  строить
небольшие предложения типа "я прыгаю" или "ты идешь".
     Поэтому я указал на него и сказал:
     - Ты говоришь долго.
     Он не сразу понял, поэтому я снова указал на него и повторил, к  тому
же я изобразил ртом, будто говорю. Он пожал плечами и начал говорить, а  я
время от времени, чтобы подбодрить его, кивал. Через несколько  минут  он,
однако, замолк, очевидно, потому что я ему не отвечал  и  потому,  что  он
понял, что  я  его  не  понимаю.  Конечно,  он  не  понял  бы,  что  такое
записывающее устройство, даже если бы я показал ему.
     Мне очень хотелось  узнать,  что  со  всеми  моими  записями  сделает
компьютер, поэтому я решил, что пора уходить. Я достал из кармана  пищевой
брикет и протянул ему.
     - Ты ешь, - сказал я. Потом развернул, решив, что  для  него  обертка
будет проблемой. Он взял брикет, пожевал, кивнул и улыбнулся.
     - Хорошо, - медленно сказал он на своем языке. - Очень вкусно.
     Я понял, что он сказал, хотя слово "вкусно" было для  меня  новым.  Я
начал пятиться, подняв руку.
     - До свидания, Роберт, - сказал я по-эвдашски.
     Он поднял руку и слегка помахал из стороны в  сторону.  Потом  сделал
знак: сверху вниз и из стороны в сторону. Лицо его стало серьезным.
     - Adieu, - сказал он. - Adieu, Larn. Mercie, moun ami.
     Я повернулся и пошел по дороге, чтобы он не гадал, куда я  иду,  если
бы я повернул в сторону леса. Вероятно, я и так задал ему задачу. Я прошел
по дороге, пока меня от него не заслонили большие деревья. Потом  вернулся
по полю, похожему на пастбище. На нем было много помета животных. Я  знал,
что Денин следит за мной в инфраскоп. Когда я остановился, она  опустилась
и подобрала меня.
     Через несколько минут компьютер обработал мои записи. И выдал словарь
из 58 слов и основы грамматики. Некоторые слова  были  из  продолжительной
речи Роберта, компьютер определил их значение  приблизительно.  Он  указал
также возможные значения других слов - их еще предстояло проверить, и  дал
список слов,  значения  которых  мы  должны  определить.  А  также  список
вопросов на фанглитском языке, чтобы узнать местные эквиваленты  еще  ряда
эвдашских слов.
     Ложась спать, я надел на голову шлем, и компьютер во  сне  учил  меня
говорить по-фанглитски. Денин  тоже  спала  со  шлемом.  Так  легче  всего
запомнить.
     Лежа перед сном, я почувствовал легкую печаль и решил  докопаться  до
ее причин. Оказывается,  из-за  Роберта.  Хоть  я  его  знал  недолго,  он
показался мне другом, и я был уверен, что больше никогда его не увижу.
     В последующие четыре дня  мы  гораздо  лучше  усвоили  язык,  который
назывался провансальским. Особенно много  я  узнал  в  третий  день.  Этим
вечером я разговаривал  с  человеком,  которого  звали  брат  Оливер  и  у
которого был высокий интеллектуальный уровень.
     Как  только  брат  Оливер  понял,  что  иностранец  и  плохо   владею
провансальским, он попробовал  разговаривать  со  мной  на  другом  языке,
решив, что я его должен знать. Этот язык называется латинский, и во многих
странах  его  знают.  Конечно,  я  его  не   знал,   и   он   вернулся   к
провансальскому. Тут у нас по крайней мере хоть немного общих слов.
     Он оказался прирожденным учителем и любил  поговорить.  Для  него  не
важно было, что я многого не понимаю. А может, он  решил,  что  я  понимаю
больше, чем на самом деле. Время от времени я что-нибудь  вставлял,  чтобы
он продолжал говорить, и, конечно, записывал  весь  разговор.  Он  говорил
почти всю ночь, и мы с Денин поняли многое из его слов,  только  когда  их
обработал компьютер и выдал нам перевод.
     Брат Оливер оказался хорошим парнем.
     Я узнал от него гораздо  больше,  чем  просто  слова  провансальского
языка. Я узнал, что он и другие люди в длинных одеждах - рясах - посвятили
свою жизнь  "религии"  -  системе  верований  и  действий,  основанных  на
представлении о существе, называемом "богом". Бог  бесконечно  превосходит
людей в могуществе и разуме.
     На некоторых кошачьих мирах тоже существует религия. Но здесь религия
- не просто вера в существование  всемогущего  существа.  Эти  люди  верят
также в существование разных уровней могущества между всемогущим существом
и обычными людьми. Два из таких уровней называются "святые" и "ангелы".
     Их религия сосредоточена на  существе,  которое  является  вторым  по
могуществу; впрочем, тут я многого не понял. Даже их счет лет  основан  на
дате рождения этого существа, и сейчас у них 1069 год. Это существо  зовут
Христос, и по его имени вся религия называется  "христианство".  Латинский
язык - это язык христианской религии.
     Все это было для меня совершенно новым.
     После того как компьютер обработал мои записи и мы провели  несколько
часов с лингвистическими обучающими программами,  мы  с  Денин  достаточно
хорошо овладели основами языка. Теперь нам нужна была только  практика.  И
мы старались говорить и в корабле по-провансальски.
     Человек, с которым я разговаривал  в  следующий  вечер,  не  был  так
интересен или умен, как брат Оливер, но заполнил некоторые пробелы в нашем
словаре. К тому же я получил от него весьма ценную информацию.
     Из того,  что  рассказал  мне  брат  Оливер,  я  решил,  что  местное
население вряд ли хорошо отнесется к людям, летающим по небу. На следующий
вечер я решил проверить это у брата Жерара. Я рассказал ему, что накануне,
в сумерках, с неба опустился предмет, похожий на железную лодку, и из  нее
вышел человек. Я следил за ним из  леса.  Через  несколько  минут  человек
вернулся в железную лодку, и она улетела.
     Брат Жерар сделал знак, который они  называют  "знаком  креста".  Они
считают, что это знак защищает  от  зла;  его  можно  использовать,  чтобы
обезопасить и других людей.
     - Тебе повезло, что он  тебя  не  видел,  -  сказал  Жерар.  -  Очень
повезло. Потому что это был сам дьявол или один из его демонов. Если бы он
тебя увидел, ты был бы уже мертв, а твоя душа - в аду.
     Я спросил, а что случится, если это произойдет  в  месте,  где  много
людей, например, в замке.
     - Ах! - сказал он. - Рыцари обязательно нападут на него. Это их долг,
к тому же рыцари склонны нападать. Если это сам дьявол, он их всех  убьет,
разве что они необыкновенно чисты сердцем. - Он снова перекрестился. -  Но
если только демон, рыцари могут уничтожить его.
     Я уже знал, что братья и, вероятно, большинство фанглитцев склонны  к
преувеличениям.  Даже  большая  часть  из  рассказанного  братом  Оливером
показалось мне вымышленным. Но мы с Денин согласились,  что  благоразумнее
не показывать катер местному населению.


     После разговора с братом Жераром я решил, что  мы  можем  вступить  в
контакт с монастырем и конвентом - женским монастырем, где находятся  наши
родители. Но лингвистическая программа компьютера с этим  не  согласилась.
Компьютер  настаивал  на  том,  чтобы  я   поговорил   с   человеком,   не
ориентированным на религию. Надо расширить словарь в областях, которые  мы
еще не затрагивали.
     Я немного нервничал. Насколько я мог судить, братья святого Бенедикта
-  их  называют  монахами  -  самые  миролюбивые  люди  на  Фанглите.   И,
по-видимому, наиболее информированные. Но если компьютер считает, что  нам
нужны  контакты  с  кем-то,  помимо  бенедиктинцев,  я  решил,  что  нужно
слушаться.
     Нужно только выбрать подходящего человека, время и место,  оставаться
бдительным и быть готовым использовать станнер.



                                   ПЯТЬ

     На следующий день  с  высоты  в  пять  миль  мы  наблюдали  за  очень
кровавой, но и очень интересной сценой. Восемь грабителей - эти  грабители
были пешие - вышли  из  леса  и  напали  на  группу  примерно  в  двадцать
невооруженных людей,  путешествовавших  вместе.  Страх,  ножи  и  походные
посохи против мечей и свирепости. Как раз когда схватка  была  в  разгаре,
из-за холма показался один  из  вооруженных  всадников,  которых  называют
"рыцарями", увидел, что происходит, и бросился в атаку, высоко подняв свой
широкий меч. Только два грабителя спаслись в лесу. Всех  остальных  рыцарь
догнал и убил.
     Тут я понял, с кем мне  хочется  поговорить  и  у  кого  учиться.  Не
похоже, что рядом с этим рыцарем ты в безопасности,  но  он  участвовал  в
битве на справедливой стороне, и он, несомненно, отличается от монахов.
     Проблема в том, как заставить его говорить со мной.  Мы  ни  разу  не
видели, чтобы рыцари с кем-нибудь разговаривали на дороге, за  исключением
других рыцарей. И мы заметили, что на ночь они не останавливались у дороги
в лесу. Обычно к вечеру они заезжали в один из замков  или  монастырей  по
пути. Поскольку никакой информации о рыцарях у меня не было, я решил,  что
прямое обращение не хуже других методов, и рассказал Денин  и  Баббе,  что
задумал.
     Они не возражали,  и,  к  своему  удивлению,  я  был  этим  несколько
разочарован.  Вероятно,  надеялся,  не  осознавая  этого,  что  они   меня
отговорят. Ну, хочется или нет, а надо браться за дело.
     Я опустил катер в лесистый каньон и по этому каньону полетел к дороге
над самыми вершинами  деревьев.  Так  катер  не  увидят  с  дороге,  и,  я
надеялся, вообще никто не увидит. Посадив  катер  на  маленькой  поляне  в
лесу, я надел на спину рюкзак, взял  станнер.  Одежда  моя  не  похожа  на
одежду окружающих - на мне был комбинезон, но я мог сойти  за  путника  из
далекой Индии.
     Брат Оливер  немного  рассказал  об  Индии.  Это  далекая  страна,  о
которой, очевидно, большинство слышало, но в которой никто не  бывал,  так
что ее можно выдать за мою родину.
     Там, где я приземлился, каньон  расширялся  в  круглую  лощину  между
низкими холмами. Я знал, что в миле отсюда лощина переходит  в  населенную
равнину у дороги. Пойду туда и встречу рыцаря на выходе  из  леса.  А  там
придется действовать экспромтом.
     Вероятно, я должен был нервничать, но как  только  оказался  в  лесу,
почувствовал себя бодро и уверенно и решил,  что  пока  могу  наслаждаться
прогулкой. Распевали птицы, в воздухе стоял приятный запах,  вероятно,  от
деревьев с листьями в форме иголочек, из которых в основном состоял лес.
     У меня оказалось мало времени для подготовки. Выйдя из прохлады  леса
на яркое солнце, я оказался в ста футах от  дороги.  Рыцарь  ехал  в  моем
направлении в четверти мили. Дойдя до  грязной  дороги,  я  остановился  и
стоял лицом к нему, думая, что же делать дальше.  Я  был  уверен,  что  он
никогда не видел так одетых людей или такой прически, как у меня. Когда он
приблизился, я расставил руки, но он не замедлил шага лошади и,  казалось,
вообще не собирается объезжать меня. По его  выражению  я  понял,  что  он
скорее раздавит меня, чем сделает шаг в сторону.
     Поэтому я обратился к нему. Не на провансальском  -  любой  встречный
мог заговорить с ним на провансальском, а на эвдашском:
     - Господин воин! Мне нужна ваша помощь. Очень нужна!
     Он не перестал хмуриться, но остановил своего большого боевого  коня.
На расстоянии в пятнадцать футов я рассмотрел, что он  не  намного  старше
меня. Небритая бородка, редкая и мягкая, размещалась  главным  образом  на
подбородке и в углах рта, на левой щеке большой белый  шрам  от  глаза  до
челюсти.
     Он немного ниже меня,  но  гораздо  плотнее,  даже  если  не  считать
кольчуги.  Рукава  кольчуги  доходят  только  до  локтей,  руки   у   него
удивительно большие и мощные.  В  целом  похоже,  что  из  него  вышел  бы
отличный таранный нападающий в нашей игре в флажки.  Впрочем,  думаю,  что
наш флаг показался бы ему слишком легок.
     На  голове  у  него  низкая  коническая  стальная   шапка   с   узкой
металлической полоской, спускающейся на нос.  Шапка  одета  на  кольчужный
капюшон, который закрывает шею и горло. В целом он  прекрасно  защищен  от
любого оружия, которое мы видели на Фанглите.
     Его жесткие голубые глаза осмотрели меня: я не похож  на  монаха  или
пилигрима, на рыцаря или разбойника. Мой рассказ был готов. Мне нужно лишь
время, чтобы заинтересовать рыцаря.
     - Я не знаю твоего языка, - сказал он. - Говори по-французски.
     Я ничего не слышал о французском языке, но решил, что именно  на  нем
он говорит. Похоже на провансальский. Во всяком  случае  я  все  понял.  А
провансальский - единственный язык  Фанглита,  который  я  знаю.  Придется
использовать его.
     - Простите меня, сэр рыцарь,  -  медленно  сказал  я.  -  Я  не  знаю
французского языка. Могу говорить по-провансальски, но  не  очень  хорошо.
Мне нужна ваша помощь, потому что я иностранец. Я должен больше узнать  об
этой стране. Боюсь, что иначе мое невежество приведет меня к опасности.
     Закончив, я почувствовал,  что  во  всей  Галактике  не  было  слабее
призыва на помощь. Но вместо того, чтобы просто наехать  на  меня,  рыцарь
еще раз внимательно оглядел меня.
     - Зачем мне помогать чужеземцу? - спросил он. - Ты не священник и  не
монах; судя по твоему виду, ты не пилигрим. Ясно также, что ты не рыцарь и
не сержант.
     Когда в одиннадцатом столетии  норманн  заканчивал  свое  обучение  -
обычно в пятнадцатилетнем возрасте, - он получал звание сержанта.  Рыцарем
он мог стать позже и только за доблесть в битве.
     Теперь я это знаю. Но тогда  не  знал  даже,  что  значит  "сержант".
Очевидно, если я не подхожу ни под  одну  из  этих  категорий,  мне  нужно
купить его помощь. Интересно, такова вообще эта культура или  просто  этот
парень слишком эгоистичен?
     - Я могу вас заинтересовать, - сказал я. - Я... бог  дал  мне  власть
совершать небольшие чудеса! Эти чудеса могут накормить вас на дороге. - Из
бесед с монахами я заключил, что жители Прованса и вообще христиане весьма
интересуются чудесами. Но лицо рыцаря скривилось.
     - Меня не интересуют чудеса, - сказал он. - Я слышал многих,  которые
этим хвастались, ни не видел ни одного чуда.
     Но он не уехал, и я принял это за приглашение. И увидел, как мое чудо
приближается ко мне: по другую  сторону  дороги  над  полем  низко  летела
хищная птица. Вероятно, охотилась на какое-то маленькое животное. Почти не
задумываясь, я снял станнер с пояса,  настроил  его  на  полную  мощность,
прицелился и нажал курок. Птица далеко, и я не был  уверен,  что  даже  на
полной мощности станнер ее достанет. Но она тут же упала на землю.
     Я повернулся к рыцарю.
     - Не знаю, можно ли ее есть... - начал я. И остановился,  потому  что
рыцарь выглядел по-настоящему пораженным. Но смотрел  он  не  на  меня,  а
куда-то в поле.  Я  тоже  посмотрел  туда.  И  впервые  заметил  несколько
всадников примерно в четверти мили от нас на опушке леса. У двоих  из  них
такие же птицы сидели на руках.
     - Друг чужеземец, - негромко сказал рыцарь, - молись богу, чтобы  вон
те люди не связали тебя со смертью своей птицы. Иначе ты уже мертвец.
     Да, это действительно опасное место для человека, не знающего местных
обычаев и табу! Я вдруг понял, что  лучник  может  пробить  меня  стрелой,
оставаясь за пределами действия моего станнера. Станнер хорош против меча,
но мне следовало прихватить и бластер.
     Один из этих людей отъехал от остальных и галопом поскакал  по  полю,
топча молодые побеги. Подобно моему рыцарю, этот тоже  был  в  кольчуге  и
шлеме. Лука у него не было, и он не извлек меч, который висел  у  него  на
боку. Но он посмотрел на нас, и я не видел,  но  почувствовал  его  хмурое
выражение.
     Около того места, где упала птица,  он  натянул  узду  и  спрыгнул  с
седла, как цирковой наездник. Поискал в высокой  растительности  птицу.  И
нашел ее  меньше  чем  через  минуту.  Поднял  ее,  осмотрел  и  погладил.
Очевидно, птица была жива.
     Потом подозвал лошадь, которая сразу подошла к нему. С птицей в одной
руке, одетый в тяжелую кольчугу, с мечом, он легко  вспрыгнул  в  седло  и
поскакал к своим друзьям. На нас он и не оглянулся.
     Молодой рыцарь смотрел на меня теперь с  большим  интересом.  Он  был
чем-то доволен.
     - Два чуда, - сказал он. - Во-первых, ты  заставил  птицу  упасть.  А
во-вторых, умудрился уцелеть при этом.
     Минуту или две он следил за  людьми  на  противоположном  краю  поля.
Когда всадник доехал до них, он протянул птицу одному  из  них,  возможно,
владельцу. Никто из них не смотрел на нас. Напротив, осмотрев  птицу,  они
повернули лошадей и скрылись в лесу.
     - Да, - сказал рыцарь, - ты уцелел. - Он посмотрел на  меня.  -  Твое
имя и звание?
     - Меня зовут Ларн, - ответил я. - Звания у меня нет, я учусь, а  отец
мой... - я запнулся в поисках слова. - Он... советник богатых  благородных
людей.
     Это не произвело на него впечатления.
     - Странно, что он не отдал тебя в учебу в рыцари, если он благородный
человек. В вашей земле странные обычаи.
     Он слегка кивнул, будто принял решение.
     - Меня зовут Арно из Курберона. Я норманн. - Он сказал это так, будто
быть норманном - лучшее занятие на земле. Потом подъехал ко мне и протянул
руку. - Можешь ехать за мной. Поговорим позже.
     Я дал ему руку, и он потянул. Его сила поразила меня. Меня как  будто
подняло ракетой со старта. Я едва успел  перебросить  ногу  через  широкую
спину лошади и обнаружил, что сижу,  держась  за  высокую  луку  седла.  И
ладонь, подхватившая меня, была жесткой, будто  бронированной.  Наполовину
она была покрыта твердыми мозолями.
     Монахи на близком расстоянии пахли не так плохо. Интересно,  он  хоть
раз в жизни мылся в ванне?
     Он что-то сказал лошади, и та снова пошла шагом. Я не знал тогда, кто
такой норманн, но решил, что это  принадлежность  к  какому-то  месту.  На
Фанглите транспорт и связь примитивны и невероятно медленны. И у  них  нет
компьютеров для хранения и сортировки данных. По тому, что рассказал  брат
Оливер, я заключил, что здесь мало кто вообще умеет читать и писать!  Даже
многие братья этого не могут  -  он  их  назвал  "низшими  братьями",  они
работают, а не учатся.
     С таким медленным транспортом, с неразвитой связью,  с  ограниченными
банками данных и невозможностью быстрого получения  информации,  очевидно,
каждая небольшая часть этой  планеты  должна  управляться  самостоятельно.
Территория и население, которые могут контролироваться и защищаться  одним
правительством, должны быть очень малы.  Братья  упоминали  королевства  и
герцогства, княжества, империи и курфюршества. Компьютер еще не разобрался
во всех этих терминах,