Джон ДАЛМАС

                                  ФАНГЛИТ



                                 Посвящается с любовью
                                 ГЕЙЛ, ДЖУДИ, ДЖЕКУ, ЯНУ, ДЖИЛЛУ и РАЙАНУ,
                                 которые в таком порядке вошли в мою жизнь




                                   ОДИН

     Меня зовут Ларн, в этот день были мои именины, и поэтому мне не нужно
было идти в школу. Вместо школы я отправился на  прогулку,  решив  немного
порыбачить.
     Может, у вас нет такого обычая - именины.  Именины  -  это...  Ну,  в
общем, каждый день в году отводится на одно или несколько имен. И день, на
который выпадает ваше имя, для вас особый. Вам дарят подарки, и вы  можете
не ходить в школу. Главный подарок, который я получил, - ружье для  рыбной
ловли, маленькая поясная модель, которая  могла  забрасывать  приманку  на
восемьдесят футов.
     Тогда я не представлял себе, каким особенным окажется для  меня  этот
день.
     При рождении я на самом деле был назван Ланар - Ланар кель Деруп,  но
это было до того, как мы прилетели на Эвдаш. На Эвдаше мы приняли  фамилию
Ростик. А Ларн могло быть как обычным именем, так и - по эвдашским обычаям
- уменьшительным от Ланар. Ну, меня все знали как Ларна Ростика.
     Изменение нашей фамилии было вызвано важными причинами. Я родился  на
Морн Геблью, примерно в тысяче ста парсеках [парсек - единица  расстояния,
равная 3,258 светового года,  или  19,18  триллионов  миль;  в  книге  все
единицы измерения, типа года или мили, даются  в  земных  мерах,  а  не  в
стандартных (прим. автора)] от Эвдаша. Но после бегства  на  Эвдаш  -  мне
было тогда четыре года - все в семье приняли эвдашские имена.
     Как только мы научились говорить  по-эвдашски  без  акцента  -  языки
очень похожи друг на друга, особенно в письменной форме, - мы переехали  в
другой район и опять сменили фамилию. Тут мы говорили, что всегда жили  на
Эвдаше.
     Поддельные свидетельства о рождении,  идентификационные  документы  и
тому подобное очень дороги, но папа не хотел, чтобы было известно, что  мы
бежали из  Федерации.  Всегда  существовала  возможность,  что  его  будут
разыскивать агенты Федерации. Много поколений наша семья  занимала  видное
положение в политической и правительственной жизни Федерации.  Когда  папе
было одиннадцать лет, власть захватила партия Глондис и провела то, что ею
было названо  "конституционными  реформами",  а  на  самом  деле  означало
пренебрежение существенными правами человека.
     Поэтому отец стал не политиком, а бизнесменом и много внимания уделял
науке.
     Когда ему было двадцать пять лет, глондисты совершенно отказались  от
конституции и делали, что хотели, то есть  сажали  неугодных  им  людей  в
тюрьму. А неугодных им оказалось множество.
     Папа  возглавил  подпольную  группу,  которая  издавала   нелегальную
газету. Я всегда считал, что они с мамой занимались в подполье  не  только
этим, хотя папа никогда об этом не упоминал. Во  всяком  случае  он  купил
подержанный космический катер, что само  по  себе  было  незаконно.  Купил
также большое количество информационных программ об обитаемых планетах  за
пределами Федерации - это все старые колонии, их  очень  много.  Потом  мы
погрузились и вылетели на Эвдаш.
     Конечно,  мы  рисковали:  вокруг  Морн  Геблью  множество  патрульных
кораблей; всегда  наготове  корабли-перехватчики,  которые  взлетают,  как
только получены сведения о неизвестных судах. Но ни я,  ни  моя  маленькая
сестра  Денин  ничего  этого  не  знали.  Насколько  помню,  я  возился  с
игрушечными космонавтами, а Денин кормила домашних животных.
     Так что почти все мои воспоминания связаны с Эвдашем,  который  почти
на триста парсеков удален от границы Федерации.
     Итак, были мои именины, и я через  луг  вернулся  к  заднему  крыльцу
нашего дома,  неся  на  леске  несколько  рыбин.  Я  заметил,  что  нашего
семейного флиттера нет на стартовой площадке за домом, но  не  обратил  на
это  внимания.  Папа  мог  отправиться  на  встречу  с  клиентом  (он  был
консультантом многих фирм) или мама улетела в город за покупками.
     Я думал о том, как мы утрем завтра нос команде Уэлсерской академии  в
игре в флажки. Я вратарь; считается, что у меня самая  быстрая  реакция  в
районе.
     Я вошел в дом через кладовку, повесил свой рюкзак на  крюк  и  бросил
рыбу в раковину. Почищу, когда сделаю себе что-нибудь холодненькое.
     - Привет! - крикнул я, войдя на кухню. Никто не ответил, и  я  решил,
что мама и папа улетели вместе. Открыл холодильник, чтобы достать кувшин с
напитком: кувшина не было. Пустой, он лежал в раковине умывальника. Вот на
это я обратил внимание. Во-первых, я хотел пить, а напитка нет. Во-вторых,
в нашей  семье  существовали  определенные  правила,  и  мы  старались  их
выполнять. Тот, кто допивал напиток, должен был изготовить  новую  порцию,
бросить лед и поставить кувшин в холодильник. Денин и я редко забывали  об
этом, к тому же мы весь день отсутствовали. А чтобы мама или папа забыли -
это даже представить себе невозможно.
     Я намешал новую порцию, добавил льда и отправился  в  папин  кабинет.
Уходя, он часто оставляет на  экране  компьютера  записку.  Тут  случилось
второе странное происшествие -  компьютер  был  выключен!  Его  обычно  не
выключали, разве только мы уезжали на несколько дней.
     Мне все это показалось странным, странным  и  жутковатым.  Я  включил
компьютер и спросил, нет ли  каких  сообщений.  Похоже,  он  не  понял,  я
переключился на клавиатуру памяти - по-прежнему ничего. Вся  информация  в
нем была стерта, за исключением базовых, встроенных  систем!  Я  распахнул
шкаф: все информационные кубы исчезли!
     Вот тут я почувствовал, что волосы у меня встают  дыбом!  Это  полное
сумасшествие. Я подумал об агентах Федерации. Папа  и  мама  исчезли,  они
сделали это сознательно и не собирались возвращаться. И папа  стер  память
компьютера и взял с собой или уничтожил информационные кубы, чтобы  агенты
не смогли ничего узнать.
     А что же со мной?
     Я принялся искать какую-нибудь записку, но  тут  же  понял,  что  это
бессмысленно. Если мои родители думали, что до  нашего  возвращения  могут
появиться агенты, они ничего не оставят.
     Примерно в это время я услышал, как хлопнула дверь, и у меня чуть  не
замерло сердце. Но послышался голос сестры: "Эй, все, приветик, я дома!" Я
вовремя прибежал в гостиную: она как раз начала набирать номер на видео. Я
подскочил к ней и нажал кнопку отключения. Она смотрела  на  меня  как  на
сумасшедшего.
     - Что это значит? - вызывающе спросила она.  -  Я  обещала  позвонить
Нарни, вернувшись из школы.
     - Произошло что-то серьезное, - ответил я. - Нам нельзя  пользоваться
видео.
     Вообще-то с моей четырнадцатилетней сестрой ладить нетрудно, особенно
по сравнению с сестрами других ребят. Папа и мама не  возражали,  если  мы
спорили о чем-нибудь серьезном.  Но  не  терпели,  когда  мы  вздорили  по
мелочам, поэтому у нас не выработалась обычная взаимная враждебность брата
и сестры. Поэтому когда я  сказал,  что  произошло  что-то  серьезное,  ее
раздражение  сменилось  скептическим  интересом.  Я  рассказал   ей,   что
обнаружил и что думаю об этом.
     - Агенты могут прослушивать наши каналы, - закончил я.
     - Агенты федерации? Наверно, есть  менее  драматичная  причина.  -  И
прежде чем я смог спросить  "Какая?",  она  повернулась  и  направилась  в
спальню родителей. Я заторопился за ней, гадая, что она придумала.
     Мы обнаружили, что шкафы их опустели.  Исчезла  вся  обычная  одежда,
обувь, спортивные  ботинки.  Кое-что  валялось  на  полу,  как  будто  они
схватили вещи и бежали. Мне показалось, что  они  разбросали  их  нарочно,
чтобы мы поняли, что что-то случилось.
     Тогда Денин пошла в свою комнату, я опять за ней. Ее шкаф был в таком
же состоянии. Тут я понял, о чем она думает, и побежал взглянуть на  свой.
Единственное отличие: они взяли меньше, чем из своих, и самые любимые наши
вещи оставили.
     - Ты прав, - сказала она, - и они  хотели,  чтобы  было  впечатление,
будто мы ушли все. Ты видел Куки?
     Это решило вопрос. Куки - наш кот, свыше двадцати фунтов живого веса.
Он слишком ленив, чтобы  уходить  куда-нибудь  дальше  своей  "прогулочной
дорожки" за домом, где он делает свои дела. Оставшись один,  он  вышел  бы
выпрашивать кусочек, но я его не слышал и не видел. Значит, его тоже нет.
     Я покачал головой.
     - Они взяли с собой домашних животных.
     Только теперь я понял, что случилось: мы брошены!  В  этот  момент  я
понял, что значит чувствовать себя одиноким. Исчезло то, что делало  жизнь
безопасной, предсказуемой и приятной.
     Но на жалобы времени не было, потому что тут же я сообразил:
     - Надо убираться отсюда! Агенты могут появиться в любую минуту!
     - Почему ты считаешь, что они здесь уже не были? - спросила Денин.
     Об этом я не подумал.
     - Может, были,  а  может,  и  нет.  Но  нам  лучше  уйти.  Они  могут
вернуться.
     Мы направились к  задней  двери.  Я  уже  открывал  ее,  когда  Денин
остановилась возле раковины.
     - Ты собираешься их оставить здесь? - спросила она, указывая на рыбу.
     Да, это было бы глупо. Рыба слишком свежая. И если  агенты  уже  были
здесь, вернувшись, они поймут, что кто-то  из  нас  тут  побывал.  Бормоча
что-то, я затолкал рыбу вместе с леской в мусоропровод и  смыл  ее.  Потом
вернулся на кухню, вылил напиток в  раковину  и  положил  туда  же  пустой
кувшин. Потом побежал  в  папин  кабинет  и  выключил  компьютер.  Наконец
схватил свой рюкзак, и мы вышли. Я, за мной Денин, направились в сарай.
     - А почему в сарай? - спросила она.
     - Посидим в куполе, поговорим,  -  ответил  я.  -  Надо  решить,  что
делать.
     Мы по лестнице поднялись на сеновал,  потом  по  другой  -  в  купол,
который, подобно  приземистой  маленькой  башне,  возвышался  над  крышей.
Три-четыре года назад я прибил здесь прочную доску, как скамью, и мы  сели
на нее. Никто не мог нас здесь увидеть, а  нам  все  было  видно  во  всех
направлениях.  Купол  предназначался  для  вентиляции  сеновала,  со  всех
четырех сторон были устроены жалюзи, которые свободно  пропускали  воздух,
но не попускали дождь. Мы сквозь них  видели  все  пространство  внизу  на
несколько сотен футов.
     - Есть идеи? - спросила Денин.
     - Пока только вопросы. Прежде всего, куда они  отправились?  Вернутся
ли за нами через день-два, когда агенты уйдут? Улетели ли с Эвдаша  совсем
или прячутся где-нибудь в пятидесяти милях?
     - Улетели с планеты, - без колебаний ответила она. - Это очевидно.  -
И, видя, что для  меня  это  совсем  не  очевидно,  продолжала:  -  Агенты
Федерации  смогли  нас  найти  только  в  том  случае,  если  у  них  есть
информатор.  Очевидно,  кто-то  не  пожалел  времени  и   средств,   чтобы
отправиться в Федерацию и там рассказать о нас. Так что если мама  и  папа
вернутся, этот самый кто-то будет знать. Папа об этом догадается.
     - Они возвращаются, берут нас и снова улетают. Почему бы не так?
     Она пожала плечами.
     - Я пытаюсь решить, - продолжал я, - оставаться ли нам здесь или тоже
улететь. Если  мы  остаемся,  нужно  где-то  прятаться,  иначе  информатор
узнает, что мы здесь. А когда мы завтра не  придем  в  школу  и  никто  не
ответит по видео, там заинтересуются и придут задавать вопросы.  И  шериф,
наверно, пришлет своих людей через день-два.
     Денин нахмурилась.
     - Может, когда  стемнеет,  пойдем  в  Карлинтонский  аэрокосмопорт  и
посмотрим, там ли наш катер. Если там, они на планете. Где-то поблизости.
     - Они могли воспользоваться старым катером, в котором мы прилетели  с
Морн Геблью, - сказал я. - Это ближе. И насколько я знаю, он пригоден  для
полетов. Папа не говорил, что нет.
     - Сомневаюсь, - сказала Денин. - Иначе зачем бы ему покупать новый?
     - Потому что он не хотел, чтобы в округе знали о нашем старом катере.
Он ведь построен в Федерации. Значит, мы чужеземцы. И  помнишь,  как  папа
привел сюда катер - тайком, ночью? Может, лучше проверить сначала  его,  а
потом уже идти шесть миль в Карлинтон?
     Не успел я сказать это, как появился флиттер, очень похожий  на  наш.
На секунду мне показалось, что это возвращаются домой  папа  и  мама.  Что
имеется какое-то совершенно иное,  естественное  объяснение  всего,  и  мы
теперь посмеемся над нашими тревогами.
     Но флиттер был не наш. Когда он опустился  на  стартовую  площадку  у
дома, я прочел  на  нем  надпись  "Налоговая  служба".  Оттуда  вышли  три
человека и без стука вошли в дом. В доме они  находились  минут  двадцать.
Потом вышли и минуту-две стояли у флиттера и разговаривали. Они находились
всего в семидесяти-восьмидесяти футах от  нас  и  не  приглушали  голосов,
поэтому мы все слышали.
     - Нет, они улетели на Фанглит, - сказал один  из  них.  -  Кто-то  их
предупредил. Это единственное объяснение.
     - Если его предупредили, то, может, он  знает,  что  нам  известно  о
Фанглите, - сказал другой.
     - Сомневаюсь. Хотел бы я знать, как он узнал, что мы придем.
     - А может, и не знал, - вмешался третий. - Может, просто  они  уехали
на день. И вернутся.
     - Он взял катер.  Думай  головой,  Толли!  Прихватил  семью,  одежду,
информационные кубы, оставил еду в холодильнике, не выключил электричество
и  улетел.  Вероятно,  на  Фанглит.  Пошли.  Доложим  капитану,  пусть  он
принимает решение. Ему придется отправиться на базу Корлус за приказом.
     Они сели в флиттер и улетели. Мы с Денин переглянулись.
     - Спасибо, - сказал я.
     - За что?
     - За то, что напомнила мне о рыбе.
     Она кивнула.
     - Не стоит. У нас равный счет,  Ларн.  Спасибо  за  то,  что  заметил
неладное и сообразил, что именно. - Она взглянула на меня. Взглянула прямо
и бесстрашно. - Нелегко быть младшей сестрой самого умного ученика  школы.
Иногда я старалась тебя срезать, но сейчас я рада, что ты голова.
     - Я? - переспросил я. Она меня удивила. Внутренне  я  всегда  отдавал
себе отчет в том, что я неплохо соображаю. Но на эмоциональном уровне,  на
уровне чувств я часто ощущал себя туповатым. Как будто ум и способности  -
фальшь, на самом деле я не так уж хорош. И я всегда  чувствовал,  что  она
меня насквозь видит.
     - Никогда бы не подумал, что ты считаешь меня умным, -  сказал  я.  -
Всегда тебя считал умнее. Когда тебе было одиннадцать или двенадцать, папа
как-то сказал, что  у  тебя  глаз  и  аналитический  мозг  специалиста  по
чрезвычайным ситуациям или юриста, специалиста по налогам,  -  он  не  был
уверен, что именно.
     Она улыбнулась на мгновение - думаю, такой я ее никогда не  видел,  -
потом снова стала серьезной.
     - Нам надо быть умными, - сказала она, - у нас серьезные проблемы.
     И тут меня поразило, что, несмотря на всю серьезность положения, я не
беспокоюсь по-настоящему. Чувство одиночества прошло, и мне казалось,  что
все образуется.
     Но прежде чем я смог  что-нибудь  сказать,  мы  услышали  "вуф!"  Это
снаружи, около сарая, и может это быть только Бабба, наш пес. Мы  с  Денин
посмотрели друг на друга и слетели по лестнице с купола и с сеновала.  Да,
это был Бабба, все его 120 фунтов жестких как камень мышц.  Либо  родители
не взяли его с собой, либо они прячутся где-то поблизости и послали его за
нами.
     Бабба, конечно, прочел мои мысли. Он сверхволк, с отсталого  мира  на
окраине Федерации. Жизнь на его планете была уничтожена при столкновении в
большим бродячим астероидом, но колонисты улетели  раньше  и  захватили  с
собой нескольких сверхволков.  Папа  говорил,  что  на  Морн  Геблью  есть
несколько пар, приносящих потомство.
     Владеть сверхволком нельзя,  они  разумны.  Трудно  сказать,  так  ли
разумны, как люди,  -  они  совсем  другие.  Я  уверен,  что  Бабба  умнее
большинства людей и гораздо чувствительнее.  Но  его  умственные  процессы
кажутся проще. Он не очень хорош в планировании, но  предпочитает  быстрые
логичные действия.
     Но если нельзя  владеть  сверхволком,  можно,  если  повезет,  с  ним
договориться. Если вы понравились сверхволку,  а  он  понравился  вам,  он
может стать членом вашей семьи. На родной планете  они  жили  и  охотились
стаями - большими семьями, и им для счастья нужно быть членом  семьи.  Так
что если вы холостяк, у вас  нет  шансов.  Такие  маленькие  семьи  их  не
интересуют, разве лишь на время.
     И вот, когда мы спустились с сеновала, Бабба сказал:
     - Мама и папа улетели в небо. Я беру Денин и Ларна, мы идем за папой.
Пошли! - Он повернулся и  побежал  со  двора  через  луг,  а  мы  с  Денин
заторопились за ним.
     Он не совсем так сказал,  но  вообще-то  он  умеет  говорить.  Прежде
всего, он может прочесть наши мысли, а мы его - нет. А его пасть  и  горло
не приспособлены к человеческой речи. Поэтому, будучи телепатом  и  владея
прекрасно  логикой,  он  разработал  собственную  систему  звуков,   чтобы
говорить с нами. Он использует эвдашские слова, но звуки, которые не может
произнести, заменяет, и наша семья всегда понимает, что он хочет сказать.
     Произносить по-настоящему разные  звуки  тяжело  с  волчьей  глоткой,
поэтому он говорит мало, только  в  самых  необходимых  случаях,  ненужные
слова пропускает, но словарь у него большой.
     У нас хорошие отношения, обе стороны любят и уважают друг  друга.  Мы
им восхищаемся, любим его, и он отвечает нам тем же.
     Он способен бежать гораздо быстрее нас. Луг он пересек - с его  точки
зрения -  легкой  рысью,  но  я  дышал  тяжело  и  глубоко.  Денин  просто
запыхалась. Она увлекается гимнастикой,  а  не  кроссами  по  пересеченной
местности. За лугом находился большой лес из старых деревьев; он переходил
в лес на реке. Оказавшись в лесу, где нас не могут увидеть  сверху,  Бабба
побежал медленнее, но по-прежнему рысью.
     В глубине леса есть большое  заброшенное  поле,  заросшее  кустами  и
тонкими деревцами. Лет через десять-пятнадцать здесь  будет  молодой  лес.
Когда Бабба побежал по этому полю, я понял, куда он направляется.
     Посреди  поля  находится  старый  проржавевший  металлический  сарай,
построенный  предыдущим  владельцем  нашего  дома.   Он   держал   в   нем
сельскохозяйственную технику. Это одна из причин, почему папа купил именно
этот дом. Старый сарай, далеко от дорог, в укромном месте, был  достаточно
велик, чтобы спрятать в нем космический катер, тот самый,  на  котором  мы
прилетели на Эвдаш.
     Только сарай закрыт, катер тоже. Мне придется  вернуться  и  поискать
ключи. Но Бабба знал, о чем я думаю, и  фыркнул:  "Нет,  все  в  порядке",
поэтому я продолжал спешить за ним. И действительно, сарай  открыт,  катер
тоже, нас ждут.
     В катере Бабба стал на задние лапы и положил передние  на  клавиатуру
компьютера. Компьютер был включен.
     - Напечатай Бабба, - сказал Бабба.
     Сначала я не понял,  чего  он  хочет,  потом  отстучал  Б-А-Б-Б-А  на
клавиатуре. На экране появились лица мамы и папы.
     Послышался голос папы.
     - Пока все хорошо. Когда вы это увидите, мы  с  мамой  будем  уже  за
пределами системы и в фазе больше скорости света. Нам  ужасно  не  хочется
покидать вас, но у нас нет выбора.  Сегодня  утром,  вскоре  после  вашего
ухода, нас  предупредили,  что  патрульный  эвдашский  крейсер  перехватил
полицейский корвет Федерации. Капитан корвета предъявил ордер на ваш арест
и то ли передал взятку, то ли,  что  более  вероятно,  военную  угрозу  со
стороны Федерации. Во всяком случае корвету  разрешено  высадить  агентов,
хотя их ордер не имеет на Эвдаше законной силы.
     - Им известен наш адрес. Я уверен, что мой информант постарается  как
можно дольше задержать их, но все равно у нас мало времени.
     Так начиналось папино послание. Чтобы мы его получили,  они  оставили
Баббу. Они улетают на несколько месяцев, са